Гон

ГОН

Воскресенье, 11 ноября 2007 года.

     Никак не могу прийти в себя. Самое скверное в том, что не получается найти ниточку, потянув за которую можно распутать клубок моих угнетённых пессимистических настроений. Лучше всего было бы лечь спать. Но там же сны. Иная реальность, которую я не всегда умею отличить от той, что рождает бодрствование. И что-то подсказывает мне, засни я сейчас, вероятность пробудиться в холодном поту от очередной потери Кати будет практически стопроцентной.

     Придётся констатировать факт наличия у меня новой фобии – утраты Кати. Причина её появления очевидна: Катя – это всё, что у меня есть. На сегодняшний день Катя – это вся моя личная жизнь. Вариабельность событий я исключила сама и по доброй воле.

     Сначала я забрала свои чувства у Алисы, предложив взамен некое подобие дружбы. Подобие – потому что никаким другом я её не чувствую. Мне проще воспринимать её врагом, ведь она воюет против меня постоянно, равно как и за меня с другими, но почти никогда со мной против кого-то единым фронтом. Дорога до дружеских отношений с Алисой длинна, как до Китайской стены, или до Берлинской, которой вроде больше нет, но какая разница, один хер – во времени это далеко в будущем. И не факт, что мир будет заключен. Алиса никогда не играет по правилам, она пользуется ими только для того, чтобы нарушать их, как ориентирами, ведущими её по направлению к цели. А какой цели, известно только ей, либо никому. Стоило мне предложить ей дружбу, как в следующем же письме Лис с оговорками сообщила, что любит меня. Всем понятно, как обычно поступает эта своенравная женщина?

     Узнав об этом, Катя разозлилась. На меня.

- Оля, мне всё это надоело. После концерта Земфиры я летала. А теперь ты приземлила меня, спустила с небес на землю. Спасибо.

- Котёнок, ты что? Всё не так, как было раньше. У меня изменилось отношение к Алисе. Меня больше не волнует происходящее в её душе.

- Оно стало таким, как к Анечке?

- Ну да, примерно таким. Катя… Ну пожалуйста, не сердись на меня… продолжай летать, прошу… Маленький, у тебя нет никаких причин «спускаться на землю». Хочешь, я вообще прекращу общение с Алисой?

- Делай, как считаешь нужным.

     Такая фраза из уст Котёнка звучит для меня, как приказ. Я бросилась выполнять его. И тут оказалось, что для этого надо как раз ничего не делать. Действие, заключающееся в его отсутствии, даётся мне тяжело.

     На следующий день Лис прислала мне СМС: «Как твои дела? Почему молчишь?» Я сухо ответила: «Всё нормально», чтобы Алиса не взволновалась моим молчанием, что повысило бы актуальность меня в её сердце. Интуитивная Лис, разумеется, не взволновалась, а оскорбилась, заподозрив неладное: «Ну, конечно, мы пишем только когда всё НЕ нормально. Ладно, удачи». Мне стало стыдно. Чтобы не заморачиваться чувством вины, я поспешила уточнить: «Просто я сплю. (это было чистой правдой) А как мои дела, сама пока не знаю, поэтому тупо ответила нормально». Дальше воцарилась тишина.

     Немного поразмыслив, через несколько дней я всё же написала Алисе объяснение, из которого недвусмысленно вытекало, что наше дальнейшее общение пока проблематично, и… не совсем из-за моего нежелания, а из-за недовольства человека, желания которого для меня первостепенны, словом, мазалась, как могла. И это было нечестным. А честным было бы сказать Алисе, дескать, финита ля комедия, я больше не люблю тебя и не хочу любить, это моё решение и оно уже осуществлено, и даже если бы я передумала, поздно пить Боржоми. Ибо «печень отвалилась».

     Все мои чувства уже у Кати, и больше я над ними не властна. И это единственная правда. Но такая правда станет для Алисы сокрушительным ударом по её внутреннему миру, в котором я занимаю серьёзное и основательное место глубоко в основе всего… очень глубоко.

     Лис живёт с осознанием того, что она нужна мне, и что бы в её жизни страшного, горького, болезненного ни случилось, есть я, которая её любит и всегда поддержит. Там, внутри Алисы, я всегда рядом. Она в любой момент может почувствовать это и испытать облегчение. Я стала её фундаментом, а остатки того, что было до меня, давно рухнули. Я дала ей то, что должна была дать мать. Именно такую форму любви, в которой Лис нуждалась, очень похожую на «слепую материнскую», когда закрываешь глаза на всё, что вытворяет твоё непутёвое чадо. Но к этой любви раньше примешивалось влечение, что попахивало инцестом, а теперь вот его нет. Теперь оно вернётся к Кате. И как она с этим справится, я не знаю. И боюсь.

     Катя долго отвергала мою сексуальность, направленную на неё, и в конце января 2007 года я отчаялась. Я испугалась, что если буду продолжать в том же духе, то потеряю её навсегда. И тут появилась Алиса, которую я сразу же почувствовала. Сильно почувствовала. И захотела. И большая часть моего сексуального, моё измученное отказами, не принимаемое Катей около года либидо, обрушилось на Лис, вызвав бурную ответную реакцию. Но любила-то я по-прежнему Катю. Что было делать? Сходить с ума. Что я и делала.

     И почему-то полюбила Лис. Но заниматься сексом с ней не стала. Часть меня хотела этого безумно, из-за чего я постоянно была не в себе. Но другая, более высокая и тонкая часть меня запретила соединиться с Алисой на сексуальном уровне. Не потому что она моралист, хотя эта фишка тоже во мне присутствует, карая за «аморальное поведение» чувством вины. А потому что эта часть чётко помнила, кого я люблю и с кем мне нужно объединяться, чтобы не сбиться с пути. Алиса подходила мне, и рисковать Катей было опасно. Всё просто.

     Лис долго пытала меня, почему я постоянно отталкиваю её и сбегаю. Она хотела получить от меня самый глубокий ответ, докопаться до сути, и давила со страшной силой. Я долго сопротивлялась, но в итоге призналась:

- Потому что я хочу тебя.
- Так в чём же дело?!!
- Ни в чём. Это всё.
- Оля! Ты – мазохистка?! Ты – мазохистка!!!

     Это признание далось мне с невероятным трудом, слова произнеслись севшим, сбивающимся голосом, к тому же я очень злилась на Алису за её проницательность, за то, что она не удовольствовалась другими, весьма правдивыми, но поверхностными причинами моего поведения. И когда Лис заорала на всю квартиру, что я – мазохистка, у меня сжались кулаки и я чуть было не ударила её, но она понеслась по квартире, как сумасшедшая, выкрикивая: «Ты – мазохистка! Мазохистка!!!»… Шокировав при этом Юлю Назырову, которая была у меня в гостях ещё до приезда Алисы.

     Наверное, Лис по сей день считает меня мазохисткой. Пусть. Мне это всё равно.

     Катенька в телефонном разговоре сообщила мне, что я, как император, должна в случае недовольства ею повелевать:
     - Казнить её!
     А я на это ответила ей:
     - Я скорее казню всё остальное человечество, чем тебя. :) Кстати, неплохая идея. :) Тогда тебе придётся любить одну меня или никого вообще. )