Три. Два. Один

[Полностью приснившийся рассказ]

Моим мальчикам. В. и В.

Несколькими днями ранее ко мне привязалась эта старая песня. "Когда мы были молодые..." Она преследовала меня, кажется, даже во сне: просыпаясь, я слышала в голове мягкий шелест гитары и слова - "Фонтаны били голубые, и розы красные росли..." Понятное дело, что я ужасно устала, и даже время от времени порывалась проклясть души давно почивших авторов - но поделать с песней, завязшей в мозгу, было решительно ничего невозможно.
К тому времени мы с В. сдурели от летней скуки настолько, что попробовали было даже поиграть в дурака моими картами Таро. Понятное дело, у нас ничего толком не вышло. Зато появилась свежая идея продемонстрировать друг другу собственные экстрасенсорные способности.
В. положил передо мной пухлую колоду и, стянув первую карту, спросил, что я могу о ней сказать. Я вгляделась в замысловатый узор 'рубашки'.
- Младший Аркан. Думаю, кубки. Полагаю, Паж. Интуиция и милый юноша заодно.
На меня уставились изумленные ореховые глаза и румяное лицо Пажа.Я с безразличием потянулась за чашкой лимонада.
- Не смотри на меня как на живого Деда Мороза, милый. Неужто я не узнаю это пятнышко вишневого сока, которым беднягу на радостях заляпала моя недавно вышедшая замуж соседка? Давай дальше. Я чувствую, что мой внутренний экстрасенс сегодня в ударе.
Время тянулось, словно хороший мед за ложкой. Карты поднимались одна за одной, и с разочарованием откладывались, лишь изредка верно определенные по Аркану и масти.
Кажется, В. верил в меня больше, чем стоило бы, исходя из здравого смысла. Но в нашей жизни, которую когда-то назвали бы "волшебной" или "фантастической", такого смысла - здравого, я имею в виду - в общем-то, было крайне мало.
Хотя ясновидение по требованию и впрямь не было моим коньком, было все же странно, что я угадывала хоть что-то. Глядя на любимого и одновременно слыша где-то в районе виска старые стихи, положенные на музыку - "Спят, друг друга обхватив, молодые, как в нирване..." - я вдруг наконец-то поняла, о чем эта песня. О смерти. Молодым действительно хорошо быть, потому, что неизбежный конец еще далек и почти не пугает. Но каждый день отмеренный нам срок понемногу тает, и вот уже время становится одновременно драгоценностью и врагом. В голове прозвенело: "..Где седые человеки обнимаются вдвоем - и один уснет навеки...", и я так живо вдруг представила себе всю горечь, какую ощущают разлучаемые смертью сердца, продолжающие любить друг друга, что мне стало не по себе от тоски неизбежности.
Никогда раньше не задумываясь об этом, сейчас я, скользя между цветными картинками в стиле Ренессанса и упрекающими в невнимании глазами В., задалась вопросом - в самом же деле, зачем существует смерть, если есть любовь, и наоборот? Зачем вообще людям умирать? Разве не аннулирует смерть все мысли, чувства, все достижения человека в самой важной работе - над собой? Разве не низводит она всю историю человечества до безуспешных и бессмысленных попыток победить ее, вечную, всеобъемлющую? Скольким просветленным удалось, узрев отсутствие самих себя, вознестись на небеса, опередив свою гибель?
"Хорошо быть молодым - просто лучше не бывает..."
- Скажи, зачем люди умирают?
- Я не знаю. Надо зачем-то, наверное.
- Эх.
Желая отвлечься от тягостных философских раздумий, я уставилась на очередную карту, предложенную мне терпеливым возлюбленным, и заставила себя выловить первый пришедший на ум ответ.
- Старший Аркан. Императрица.
И вот на меня смотрит синеокая женщина в алой мантии, с темными волосами, собранными по последней средневековой моде.
Я подношу лимонад к губам В.
- Женщина, облеченная властью, и земной мир, если не ошибаюсь. Просто угадала, милый. С кем не бывает. Давай дальше.
Предпоследняя карта взмывает к самому моему носу. Я снова старательно отключаю сознание.
- Аркан Младший.
- Так.
- Скипетры.
- Кто?
- Ну, Посохи. Дубинки. Трефы.
- Умница.
- Мм... Восемь?
- Ага.
- Скорые новости. Покажи.
- Пожалуйста...
В самом деле.
- Наконец-то ты собралась. Внимание, последняя.
- Мир.
- Верно, прелесть моя.
Я получаю торжественный поцелуй в нос.
- В самом деле?
- Да.
На колено мне ложится карта с ангелом в окружении зеленого венка и четырех животных.
- Вселенная и благополучное завершение. Уф. С этими картами всегда кажется, что ты слегка сходишь с ума. Пойдем лучше на улицу? Я думаю, там уже достаточно прохладно.
В. одобрительно кивнул, и мы вышли во двор, оставив семьдесят восемь искусно раскрашенных карточек отдыхать от нас на полу.
На улице у самой двери курил наш сосед, А. Время от времени выпуская в небо струю серого дыма, он меланхолично следил за тем, как у дальнего подъезда что-то празднует компания слегка выпивших подростков. Мы поздоровались и начали лениво обсуждать, где стоило бы отдыхать этим летом. А. настаивал на Париже. Я вдруг поняла, что забава с картами нежданно-негаданно избавила меня от привязавшейся песни, и согласилась с ним.
