***

ВСТРЕЧИ С НЕИЗВЕСТНЫМ

                Анатолий Орлов

Вечер. Все домашние дела сделаны. Какие могут быть дела у пенсионеров? Дети и внуки отзвонились, справляясь о нашем самочувствии. Нас очень трогает забота младшеньких. Дочери перед каждым праздником обязательно приедут: постирать, помыть окна, полы, обои подклеить. И всегда не с пустыми руками – что-нибудь вкусненького привезут обязательно. Внуки сами, по своей инициативе, приезжают и на рынок с сумками, запастись овощами. Если мы делаем подарки, то искренне многократное «Спасибо» трогает до слез.

Мы сидели с женой у телевизора и лениво переговаривались. Шла передача на тему уфологии. Неспешные наши реплики уткнулись вдруг в вопрос – НЛО, Бермудский треугольник, «черные» дыры в Космосе. Валентина очень интересовалась уфологией, хиромантией. Не пропускала ни одной статейки или передачи на любимую ею тему. Ахала и охала при известиях о встречах счастливчиков с гуманоидами.
- Видел я эти НЛО в полете, Ничего сверхъестественного.
- Ну, да-а? Расскажи или сочини что-нибудь захватывающее. Ты умеешь.
- А что мне сочинять. Что было, то было.
- Ведь это интересно! Как ты так спокойно относишься ко всему необычайному? Взял бы и записал на память своим внукам. Авось, кого-нибудь заинтересует.
- Я – реалист. Я верю только себе. Будешь слушать?

Встреча над Свердловском

Я тоже читал информацию и рассказы «очевидцев», особенно почему-то женщин о встречах жаркою ночью с гуманоидами. Или «тверезых» мужиков - обязательно на лесной дороге. Знаю, что истребители пытались неоднократно атаковать неопознанные цели. Безуспешно: двигатели останавливались, оружие отказывало, приборы зашкаливало, летчики слепли.
- Это было в январе 1965-го. Мой экипаж выполнял на самолете Ил-18 ночной пассажирский рейс из Ташкента в Ленинград. Полет был спокойным. Свердловск разрешил пролет своей воздушной зоны. 2-3 часа ночи. В эфире – тишина. Редко какой-нибудь полусонный радист «вылезет» на очередную связь с таким же сонным диспетчером. Вдруг Гена Дунаев, помнишь моего штурмана? Так вот, Гена толкает меня в плечо:
- Петрович, впереди по курсу на локаторе две засветки на удалении 90 километров.
Дремота у всех пропала. Все поочередно тыкались носами в тубус «Эмблемы». Прильнули к лобовым стеклам, просматривая впереди воздушное пространство. Надо сказать, что полет проходил сверх облаков. Темное небо и мириады сверкающих алмазов-звезд. Полная луна. Видимость «миллион на миллион». Наконец увидели впереди две светящиеся точки размером в пол-Луны… Впечатление, что это фары какого-то снижающегося навстречу нам быстро летящего аппарата.

- Цели соединились в одну засветку, - доложил штурман, не отрываясь от своего тубуса локатора.
- Свердловск, Свердловск, я – борт 75525, у вас в зоне есть какие-нибудь самолеты?
- 525-й, не должно быть! Сейчас поищу на локаторе и спрошу у военных… Никого, кроме вас! А что вас беспокоит?
- По локатору и визуально вижу быстро приближающийся к нам объект с двумя фарами!
- Уже – 40 километров, 30! Идет на нашей высоте! – кричит Гена.
- Командир, что делать? Принимай решение! Смотри, он направил на наш самолет какие-то бледно-красные лучи, - подсказывает Евгений, второй пилот.

Фары встречного объекта превратились в слепящие прожектора. В пилотской кабине физически ощущается давление неизвестности на сознание и разум.
- «Гуляют» стрелки указателей оборотов всех двигателей, - доложил бортмеханик Леха.
- В наушниках на всех каналах сильный треск. – Это уже радист.
- Свердловск! Я – 525-й, отвернул вправо!
- 525-й, принимайте решение самостоятельно!
- Двадцать километров! Пятнадцать! – уже орет Геннадий.
Я отключаю автопилот и резко ввожу самолет в правый крен.
- На приборах все стрелки быстро крутятся! – добавляет жару Леха.
- Командир, выводи из крена! Объект уходит вверх!

