Летний зной

 Воздух пропитанный смогом и шумом вечно строящегося города, с летней полуденной  жарой, в которой снуют и мельтешат люди, создавая себе рай на земле. Звери и певчие птицы уже давно покинули это место, обнесённое градом, и только человек расширяет и расширяет собственное жилище в надежде обрести некую часть и стать счастливым. Средь стен из стекла и бетона, в туфлях на высоком каблуке и бирюзовом сарафане, легким шагом, с непоколебимой верой юности в жизнь, она двигалась по улице. Её волнистые волосы и девичья грудь качались в такт шагов, а  упругое, изящное, гибкое тело в этом движении было самой красотой и естеством любви.
С обратной стороны улицу навстречу ей широким, твердым шагом двигался он, высокий, сильный, как будто все природные силы, сложенные в одном человеке. Они не могли пройти мимо друг друга, их магнитило то, чем с избытком каждого наградила природа. Он перешел дорогу и спросил её что-то о времени, и он говорил, а она смотрела в его голубые глаза и слушала, слова путались, он чувствовал свою бестактность и всё равно не мог оторвать от неё взгляда и мечтал в эту секунду только о том, чтобы не упустить это чудо, от которого так зачастило сердце и сбилось дыхание. Что-то влекущее тёплое удерживало её, пока он сбивчиво изъяснялся, и только румянец на лице стал невольным свидетелем её смятения. 
    Вечером лёжа в просторной и душистой постели, она вспомнила неожиданную встречу с косноязычным мужчиной, и как холодок пронёсся у неё в животе, когда он попросил номер её телефона. Она засыпала со сладкой улыбкой предвосхищения  прекрасного и нужного.
Не покладая думать о ней остаток дня, в котором обыденность вырывала его заостренные чувства с того момента, который разделил жизнь на до и после, он хочет знать её всю: от томного запаха до движений тела, от мыслей до интимнейшего волоска. Ему страшно хочется набрать полученный сегодня номер телефона, но он позвонит ей только завтра, иначе она перестанет уважать его за слабохарактерность и не полюбит.    
    Ступая нефритовыми ножками сквозь тяжёлую, сбившуюся траву, она пятилетняя девочка бежит сентябрьским выходным днём в сад, где родители снимают в корзину желто-лимонные яблоки антоновки. Отец хватает прибежавшую соню и кружит, поставив и поцеловав вкусные кудри ребёнка, протягивает в улыбающиеся  маленькие ручки самое большое и оранжевое яблоко из корзины. Девочка надкусывает сейчас же, а мать говорит, что яблоко надо помыть, но фраза тает к своему окончанию перед натуральной простотой поступка, и только едва скрываемый смех матери венчает тайну эпизода.
     Он семилетний мальчуган-забияка, со ссадинами и шрамами по всему телу от неустанных потасовок, лазаний и падений туда и с того, где немыслимо быть человеку по взрослому уразумению, бегущий с реки домой по тропинке петляющей через зелёные пригорки,  между которых протекает мелкая журчащая речушка, через мягкий душистый луг. Мысли его петляют, как и тропа. Мать не разрешает ему купаться без взрослых, и не то чтобы сын боялся наказания, но то, как сильно переживает мать, всегда заставляло непоследовательное чадо клясться себе  в выполнении того, о чём просит мать. По проступившим пятнам от ещё влажных плавок мать догадывается о проступке сына, но мысли её заняты чем-то иным, настолько светлым, что оболочка голубых её глаз сияет как лучи солнца. Она треплет ребёнка рукой по волосам, прижимает и говорит отсутствующим тоном о недопустимости такого поведения.             
