Знакомство по объявлению

Расскажу об одной истории, что произошла со мною ещё много лет назад, когда был я гораздо моложе. Много лет прошло – теперь можно над этим и посмеяться. Тем не менее, чтобы не утомлять читателей, постараюсь быть кратким.

Тогда я работал в нашей городской газете. Работа отнимала очень много времени и сил. Хотя, сказать так – значит, не сказать вообще ничего.

Кроме всего прочего, газета наша тогда только переходила на новые технологии выпуска – компьютерные набор и вёрстка, офсетная печать. У нас в городе и типографий таких тогда ещё не было. Печатные формы, выведенные на прозрачные плёнки, каждый день отвозили в город Шахты, а это почти в полусотне километров от нас, там тираж газеты с тех форм отпечатывался, ночью опять ехала машина, теперь – грузовик, забирая отпечатанный тираж газеты, и привозя его в Новочеркасск, где он поступал в отделения связи для доставки к подписчикам и в розничную торговлю через газетные киоски.

Все эти дела, тем более, тогда ещё совсем непривычные для нашего захолустья, изматывали неимовернейшим образом. Времени, в самом деле, не оставалось буквально ни на что, в том числе – и на личную жизнь.

А время шло. Всё чаще задумывался я о невесёлых перспективах, так и провести всю жизнь в этой служебной спешке, суете, беготне. Что-то нужно было делать. По крайней мере, мне так тогда казалось. В молодости часто придаёшь слишком большое значение вещам, над которыми сам же потом, в более зрелые годы, просто смеёшься.

И тогда – что ж, молодость и глупость всегда сопутствовали друг другу – я не придумал ничего лучшего, как просматривать в областных газетах объявления о знакомствах. Одно из них меня заинтересовало. Я написал письмо. Потом мы стали перезваниваться с той девушкой по имени Ира.

Вскоре она даже прислала мне по почте свою фотографию. Случалось, и стихи собственного сочинения присылала  - конечно, корявые и бестолковые, но, во всяком случае, казавшиеся, по крайней мере, искренними.

Ирина писала: «Я – высокая шатенка. Чуть-чуть склонная к полноте. Весёлая, добрая общительная девушка. Правда, немного ревнивая».

В том, что она «ревнивая» и далеко не «немного», мне пришлось убедиться довольно быстро. Позвонив ей как-то, спросил по привычке: «Это – Ростов?». Она тогда всё допытывалась, мол, если спросил: «Это – Ростов?», значит – ещё, выходит, кому-то звоню в другие города… Немалых трудов стоило, мне разубедить Ирину, и денег немалых тоже стоило – разговоры-то междугородние оплачиваются поминутно. И это – сейчас, когда мы с нею ещё ни разу не виделись! – Что же могло быть потом?!

Дальше был почти детектив. Ирина стала писать, что её одолевают тяжёлые сердечные приступы, виною которых являются ночные звонки по телефону какого-то неизвестного человека, коему номер телефона Ирины дала какая-то из её подруг, и Ирина сама не знает о том, какая из её подруг именно, и так она и не может этого выяснить. А тот человек всё звонит и угрожает. Когда я позвонил на сей раз Ирине, и, не считаясь с расходами, которые в том месяце и так зашкаливали, и попытался узнать у неё, в чём же состоит суть тех угроз, то оказалось, что, говоря об угрозах, исходящих от того человека, Ирина подразумевала его слова: «Ты никогда не выйдешь замуж». Я едва не рассмеялся. Но… В конце концов, есть, наверное, такие вещи, где женскую логику мужской логикой не понять…

Наконец, Ирина назначила мне долгожданную встречу. В следующее воскресенье.

Погода выдалась скверная. Срывалась морось. Дул пронизывающий влажный ветер. Я надел новые туфли, купленные всего неделю назад. Сегодня надел их впервые. Естественно, растёр до крови обе ноги, ещё не успев добраться даже до нашей городской автостанции.

…Дом, где жила Ирина, как оказалось, находился на улице, протянувшейся вдоль озера, расположенного в городской черте – в Ростове немало таких озёр. По небу плыли свинцовые тучи. Ветер гнал рябь по такой же мутной, свинцовой поверхности озёрной воды.

Вот и её номер. Сворачиваю во двор. Из подъезда, прямо навстречу мне, выносят покойника. И катафалк по близости лишь сейчас замечаю. Людей с заплаканными лицами – целая толпа. Не уж-то с Ириной случилось непоправимое… Вижу: покойник, лежащий в гробу – мужчина, к тому же – немолодой, а на дверях подъезда, из которого его вынесли, краской, как и на дверях других подъездов, написаны номера находящихся там квартир, и из тех номеров, что на той двери указаны, можно заключить, что квартира Ирины – едва ли не на противоположном конце дома. Успокаиваюсь моментально и направляюсь туда достаточно спешным шагом – всё же не очень приятное зрелище сейчас во дворе.

Вхожу в подъезд, где проживает Ирина. Лифт почти мгновенно поднимает меня на нужный этаж. Звоню. Открывает дверь дама предпенсионного возраста.

-Здравствуйте, а Ирина здесь живёт?

-Да, здесь. Ирина – моя дочь. Но сейчас её нет дома.

-А где она?

-Ещё вчера уехала со своим женихом.

-С каким женихом?, - усилием воли заставляю свою челюсть не отвиснуть…

-Да откуда мне знать, с каким… У неё их столько… Я поначалу ей высказывала, а потом на всё плюнула – пусть живёт, как хочет! В конце концов – взрослый человек!

Хватаясь за последнюю соломинку, мол, может, сам что-то напутал, уточняю фамилию. Да, да – та самая фамилия. И адрес точный. Точнее некуда.

-А про меня она что-нибудь говорила?, - называю свои имя и фамилию, уточняю, что сам я – из Новочеркасска.

Наверное, впрочем, этот вопрос был излишним, поскольку ровным счётом ничего не менял после того, что я сейчас услышал.
А она так спокойно в ответ:

-А чёрт его знает. Может, что-то и говорила. Она много чего и про многих рассказывает, да я уж не слушаю. Надоели мне её дела. Растила дочь, кормила, воспитывала, и – вот результат!, - женщина горестно вздохнула…

Я направился к лифту, не говоря ни слова. Слышу за спиной голос:

-А что ей передать-то?

Тут, как раз, подошёл лифт, и открылись автоматические дверцы.

-Передайте ей, пожалуйста, что она – сволочь, - произнёс я, слегка обернувшись назад, предельно спокойной интонацией, и шагнув в кабину лифта, нажал кнопку первого этажа.

Вернувшись домой, я, первым делом, изорвал все письма, полученные прежде от Ирины, вместе с её бестолковыми стихами. Тоже самое сделал и с её фотографией. Потом, несмотря на страшную усталость, вынес мусорное ведро.
Жаль было выходного дня, пропавшего так бестолково. Больше я Ирине не звонил и не писал, она мне – тоже.