Завтра операция

"Уходя, оставить свет,
Это больше,чем остаться"
          /Петр Вегин/.

       Наташа проснулась и сидела на кровати, касаясь спиной и затылком  стены. За окном светало,  проступали очертания огромного дерева.

       Она старалась вспомнить в подробностях сон, повторяющийся в последнее время, где бредет по дороге, с усилием переставляя ноги и дергая чемодан, колесики которого грузнут  в грязи. Ей снилось, что она опаздывает на  поезд и чувство растерянности и страха не доехать на этом поезде под названием Жизнь,  не покидает ее.   «Грязь –  плохо,  опоздать и отстать –  плохо,  не ехать –  плохо. Но,  все-таки,  я  шла, пускай по грязи, пускай с усилием, но шла же!» А сегодня ей, кажется, снилось, что она успела вскарабкаться в последний вагон поезда и даже посидеть на мягких пружинистых сидениях. Из окна были видны люди, дома, леса и поля, уходящие за горизонт, т.е. та обыденная прекрасная жизнь, к которой она стремилась всем сердцем. И она старалась удержать эти мгновения счастья, которые  ощутила.

        Женщина взяла с тумбочки маленькую иконку, сжала и прижала к груди. «Если бы Бог одарил меня жизнью,как бы я ценила каждый  миг. Говорила близким людям о своей к ним любви. Показала друзьям, как  важны они для меня. Я бы каждый день здоровалась с солнцем, наслаждалась пением птиц и шелестом листьев. Выбежала бы под дождь,  подставила ему  лицо,  и счастью не было бы предела.

       Есть завтра, но я не знаю, будет ли оно для меня и будет ли  возможность попросить у всех, кого я  вольно или невольно обидела  прощения и будет ли  время исправить, что нужно исправить. Сегодня я  могу только сказать: - Милые  мои, как сильно я  люблю вас  и как хочу, чтобы все было хорошо»

     В тиши послышались торопливые шаги, открылась дверь палаты.
- Люда! Ты чего? Ни свет, ни заря, - удивилась Наташа.
- Да меня  все равно в пять утра подняли для исполнения супружеских обязанностей, - улыбнулась подруга. - Вот  тебе поесть, - выкладывала продукты на тумбочку. - И книги посмотри, может, интересно. От свекрови остались.

- Нет, не накладывай. Забери,  - вернула продукты в сумку Наташа. – Несколько дней перед операцией надо придерживаться легкой вегетарианской диеты, а  в последний  -  только пить  и съесть  несколько яблок или грейпфрут. Операция завтра. Давай в коридор выйдем, чтобы не беспокоить, - предложила.

    Они сели на лавку в еще по-утреннему, пустынном  коридоре,
- Как тебя готовят к операции? Как самочувствие? – интересовалась Люда.
- Капельницы ставят для разжижения крови и укрепления сердца. Желудок болит, отзывается на все после антибиотиков, когда лечили несуществующий бронхит. Да и диеты я не придерживалась - видно слизистую желудка нарушила, - пожаловалась Наташа. -  Жаль, что я  поздно вычитала, как  готовиться к операции. Кроме диеты еще очень хорошо использовать аутотренинг. Слышала о нем?

- Мало.
-Это своего рода гипноз. Удивительные вещи пишут. Желательно заниматься пять раз в день по пять минут. Но нужна тишина и сосредоточение, а в палате  постоянно шум. Стараюсь рано до подъема и поздно, когда все заснули. Вчера первый раз попробовала.

- Молодец! Делай, конечно. А для желудка, есть же лекарства для восстановления флоры. Спроси у врача, пусть выпишет. Что девчонки?
- Спрошу. Девчонки по очереди каждый день бывают. Сегодня Леночку жду. Люда, ты звони Ирине когда-никогда. Ей поддержка нужна.

- Да я с ней каждый день разговариваю. Не переживай! Все нормально у них. Ира работает, Лена учится. Ты же знаешь, какая Ира педантичная и за сестрой как смотрит. По мне, так даже чересчур.

- Я тоже считаю, что чересчур. Вот и скажи ей, пожалуйста. Меня не очень-то слушает. Ладно, что я о себе да о себе. Как твои дела?
- Все нормально. Не волнуйся. Конечно, буду звонить. Пойду, мне на работу, - поднялась с лавки Люда. - Не отпрашивалась, не могу опоздать.  Вечером еще позвоню.  Что привезти?

- Ничего не надо. Все есть. Спасибо, - встала и Наташа. Люда, ты   важный для меня человек. Я люблю и ценю тебя. - они обнялись и постояли некоторое время,  ощущая нежность  и стараясь скрыть слезы на глазах.

- Я люблю и верю в тебя, Наташа.  Все будет хорошо, - наконец, смогла выговорить Люда.
- Пойдем, провожу.

    Наташа  ценила в подруге умение выслушать и утешить. Но, не всегда делилась с ней, так как Люда - сестра Ивана. Горестные воспоминания захлестнули:

     «Ночь. Тишину нарушил еле слышный шум приближающегося поезда. Ближе, ближе, громче, громче, а теперь, наоборот, все тише, тише и дальше, дальше. Сон не шел. На душе лежала грусть и какое-то неудовлетворение. Как она ждала этого свидания! И как будто чего-то недополучила. Она старалась разобраться – почему. Было грустно и немного обидно».

         «Письмо и она на ступеньках лестницы читает - Я не вернусь, у меня здесь есть женщина. Я ее люблю, у нас будет ребенок». Вспомнилась обида, которая убивала.

       Ощущение счастья и желание любить. Четыре месяца ожидания - четыре месяца счастья. «За все в жизни надо платить. На чужом несчастии – счастья не построишь».

 Горестные воспоминания прервала Леночка. Наташа слушала дочку, пытаясь не думать о завтрашней операции. Любовалась девочкой. Вспомнилось, как мама говорила о внучках: - Все дети хороши, а наши лучше всех. И, правда, для каждой матери ее дети самые хорошие, умные, красивые.

     На прощанье  крепко поцеловала  дочку. Еще раз помахала рукой вслед. Загадала, если Леночка обернется – все будет хорошо. Дочь перешла через дорогу, обернулась, махнула рукой. «Все будет хорошо?!».
       
     Жаль времени на сон. Обычные вещи: деревья за окном; свет в квартирах жилого дома напротив; снег, вздумавшего напомнить о зиме в марте; свет фар машины, промчавшейся по шоссе, недалеко от больницы, и отразившийся на потолке палаты, волновали необычайно. Наташа, как завороженная смотрела на движущийся свет и глаза наполнялись слезами, потому что это, может быть, последний раз она  видела его.  И она  не ложилась, а всё ходила и ходила по длинному коридору, наслаждаясь каждым  движением, правом остановиться и правом идти. В конце коридора  висела икона Пантелеймона – целителя. Каждый раз, доходя до этого места, она останавливалась, поднимала голову и долго смотрела на икону - шептала слова, которые подсказывало сердце. Завтра операция.