    Воскресный летний день, солнце поднимает всё выше столбик термометра и плавит асфальт. И здесь, на прогулочном теплоходе, раздвигающим русло реки, было прохладней и свежее. Судно бередит воду, он стоит напротив её у борта корабля, крики вездесущих чаек уносятся лёгким ветерком куда-то в прошлое, он смотрит на её розовые губы  и серо-зелёные глаза, чтобы не уронить ни одного слова, ни одной нотки лица. Он хочет отдать ей всю свою жизнь, всю свою свободу, всё, что есть у него, но сейчас он без  конца говорит и говорит, ему кажется, что хотя бы слова, его слова, проникают в её, они в ней. Неожиданно от набежавшей волны судно качнулось, она непроизвольно поддалась вперёд, и произошло то, чего она желала в этот миг, взяв в помощники необузданные силы стихии, их губы сомкнулись. И тут закружившая пустота и нега подняла их, понесла куда-то ввысь, в рай всех влюблённых, где два сердца стучат в унисон. Когда они опустились на землю, корабль уже причаливал к берегу.    
 Он двенадцатилетний мальчик, заканчивающий курс лечения в отделении терапии, по диагнозу бронхит. Целый день беготня сестер в белых халатах, флиртующих со степенными докторами, и наградой в конце дня благодатный сон, избавляющий от трудов суеты. Больной проснулся от того непонятного напряжения, которое исходило снизу живота и отдавала пульсацией в голову, а спереди была какая-то маслянистая и резко пахнущая жидкость. Он испугался, что заболел чем-то и только спустя год узнал из книги, которые возникают всегда на твои потребности невесть откуда, что в ту ночь его перевели из мальчика в юношу.
  Ей одиннадцать лет, она в спешке возвращается из школы домой, ей хочется в туалет. Уже смывая, она видит красный цвет воды, со слезами паники бежит искать утешения в спальню к бабушке. Бабушка, изучив обстоятельства происшествия, помогая внучке практически, рассказывает ей о том, что девочка стала девушкой. Как - будто некая буря пронеслась в ней - это и противление, неприятие этого события, и удивление, и одновременно чувство нежной гордости за себя, за природу. 
   Он спешит к ней на встречу с букетом алых роз, которые должны ей сказать о том прекрасном, что расцвело у него внутри. Понимая, что прейдет раньше, всё равно он не в силах не подгонять время. Ещё год назад, бывшая любимая предала его, он почувствовал в момент открытия мерзости, что не сможет больше бесконечно доверять, доверять любимой больше чем себе, а какая любовь без безусловного поручения и безграничной отдачи себя во власть любимого тобой человека. Он думал, что его чувство любви убили навсегда, до смертного одра. Вспоминая прошлое, он улыбается, потому что выводы эти оказались неправдой, а правда заключается в том жизненном миропорядке, который определяет слова и мысли, чувства и поступки вопреки всем невзгодам и бедам. В том миропорядке, который заставляет кошку, у которой по весне утилитарные люди убивают котят для более лёгкого существования, принести летом снова котят. В том миропорядке, который диктует всем истину созидания и продолжения жизни.          
    Она идёт на свидание к нему, ей весело и радостно. Ей никогда ни кружилась голова от поцелуев, ей никогда не хотелось, чтобы другой мужчина был рядом с ней, чтобы он дотрагивался до неё, она даже иногда думала, что с ней что-то не так, но сейчас она робко ждёт от него всего перечисленного.
   Летний зной должен был уже давно пролиться грозой над копотью улиц мегаполиса, но что-то задерживало и уносило прочь клубящиеся свинцовые тучи ливня вот уже неделю. С самого утра влажность и душность, давящие немой раздражительностью предвещали грозу, и когда пара вошла в пустующую квартиру, которая стала их первым гнёздышком, послышались глухие раскаты грома.  Он говорил  всё тише и тише, обнял и поцеловал её, и они закружились и понеслись в жар страсти, которая говорила языком тела, беспрекословно повелевая их движениями. Они уже не слышали шума падающего ливня, сухого мощного треска режущих небо молний, они слушали только свои переплетённые тела, не осознавая, где заканчивается одно и начинается другое. Они изнывали в волнах пульсации любовной разрядки, как и разнузданная природа за окном в грозовых волнах, то нарастающих, то убегающих.
