На червя

Нудные длинные гудки, наконец, сменились раздраженным голосом Олега, видимо звонки рано утром его не сильно радовали, как и большинство россиян.
- Твою хрена богу душу за ногу, Артем! Тебе что ли скучно по утрам? Давно бы уже жену завел или собачку или тамагочи.
- Привет, я тоже тебя рад слышать. Понимаешь, я тут на недельку в деревню к дядьке срочно собрался.
- Умер кто? – уже не так сердито спросил Олег.
- Почему, если у нас куда-то, кто-то уезжает, то сразу умер? Отдохнуть хочу. Запарился в городе уже.
- А как же работа?
- Олег, валютная биржа не куда не убежит, это ты, раб восьми часовой смены.
- Ладно, ладно, повелитель рабочих часов. Чё от меня-то хотел?
 - Мне просто квартиру не охота так оставлять. На недельке пару раз зайдешь, проведать. А то на районе форточники орудуют. Боязно. Приглядишь? За мной не заржавеет, ты знаешь.
- Ну что с тобой поделаешь, зайду, ты надеюсь, бар не запер? Так давно хочу виски попробовать.
- Нет, но бутылки пересчитал. Ключ у соседки из двадцать второй, я ее предупредил.
- Все понял. Ну, давай, отдыхай.
- И тебе не хворать, увидимся через неделю, - с этими словами я повесил трубку.
Легкий ветер, врывался в боковое окно и приятно обдувал лицо. Мой старенький «ровер» вот уже второй час уверено вывозил из цепких лап мегаполиса. Многоэтажки давно остались уже позади. Сейчас только скоростное шоссе и залитые солнцем зеленые поля, то и дело сменяющиеся перелесьем. Из колонок играет позитивная музыка, которая заполняя сознания, вытеснила все мысли, которые мучили в городе.
Жаркая июльская погода давала о себе знать. Солнце, достигнув зенита, расположилась там, на пикник, заливая всех людей своим летним настроением. До деревни дяди было еще около часа езды. Я, прикурив сигарету, с легкой улыбкой непринужденно держал руль.

Серебристый джип лениво скатился с проселочной дороге и применая траву на лужайке перед домом остановился и затих. У калитки уже стоял Анатолий Семенович, мой дядька. хбшные темно-синие трико с «тормозами» внизу штанин, расстегнутая зеленая рубаха и волосатая грудь вкупе с «солдатским» загаром создавали характерный для деревни облик дяди. Завершение его костюма, как оливка для сухого мартини была соломенная шляпа с широкими полями на начинающей лысине. Из головного убора, думается для общего изыска, торчало большое воронье перо. Анатолий улыбался своей фирменной улыбко в четырнадцать золотых и пятнадцать серебряных зуба. Трудно сейчас в этом «колхознике» было узнать в прошлом очень удачного бизнесмена, который бывал за границей, подписывал солидные контракты по поставке морских деликатесов. Он просто семь лет назад плюнул на все, распродал дело и перебрался сюда, в Кошаткино. В родительский дом, да и к ихнем последним пристанищам поближе.
- Ну здорово, племяш, -  вышел он мне навстречу.
- Здоровей ведали, - улыбнулся я и обнял дядьку и в мой нос ударил смесь запахов свежей рыбки, лука и кваса.
- А ты будто бы подрос, - хлопнул он меня по плечу.
- Я просто перестал сутулиться.
- Оно и видно, а то ходил сгорбленный, как смерть, тебе еще косы не хватало.
- Длиной, девичьей?
- Тьфу ты, я бы тогда тебя лично в армию забрил, и не посмотрел, что ты  в институт тогда поступил. Ну ладно проходи в дом, а то держу тебя у ворот, - сказал Толя, делая шаг в сторону калитки.
- Сейчас, я только гостницев достану, - с этими словами я извлек из багажника «ровера» два пакета, один большой, тяжелый, а второй помеьше и хитро позвякивающий.
- Вот набрал, - с прищуром сказал дядя, - у меня же все есть все со своего огорода, морковь, лук, самогон.
- А что это за растение, самогон?
- Это овощ! – важно поднял палец вверх дядя Толя, из него добывается очень вкусный экстракт.
- Да ладно, а как это делается? – наигранно удивился я.