И, правда, мы очень близко видим размытые очертания дискообразного объекта почти вертикально уходящего в звездное небо. Его фары-прожектора, так больно слепящие нас, через секунду, другую пропали…  Возбуждение постепенно спало. В лобовые стекла виднелся только слабый спутный серебристый след от таинственного объекта, продолжающий поблескивать светло-голубыми искорками.
- У-у-ф-ф! Что это было? – первым выдохнул Леха.
Все враз весело заговорили, зашумели, задымили сигаретами. В кабину вбежала испуганная бортпроводница.
- Анатолий Петрович, что случилось? Все пассажиры враз проснулись и заволновались!
Пилоты засмеялись.

- Все нормально, Наташа. Скажи пассажирам, что расходились с встречным кораблем другой Галактики.
- 525-й, я – Свердловск, Доложите обстановку!
- Свердловск, я – 525-й. Встал на курс. Объект ушел. Полет спокоен.
- 525-й, я тоже заметил на экране какую-то скоростную цель. Что бы это могло быть?
- Инопланетяне ориентировку потеряли! – пошутил в эфир Гена.
- А на самом деле, Толя, это – было или ты сочинил?
- Понимай, как хочешь… Немало экипажей встречались с подобными аномальными объектами или явлениями. Сейчас это называется НЛО. Говорят, что космонавты тоже видели что-то подобное. Атмосфера – живая материя. Значит, в воздушном пространстве и в космосе постоянно происходят процессы изменения. зарождения, отмирания чего-то такого, о чем человек еще не знает.
- Принеси то, не знаю что…

- Не смейся. Так вот. Возникают магнитные бури, возмущения. Да и существования других цивилизаций нельзя отрицать, имея непонятные радиосигналы из Космоса, наблюдая во множестве те же НЛО. Николай Андреев, ты его тоже помнишь, рассказал о таком случае. Как-то он летел на Ли-2 ночью в Ростов. Высота 3000 метров. Погода хорошая, полет спокоен. Вдруг, в районе Белгорода это случилось, из ни откуда появляется и усаживается на кок (нос) самолета светящийся шар диаметром сантиметров 80-90. Сел и покачивается из стороны в сторону этот «колобок», как будто неудобно или жестковато ему сидеть. Да еще подмигивает красноватыми бликами: «Не боись!». Вот наглец. Ну, понятное дело, у членов экипажа рты приоткрылись, дыхание сперло, глаза потихоньку из глазниц вылазят. А «Колобок» сидит, покачивается, словно из гостей вернулся. Коля возьми да легонько штурвалом левый крен создай. Шарик и скользнул вниз. Хорошо не попал в мотор. Наверняка, там бы взорвался.
- Так это – шаровая молния!
- Диаметром около метра? В ясном небе? Не похоже. Не слышал я о таких шаровых молниях…  Вот такое встречается в воздухе.
                Февраль, 2001г.

Необычное явление.

- Что вечер грядущий нам готовит, дорогой? Какую загадку?- открыла ставший традиционным вечер воспоминаний о необычном, Валентина Степановна.
- Может, послушаешь вот такую историю, если ты в последнее время увлеклась  вопросами уфологии? – с готовностью поддержал я интерес моей подруги жизни.
- Готова внимать!

Об очень интересном случае мне в свое время поведал бывший пилот гражданской авиации Губин. Сейчас Валерий Александрович  пытливо изучает небесные явления трудно объяснимой категории. Выступает со своими версиями перед заинтересованными аудиториями. Ведет активную патриотическую работу.
Я постарался сохранить точность его изложения.
- 1 февраля 1977 года наш экипаж получил задание выполнить рейс из Москвы в Зауралье. В багажниках самолета Ан-24 разместили 5 тонн какого-то ценного груза. А четверо сопровождающих удобно устроились в пассажирском салоне.

