Попробуй, отними или Игры восприятия

ПОПРОБУЙ, ОТНИМИ или ИГРЫ ВОСПРИЯТИЯ
Письмо Кате Шутовой 5-11 июня 2007 года

Понедельник, 11 июня 2007 года

"Я очень люблю приходить к тебе, возвращаться снова и снова, пока у тебя еще нет имени, пока ты еще не хочешь, слава богу, быть Кем-то.
Это потом они дадут тебе все тридцать три тыщи имен, называя тебя по мелким кусочкам в разные стороны - Сильным и Любимым, Принцем и Бродягой, Умницей и Предателем, Тем-Кто-Не-Больше или Незнаюкаквамсказать... Это потом они бросятся все вместе старить тебя час за часом, стягивая такой неохватный пока круг Имен Твоих у тебя на горле...
Будь же вечен во мне, пока я сам не нашел тебе имени для этой Жизни С Людьми - пожирающего меня Океана с твоим призраком, слабой звездочкой мерцающим на волнах..."

Харуки Мураками

     «Ты не сможешь отнять себя у меня. Ты не властна над моими чувствами и желаниями в этой связи. У меня была, есть и будет Катя Шутова, которую я… любила? Люблю? Совершенно неважно. У меня есть, как минимум, воспоминания и фантазия. Я вообще чувствую, что ты любишь меня. И ты мне не докажешь, что это – не так, ни отношениями с другими, ни местью, ни ненавистью, ни презрением, ни равнодушием. Вот и смирись с этим, как ты любишь выражаться. Да ты и не сможешь мстить, потому что ты добра ко мне, я чувствую это во всех словах, в твоём холодном взгляде, во всём. Мы успели стать частями друг друга, поэтому делать плохо мне, всё равно, что себе самой, это и будет чистой воды мазохизмом. Неважно, осознаёшь ты это или нет, но я знаю это точно. А максимум того, что ты можешь сделать, это – забыть меня и постепенно избавиться от той части меня, что внутри тебя. При этом тебе будет больно и жалко это делать.

     Кстати, к вопросу об одиночестве. Ты не испытываешь его сейчас или считаешь, что преодолела это чувство, потому что я никуда не исчезала, а как была с тобой, так и оставалась всё это время. Меня стало меньше, потому что у меня появилась Алиса, и только. Плюс ты компенсируешь себе недостаток общения со мной теплом, которой черпаешь из Юги. Я тоже так делаю. С другими людьми. И врать не буду, я поступаю достаточно цинично, делая это. Нехватку тебя я компенсировала Алисой, нехватку Алисы – большим количеством других людей по принципу «с миру по нитке». Вообще-то, так поступают все. Мой цинизм в том, что я прекрасно осознаю, что делаю. Не всегда вовремя, зачастую задним числом, но – сознаю. И подонком я себя ощущаю только потому, что контролирую многие чувства=эмоции=действия, в том числе те, которые, по твоему убеждению, контролировать невозможно. Но это – не так.

     Ты сама научишься это делать, потому что когда-нибудь тебе это станет очень необходимо. А, раз контролирую, следовательно, выбираю. А выбор – это решение. Сотни, тысячи, миллионы мгновенно принимаемых решений. Понимаешь, о чём я? Во время всего, происходящего со мной, тогда как обычные люди действуют подсознательно и инерционно. Но я – всего лишь человек, хоть и гораздо умнее среднестатистического, и я могу ошибаться. Мои навыки – это и моё огромное преимущество перед людьми (как у зрячего перед слепыми), и тяжёлый груз ответственности (я не могу оправдывать свои действия эмоциональными состояниями и прочей шелупонью, как я оправдываю действия людей по отношению ко мне и к миру). Я поняла так много о человеке, исследуя себя и окружающих, что у меня есть целая теория о восприятии, которую я буду излагать в отдельной книге, не художественной, разумеется. А сейчас я могу только намёками дать тебе возможность уловить и интуитивно понять свои мысли. Мне просто было некогда облечь всё в слова, доступные пониманию разума, это сложно. Но мне настолько важно, чтобы ты хоть немного понимала меня, что я попробую.

