Привязали и пошли в прорыв...
Когда началась война, Анатолию Семеновичу Кузнецову пришлось стать кормильцем в семье, потому что отца сразу взяли на фронт, а Анатолий был старшим из братьев. Работал он тогда в подсобном хозяйстве, затем в рыболовной артели и в охотоведческой конторе. Стрелял он метко. Кто знал тогда, что стрельба скоро станет его основной военной работой. Вначале он был командиром орудия в танке, а это значит – имел дело с прицелом, затем в стрелковом полку, где командовал пулеметным взводом. Но, пожалуй, все с начала.
Прибыли они на передовую ночью, и их сразу определили в корпус прорыва. К обеду выдали миски, и они встали в очередь за кашей. Неподалеку, прикрытые ветками, стояли танки. И тут налетели немецкие самолеты.
- Мы тогда еще не понимали, что такое взрыв, что такое разрыв, - смеется ветеран. – Конечно, было страшно. Мы побросали котелки и залезли под машины. Сейчас вспоминать смешно, как говорится, и смех и грех, - добавил Анатолий Семенович.
- Однажды одна наша часть попала в окружение. И нас послали на выручку. Сунулись на одно поле – два танка подорвались на минах. Нам приказали – отходить. Немного погодя наступаем в другом месте. Врезались в оборону противника достаточно глубоко, слышим – стреляют, но из чего – непонятно, не видно ни миномета, ни пушки. Глядим, с места подачи огня срывается немец и бежит, только пятки сверкают. Мы выскакиваем из танка и за ним. Догнали. Но что с ним делать? Кто из нас его убьет? Ни у кого рука не поднялась. Тогда механик-водитель, бывалый парень, предложил:
- Мужики, давай привязывай его к башне!
- Привязали и пошли в прорыв, - Анатолий Семенович озорно засмеялся, на покрасневшем от смеха лице, в общем-то, пожилого человека блеснули молодые глаза лихого парня.
Война есть война и на ней убивают или стремятся убить. Анатолию повезло – его только ранили. Подлечившись, он вновь прибыл на фронт. Теперь его определили в пехоту – командиром взвода пулеметчиков. Он помнит всех по именам. Первым номером был Вожляков из Бобруйска. И вот как-то закрепились они поблизости от Кенигсберга, а близкое расстояние очень опасно, потому что противнику скорректировать минометный огонь не составляет труда, что немцы и делали: прямо-таки перепахали наши окопы, в результате чего полк лишился половины живой силы.
- Однажды ночью мы спали в траншеях. Известно, сон у солдата чуткий. И вот слышим, кто-то из наших пустил осветительную ракету, часовые встрепенулись и увидели... в двухстах шагах от нас идущих в наступление немцев. Они подкрадывались тихо, незаметно, еще полминуты – и были бы в наших окопах. Тут, конечно, у многих сдали нервы. Даже Вожляков дрогнул: когда у нас пошел перекос ленты, он чуть не сиганул через бруствер назад.
Потом был бой, когда Анатолию, стрелку-пулеметчику, пришлось остаться один на один с наступающими немцами. За это сражение он получил звание Героя Советского Союза... и легкое ранение, после чего оказался в медсанбате.
Когда пришел в себя, обнаружил, что у него пропал трофейный кожаный планшет. Спросил: «Где?» «У старшины», - отвечают. Пошел к нему. Тот сидел, развалясь в кресле, затем, снисходительно похлопав Анатолия по плечу, изрек:
- Ты иди, отдыхай. Ни к чему тебе такой планшет... сынок.
- Пришлось стукнуть его по темечку табуреткой. Чтоб дошло, - и Анатолий Семенович искоса, с хитрецой взглянул на меня.
Этого человека в городе знали все, и не потому, что он – Герой Советского Союза, просто характер у него такой, несгибаемый. У него была отличительная черта – смотреть прямо в лицо, словно изучая собеседника. Неспроста, видно, он носил такую легендарную фамилию – Кузнецов.
Свидетельство о публикации №209102801259
Владимир Брисов 09.05.2013 21:24 Заявить о нарушении
Елена Арапова 14.05.2013 06:30 Заявить о нарушении