    Он сказал, что любит её, а она вторила, что любит его сильнее. После случившегося он чувствовал сильную связь с ней, которая была  ответственностью за её жизнь, ставшую и частью его жизни, главной частью. Она же ждала от него того единственного, что сделало бы её  счастье абсолютным: она ждала предложения.
        Семнадцатилетний юноша, мчащийся на мотоцикле вдаль убегающего заката июньского дня по широкой асфальтированной загородной дороге.  Врывающийся в лёгкие, на скорости,  тёплый воздух пьянит чередой благоуханий проносящихся мимо цветущих полей, лугов, лесов и рек. Напоённой земли, от движения, становится так много и так несбывчиво  хочется гнать и гнать мотоцикл бесконечно, и не думать о том, что солнце скроется быстрее, чем  движение железного коня на запад, и бензин в баке тоже иссякнет, как и всякая жизнь. Ускоренная действительность, превращаемая  в сказку, которую он будет помнить всю свою жизнь с благодарностью. Разве мало таких моментов было в его жизни? Цепляясь за них, как за веточку в океане случайностей, он строил свой смысл. А смысл этот, нашептывал ему мир через красоту, которая была любовью бытия, и он  ловил каждое слово.      
         Ей шестнадцать, она читает «Алые паруса» и мечтает о том, что через два года встретит и полюбит самого великолепного и самого дорогого мужчину, который станет её мужем и увезет далеко отсюда в сказочное место, где у неё будет свой дом, полный благоухающих цветов и детей. И жизнь там будет протекать счастливо, в делах домашних и неспешных,  как один солнечный летний день, потому что он – сама мужественность, перед волей которой уступает даже всевластная природа, а она – сама женственность, от доброты которой расцветает всё вокруг.      
      Каждый раз, расставаясь с ней, он боится её потерять, и это давление ревности, перемешанной с упоительным желанием постоянного обладания ею, заставляет его думать снова и снова о ней как о жене,  той, о которой он мечтал с юношества: воздушной, прозрачно чистой, балерине танцующей на реях плывущего корабля. Всегда, при учащающихся встречах с ним, она рассказывает ему о том, что у неё много всевозможных планов и что она вообще может уехать далеко и навсегда, и что её подруги вышли замуж, и что ей тоже пора рожать детей. Она надеяться, что это подвинет его к принятию нужного им обоим решения.   
       Город спал после августовского, напоенного солнцем дня, звук цикад заменял шум несущихся редких автомобилей, за которыми сидели люди пытающиеся догнать или обогнать время и этим стать счастливее. Она и он не спали, лёжа вместе в темноте жаркой постели. Вечером он сказал ей, что хочет, чтобы она стала его женой, она ответила, что подумает  и вскоре даст ответ. Он ожидал немедленной положительной реакции на предложение, и обстоятельства возможности иного сценария  сильно взволновали и разбередили ему сон. Она упивалась, с азартом и куражом игрока, своим счастьем. Ей казалось, что с ответом, каков бы он не был, улетучится частичка этой радости, которая будоражила не давая  уснуть, и от которой мир стал сказочно манящим и мечтательным. Она ответит ему завтра вечером, чтобы частичка её  счастья не ранила его.
       Осенняя желтовато-бронзовая прохлада сменила надоедливую жару лета, и город стал мягче и терпимее. Стоя у алтаря, где им желают совета и любви, он знает, что выбрал ту, которая дополняет его во всем, в чём ему отказало провидение, начиная женственностью и заканчивая  хозяйственной домашней теплотой. Она смотрит на своего обручённого мужа,  ей спокойно и открыто на душе, будто она примирила всю свою прошлую жизнь со своим будущим. Весь свой земной век они будут творить, с помощью своей человеческой природы любовь, которая и есть правда бытия.