Спичка. Глава 1. Про метро

  Тук-тук, тук-тук... Тук-тук, тук-тук...
  Колеса стучат на стыках рельс. Извечный гул, из-за которого даже себя не слышишь. Громкая тишина поезда метро.
  Нас было тут не много. Толпа вывалилась еще на Тушинской, и в вагоне осталось с десяток человек. Хотя все же не “нас”, а “меня” и “их”. Мы все по отдельности, мы все чужие. Грустно даже.
  Долбаная работа... Устала, как собака... Да еще дневной сбор с кассы опять меньше установленного. Премии опять не предвидется.
  Тут я почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд, да так почувствовала, что это прервало мрачные мысли и выдернуло в этот мир.
  Я подняла глаза. На против меня сидела девочка-подросток лет четырнадцати. Как только мы столкнулись взглядами, она покраснела и опустила глаза.
  Я помню ее. Она всегда едет тут в это же время, и мы часто попадаем в один вагон. Живет где-то на моей же станции. Забавная... И одевается забавно. Наверно снова в моде среди подростков хипповать. Но ей это идет. И повязка, стягивающая пушистые рыжие волосы, и чуть потертые джинсы, и бархома на полосатой рубашке — все удивительно в тему.
  Вагон остановился. Мы вышли. Она побежала вверх по лестнице метро, перепрыгивая по одной-две ступеньке. Давно я так не бегала. Теперь уже сил нет после работы. Да и не попрыгаешь на каблуках.
  Так и уходит детство окончательно и бесповоротно: когда усталость уже не проходит, спишь без снов, а бегать в транспорте даже в голову не приходит. Боже, во что я превращаюсь...

  Придя домой, я закинула сумки на кухню, разделась, и не разбирая их, полезла в шкаф искать старые диски. Пусть сегодня будет “Сплин”.
  Почти сразу же зазвонил телефон.
  -Привет, Ингусик, - раздался высокий голос Светы, - Что это у тебя на заднем плане поет?
  -Привет. Да, вот решила себе устроить маленький праздник непослушания. Хожу по квартире в футболке и трусах, слушаю “Сплин”, как в старые добрые времена, и пью холодное молоко.
  -Что это на тебя нашло? Так устаешь, что решила ангиной поболеть?
  -Нет, просто... Не хватает мне чертовски былого огня. Утонула я в рутине с головой.
  Я рассказала ей про девочку.
  -Инга, ты слишком легко поддаешься влиянию. Нам надо все-таки поговорить, давай приеду?
  -Как захочешь.
  Я повесила трубку.
  Света — моя старая подруга. Вместе когда-то и огонь и воду прошли. Вместе, еще девчонками, в такие загулы уходили, и пьянки закатывали. Потом просто устали друг от друга и долго не общались. Лишь изредка созванивались новостями поделиться.
  Как-то раз решили все же встретиться. Пришли ко мне домой, купили бутылку вина на двоих, разговорились по душам... А вот того, что произошло дальше, кажется ни я, ни она не ожидали. Мы обе уже давно не пили так, как раньше, и вино, наверно, слишком сильно нас одурманило. Хотя она, кажется, все-таки была трезвой.
  В общем, она соблазнила меня. Потом она долго плакалась у меня на плече, говорила что еще несколько лет назад полюбила меня, и все то время, что мы не общались, моя недоступность сводила ее с ума. А я гладила ее по волосам, говорила какие-то теплые банальности на подобие “Все будет хорошо”, как обычно говорят в таких случаях. Наверно, стоило вести себя по-другому, но я была так шокирована ее словами, что находилась в какой-то прострации. Она мне казалось такой глупой и родной в тот момент. Наверно, я ее пожалела.
  Дверь я распахнула, как была, в майке и трусах. Света, оглядев меня с головы до ног, улыбнулась и подмигнула, доставая из-за спины бутылку ликера.
  Я забрала ее у нее и отнесла на кухню. Вернулась, чтобы по-галантному помочь ей снять ветровку. Она смеялась.
  -До тебя фиг доедешь, автобуса приходится по полчаса ждать. Так, а это что такое?
  Я метнулась к сумкам, которые забыла разобрать, тихо бубня что-то в свое оправдание. Пытаясь вытащить пакет молока, я безнадежно перепачкалась в растаявшем мороженом.
  Света снова засмеялась.
  -Это уже интереснее. Давай-ка помоем сначала тебя, а потом уже распробуем мой ликер?

  Света спала, откинув в сторону ненужное одеяло и свернувшись по-детски калачиком. Обожаю эту ее манеру. И то, как она сопит во сне. Даже в ней осталось больше от ребенка, чем во мне.
  Я встала открыть окно, чтобы прогнать эту невыносимую летнюю духоту. Пахнуло гарью. Уже светало, и на горизонте виднелось облако смога. Опять горят торфяники.
  Мне почему-то вспомнилась опять та девочка. Ее плавные черты лица, карие глаза, с пушистыми ресницами, как у олененка, длинные рыжие волосы. Ее непосредственность и подвижность. До чего же миленькая. И насколько я скучнее.
  -Ты чего? - раздался шепот в темноте.
  -А?
  -Ну, ты пошла открыть окно и так и зависла у него.
  -Гарью опять пахнет. Я тоже покурить захотела, - я улыбнулась Свете, - а ты засыпай. Светает уже.
  Света послала мне воздушный поцелуй и отвернулась к стенке. Я же зажгла сигарету, уселась на подоконник, чуть высунувшись в окно,  и поскорее отвернулась от нее.
  За что мне так стыдно? Почти до слез.