Человек, которого я люблю

ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО Я ЛЮБЛЮ

Среда, 21 июня 2007 года

     Досадно. Она не хочет менять свои реакции. Она по-прежнему сверх болезненно чувствительна к своей персоне. Нет, пожалуй, в гораздо большей степени, чем прежде, скорее даже - как никогда. В очередной раз Катя не удержалась, обнаружив возможность наступить на грабли, сделала это незамедлительно (а, казалось бы, ну что такого обидного можно было узреть в невинном слове «спонсор», коим я назвала Югу по отношении к Шутовой, причём совершенно автоматически, сосредоточившись на выписывании яркой картинки собравшейся тусовки?), почувствовала привычную боль, привычно обвинила в ней меня, в привычном бешенстве уехала домой…

     И вот я вновь в косяке, не раскаявшийся и оттого не прощёный грешник, и снова в меня можно метать камни презрения, злости, обиды, молнии слов, извергающиеся оскорбившимся Эго. «Это – плевок в МОЮ сторону! Ты переступила грань! Я не могу общаться с человеком, который считает меня дерьмом!»

     Катя, это я-то считаю ТЕБЯ дерьмом? Ну, точно! Именно это я и имею в виду, называя тебя «светлой и чистой», «нетронутой», «неприкосновенной», об этом говорят мои к тебе письма, поэтому я складываю к твоим ногам мои мечтания и планы, приглашая тебя в Питер, ради этого отпускаю Алису в самостоятельное плавание, смиряясь с тем, что тебе будет невыносимо видеть её рядом со мной. А как насчёт того, что я тебя «идеализирую»? Когда всего трое суток назад я не согласилась с этим, ты ответила мне:

- Ну, конечно, Оля, ты не идеализируешь меня. Ты просто называешь меня святой.

     Каждый из нас противоречив. Да. Все амбивалентны. Факт. Но не настолько же, чтобы обожествлять дерьмо и осквернять святыни! Или… настолько?

     Дерьмо – вещество неприятное, на каждом углу встречающееся, но почему-то весьма неожиданное, когда в него вступаешь. Его полно в каждом из нас, и это нормально, пока мы накапливаем и избавляемся от него естественным способом, а не начинаем вместо этого обмазывать им себя снаружи или швыряться им в окружающих.

     Когда-то я считала, что обладаю редким талантом творчески портить отношения с людьми. Теперь вижу, что этот «талант» не так уж и редок. Алиса обскакала меня в творчестве, а Катя в умении делать это на пустом месте.

     А ведь вчерашний вечер с Катей начинался гладко и органично.

     Она приехала ко мне в половине восьмого. К этому времени я успела привести в порядок комнату: разложила вещи по своим местам, тщательно вычистила ковровое покрытие, влажной салфеткой стерла пыль с мебели и техники, устроила сквозняк, открыв все окна и входную дверь, чтобы ослабить неизменный запах табачного смога, - словом, как смогла, улучшила фэн-шуй квартиры, чтобы она создавала атмосферу чистоты, лёгкости и «правильности» происходящего, в чём мы обе нуждаемся, чтобы решиться, наконец, прийти к пониманию необходимости объединить свои судьбы и перестать сопротивляться фатальной «нужности» друг другу.

     На этот раз Катя оделась в светлые одежды, словно хотела подчеркнуть образ святой, о существовании которого недавно узнала, но вот физическое состояние «Святой Екатерины» оставляло желать лучшего – она было просто разбита зноем и душностью тяжелого мегаполисного лета и забавно утрировала его невыносимость устало свисающими тонкими руками и измученным лицом, даже высунула расслабленный язык изо рта, как это делают изнурённые жарой собаки. Я с улыбкой пригласила её войти, отметив про себя, что сама совершенно не позаботилась о том, как буду выглядеть в её глазах в безразмерной красной майке с огромными вырезами в проймах и декольте, благодаря которым любой наклон моего тела, жест руки открывают мою маленькую грудь в разных ракурсах. Или как раз позаботилась? Решила сразу же открыться в буквальном смысле слова?

     Катя начала с того, что испросила у меня стакан воды и поинтересовалась, какой я play list составила к её приезду.