Прекрасная погода стояла в Подмосковье в тот день. На удивление чистое небо, легкий морозец, что не характерно для февраля. Природа благоприятно влияла и на душевный настрой пилотов. А с легким сердцем и в полете хорошо работается.
В 14.20 часов легко оторвались с бетонки родного аэродрома Быково и взяли курс на восток. На высоте 5700 метров включили автопилот. За бортом минус 54 градуса. По маршруту благоприятный прогноз синоптиков оправдался.
     Полет спокоен, ветер попутный, видимость «миллион на миллион». Редко такое в средине зимы бывает. Не февральская погода. Экипаж с удовольствием занялся неотложными полетными делами. Саша Поляков вел радиосвязь и осуществлял навигацию. Бортмеханик – контроль работы систем самолета и двигателей. Деловые команды, производственные указания не мешают дружеским шуткам. Ровный гул турбин способствовал мажорному климату в пилотской кабине.

Командир Сергей Щелков отодвинул назад свое кресло и слегка расслабился. Бортмеханик вышел в пассажирский салон для внешнего осмотра. Я контролировал режим полет и параметры работы двигателей.
С 17.00 постепенно наступали ранние февральские сумерки, но чистое небо еще освещалось холодными лучами заходящего солнца. На высоте 10 000 метров, или чуть выше появился, похожий на инверсионный от какого-то самолета, сероватый пепельного оттенка след. Командир прильнул к лобовому стеклу и вопросительно заметил:
- Парни, что-то я не пойму, почему инверсионный след так часто  меняется по высоте и направлению? Посмотрите!

Все заинтересовано тоже стали следить за инверсионной дорожкой.
- Такого в воздухе не бывает, это какое-то «броуново движение» - беспорядочное, хаотичное, добавил я.
- Командир, все нормально в пассажирской кабине. Что это вас заинтересовало?- спросил вернувшийся из пассажирской кабины механик Дима Исаев.
- Там не холодно?
-Комфортно! Сопровождающие груз уже расписывают «пульку».

Диму Исаева тоже заинтересовал рваный извивающийся гигантской анакондой инверсионный след. Последние лучи солнца легкими мазками оставляли на нем розоватые с золотистым оттенком тени. Смотрелось красиво, необычно. А что необычно и необъяснимо, то всегда вызывает в подсознании вопрос «Что это?».
- Саша, ты по локатору ничего не видишь?
- Все чисто! Я слежу за эфиром, но докладов диспетчерам воздушного движения о полете самолетов на такой высоте в нашей зоне не слышал. – Доложил штурман.

На земле уже заметно стемнело. Я в это время продолжал заполнять полетные документы, только иногда мельком бросая взгляд на небо. Вдруг почувствовал на правой щеке приятное тепло.  «Что такое»? Невольно повернул голову в поисках источника тепла. Увидел необычайно голубой луч толщиной около 30 сантиметров, направленный откуда-то справа снизу на наш самолет и мягко согревающий мою щеку. Источник свечения не определялся. Яркость его была такова, что на нижней плоскости правого крыла и мотогондоле двигателя четко просматривались все заклепки. На крутящихся лопастях воздушного винта молниями вспыхивали голубоватые блестки. Было хорошо видна кисточка токосъемника статического электричества на задней кромке правой консоли, которая обычно находится в тени крыла.

Рассеянный голубоватый свет светлой тенью прошелся и по верхней панели приборов, и лобовому стеклу в пилотской кабине. Тут уже все члены стали искать причину такого свечения.
Бортмеханик навалился на меня, прижав к правому стеклу. Командир тоже тянулся через Диму взглянуть на правую плоскость. Даже штурман Саша активно пытался удовлетворить свое любопытство. Пришлось Сергею Щелкову скомандовать:
- Успокойтесь, парни! Этак мы можем и забыть о контроле. Дима, следи за двигателями.
- Показания приборов нормальные, стрелки не колеблются.
- Помехи в эфире не прослушиваются, - это уже штурман доложил.
 Да и мы с командиром в наушниках посторонних шорохов, тресков, характерных для радиопомех, не слышали.
- Ты, Валера комментируй, что видишь, - приказал командир, - чтобы мы не отвлекались от своей работы.
- Показания приборов правильные, стрелки ведут себя спокойно, - доложил Исаев.
- В эфире радиопомех нет, аэронавигационные приборы работают без замечаний,- это уже подтвердил штурман Поляков.

Парни успокоились замечанием командира и сосредоточились на исполнении своих функций. Я же был увлечен поиском источника загадочного свечения. Вскоре мое любопытство было удовлетворено. С правой стороны от курса полета снизу вверх стал медленно выплывать ослепительно яркий  объект шарообразной формы. Границы шара немного смазывались парообразной тенью (пленкой). Только верхняя часть имела четкие границы. Объект был окружен двойным ореолом - прозрачными сферами голубого и фиолетового цветов. Возбудителя спокойствия по линейным величинам определить было трудно, так как пограничный его слой постоянно находился в режиме некоторого колебания с незначительным изменением цветового спектра.

