III

Вечером в деревне появился Феодосий. Как назло, валенки он забыл в лесу и остался без маскировки, поэтому на глаза людей волк старался не попадаться, особенно пьяницам. Проклиная свою старую и забывчивую голову, Феодосий выбирал обходные пути или ловко прятался в тени. Иногда пьяницы чувствовали холод в спине, как будто подул ветер, ощущали присутствие чего-то постороннего и начинали в панике смотреть по сторонам; заглядывали в дома, в курятники, в сараи – везде смотрели и ничего не находили. А некоторые, так и чуяли что-то неладное и с безумием в глазах, как бывает при белой горячке, взяв в одну руку топор, а в другую ружье, выбегали из домов; жены с криками и со слезами пытались их остановить.

Добравшись до дома, где жила Кристина, Феодосий перепрыгнул невысокий забор и притаился за ржавым баком. Бак вонял бензином. На крышке бака, совсем некстати, лежала кошка. Она, почуяв беду, подняла дыбом шерсть и зашипела. Феодосий смахнул кошку, как смахивают крошки еды со стола – легко и непринужденно. Кошка в ужасе улетела на три метра в сторону и упала в снег.

Позабыв о кошке, Феодосий стал следить за каждым желтым окном дома. Волк надеялся, что Кристина сразу появится, и он ее позовет. Но никто не появлялся. За занавесками ничего не было видно.

Вдруг о голову волка ударилось что-то мягкое и холодное. Феодосий обернулся и увидел смеющееся лицо ребенка, лицо Кристины. «Ах, какая она красивая», - подумал Феодосий. Кристина еще раз кинула снежок и снова попала, и опять засмеялась. Оборотень тоже смеялся, обнажая свои острые, белоснежные клыки. Потом Кристина аккуратно положила руки на толстую и волосатую шею Феодосия и прижалась к нему, как дочь прижимается к отцу, и сказала:

- Я так соскучилась по тебе Федя! Очень соскучилась! Бабушка сказала, чтобы я к тебе близко не подходила, но я ее не послушалась…
Феодосий не знал, что сказать на это и тогда сказал следующее:
- Я тебя не обижу, обещаю! Я тебя буду защищать.
- Я знаю, я тоже так говорила бабушке, но она ничего не хотела слушать. Давай, ты будешь в сарае жить, я тебя буду кормить, и мы будет играть каждый день!
«Это бы было так хорошо!» - подумал Феодосий.
Феодосий промолчал.
«Как она прекрасно пахнет, - думал волк, - не как остальные - остальные отвратительно пахнут, а она прекрасно. Я не хочу отсюда уходить, не хочу. Я с ней останусь»

Дверь дома со скрипом открылась и оттуда выглянула Никифоровна. Она уже давно поняла – волк сюда обязательно придет, чего бы ему это не стоило. Волнения не покидали старуху. Весь день напролет она вспоминала увиденную картинку и не находила себе места. «Как такое возможно? Как? Почему он играет с Кристиной, появляется днем, говорит такую ерунду? Почему?» - вопросы Никифоровны, как семена, сыпались и сыпались, но ростков не давали.  Об оборотнях старуха знала не понаслышке: если бы волк хотел убить Кристину или похитить ее, он бы сразу так и сделал – оборотни делают все без церемоний и без жалости; и оборотни верны своим традициям - они никогда не нарушают правил похищения людей, а если такое вдруг и произойдет, то нередко оборотень, дабы избежать позора перед окружающими, прибегает к ритуальному самоубийству. «А этот волк – видимо, не собирается  умирать…» - подумала Никифоровна.
   
    За ржавым баком Никифоровна заметила тень и догадалась – он. Тут же, выпрямившись, Никифоровна сказала себе: «Лучше избавится от всех предрассудков и заговорить с оборотнем на равных, тогда я смогу глубже заглянуть ему в душу»

Кристина, заметив бабушку и сделав очень серьезное лицо, подбежала к ней и твердо сказала, что будет дружить с оборотнем. Никифоровна, промолчав, грубо положила руку на плечико Кристины и поманила к себе. Кристина прижалась к ее ногам и продолжала говорить: «Буду! Буду, дружить с ним!» Старуха изучающе смотрела на ржавый бак. Феодосий старался не показываться.

- Я тебя вижу, - сказала Никифоровна, - можешь выходить.
Кристина подумала, вот, наконец, бабушка подружится с Федей, и они смогут играть вместе.
- Я тебя вижу, - сказала старуха, когда вышел Феодосий. – Я тебя вижу…
Никифоровна снова увидела реку, прозрачную реку.
А Феодосий молчал. «Если старуха свистнет, то вряд ли я смогу убежать - уже стар для такого бегства… подстрелят» - думал волк.
Никифоровна заговорила.
- Я вижу тебя! У тебя внутри что-то другое, но признаюсь мне с трудом в такое верится… Как тебя зовут?
- Феодосий, - сказал волк.
- Федя, Федя! Федя, его зовут! - кричала радостно Кристина.
- Ну что ж Феодосий, - начала Никифоровна, улыбаясь искренней улыбкой. – Имя у тебя обычное для оборотня, выглядишь тоже обычно, правда без валенок, - она кивком головы указала на лапы Феодосия. - Но скажи! Я знаю вашу магию, я ее видела! Скажи, то, что я вижу внутри тебя – это магия или действительно ты другой? Только правду скажи!

Кристина смотрела на обоих. Бабушка была в напряжении – словно натянутая тетива, она сейчас может рвануться с места и убежать в дом, а Феодосий не успеет и моргнуть. Феодосий же чуть отвел в сторону правую лапу, для того чтобы всей силой оттолкнуться ею, если что пойдет не так.

Молчание. «Пути назад нет, - говорил себе Феодосий. – Лучше скажу все, и тогда мне намного легче станет – так всегда бывает, лучше сказать! А что потом будет – не мне решать…»

- Я, - сказал Феодосий. – не желаю больше оставаться с оборотнями, выть в безумии на Луну, и даже не хочу слышать о диких законах северных оборотней! Я больше не нуждаюсь в этом! Все, что мое сердце теперь просит – это быть рядом с вашей внучкой, защищать вас и ее, быть с людьми этой деревни, защищать и их. И я уже давно все решил и обдумал…

«И надо же такому случиться – с иронией усмехалась старуха. – В мой то век оборотень, еще и к тому же волк-оборотень, не нуждается в своем народе, а хочет быть рядом с людьми. Хм… Чем же Кристина ему понравилась?» Но Никифоровна дернулась от чего-то и, стараясь более не смотреть в сторону волка, как будто его совсем и не было, сказала Кристине:

- Пойдет в дом. Ужинать пора.
Кристина заволновалась.
- А как же Федя? – спросила она.
Феодосий молчал. «Не надо оставаться…» - тревожился он, оглядываясь.
- Феодосий завтра к тебе придет, - торопясь и нервничая говорила Никифоровна. – И вы поиграете. Тебе покушать нужно и сейчас уже поздно, чтобы играть.
- Хорошо, - сказала Кристина и почему-то на цыпочках подошла к волку. Она обняла его. – Спокойной ночи, Федя! Приходи ко мне завтра! Ты придешь?
- Приду, приду, - говорил волк. – Конечно, приду. Спокойной ночи, Кристина!
Никифоровна, впустив в дом внучку и по-прежнему не глядя на Феодосия, захлопнула дверь. Послышалось, как защелкнулся замок.
  «Вряд ли это случится, вряд ли…» - сказал Феодосий и, постояв еще какое-то время, растворился в ночи.