     Начну с теории, которая не является моей, но выведена мной из множества прочитанных книг, собственной жизни и многократно проверена моим опытом и восприятием. Попробую как можно проще и короче.

     Мир не является таким, каким мы его видим. Вся информация, поступающая к нам извне, подвергается искажению, фильтрации, добавлению, интерпретациями нашим разумом и органами чувств следующим образом:

1. То, что не может быть воспринято обычно используемыми органами чувств, отсекается. Это – большой блок информации.

2. Когда информации слишком много, мозг автоматически фильтрует её, выхватывая то, что обладает максимально качественными признаками для правильной её идентификации. В результате фильтрации отсекается второй большой блок.

3. Если в принимаемой информации есть противоречащие друг другу фрагменты, мозг реагирует по принципу «этого не может быть». Люди тысячелетиями договаривались между собой о том, что они видят, слышат, ощущают и проч. Эта договорённость кочует многими веками чуть ли не в наших генах. Определяют воспринятое по главным признакам и называют это теми словами, о которых они договорились. Родители и другие люди учат этому детей. Тем самым жёстко фиксируя их в восприятии мира. Потому что это – удобно. Как алфавит. Если человек видит что-то большое, зелёное, с деревянным толстым столбом посередине, оно пахнет травой, шелестит листьями, стоит на земле и не двигается, то это – дерево. По всем признакам. А если он увидит, предположим, что посередине ствола есть отверстие, которое закрывается и открывается, да ещё и при этом издаёт звуки (у животного это было бы интерпретировано, как пасть), то человек решит, что это – дупло, в котором застряла какая-нибудь тряпка, которую шевелит ветер, звуки тоже из-за ветра, или, птица застряла в дупле. Словом, всё, что угодно, только не говорящее дерево с пастью, потому что «этого не может быть». Чаще всего, мозг не передаёт сигналы в свою сознающую часть о таких «несовпадениях», чтобы не повредить разум, или искажает воспринимаемое до такой степени, чтобы оно стало «правдоподобным». Действительно, мы видим то, что хотим видеть. Вернее, то, к чему привыкли, во что мы верим, во что договорились верить. Третий искажённый и усечённый блок.

4. В результате всех этих фильтраций получившейся информации может не хватать для правильной интерпретации воспринимаемого. Каких-то определяющих качеств. А ведь процесс восприятия происходит почти мгновенно. Потому что мозгу надо немедленно интерпретировать информацию, чтобы отреагировать на неё максимально быстро и адекватно, ведь от этого зависит существование обладателя мозга. Тогда мозг добавляет к воспринятому такие «отсутствующие» фрагменты, которые обычно бывают в подобных информационных блоках. Иначе, плюсует несуществующее. Если человек видит что-то очень похожее на пламя, почти ничем от него не отличающееся, только вот это «пламя» будет обладать температурой человеческого тела, то сунув в него руку, он всё равно получит ожог. Так как мозг по привычке «добавит» пламени высокую температуру, даст об этом сигналы всему телу, и на коже соскочит волдырь. А человек даже не будет иметь представления о том, что он вовсе не имел дела с пламенем, а просто с явлением, все признаки которого, кроме температуры, совпали с признаками пламени.

5. Индивидуальность человека, полученные им знания о жизни, склонности, даже симпатии и антипатии оказывают большое влияние на окончательную интерпретацию доведённой до сознательного уровня крохотной части информации о воспринимаемом. На этом уровне происходят последние искажения, фильтрации и добавления. Здесь и формируется окончательный результат нашего восприятия. То, чему мы верим, как истинно понятому. И касается это абсолютно всех сфер воспринимаемого. В том числе, наблюдений за действиями и внутренним миром себя и других людей. Это – чайник. Это – гора. Это – ребёнок. Это – хороший человек. Это – трус. Это – прекрасно. Это – отвратительно. Это – предательство. Это – радость. Это – высокомерие. Это – любовь.