Я громко вел «репортаж», заметно интригуя членов экипажа своими комментариями. Ребята несколько раз пытались вскакивать со своих мест, но строгий голос Сергея Щелкова возвращал их к обязанностям. Напряжение в кабине достигло высшего накала. Оно резко отличалось оттого, что испытывает экипаж при попадании в полете или на посадке в сложные, зачастую – экстремальные условия. Здесь же члены экипажа чувствовали давление энергетики необъяснимого явления, интуитивно опасного своей загадочностью и возможной непредсказуемостью. Разум каждого считал в поисках сотни версий объяснения, но ответа на вопрос «что это такое?» не было.
- Вижу полностью шар справа сзади! Какой он громадный-то! Наверное, метров 300 в диаметре.
Все опять бросились к моему боковому стеклу. Командир вынужден был восстановить порядок:
- Валера, ты - наблюдай! Остальным заниматься своими делами. Ишь, какое любопытство! Что НЛО не видели? Эка – невидаль!
- Сергей, а ты-то много повидал пришельцев из Космоса? – Все дружно засмеялись.

Между тем я четко определил ядро «шара», составляющее от него пятую часть. 4/5-х приходилось на двойной круг ауры, голубой и фиолетовый. Объект то заметно тормозил, то производил внезапные ускорения, оставляя короткие инверсионные следы с быстро затухающими искрящимися блесками, уже на параллельном с нами курсе. Логику его движений было невозможно понять. Свечение по спектру оттенков тоже постоянно менялось, смазывая четкость границ сферы. Свет от объекта был сильнее, чем от полной луны, которая в 17.15 находилась впереди нас выше, чуть справа. Заметил, что если надолго мой глаз останавливался, пытаясь разглядеть ядро, то чувствовалась боль в глазном яблоке и выделялись слезы, затуманивая взгляд. В глазах появлялись темные пятнышки.

Бортмеханик неоднократно высказывал свои опасения:
- Подойдет ближе – движки «сдохнут». – Все молчали, разделяя его озабоченность.
Радиопомехи или странности в работе двигателей, систем не наблюдались.
- А что мы молчим-то? Надо доложить диспетчеру службы движения и выяснить обстановку в воздухе.
- Точно!- но нас опередил попутный Ту-134 летевший на высоте 9 000 метров.
- Диспетчер, я – Ту-134, ответьте.
- На приеме!
- Вы нас хорошо видите на своем локаторе? Какие еще есть самолеты в этом районе?
- Только вы и Ан-24, летящий на 5700 под вами. А что случилось?
- А между нами по высоте еще кто-то есть? Какой-нибудь объект?
Диспетчер:
- Только вы двое. Больше никого нет: В чем дело?
В это время члены нашего экипажа увидели самолет Ту-134, сверху обгоняющий нас. Я вышел в эфир:
- Четко наблюдаю какой-то неопознанный предмет справа и выше высоты моего полета.
Обеспокоенный диспетчер снова в эфире:
- В моей зоне посторонних объектов нет. Военный диспетчер тоже утвердительно ответил на мой запрос!

Неопознанный объект в это время стал удивительно сжиматься, уменьшать свои размеры и форму, шар на наших глазах превращался в диск, исчезать из поля зрения. Загадочный голубой свет продолжающий окрашивать инверсионный след в виде женской косички, искрящейся блестками, медленно потухал, оставляя нас в неиспытанной доселе таинственной загадочности проявления природы или Космоса. Большой знак вопроса надолго поселился в нашем подсознании. Страха от встречи с необычным не было. Было чувство неудовлетворенного любопытства и внутренней неудовлетворенности от наших скудных познаний о Космосе, о Вселенной. Глубоко в подкорковых зонах робко теплился вопрос «А, может быть, мы встретились с кораблем другой Галактики?».
Все это космическое чудо загадки Вселенной продолжалось около 20 минут: с 17.15 до 17.25.