- Многоразовая  перегонка, у меня самогон закачаешься, лучший на поселке. Все-таки не зря протирал штаны в Вузе. Ко мне сам председатель с участковым захаживают. Потому что качество. Хоть свое дело открывай. Скажу по секрету, у нас лучше самогон купить, чем в киоске водки. Там одну сивуху продают, а тут как слеза младенца, - важно разглагольствовал дядька, заходя в дом.
Я, закрыв калитку ногой, проследовал за ним. Дом у дядьки был что надо, можно было его даже назвать таким мини – коттеджем. Хорошая отделка под дерево, зеркальные потолки, ковровое покрытие, приятная глазу мебель, не времен совка. Все так и дышала хорошим чувством вкуса. Пройдя на кухню, хозяин дома, усадил меня за большой стол. Затем он выставил чашку с вареной картошкой, тарелку с нарезкой и луком. Я выставил из пакета бутылку виски «Джемесон» голд и текилки «ольмеки», тоже золотой.
- О, я смотрю выполнил мою просьбу, а то у нас элитней мухосранского коньяка ничего нет, - радостно воскликнул Толя, - Спасибо.
- Для тебя дядь ничего не жалко.
- Ну, так что, по маленькой? – с детским ребячеством в голосе сказал Толя, выставив две рюмки из серванта, - только начнем с моей, - после этих слов на столе появилась маленькая безымянная бутылочка дядиной настойки.

Спустя пол-литра самогона и двести текилки я еле выполз из-за стола. Не твердой походкой вышел во двор. Вечерняя прохлада приятно забиралась под футболку, джинсы. Следом за мной вышел дядька, теребя между пальцев сигаретой.
- А помнишь тетю Марину? – спросил он
- Которая через дом живет?
- Жила. Померла нынче, под лед провалилась. Решила сократить дорогу до магазина, вот и сократила свою жизнь.
- Может быть оно  и к лучшему, слишком долго она этот мир коптила.
- Нельзя же так племяш. Либо хорошо, либо никак. У нее два сынка дурака осталось. Одни другого умнее.
- Помню, их. Особенно старшего. Ему тогда лет пятнадцать было, он любил в окно магнитофон выставлять. Включал матершиные песни и всем факи показывал. За что его на улице часто били.
- Да чудили они не то слово. Я вообще не знаю, зачем она их народила, ее в тридцать как будто доской по голове ударило – надо ребенка. От какого–то алкаша залетела в итоге. Ну чего хорошего? Родила. Галочку в списке дел поставила и забыла про ребенка. Он мог целыми днями дома мог лежать, сраться, орать. А она как к своей товарке бабе Даши уйдет, ну они там и завортник заливают.
- Надо же, я даже не знал таких подробностей.
- Ты же еще маленький был. Ты с ее старшеньким погодки.
- Таких людей нужно вообще стерилизовать мне кажется, куда их дети пойдут? Воровать или еще чего похуже.
- Да, помню она как то оставила в очередной раз своего сына дома на целый день и к вечеру только вернулась. А я как раз с Сергеичем с рыбалки возвращался. И мимо идем, а она из дома выбегает к нам, на руках его держит. Лицо светиться от радости, ну и заявляет нам: Представляете, а мой-то, говна наелся! И хохочет.
- Нет слов. Кстати, а  может завтра на рыбалку сходим, давно уже с удочкой на берегу не сидел.
- Да ради бога, я только за.
- Надо будет червей тогда накопать.
- Не суетись, у меня все есть, кстати я же баню достроил, может попаримся?
- О, давай, а то я давно в баньке не был. Все душ – ванна, ванна – душ.
- Хоккей! Пойду заведу, а ты пока разлей нам еще по маленькой.
Сказал дядька и направился в сторону бани, при этом приговаривая:
- Вот завтра будет очень крутая рыбалка, настоящая мужская рыбалка.

Хардкорной рыбалки не получиться, это я стал подозревать уже с утра, ну как с утра, то есть ближе к полудню, как проснулся. Так что встречать романтический восход с удочкой в руках у нас дядькой не получилось. Но мы не сильно расстроились, спокойнинько подлечились вискарем и стали собираться.
- Это что? – фыркнул Толя, когда я вытащил из багажника джипа дорогую американскую удочку, - У нас тут достаточны ивовой ветки и лески с крючком, а этот пафос мог и в городе оставить.
- Ну как бы с этого удобней и столько денег выложил, - попытался возразить я.
- Хорош, - прервал меня дядька, - оставь это в своей машине.
- Ладно, а с чего я ловить буду?
- Держи.