     Становится совершенно очевидным, насколько каждый человек далёк от истинной картины восприятия, от прямого взгляда на мир, вне зависимости от степени своего духовного развития, интеллекта и проч. Справедливо будет сказать, что каждый человек попросту живёт в мире собственных интерпретаций, которые он согласовывает с окружающими. Чем больше этих интерпретаций совпадает с большим количеством людей, тем больше он уверен в истинности своего понимания происходящего. В случае с вещами не очевидными, ментальными или чувственными, человек выбирает (практически неосознанно) верить в то, что ему более близко по предрасположенности, или удобно в конкретно сложившейся ситуации, или в то, во что верят большинство или авторитетные для него люди. По принципу совпадения большинства интерпретаций (картины мира) он и выбирает близких и любимых себе людей, потому что они «видят» почти одно и то же.

     «Ага, он правильно понимает мир, так же как и я, (а я то знаю, что я «вижу»!), значит, он не так глуп, как остальные. Он реагирует так же, как и я, значит, он адекватен, не то, что эти придурки.» Хотя оба могут быть максимально удалены от истинного восприятия происходящего, но зато они одинаково от него удалены, в одном направлении удалены, похоже работают их «фильтры» и «фантазия», по подобному принципу объединяются признаки в предметы, а предметы они называют похожими словами. Люди называют это взаимопониманием, и им глубоко безразлично, насколько они безупречны в понимании объективности, ведь они искренне верят, что мир является таким, каким им кажется.

     Маленький, я была счастлива за тебя, когда ты говорила мне, что тебе плевать на «объективность», потому что ты была права – объективности не существует, вернее, она есть, но никто на самом деле не знает, какова она, и мы все глубоко субъективны. Неимоверная глупость считать иначе, и огромный прогресс – не только осознать свою субъективность, но и понять, что мы сами можем выбирать, как именно субъективны во взгляде на мир будем мы! Твоя интуиция – это и есть куски прямого знания о мире, проскакивающие мимо всех вышеописанных искажений, и часть этого знания ты учишься облекать в мысли и слова, что является настоящим талантом, так как ты превращаешь непознанное в познанное. Это – твой талант, который со временем может развиться в прекрасное искусство. Твой вклад в общечеловеческое знание о мире.

     Я восхищаюсь тобой, твоему неортодоксальному, во многом смелому мышлению, до тех пор, пока ты не начинаешь грубо подминать воспринимаемое тобой под излюбленные ТВОИ формы. Это происходит каждый раз, когда тебе становится больно. Тогда ты плюёшь на свою интуицию и начинаешь искажать даже то, что умеешь взять чистым и целостным. Это кошмар! Ты крутишь восприятием людей, как угодно, лишь бы осудить и покарать их, и, разумеется, искренне веришь в свою правоту, так как ты выбрала видеть их такими неосознанно. Но ты умеешь увидеть их таковыми, какие они есть в действительности. Очень часто и очень хорошо умеешь. Гораздо лучше, чем я. Кстати, я последние месяцы развиваю свою интуицию, и у меня уже крупные успехи в этом направлении. Но ты меняешь интерпретацию, если тебе так хочется! Понимаешь? Помнишь, ты говорила мне: «Я легко могу в тебе разочароваться, если захочу»? Это и есть – принимаемое решение. Ты умеешь видеть меня такой, какая я есть. А подсознательно решаешь, как воспринимать меня и мои действия, как тебе «выгодно» в силу твоих осознанных и инстинктивных желаний. В зависимости от твоей «выгоды», одно и то же моё действие ты можешь воспринять, как проявление моей силы, или, напротив, слабости. Трусости или смелости. Как доказательство моей любви к тебе, так и моего равнодушия.

     Наше основное отличие в том, что у тебя сильно развита интуиция, и ты можешь видеть многое без искажений, а я – значительно меньше. Но зато я по большей части сознательно решаю, как мне интерпретировать тебя, себя, (потому и чаще запутываюсь – очень трудоёмкий и сложный процесс) и отдаю себе отчёт в том, что те чувства, которые ты во мне вызываешь (не эмоции и реагирования на твои поступки, а глубинные и безусловные чувства) – это максимально интуитивное восприятие тебя, а значит, близкое к истинному.  А ты - влекомая страстями, так как являешься очень страстным человеком, охваченная гордостью (читай – гордыней), уверенная в собственной непогрешимости (конечно, такая интуиция!).