Рейс этот мы выполнили. Назавтра возвратились на базу в Быково. Командир мой доложил об интересной встрече синоптикам на метеостанции, полагая, что увиденное нами может заинтересовать специалистов метеорологии. Увы,… мы встретили только вежливые охи и ахи с двусмысленными полуулыбками на лицах, как при прослушивании сказочки неразумного ребенка.
Но… продолжение получилось, уже заинтересовавшее наших, первоначально недоверчивых, «предсказательниц» погоды. Через 3-4 недели к одной из сотрудниц метеобюро приехала из тех мест, где мы встретились с неизвестны посланцем Вселенной, родственница, чтобы к какому-то празднику запастись в Москве колбасой, сахаром. За вечерним чаем родственница рассказала хозяйке о необычном золотистом «шаре, который наблюдали многие жители поселка в вечерних сумерках. Этот «плавающий» в небе неизвестный аппарат изрядно озадачил наблюдателей, заставивший многих невольно или вольно осенить себя крестным знамением.

Я встретился с этой свидетельницей, и убедил ее описать на бумаге увиденное в тот февральский вечер. По времени события, совершающих маневрах объекта, его изменяемой конфигурации, цветовой гамме окраски -  все подтверждало, что мы видели один и тот же объект. После этого события у меня появился устойчивый интерес ко всему необычному, необъяснимому, казалось бы, невероятному. Но я уверен, что такие загадки в недалеком будущем для пытливого человечества будут раскрытыми.

… В нашей комнате установилось молчание. Видно было, что Валентина обдумывала услышанное. Сердцем она понимала, что все это – правда, но разум искал причину и следствия. Мне тоже не хотелось вспугнуть этого очарования от встречи с неизвестным.
- Вот так, моя дорогая! Загадки и тайны ждут своего объяснения.
- Я, ведь, десятки раз слышала об НЛО. Интересно всегда, но когда рассказывает об этом, можно сказать, свой человек, хочется верить. И…, и появляется в душе какой-то мистический страх возможного появления из глубин Космоса того, что может принести людям Земли страшную неотвратимую беду.
- Почему – беду? А если – благо?
- Если бы… Пугает неопределенность…
- А судьба? Предначертание Свыше? Рок?
- Я – не фаталистка. Мы с тобой привыкли надеяться только на себя.
- Много еще вопросов!!!
                Апрель,2007г.

В Сибирском небе

- Или вот о таких случаях мне поведал командир корабля Геннадий Михайлович Каменев.
В 57-м это было. Летел он поздней осенью на Ли-2 в Кемерово. Полет спокойный на высоте 900 метров. Не плотная слоистая облачность, даже земля просматривается. Вдруг садится на нос самолета шаровая молния диаметром сантиметров 20. Взрыв! Всех ослепило. Этот светящийся шар не разлетелся, а проходит между пилотами в сторону бортрадиста. Бортмеханик инстинктивно пытается отклониться и громко вскрикивает. Шар, не спеша, плывет на высоте одного метра от пола через всю грузовую кабину и взрывается в хвостовом багажнике. Свист, треск! Тут же вопли механика. Но приборы, моторы работают нормально. Рули действуют. После посадки обнаружилось маленькое отверстие по левому борту в хвостовой части фюзеляжа и сильно обожженная ягодица бортмеханика, за что остряки ему дали кликуху «Клейменный молнией».

Или еще такое было. В 1968-м осенью экипаж Каменева выполнял рейс в Москву. Взлетел на самолете Ил-18 ночью в Барнауле. В наборе с вертикальной скоростью 7-8 метров в секунду на высоте 600 метров вошли в слоистую облачность. Полет спокойный. Вдруг на носу, на кончике рогообразной антенны, образуется яркий светящийся сноп. Вытянулся он по курсу самолета метра на 2-3. На конце шар диаметром с метр. И тут же взрыв. Только посмотрели и взрыв. Мгновенно! Всех ослепило. Сильно тряхануло. Когда Каменев пришел в себя, самолет уже падал с креном 30-35 градусов и со скоростью 10-15 метров в секунду. Двигатели ревут на номинальном (повышенном) режиме. Приборная скорость уже перевалила за 500. Это предел для Ил-18-го. Командир глянул на авиагоризонт, чтобы определить пространственное положение, ничего не понял. Мысль; «Отказал!». Бросил взгляд на запасной прибор – то же самое. Второй пилот крикнул: «Крен!». Но подсознание и инстинкт уже выводили самолет из крена. Каменев производит необходимые действия и тут же подтверждает словами. Плавно взятием штурвала «на себя» «переломил» и прекратил снижение, уменьшая скорость. Бортмеханик своевременно прибрал «газы». Опять пошли в набор высоты. Вбегает бортпроводница. На лице - ужас. Никто таких глаз никогда не видал:

- Геннадий Михайлович, из всех дверей внутри салонов валят искры. Все очень напуганы. Очень сильный был бросок. Хорошо, что я сама проверила перед взлетом, как застегнуты ремни. Что случилось?
- Скажи, что попали в «воздушную яму». Больше такое не повторится.
Успокоились. Бортмеханик проверил работу двигателей. По прибору перепада давления герметизация не нарушена. Обошел пассажирские салоны. Все нормально.
После посадки в Домодедово при внешнем осмотре самолета обнаружили, что конусообразный обтекатель в хвосте фюзеляжа оторван. Края отрыва задымлены. Весь экипаж тут же написал докладные. После анализа, сопоставления следов и действий, зафиксированных самописцами, комиссия пришла к выводу, что был разряд шаровой молнии. А почему она первоначально была в виде вытянутого снопа? Вопрос!
                Март, 1999г.

У берегов Америки

- Или вот еще один такой эпизод. Рассказал мне Николай Григорьевич Микильченко. Летели они на самолете Ту-114 из Москвы в Гавану северным маршрутом. Он проходил через Мурманск, Баренцово море, затем после точки Т-1 – мимо Исландии, через аспидно-черные скалы, окаймляющие ледяную белизну Гренландии. И вдоль восточного побережья Канады, США на Кубу. Это 12000километров беспосадочного полета на предельную дальность с тремя дополнительными топливными баками в условиях полярной ночи с близкими сполохами северного сияния. Кажется, все близко: и яркие звезды, и горящие сполохи космического сияния. Над Гренландией можно было даже увидеть две Полярные звезды.
- Две? Не двоилось в глазах?
- Две! Тоже невозможно объяснить… Полет очень сложный сам по себе. Много часов над океаном, у американского побережья частые атмосферные фронты. А обходить их стороной Нью-Йорк не всегда разрешает. В те годы СССР и США находились в состоянии «холодной» войны из-за Карибского кризиса.
Так вот. Летят они уже вдоль восточного берега США. Вдруг командир Е.А.Мендельбаум приглашает в кабину отдыхающего в пассажирском салоне сменного командира С.Д.Метелкина:
- Смотри, Сергей Дмитриевич, что это такое?

Вместо поверхности моря внизу стоят зеленые горы. Видны впадины и возвышенности. И звезды. Внизу – звезды! Так не долго и рехнуться! Звезды вверху и внизу. Может, это дно океана просматривается? А звезды в нем отражаются. Но снизу поднимаются серебристо-фиолетовые лучи с каким-то перламутровым бисером. Лучи вертикальные. Бисер переливается. Может это мираж? Но на высоте 10000 метров мираж не встречается. Может быть, особенности кристаллического строения атмосферы? Кто его знает! Полет спокоен. Радиосвязь без помех. Иногда в наушниках возникает невообразимая какофония из множества голосов, как будто весь мир работает на одной частоте. Впечатление, что ты в другом каком-то мире, в другом измерении реальности.  Не понятно и … страшно. Через несколько минут все пропало, и даже возникло сомнение в виденном всем экипажем.

Валентина долго находилась под впечатлением услышанного
- Что же ты никогда не рассказывал? Это очень интересно. Я думала, что в атмосфере, в Космосе происходит много необыкновенного. НЛО, необъяснимые явления. Но та-акое-е ?
- Бывало всякое – невероятное и удивительное. Как-нибудь расскажу об огненном вале, накрывшем самолет Аэрофлота над Атлантикой в районе Бермуд.
- Синица подожгла океан?
- Не смейся. Профессор С.П.Капица не смог объяснить природу этого явления.
- Что-о-о? У тебя есть еще что рассказать?
- Конечно!
- Толя, ты попробуй на бумаге все изложить
- Что я – писатель?
- Получится! Внукам на память оставишь.
- Предлагаешь создать новый сериал под рубрикой «Вечера с пенсионером»?
- Только лучше «Вечера у камина». Дельное название.
- Готовься к завтрашнему вечеру.