Мне в руки упал моток лески и деревяшка с крючками
- А деревяшку по пути срежем, - подмигнул дядька, - пошли.
Он направился в сторону окраины деревни, туда, где за лесом текла река. Шляпа забавно покачяивалась на голове, распахнутая клетчатая рубашка трепеталась на ветру, бриджи очень известной подвальной фирмы «ададас» еле держались. В руке было маленькое красное ведерко и удочка, второй держал сигарету. Я не осмелился предложить поехать, а не пойти на реку и молча последовал за дядькой. Какой-то сегодня он странный был, толи злой толи задумчивый, а может похмелье сильнее моего.
Деревня сильно изменилась со времен моего детства. Стало меньше ватаг детишек, вечно орущих бегающих, брызгающих и катающихся на велосипедах разгоняя пыль. Не видно играющих в казаков – разбойников, или тех кто лезет в соседский огород за ябочками, маленькими кислыми зелеными яблочками, но такими лакомыми и желанными и запретными. Последний аспект предавал им еще более яркий вкус. По улице теперь проходят дети сосущие чупа-чупс и гоняющий очередной уровень на «playstation portable», странные они, вокруг такой огромный мир, а там? Лишь маленькая коробочка с движущимися фигурками, хотя они тоже могут рассказать историю еще более огромного мира, пускай и выдуманного. Но как можно этими воспоминаниями заменить такие как ночная вылазка в троллейбусный парк, выдирание резинок, а потом «тюнингование» своего велосипеда путем наматывание этих резинок на раму. Или вообще продать деревенским, устроив аукцион. Или вместо того чтобы покупать дурацкие китайские хлопушки у торговцев, сорать собственные бомбы, столько же есть чудесных способов. Помню как мне перепал увесистый кусок магния. Как усердно его стачивал напильником в стружку, мешал с марганцовкой. Да мы с Никиткой дали просраться соседу, «заминировав» туалет. Да, потом задница горела у меня от ударов крапивой. Погруженный в детские воспоминания, вызванные родными пейзажами, я вместе с дядькой пришел к речке.
- Ну чего, племяш, я думаю тут будет хорошо ловиться, закуток  видишь? Там рыбка любит прятаться от течения.
-Ладно, - сказал я, - сейчас только удочку  найду.
Взяв нож, я отправился к ближайшим кустам ивы. Срезав одну ветку, стал прилаживать леску и крючок. Толя тем временем уже расстелил кусок какого-то глянцевого журнала и выложил пару свежих огурцов, солонку и початую бутылочку виски.
- Ммм…Виски с огруцом, изысканно по-русски, - не сдержался я, - жаль, что не соленые.
- Да ладно, давай за рыбалку, - ответил дядька.
Виски на жаре вошло как то не очень, это распитие было форменным издевательством над всеми традициями употребление этого напитка. Но кто нас видит из ценителей? Так что судить то и некому нас.
- А где черви? – спросил я
- Нету.
- Как нету? Ты же вчера сказал все приготовлено?
- Лови на хлеб, - дядька броситл пол буханки, - вот держи.
- Ну ты даешь.
Я с грустным видом попытался насадить мякиш на крючок. Толя тем временем выудил красивую наполированную баночку из-под каких то консервов и выудил оттуда червя. Я в недоумение смотрел на своего дядьку, пытаясь хоть что-то понять. Анатолий не пытался насадить червяка, он просто обвил им крючок и забросил в воду.
- И как ты это объяснишь? – возмутился я.
- Что?
- Ты сказал нет червей, а сам…
- У меня он один
- Ладно, допустим. А что это за махинации с червяком? Ты его просто намотал.
- А ты когда приходишь на работу, тебе работодатель всаживает в задницу огромный крюк и отправляет работать?
- Ну, нет, а это здесь причем?
- Притом, у меня соглашение с червяком.
- Какое соглашение? – я уже стал подумывать, что крыша у дядьки основательно потекла.
- Помолчи, клюет, - Толя чуть повел удочкой и сильно дернул на себя.
Из воды выскочила огромная рыбина с нехарактерным звуком «Мать его за ногу!» Анатолий быстро подхватил рыбу и сдернул с крючка и бросил в ведро. Потом ухватил червяка и посадил на ладонь.
- Твою мать, Анатолий! Какого хрена так долго, я там чуть кольца не склеил! Ты схерали так долго тянешь!?
- Не кипятись Гена.
- Тебе легко говорить, не ты только что побывал во рту у какой-то водоплавающий срани. А когда крюк вошел, еще и кровищей в лицо.