     «Кто может быть прав, если не я?! Да остальные, должно быть, просто лохи, если думают иначе! А вот взять Плотникову. Она – определённо умна. Значит, она не просто ошибается, она сознательно делает мне больно. А, раз так делает, значит, она козёл! Она должна интуитивно бежать ко мне и утешать меня, когда мне больно, если она любит меня. (Разумеется, ты так мыслишь, ведь это так свойственно тебе). Значит, она не любит меня. Она разочаровала меня. Разрушила моё доверие.»

     (В это время Плотникова сходит с ума от бешенства. Ведь её Катя позволяет какой-то идиотке калечить своё тело! В её голове возникает картинка, как она подбегает к Кате, смотрит, что с ней, а затем убивает идиотку, чтобы больше никогда! Но – стоп! Так – нельзя. Ведь Катя защищает идиотку. Она даже сама просит идиотку, чтобы та избивала её. Что делать?!!!!!!! – на самом деле никакого внутреннего диалога в это время у Плотниковой нет. Это её основной способ работать с воспринимаемым. Не потому, что она – плохая или хорошая, любит или нет).

     «Я смотрю на неё долгим взглядом, а она нагло смотрит на меня, и не двигается с места! Сука! Да ей похуй на меня!»

     (Плотникова видит Катин взгляд и мгновенно чувствует, что она – козёл. Она чувствует Катю. Пока не понимает, почему она козёл, но уже чувствует. Она не подбежала к Кате в тот же миг, и её наказывают. Сначала она чувствует свою вину, видит, что Кате больно, ей становится больно вдвойне, наконец, она понимает, что момент упущен, потому что козлом её уже сделали. Плотниковой овладевает отчаяние. И тогда она принимает решение согласиться с тем, что она – козёл, не считая себя таковой. Потому что ей противно доказывать, что это – не так. Задето её самолюбие плюс обида. Плотникова уверена, что Катя знает, как сильно она любит её. Зачем же Катя требует от неё несдержанности в сложной ситуации?!! Поэтому она сидит и с вызовом смотрит на то, как Катин взгляд наполняется ненавистью. С каждой миллисекундой пропасть между ними растёт. Отчаявшиеся люди способны на отчаянные поступки. Катина ненависть ужасает Плотникову, и тогда она решает… мстить! Вот это – да! Напомню, всё это – за считанные секунды. Вот она – главная ошибка и косяк Плотниковой. Неверное решение.)

     «Да она и не собирается подойти ко мне! Я на её месте давно бы была рядом! Я никогда не прощу ей этого!»

     (Плотникова убеждается в том, что её успели возненавидеть. То есть, чтобы мстить, ей нужно выбрать считать именно так. А дальше – логика. Возненавидели, значит, терять ей нечего. Ну, теперь это череда ошибок. И, по цепочке мести, следующее: «Пусть думает, что мне похуй на неё, пусть ей станет больно от этого. Как мне, от того, что с ней делает Юга. Катя уже пострадала, я не могу ничего исправить. Она просто нашла очередной повод, чтобы вогнать меня в косяк и распрощаться со мной. В очередной раз! Да она – сука! Она готова терпеть физическую боль, лишь бы я страдала душевно! В таком случае я не стану показывать ей свои страдания. Пусть не считает, что может вертеть мной, как ей вздумается.»)

     А теперь очень важный момент – момент придания смысла поступившей информации. Даже если событие происходит молниеносно, этот момент существует всегда и его можно выследить и осознать. Важно уметь делать это потому, что именно в этот момент мы принимаем решение, как расценить происходящее для себя и, соответственно, как отреагировать. Уловить момент нужно тогда, когда ещё мы эмоционально и чувственно не окрасили информацию, не решили, хорошо или плохо то, что сейчас происходит, ровно тогда, когда мы предельно трезвы и беспристрастны – потому что ещё не успели придать информации привычный или удобный для нас смысл. Этот момент даёт нам возможность выбора, принятия решения, что и является контролем над чувствами, эмоциями и мыслями.