- Котёнок, play list отличный, тебе остаётся добавить в него ещё что-нибудь по твоему настроению, только вот… к чёрту play list! Нам надо очень о многом поговорить, у меня к тебе масса вопросов, которые требуют скорейших ответов, потому что это очень важно для меня. Я хочу понять тебя, и понять как можно раньше. Я больше не могу позволить себе ждать удобного случая. Давай проясним для себя те главные вещи, которые волнуют каждого. Что ты сидишь в кресле? Перебирайся ко мне на диван, я хочу видеть твои глаза во время разговора.

     Мы укладываемся на живот рядышком друг с другом и с некоторое время молчим. Моё тело успокаивается от близости родного ему тела, издаёт вздох облегчения и релаксирует, пользуясь столь редкой возможностью отдохнуть от напряжённого ожидания человеческого тепла. Глаза на мгновение непроизвольно закрываются и тут же встречают Катин обеспокоенный взгляд.

- Оля, ты что, засыпаешь?!
- Нет, что ты, конечно, нет… Я просто очень устала… от того, что тебя не было рядом. А сейчас мне так спокойно… К тому же я не спала этой ночью. Ну, что, начнём?
- Давай. С чего?
- Катя, расскажи мне о том, ЧТО ты такого обнаружила в себе, от чего сама напугана?
- Я… я ещё не закончила самоанализ, не сделала окончательных выводов.

- Это ничего. Давай поговорим о промежуточных результатах. Ты пойми. Мне необходимо знать о твоём отношении ко мне, к людям, ситуациям, в которых ты оказываешься или за которыми наблюдаешь, уяснить те аспекты тебя, которые раньше если и не были второстепенными, то, во всяком случае, терпели разъяснения, потому что я не торопилась с оценкой тебя. Теперь всё иначе. Я не хочу пребывать в сомнениях относительно того, что же в действительности представляет собой человек, с которым я просыпаюсь каждое утро.

- Мне трудно сформулировать свои мысли…
- Не страшно. Оставь всё так, как есть. Говори слова, обрывки фраз, которые приходят тебе в голову. Я выловлю из них соль, тот смысл, который в них присутствует, почувствую то, что действительно имеет место быть.
- Я так не могу. Нет. Я не готова. Давай начнём с чего-нибудь другого.
- Хорошо. Давай об открытости.
- Давай.

     Молчание. Чем дольше оно длится, тем меньше остаётся во мне надежды на решимость Кати пойти на откровенный разговор. Я начинаю чувствовать себя немного обманутой в своих ожиданиях. Предложение Кати «перестать контролировать многие чувства=эмоции=действия» стало отправной точкой для моего решительного рывка ей навстречу.

     Страсть? Любовь? Зачем всё это нужно? Страсть скачкообразна и преходяща, всеядна и потому бесконечна, она без труда находит объект для приложения, будь то человек или искусство, её постоянство - ни что иное, как пристрастие наркомана к излюбленному кайфу, и если кайфа нет, он вскорости найдёт ему замену, чтобы испытать знакомое чувство острого наслаждения, и утешится тем, что подвернулось ему под руку, лишь бы утолить свою прожорливую страсть. Насильник и поэт одинаково страстны, объект их вожделения один и тот же – женщина, лишь способы утоления страстей различны.

     Полуразложившаяся личность деграданта способна лишь на грубые инстинкты, поэтому взять силой женщину – единственное, что ему доступно, и вот он насилует её, не умея другого, в то время как поэт воспевает свою избранницу в прекрасных виршах. Страсти губительны для слабых душ, но сильную личность они укрепляют и развивают, делая сердце и душу шире и всеохватнее, расширяя её просторы благодаря тому, что растягивают границы восприятия к разным полюсам -  «добру» и «злу», «прекрасному» и «ужасному», давая человеку шанс перестать сражаться с действительностью и начать принимать её без купюр. «То, что не убивает меня, делает меня сильнее».