  Май, 2003 г.

Огненный вал над океаном

Океан! Поразительное создание Вселенной, Космоса. Он бывает и удивительно тихим, словно боится расплескать свою бирюзу. Но еще выразительнее злой, жестокий, опасный, не прощающий ошибок и жадно пожирающий свои жертвы. Удивляющий своей неповторимостью, непредсказуемостью, способностью создать уникальные явления, которым ученые мира не могут дать объяснений. Это и «Бермудский треугольник» и «Корабли-призраки».
Океан – это и пути сообщения. Какой целеустремленностью, самоотверженностью должны были обладать первые мореплаватели, рискнувшие увидеть «край Земли»?

А первые пилоты, перелетевшие океан? Я видел этот перкалевый, фанерный самолетик-биплан в музее Лиссабона. Этим потомкам Икара всегда присуща отвага, желание познать не познаваемое.
Мне пришлось десятки раз пересекать Атлантику на самолете Ил-62, испытывать многочасовую болтанку, пересекать атмосферные фронты, бороться со встречным ветром, когда руки тянутся к навигационной линейке, чтобы посчитать остаток топлива над береговой чертой. Перелет через «лужу» требует твердого характера, устойчивой нервной системы, соответствующей моральной готовности к встрече с препятствующим фактором. Современный самолет – произведение разума человека. Но его двигатели способны отказывать. Сильный ветер может сожрать все топливо. А лайнер превращается в игрушку стихии. Только человек может своим разумом противопоставить неизвестности.
Я попытаюсь на этих страницах рассказать о необычайном случае с экипажем Аэрофлота, происшедшем в полете над океаном. Что это было до сих пор остается загадкой.


Экипаж хорошо отдохнул в Рабате. Ночью предстоял полет в Гавану.
Уже стемнело, когда самолет Ил-62 с трудом оторвался от взлетной полосы и взял курс на запад. При пересечении береговой черты заданная высота 9000 метров была занята. Далеко-далеко впереди низко над горизонтом бордово светлела полоска океанской поверхности под слоистой облачностью.
Началась болтанка, с каждой минутой усиливающаяся. Правый снос увеличивался.
- Штурман, почему болтанка?
- По синоптическим картам в районе траверза острова Санта-Мария должны пересекать струйное течение. Вот и болтает. Держите штурвал, - успокоил штурман.
- Крутим вручную – автопилот выбивает.

Бортпроводница пришла жаловаться на болтанку:
- Долго еще будет трясти? Нам кормить пассажиров надо.
- Потерпи, Таня, еще часик.
- Вам кофе принести?
- Пока нет. Скажем, когда.
Часа через два болтанка закончилась – пересекли струйное течение. Путевая скорость установилась 850 километров в час. Полет спокоен. Связь с Нью-Йорком устойчивая. В этой воздушной зоне почему-то сегодня самолетов нет. Странно – в эфире тишина. Принесли кофе.
Какими долгими кажутся 10 часов полета над океаном до Кубы. И это в спокойной атмосфере.

И вдруг километров за 500 до траверза Бермуд второй пилот Михаил Ильич стал пристально всматриваться вдаль через лобовое стекло, даже нос расплющив. Так прижался.
-Что это?
- Что такое увидел, Миша? – отозвался командир корабля.
Экипаж возглавлял в этом полете опытный командир Заслуженный пилот СССР Владимир Федорович Ужов. На своем летном веку ему пришлось многое повидать на свете: и меда, и дегтя, и медные трубы, и лиха вдоволь. Мало что могло его удивить!
- Смотрите, Владимир Федорович, океан горит!
- Синица подожгла, - съязвил бортинженер.
Штурман Лев Назаров по привычке уткнулся в тубус радиолокатора:
- На экране ничего не вижу. Только водичка во все стороны.
- Да смотри вперед! Что там багровеет и, как будто, колышется,- сказал командир. – Танкер горит. Нет, не похоже. Да и дыма нет.
- Далеко еще. Не вижу по локатору.