     Поскольку восприятие – это процесс, который имеет протяжённость во времени, начало и конец, момент придания смысла воспринятому не совпадает по времени с моментом непосредственно происходящего. Получается, что мы постоянно вспоминаем то, что произошло с нами мгновение назад и реагируем на это воспоминание. Осознание этой последовательности событий даёт нам преимущество в том, что мы можем выбрать быть бесстрастными и отрешёнными от переживаний происходящего, как бы сторонними наблюдателями действа, ведь мы всё время имеем дело с прошлым, с воспоминаниями о нём. Мы можем придать смысл и начать испытывать чувства по отношению к этим воспоминаниям немедленно, а можем отсрочить появление этих чувств, чтобы они не мешали нам действовать безупречно, а можем и вовсе не испытывать их до тех пор, пока не посчитаем это целесообразным, если посчитаем вообще. Возникновение мыслей по поводу воспринятого говорит нам о том, что мы уже придали смысл произошедшему, начали облекать его в слова, чтобы объяснять самим себе, что же «в действительности» произошло.

     Объясняя себе это, мы начинаем (или не начинаем) эмоционально реагировать на объяснённое, что по сути означает, что с этого момента мы имеем дело не с воспринимаемым извне, а только лишь с собственным восприятием, которое только что сформировали сами, иначе говоря, с самим собой. Теперь мы – хозяева ситуации, потому что можем сколь угодно экспериментировать со смыслом, выбирая самый предпочтительный для нас по тем или иным причинам. Если мы на позитиве, в «сильном» состоянии и с оптимизмом взираем в данный момент на мир, то выберем смысл со знаком «плюс» для нас, испытаем положительные эмоции, продолжим мыслить конструктивно, отреагируем во вне благожелательно и добавим это воспоминание к позитивному опыту. И, наоборот. Если мы в негативе, слабы и охвачены нестабильными эмоциональными состояниями, то мы выберем смысл со знаком «минус», потому что в такие моменты мир воспринимается более враждебным и всё новое и неожиданное воспринимается скорее как атака извне, чем полезное сотрудничество, эмоции будут окрашены отрицательно, мысли, как следствие, будут деструктивными, реакции во вне будут носить оборонительный характер, а воспоминание прибавлено к негативному опыту.

     Если учесть, что до встречи с новой информацией мы не являлись «чистым листом», а несли в себе багаж жизненного опыта, рассортированного на позитивный и негативный привычным способом, то есть с готовыми алгоритмами сортировки информации на «хорошую» и «плохую» для нас, становится понятным, насколько мы предсказуемы в своих реакциях на новое. Чем больше у нас алгоритмов, тем больше у нас выборов, больше гибкости и текучести в восприятии, тем больше мы свободны от собственных рамок, тем меньше уязвимы и предсказуемы перед новым и неизвестным. Преимущество человека, взявшего на себя ответственность за выбор своего восприятия действительности перед обычным человеком, не осознающим процесса своего восприятия, становится очевидным и поражает открывающимися возможностями управления своим осознанием.

     Но человек, как правило, боится брать на себя ответственность за свои действия в этом мире. Ведь тогда ему будет некого винить, кроме себя, за отрицательные последствия своих действий или неиспользованные возможности. Принимая на себя ответственность за свою судьбу целиком, видя, как сильно реальное разнится с желаемым, человек может только признать, каким слабым и глупым он является в действительности. Гордыня и самолюбие не в силах выдержать такого удара, поэтому практически каждый избегает честного взгляда на себя и принятия ответственности, предпочитая обвинять в несовершенстве себя сложившиеся обстоятельства (вот интересно, кто же их складывал?) и окружающих людей, действия которых ему становится удобно расценивать как враждебные, подлые, предательские, глупые и проч.