     А любовь? Любовь – чувство весьма самодостаточное. Я живу преимущественно в любви, так как она делает меня наполненной ощущением гармонии и отчётливо живой, а мои действия – осмысленными и безупречными. Из-за тяготения к гармонии любовь не терпит не взаимности, поэтому человеку трудно находиться в любви, если он в разладе с миром или, что ещё хуже, с самим собой. Страсти могут сколь угодно разрывать человека, упражняя его душу в гибкости, но пока в нём жива любовь, он всегда возвращается в состояние душевного покоя и гармонии. Это очень тихое и ясное состояние. Вот сейчас я смотрю на человека, которого люблю, и моему сознанию спокойно и уютно, оно способно принять и понять что угодно от Кати именно таким, каким это является для неё. Я смотрю на неё, чувствуя тихую немую нежность. Всё очень просто. Это – Катя. Человек, которого я люблю. Ровно так же я отношусь к себе. Я способна понять и принять себя такой, какая я есть. Когда я смотрю на себя, мне спокойно и уютно, и я чувствую тихую нежность. Всё просто. Это – Я. Человек, которого я люблю.

     Любовь – это то, в чём мы нуждаемся, чтобы жить. Не находя любовь внутри себя, мы пытаемся искать её снаружи, превращая прекрасное чувство в болезненную зависимость от внешнего объекта. Настоящую, фатальную зависимость от человека, ведь он даёт нам единственную возможность чувствовать любовь, то есть то, без чего мы не станем жить. Вот тогда мы цепляемся за человека, пытаясь выжать из него всё, что можно, тем самым мучая его. Конечно, ведь теперь это вопрос жизни и смерти. В буквальном смысле слова. Поэтому, не умея или перестав любить себя, человек становится вампиром, сосущим из людей, любящих себя и мир, эту тонкую энергетическую субстанцию, благодаря которой он только и способен продолжать чувствовать себя живым.

     Если вы встретите такого человека, научите его прежде всего любить себя. Если вас не станет рядом с ним, ему будет хуже, чем до встречи с вами. Всё то время, которое вы позволяли ему таким способом любить вас, вы лишали его потребности в любви к себе, делая его душевным инвалидом и энергетическим вампиром, атрофировались его последние самодостаточные чувства, и, потеряв вас, он с удвоенной силой бросится искать нового донора, пробуя «на вкус» всех, кто даёт ему хоть толику тепла, вызывает хоть какие-то эмоции, пока не найдёт следующего подходящего объекта для своей зависимости. Пусть ваша любовь к людям всегда будет безусловной, тогда ваши действия, какими бы они не выглядели, никогда не сделают из них «калек».

     Я снова в любви. Я направила свою страсть в созидательное творческое русло, чтобы случайно не навредить любимым людям в поворотный момент наших жизней. Я счастлива. Но ощущение счастья – это не статичное состояние с чётко определённым набором критериев для его определения. В счастье, как и во всём остальном в этом мире, есть много форм и степеней, и нет предела совершенству. Я знаю ещё одно из самых утончённых наслаждений, делающих людей счастливыми.

     Это – радость познания. Обнаружения нового и озарения, позволяющего это новое понять. И нет большей радости, чем познать себя, и процесс этот бесконечен, ведь по сути человек, являясь микрокосмом вселенной, неисчерпаем. И сейчас я подобралась вплотную к новой грани себя, познав которую, я стану ещё счастливее, сильнее, мудрее… Надо только справиться со страхом, победить сомнения в необходимости это делать. Потому что я предчувствую, что «момент истины» неотвратим и неизбежен. Что, чем дольше я буду откладывать себя «на потом», тем мощнее будет «взрыв», тем меньше шансов будет «выстоять», потому что я собираюсь освободиться от разума, перестав контролировать себя с его помощью, опираясь на новые способы взаимодействия с миром, которые мне совершенно неведомы, они до сих пор сокрыты от меня, я даже не знаю, есть ли они. Я только верю, что они есть. Чтобы выжить, я должна верить, что они есть. И я верю. Только так я смогу открыть себя.

- Котёнок, по-моему, ты боишься открыться мне больше моего.
- Да, это так. Я сейчас осторожничаю. Принюхиваюсь, так сказать.

Я тоже принюхиваюсь – к забытому запаху её тела.

P.S. (неоконченное)