- Ты как будто впервой, и так больше месяца на рыбалку не выходили. Зато я знаю как обрадовать тебя, - заботливо сказал Толя, выпуская червяка на крышку консервной банки.
- Надеюсь это что-то стоящее, например «семнадцать мгновений весны» в цвете на DVD, - сказал червь, усевшись на крайц банки
- Лучше, мне, наконец, привезли нормального виски, - с этими словами Анатолий налил объявленного алкоголя в пробку и поставил рядом с червем.
- Я хренею, дорогая редакция, - наконец смог выдавить из себя  я.
- А это что еще за аборт котопса? – повернулся в мою сторону червь.
- Ты что, племяш мой, приехал ко мне погостить, он и привез тебе вискаря,- заботливо разъяснил дядька
- А яблоко от пальмы… - начал было червь, а потом нырнул головой в пробку.
- Не суди его строго, набрался у прежних хозяев алкашей, - сказал мне дядька.
- Как?.. То есть кто? Объясните мне, - только и мог сказать я.
- Да ладно, у старушки природы и не такие секреты. Просто мы их перестали видеть. Ну и что разговаривает червяк. Почему бы и нет…
- Я не какой-то там червяк! Прошу мне не тыкать. Геннадий Кольцевич меня зовут, встрял червь.
- Так вот, - продолжил дядька, - нашел я его еще леть шесть-семь в соседской компостной яме, когда копал червей.
- Убийца, - уже захмелевшим голосом заорал Гена, - сородичей моих на съедение этим каннибалам.
- Много тогда накопал, он тогда на удивление еще молчал. Пришел на рыбалку и уже собирался насадить он как в сказке про Кощея взмолился, не убивай говорит, я еще пригожусь.
- Ага, хрена с два я взмолился. Я ему: Слышь ты, сволочь волосатая, давай сделку! Я тебе рыбу ты отпускаешь остальных и больше червями рыб не кормишь, - завопил червь.
- Ты закусывай лучше, а Ген, - Толя сунул червяку кусочек огурца, - ну вот с тех пор мы так и живем. Прибавить тут нечего.
- Мда, - я озадаченно почесал голову, - а никогда не было интересно как он так? Или ученым там показать?
- А зачем? Чтобы его препарировали? Нечего хорошего из этого не вышло бы. А так, я всегда при рыбе…
- Уф, рыбы, - фыркнул червь, - кишка чешуйчатая.
С этими словами Гена окунулся опять в пробку, допив все ее содержимое. Я глядел на это неподдельным интересом, не каждый день видишь говорящего червя, да еще и напившегося до никакущего состояния.
- Зря ему налил сейчас, - посетовал дядька, - больше нам сегодня рыбы не видать.
- Да я тут и без рыб уже досыта насмотрелся, - воскликнул я, - так я думаю ученый мир дал бы за него кругленькую цену.
- Эх ты, он мой друг, дружбу менять на деньги я как-то с детства не приучен. Давай лучше по маленькой.
- А потом по бабам, - воскликнул вдруг очнувшийся Гена, - Хочу танцевать, и по бабам. А то давно уже не выходил из своих апартаментов, только на рыбалку, сомий хвост.
- Он всегда так говорит, когда напьется, правда хватает его только на сон и тот не очень.
- Какой же он друг раз ты его из банки выпускаешь только, когда рыбачишь? – неожиданно для себя спросил я
- Во-во правильный вопрос, - буркнул червь, - глистастый лещ тебе за щеку.
- Это не так, мы с ним вместе же выпиваем, общаемся, - возразил дядька.
- Значит, крючок сменили, на алкоголь и внешний лоск и можно считать, что ты не раб на побегушках, - я аж вскочил от этой мысли.
- Артем, успокойся, ты чего кипятишься?
- Да Артем, присядь, выпей как я, завтра будет новый день, в кошкин рыба-рот, брякнул Гена, - а ты хозяин, ливани мне еще!
- Хватит с меня вашей рыбалки! Я домой. – с этими словая я направился в сторону своего джипа, подальше отсюда.
Не знаю почему, но мне было так противно, будто в этом грязно ругающемся пьяном бесхребетном кольчатом червяке я кого-то увидел. Я пытался отогнать эти мысли всеми доступными способами, напевал песенками вспоминал детство, но никак.
Завел свой «ровер» и повел прочь из города, а сидеть было так неудобно, будто что то впивалось…