     Для чего я пишу тебе это? Зачем объясняю тебе жизнь, вместо того, чтобы предоставить тебе возможность объяснить её самостоятельно? Почему сплетаю тебе из этих объяснений мостки, висячие над пропастью наших поколений, вместо того, чтобы сжигать обрывки нитей с таким старанием свитого понимания? Сжечь мосты… казалось бы – чего проще? Так почему же я не делаю этого? Неужели лишь для того, чтобы умыть руки, произнеся сакраментальное: «Я сделал, всё, что мог»? Или всё ж таки кто-то кому-то из нас двоих ещё нужен?

     Я могу уйти. Если хочешь. Если ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО этого хочешь. Я не бросаю людей. Я остаюсь с ними до тех пор, пока они нуждаются во мне. И только до тех пор. Не я в них, а они во мне. Добивалась ли я того, чтобы стать тебе ненужной? Возможно. Жестоко? Стремиться к свободе – это жестоко? А стремиться к освобождению кого-то от себя? Если этот «кто-то» больше года не знает, что делать со свалившимся ему на голову «счастьем» в моём непредсказуемом лице? Помочь кому-то разочароваться во мне – это высокомерно? А продолжать смотреть, как этот «кто-то» идеализирует меня?

     Письмо, Катя. Вспомни письмо, которое ты читала мне по телефону. Ты со мной и без меня, и это может продолжаться очень долго, пока ты не станешь готова быть или НЕ быть. В этом всё дело. Дело не во мне. «Высоко поднятая планка» - очень точно. На меньшее ты не согласишься. Юга – попытка побега из ситуации, которая кажется тебе безвыходной. Попытка обречена, это даже не соломинка, это что-то из области психоделики. Американцы, например, придумывают себе «воображаемого друга», даже не утруждаясь поиском реального человека. Так себе попыточка, на троечку.

     Поиск новых людей намного лучше. Есть шанс встретить того, кто будет близок к «планке». Гарантий нет, но шанс определённо есть.
Экспериментируй вволю, я буду радоваться твоим успехам и сопереживать неудачам. То «хорошее», что я дала тебе, так и останется твоим, потому что я не способна отнять прошлое, разве что ты сама захочешь его перечеркнуть. Но не делай этого, со временем ты поймешь, что я дала тебе гораздо больше, чем ты была способна принять. Сохрани это для будущей себя, тебе не раз ещё придётся воспользоваться моими «дарами».

(конец письма)

     Утомлённая, но, в целом, довольная состоявшимся весельем в «Спутнике», я еду в такси, мысленно представляя себе, как включаю компьютер, захожу на сайт и вижу… или не вижу там сообщения от Кати. При любом раскладе выходит жесть, и я подумываю, не отложить ли пытку до утра… Хотя, уже утро. Тогда – до обеда, или к какому времени я успею отоспаться. Из раздумья меня резко выдёргивает Анечка, ошарашив уставший и перевозбуждённый мозг заявлением:

- Мама, позвони Алисе, как приедем! Она звонила тебе около часа ночи и, узнав, что мы в клубе, просила тебя не беспокоить, и передать, чтобы ты перезвонила ей, как вернёшься домой, потому что спать она всё равно не будет, бессонница у неё.

     Так. Теперь у меня есть возможность сначала получить письмо или его отсутствие от Кати, и начать размышлять или переживать по этому поводу, а затем позвонить Алисе и на этом временно успокоиться, так как интуитивно никаких неприятных сюрпризов от неё я сегодня не предвижу.
     Как долго загружается компьютер! Я не выдерживаю и набираю Алису. Слава богу, живой, нормальный голос и здравые рассуждения. Она на работе у Лены и с ней всё в порядке. Отлично.

