Рудимент

- Это всего лишь рудимент. Как мизинцы на ногах. Скажите, вот вы используете свои мизинцы по назначению? – его улыбка могла бы соперничать с оскалом всех психологов телеканала РАТ. Морщинки в уголках рта складывались аккуратными, точно нарисованными лучиками. Зубы не были белоснежными до неприятия, и их естественная правильность должна была располагать к нему людей. Проданный экземпляр.
- Да, я периодически навещаю салон, если вы об этом, - радостно отозвалась гостья программы, явно решившая перевести разговор в понятную ей плоскость. Но тут вступили в разговор два, так называемых, специалиста. На деле они были просто учителями-неудачниками из местной школы.
- Вообще, количество пальцев на ногах задумывалось одинаково количеству пальцев на руках. В этом подразумевалась гармония…
- Пять – это совсем не гармоничное число! В отличие, к примеру, от четырёх. Четыре – основа всего сущего. Четыре стихии, четыре главных вопроса философии, квадрат Пифагора, в конце концов!
- Совершенно верно! А также четыре конечности, которые могли бы быть у людей. Об этом я и…

Вздохнуть и выключить. Пока рекламное шоу не превратилось в птичий рынок. В конце концов, это личное дело каждого. Однако, самый главный аргумент – практичность, заставит сделать это очень многих.

- На сколько сократятся расходы на ткань!

Сначала они будут резко «против». Будут демонстрации, протесты. Этот вопрос обратят в политику. Кто-то поднимется на волне кратковременного успеха. Может быть, он будет консерватором, может, наоборот, прогрессором.

- Они были всегда! Нельзя просто так отбросить то, что веками сохранялось.

Это сейчас они боятся. Их глаза широко открыты от охватившего их смятения. Они чувствуют, как стискивает сердце и туманит сознание ощущение, будто они на пороге открытия. Или грехопадения.

- Но это Божий замысел!
- Мы ничего не имеем против Бога…

Ампутировать крылья – легко. Забыть про них…
Нет, не сложно.
Сложно заставить тело не дрожать, не находя за спиной того небольшого, но веса, а руки – не искать.
Возможно, когда-нибудь я научусь без опасений падать на спину.
Я буду уметь падать. Падать, но не летать.
Навсегда потеряна, убита, растоптана надежда на полёт. Ведь она была у каждого, я уверен. У клерка или работника правоохранительных органов, студента или матери. Хоть это всего лишь нелепые отростки, покрытые перьями, которые мы гордо называем крыльями.
У меня больше нет надежды. Она умирала медленно, в течение пяти с половиной часов.
Я сам сочинил эпитафию… В бреде наркоза я летал на огромных чёрных крыльях. С безумной радостью врывался в тучи воздушных шаров, добирался до купола, защищавшего нас от неба. Потом всего этого не стало.

- Никаких противопоказаний! Пять часов на операционном столе и вы – новый человек!

После, уже в ванной, жадно глотать воду из-под крана, ледяную, обжигающую. Раздеваться перед зеркалом. Перебирая замёрзшими пальцами маленькие пуговицы, медленно расстёгивать новую рубашку особого покроя, из светлой полупрозрачной ткани.
Её подарили всем участникам эксперимента. Тем, кто должен был подавать «хороший» пример остальным.

- Первые добровольцы уже отправлены по домам. Реабилитационный период около недели.
- Будут ли с пациентами работать психологи?
- Да, конечно, но не думаю, что в этом есть острая необходимость. На самом деле многие давно уже были за то, чтобы легализовать эту процедуру.

Опускаться на пол, обнимая себя за плечи. Царапать ногтями тонкую кожу лопаток, раздирать швы. А после плакать навзрыд, уткнувшись носом в колени, сжимать голову руками и раскачиваться из стороны в сторону, как ребёнок.
Ему открыли правду. Но хотел ли он её?
Хотел ли знать, что это удобно, жить без крыльев?