Привставший со своего места бортрадист Слава Дорогунцев доложил:
- В эфире все тихо. Редкие доклады с самолетов спокойны. Радиопомех тоже нет.
- Ребята, смотрите, этот огненный вал уже вытягивается по горизонту на юг и на север.
- Впечатление такое, как будто вал на себя наматывает огненную ткань. Лева, посмотри еще по локатору.
- Да ничего нет! Обман зрения.
- Какой обман, какой мираж?
- Я четко вижу движение этого вала в нашу сторону.
- Точно!
- Как будто бы множество шестеренок крутится.
- Самолет «Эр Франц» докладывает Нью-Йорку о необычном явлении, наблюдаемом французами - огненном вале. – Я тоже доложил. Нью-Йорк запрашивает другие борты. Подтверждения ни от кого нет, – вступил в разговор Дорогунцев.
- Ребята, да он на нас идет. Уже облачность над нами багряно светится. Что это может быть?
- Если бы знать! – сказал Ужов. – Как приборы?
- Все показатели в норме. Стрелки приборов ведут себя спокойно. Отклонений нет.
- Вал уже близко, даже океан внизу красный! – закричал второй пилот. – Огненный вал захватывает все пространство. Его высота превышает наш эшелон полета.
- Уже звезд в разрывах облачности не видно!

- На экране локатора ничего не вижу! – докладывал Назаров.
- Смотрите, смотрите! Это же настоящий вал пламени, и он постоянно меняет оттенки.
- Ну, попали, ядреный кот! И Бермуды рядом. Бермудские тайны наяву!
- Если приборы работают, значит – это не электромагнитное свечение.
- Конечно, нет.
- Я попытаюсь сфотографировать, - догадался Вячеслав Дорогунцев, доставая фотокамеру.
- Быстрей, а то не успеешь – сгорим!
- Не паникуй.
- Как не паникуй, это же – пламя! Уже близко!
- Странно, даже не болтает, и показания приборов в норме.
- Ребята, это не понятное для нас явление. Но физически себя никак не проявляет. Только оптический эффект. Надо обуздать свое беспокойство, – резонно заключил Владимир Федорович.
- Нас уже накрывает! Даже в кабине красно! – беспокоился бортинженер.
- Красно-красно, но не горим же!

Огненный вал накрыл самолет. Поглотил. Сожрал. Все онемели. Так красно, что глаза режет. Страшно, но жары нет. Приборы и системы не изменяют показаний. Болтанки тоже нет.
- Все. Пропали! Сгорели!
- Если сгорели, что же ты болтаешь?
- Сгорели красным пламенем.
Постепенно шкалы приборов стали принимать нормальный оттенок от лампочек ночного освещения. Атмосфера за стеклами очистилась. Командир и второй пилот пытались посмотреть назад в сторону крыльев. Ничего не увидели.
- Ну и ну-у! – выдохнул бортинженер. – Я в душе уже простился со всеми.
- Поспешил, друг! Мы не горим и не тонем! – напряжение от страшного и жуткого неизвестного постепенно спадало. Экипаж пытался шутить.
- Что это все-таки было? Ведь никто не поверит. Только самолет «Эр Франц» может подтвердить.

- Посмотрим, что на фотопленке осталось.
- Предлагаю кофе выпить. Вызываю Танечку.
- Танюша, как в салонах? – поинтересовался Ужов, - все спокойно?
- Пассажиры спят.
- Вы ничего не заметили?
- Нет, ничего. Показалось минут пять тому назад, что по салону скользнула какая-то тень с красноватым оттенком. А что случилось? Вы что-то немножко возбуждены.
- Да нет, все в «ажуре».
Таня вскоре принесла кофе, заваренный по-кубински.
Спокойно прошли Багамские острова. Столица Нассау ярко светилась. Диспетчер Майями предложил занять эшелон 39 000 футов. После Варадеро Гавана разрешила снижение для захода на посадку.
Энергичное снижение и посадка. Самолет тщательно осмотрели. Ничего не обнаружили. Сменному экипажу не сказали, почтут за выдумку.


По прилету в Москву решили, что Владимир Федорович Ужов обратится за разъяснением этого явления к ведущему телепрограммы «Очевидное – невероятное» профессору Сергею Петровичу Капице. Передача транслировалась по центральному телевидению. Но вопрос не разрешился и не принес никакой ясности. Тайна явления осталась тайной для всех.
В памяти пилотов отпечаталась еще одна зарубка. Вот такие сюрпризы у океана в районе Бермудского треугольника.