- Лис, давай я в Интернет выйду, почту проверю, получу порцию жести и снова позвоню тебе, чтобы закончить ночь на позитиве и более-менее спокойно уснуть.
- А от кого там ожидается жесть?
- От Шутовой.
- Ах, от Шутовой? Всё та же старая песня… Ну, хорошо, звони!
- Спасибо, Лис…

     Вешаю трубку, подключаюсь к сети и захожу на сайт. Одно новое сообщение от Shut. Медлю с тем, чтобы открыть переписку. Что же там? Надо быть готовой ко всему. Боже, какая я всё-таки трусиха… Соберись, тряпка! … собираюсь…

ПИСЬМО КАТЕНЬКИ

«В последнее время я не понимала ничего.
Я..мне сложно было найти в себе какие-то чувства.
Смотрела Печорина по первому и плакала..не так плакала…
Я рыдала. рыдала, как он рыдал, когда все понял, когда осознал, что он такое.
на диване спала мама, я брала подушку и шла в туалет. включала воду, садилась в угол и рыдала.
А потом…а потом пустота.
Ничего внутри не происходит. как робот. мыслей никаких. инстинктивные действия. спать, есть, дела, гулять…
и всё не то.
Утром просыпаешься и думаешь: зачем вставать? И выпинываешь себя из постели, потому что так вроде надо…идешь куда-то…
Как человек, страдающий бессонницей: ты и не спишь, но ты и не бодрствуешь…

Я надеялась, что ты правильно поймешь фразу про
совесть-трусость в моей интерпретации.
Я не имела ввиду ни себя, ни тебя, смотри глубже.

Я не хочу так…и не знаю, как я хочу.
Как у Пугачевой...
И прошлого не хочу. и будущего боюсь.
Разочарование, усталость…
И одновременно осознание того, что у тебя есть то, чего у других-то возможно и нет.

Так всё тупо…как будто каждый день оставляешь себя на завтра…
Энергетическая кома.»

(конец письма Катеньки)

     Спокойно. Она жива, ничего страшного пока не произошло. Звони Алисе.
     Звоню.

- Да, Оля.
- Выйди в тихое место.
- Уже иду. Вышла. Ну, что там, жесть?
- Жесть. Ей плохо. Самая настоящая депрессия.
- Она знает, что ты уезжаешь в Питер?
- Да, знает.
- Оля, она давит на жалость. А жалеть человека – значит, унижать его.
- Алиса, ну зачем ты повторяешь мне мои же слова?
- А что? Умные вещи, почему бы их и не повторить тебе, раз ты сама так считаешь?
- Я не жалею её. Ты знаешь моё к ней отношение.
- И она пользуется этим. Манипулирует тобой. Если бы ей на самом деле было так плохо, она бы не смогла тебе об этом писать.
- Ничего подобного. Ей действительно плохо. Я хорошо её знаю.
- Ничего с ней не случится. Она всё переживёт. Думай только об отъезде.
- Я не хочу оставлять её в таком состоянии. Я хочу наладить отношения, и чтобы у неё всё стабилизировалось.
- Такого не будет! Вспомни, что было, когда я уезжала. Что устраивали мне мои… люди.
- Я помню. Катя не так давно хотела придумать уникальную форму отношений для нас. Когда я уеду в Питер, мы будем вести переписку, чисто духовное общение, вот и выход, который устроит нас обеих, это и будет идеальным решением вопроса. Я поговорю с ней, напомню о её же собственных словах…

- Оля! Ты ничего не понимаешь. Она любит тебя, и ты не впихнёшь ей для утешения «её же собственные слова». Теперь она не захочет и слушать об этом. Бесполезно. Вот увидишь. Тебе придётся уехать, предоставив её самой себе.
- Что я, такой лох, по-твоему, что не смогу наладить отношения с одним из самых важных для меня людей?!
- Ну, попробуй… Ты сейчас будешь спать ложиться?
- Нет, ещё Лена Рогальская с Дашей должны приехать.
- Рогальская?
- Ага. Она заранее забронировала место в моей постели.
- А она знает об отъезде?
- Знает. Сегодня сказала, что ненавидит меня за это. Но, и любит, конечно. Так что буду скоро отбиваться от изрядно выпившей Рогальской.
- Ясно. Знаешь, надо встретиться и поговорить обо всём в нормальной обстановке. Я приеду сегодня вечером, если меня не перекроет.
- Если не перекроет?
- Ну да. Мало ли, что ещё может произойти до вечера.
- Хорошо, я буду дома. Городской телефон я отключаю, чтобы сосредоточиться на своих планах. Если что, звони Анечке на мобильный.
- Хорошо. До вечера. Спокойной ночи.
- Пока.