- В самом деле, почему бы и нет... А чего, собственно, мы стоим?
Втроем мы отошли к последнему подъезду и сели на порядком исцарапанную деревянную скамейку. А., сев с краю, продолжал лениво дымить, В. держал меня за руку и разглядывал по-летнему крупные звезды, а я смотрела на газон, густо поросший никогда не стригшейся травой и какими-то простенькими цветами. Вечер был довольно теплым. Ветер легко трогал сочную зелень листвы и доносил взрывы шумного хохота с другого конца дома. Сверху ярко светил нежно-лиловым большой фонарь. И все же, почему это мгновение будет жить в моей голове лишь до тех пор, покуда буду жива я?
Откуда-то из кустов выскочил рыжий Кузя и потрусил в сторону детской площадки. Его длинная, шелковистая - мне как-то раз удалось убедить кота даться в руки - шерстка мягко подрагивала при каждом чуть вороватом движении. Этот зверь явно не хотел, чтобы кто-то обращал на него внимание, но я посмотрела прямо на него и громко произнесла:
- О.
Мужчины, сидевшие рядом со мной, одновременно замотали головами. Кот чуть дернулся в сторону, потом уставился на меня злыми желтыми глазами.
Я уже почти знала все, что случится дальше. Я ничему не стала удивляться. Если попытаться описать мои ощущения, то следует указать, что они были похожи на дежа-вю: ты знаешь о том, что случится, лишь за секунду до этого.
- Смотрите-ка, сейчас Кузя станет Тишей.
И кот в тот же миг сделался белым. Впрочем, не чисто белым, как я почему-то ожидала - хвост был опоясан несколькими широкими рыжими кольцами, да и внизу пушистой спинки виднелись два круглых пятна того же цвета. Бывший Кузя, а теперь Тиша рассерженно следил за лицами моих спутников. Смена масти произошла слишком поздно, чтобы отвести подозрения - наоборот, она возбудила их сверх всякой меры.
От его взгляда время стало слишком жидким, и мы, люди, сидящие на скамейке, перемещались в этом потоке быстрей, чем он двигался вокруг нас.
А., развернувшись к загадочному коту,вынул остаток сигареты изо рта и спросил:
- А это же, кажется, кот моих соседей из квартиры напротив? Ну, не этот, а который только что был.
- Ну да. Я же и говорю, Кузя. А теперь это тот, который живет во втором подъезде. У какого-то пожилого мужчины, вроде бы. Вот так сменит окрас - и из одного дома в другой. Кто его знает, зачем он это делает. Я думаю, он поумнее нас с вами будет... Интересно, куда он сейчас собирался?..
И интересно, откуда берутся эти объяснения? С полчаса назад я бы просто пожала плечами: кот как кот. Кузя из нашего подъезда, Тиша из второго. В. покрепче взял меня за руку, внимательно наблюдая за зверем. Тот, продолжая держать нас в поле зрения крайне раздраженных глаз, чуть расставил снова ставшие рыжими лапки и словно бы немного сжался.
- А что он сейчас делает?
Ответ снова появился сам собой.
- Сейчас - замедляет окружающее время. Когда закончит, сотрет нам память.
- Что, совсем?
- Зачем же. Только о себе. Садист он, что ли?
Любимый начал разглядывать кота с новым приступом любопытства. А. неторопливо затянулся.
- А кто он вообще?
Я пожала плечами.
- Кот. Кот, это точно. А почему он такой разумный, это, может, он и сам не знает.
Воздух вокруг нас стал сгущаться и дрожать в унисон волнам, разбегающимся от маленького сжавшегося существа. Звон стремительно нарастал, но меня это ничуть не беспокоило. Я знала, что не случится ничего страшного, и завтра вечером я снова беззаботно присяду на корточки в надежде, что своенравный рыжик позволит почесать себя за ушком.
В. поднес мои пальцы к губам и спросил:
- Откуда ты все это знаешь, милая?
Его голос уже понемногу размывался звоном вибрирующего пространства, но слова все еще звучали четко.
- Я же часто смотрю в окно по утрам. Да и ночами тоже. Полагаю, я уже изрядно ему надоела...
- Но ведь он раз за разом стирает твою память о себе?
Сумасшедшее дрожание реальности делало воздух все гуще, уже становилось трудно шевелить губами и выталкивать из горла звуки.
Я нежно взглянула в любимые ореховые глаза:
- Да... Но в подсознании всякий раз что-то остается.
После этих слов, произнесенных вслух, в моей голове все смешалось и одновременно стало предельно ясным.
Я знала про Кузю-Тишу так много потому, что видела его во дворе бессчетное количество раз, а он лишь стирал самый верхний слой моего разума, что уже было бессмысленно.
Я угадала последние три карты только потому, что, сама того не осознавая, запомнила всю показанную мне колоду.
Не знаю, произносила ли я это вслух или только думала - настолько оглушительным было мое прозрение. Но глядя в глаза любимого сквозь ощутимую рябь пространства в растянутом времени, я видела в них те же самые мысли, летящие в унисон моим.
И когда в этот миг дрожь реальности достигла своего предела, и последняя догадка зазвенела в голове за мгновение до накрывшего все белого взрыва, я ощутила на щеке теплую ладонь В. - и мы одновременно выдохнули в заливающий нас свет:
- Смерти нет.