(продолжение моего письма Кате)

     «Я не могу окончить это письмо. Не успеваю ни за событиями, ни за ходом своих мыслей, ни за тобой. За последним, всегда – либо не успевала, и ты была на шаг впереди меня, либо – опережала настолько, что ты страшилась так далеко заглядывать. Хотя, могу ошибаться. Мне ТУПО не хватает себя и времени. Прости. Я продолжаю думать, и буду тебе свои мысли озвучивать, если ты не возражаешь. Если возразишь, - всё равно буду, но только мне будет сложнее из-за  мыслей о твоей будущей цензуре. Я хочу быть откровенной, позволь мне это. Я не желаю себя приукрашивать даже ради… формирования твоего позитивного восприятия меня.

     То, что с тобой происходит сейчас – классические симптомы депрессии, извини, я знаю, что тебя раздражает это слово. Но в данном случае это не метафора, а медицинский диагноз. Сколько времени продолжается это состояние? Как часто ты из него выходишь в течение суток? Если больше двух недель и динамика отрицательная, то ты нуждаешься в помощи, пока это не зашло слишком далеко. Инстинктивно и механически действовать продолжай, выпинывай, заставляй себя, делай то, что раньше приносило тебе радость, даже если не в состоянии почувствовать никакого удовлетворения при этом.

     Продолжай столько, сколько потребуется, даже если долго не будет результата. Он будет. Любое возникающее в тебе чувство не гони от себя, позволь себе погрузиться в него как можно глубже и переживи максимально полно. НЕ черствей, не замыкайся на себе, добавь экстравертности, знаю, что сложно, но не невозможно. Страх будущего… Это нормально. Поворотные моменты в жизни вызывают кризис личности и пересмотр системы ценностей и приоритетов, а ты копнула очень глубоко в себя, дойдя до уровня самоидентификации (Печорин. «что он такое»). Рискованное действие даже для очень энергетически сильного человека.

     Загляни в свой страх, рассмотри его со всех сторон, изучи, проанализируй, позволь себе бояться, переживи то, чего страшишься больше всего так, как если бы это уже случилось с тобой. Обращайся со своими страхами, как с реальными людьми или предметами, с пониманием придёт и освобождение. Решения в таком состоянии принимать противопоказано!!! Восстанавливайся, копи энергию и силу путём «безупречных» мыслей и действий. Это пока лучшее, что ты можешь делать для себя. То, что есть лучшего во мне – рядом с тобой. Я помогу тебе, не отвергай моей помощи (это будет как раз высокомерием). Разумеется, ты справишься, и хотелось бы, чтобы всё прошло как можно безболезненнее для тебя.

     После кризиса ты станешь гораздо сильнее, поднимешься на новую ступень, новый уровень развития себя, с которого уже на прежний никогда не сползёшь. Ты станешь другой, но в то же время останешься той же. Назад дороги не будет. Как ребёнок, который вырастает из очередных одежд. Прошлая жизнь будет недоступна тебе. Поэтому – какие нахер страхи насчёт будущего?! Оно УЖЕ врывается в тебя. Это всегда тяжело. Ты выдержишь. Котёнок, несмотря на то, что тебе очень сложно, я рада за тебя. Такой прогресс и в таком юном возрасте!!! Ты подумай, каков же на самом деле твой потенциал, насколько ты опережаешь даже лучших из сильных и развитых?! Сохраняй свет, помни о нём, береги свою нежную тонкую сущность, чтобы не стать «одним из.. НИХ».

     Пиши о том, что с тобой происходит. Я жду тебя.

P.S. Если тебе кажется, что ты сходишь с ума, то это – не так. Ты только начинаешь приходить в него.»

(конец письма)