Забери меня

ЗАБЕРИ МЕНЯ
Письмо Кате от 18 ноября 2007 года

Воскресенье, 18 ноября 2007 года

     Чувствую необходимость всё объяснить. Стройность мыслей не гарантирую, поскольку очень расстроена, очень устала, слишком на эмоциях, и проч.

     И с логикой у меня как раз не очень. Я противоречива и путаюсь.

     Когда ты написала мне: «Ты меня теряла по собственному желанию», мне стало сильно больно, потому что я сильно почувствовала, что это почти так. Прежде, чем ответить тебе, я прорыдалась, потому что уже была на грани, состояние было слабым из-за страданий по тебе. Но быстро взяла себя в руки, чтобы написать ответ, а слабостей я показывать не люблю. Честно задумалась, почему я так делала. И честно тебе ответила. Но лишь часть соображений, и где-то они действительно – чушь.

     Поясняю. Долго и нудно, потому что не могу сейчас отделять зёрна от плевел.

     Про «не принадлежала себе». На момент знакомства с тобой я десять лет, как прекрасно знала, что Гриша – главный человек в моей жизни. Я ждала момента, когда мы возобновим общение, и знала, что как только он захочет, чтоб я была рядом, я незамедлительно пойду к нему, что бы в данный момент жизни у меня не было, с кем бы рядом я не была. Я бросила бы без раздумий (щас перечислю всех, кто мне был дорог за это время): Женечку, свою первую девочку, Ольховскую и Дружкову. На раз. Даже дилеммы не стояло бы. Было бы больно, но я не стала бы это даже брать в расчёт. Я знала об этом, когда позволила себе иметь к ним чувства. Особо не запариваясь при этом. Мало ли, когда появится Гриша, и вообще, мне не хотелось об этом думать, я всегда решаю проблемы по мере их поступления.

     Причём, испытывая чувства к этим людям, я знала, что мои чувства к Грише значительно сильнее и серьёзнее. Часто думала о нём, делала всё, что было «правильным» сделать для него. На всякий случай, я ставила всех в известность о его существовании, чтобы потом меня не обвиняли в нечестности. Меня всё это устраивало. И всегда я знала, что моим отношениям наступит конец, рано или поздно. Не бросят меня, так я брошу из-за Гриши. Поэтому я не могла даже строить серьёзных планов. Катя, люди были для меня не более, чем временным явлением. Попутчики.

     А потом появилась ты. Я не понимаю, как даже всё произошло. Потому что очень странно всё происходило. Вот я первый раз тебя вижу. Ты красива, очень юна, с серьёзным лицом, непроницаема и вызываешь интерес. Я наблюдаю за тобой. Стараясь, чтобы тебе не было заметно. Собираю информацию, запоминаю, сама не зная для чего. Никаких волнений, чувств и проч. Не задумываюсь, не анализирую, не парюсь, не отдаю себе отчёт, просто делаю это. В компании с тобой напрягаюсь, не зная почему, и чувствую себя очень скованно. На сознательном уровне не происходит почти ничего, только в подсознании. Чувствую негатив от тебя к себе, но почему-то меня это не смущает и не отталкивает, а есть ощущение того, что всё правильно. Временами интересно понять, что ты на самом деле за человек. Остальные люди в тусовке, включая Паутину, интереса для меня не представляли изначально, да простят меня те, кто считал или считает иначе. Я очень хорошо помню день рождения Халявкиной в Твинсе. Потому что я пялилась на тебя весь клуб. Ну весь. А ты даже не заметила. :)

(...)

     Когда мы с Дружковой пришли к Паутине, там была ты. Я была очень рада тебя увидеть, хотя немного смутилась, я никогда не могла полностью расслабиться в твоём присутствии. Чтобы скрыть смущение, я заговорила с тобой. Об учёбе. А ты вдруг начала подробно и обстоятельно рассказывать мне о ней. Меня это ошеломило, потому что я знала, как ты негативно относишься ко мне и развёрнутого ответа никак не ожидала. И глаза… они так долго на меня смотрели, ибо речь была длинной… и такие… внимательные… как будто ты первый раз меня видишь… это был такой кайф. Это было единственным, что было важно, но и тогда я не понимала, что происходит на самом деле. Только я стала чувствовать тебя особенно сильно. Я думаю, в тот день ты первый раз повернулась ко мне.

(...)

     А потом я увидела, как ты целуешься с Женькой Морозовой. Вот тогда меня чуть не хватил инфаркт. Бля, я думала у меня сердце выскочит. Ты представь, в каком я была шоке, ведь я до этой секунды даже не подозревала, что люблю тебя! А тут сразу такое! Понимание, что люблю, и бешеная ревность. Мне хотелось убить Морозову, упасть в обморок, умереть, и срочно понять, КОГДА И КАКИМ ФАНТАСТИЧЕСКИМ ОБРАЗОМ Я ТАК ВЛИПЛА?!!!!!

     Ха! В этот момент у меня всё прошлое (за исключением Гриши, но об этом я вообще не помнила) махом из башки выпало. Всё изменилось. Кстати, влюбляться я начала в тебя значительно позже. Понимание было именно того, что ЛЮБЛЮ, а не влюблена. Представляешь?
В этой ситуации мне сильно не понравилась одна вещь: я не планировала любить тебя. Я вообще не знала, кто ты. Я не привыкла доверять своим чувствам, да и вообще не хотела этого делать. Меня не устраивало. Сильно не устраивало. Это и понятно – у меня был Гриша. Вот если бы ты мне сначала понравилась, потом бы я ухаживала, узнавала, влюбилась постепенно, всё под контролем, и всё так, как я хочу, другое дело. Но ТАКОЕ! Короче, я не могла допустить. И решила срочно выкинуть тебя из головы, сочтя это безумием, блажью, наваждением, которое скоро пройдет, и следа не оставив. :) Сейчас сижу и улыбаюсь. Ага, прошло, как же. ) И следов не оставило. ) Шрамов только во всю грудь немножко.)

     А твоё отношение ко мне тем временем изменилось, и я это чувствовала и очень удивлялась. Пьяной ночи у меня дома я почти не помню. Перепила. Какие-то фрагменты… причём настолько невероятные и невозможные, что я решила, что мне всё это снилось спьяну, и на этом успокоилась. Наивная чукотская девушка.

(...)

     А потом, на концерте, ты взяла меня за руку… о, боже… Катя. Когда ты была рядом, я забывала, что не планирую любить тебя, что мне всё это не нужно, что есть другие люди, я обо всём забывала. Я думать-то слабо могла. А когда не видела тебя, то опять считала, что всё в порядке, и я совершенно свободна от каких-либо чувств к тебе. Что мне просто очень приятно с тобой общаться, поэтому меня временами глючит. Но увижу тебя – и снова эффект разорвавшейся бомбы. По сей день я получаю величайшее наслаждение от твоего вида, от общения, от всей тебя. Это сказка. Это рай. Это – ТЫ.

     У меня произошло какое-то раздвоение сознания. Часть меня была уверена, что я тебя не люблю, ты мой каприз, блажь и просто источник кайфа. И была совершенно спокойна на этот счёт. А другая часть тебя сразу возлюбила, а потом начала влюбляться, реагируя на твоё очарование всё сильнее.

(...)

   Теперь я решила действовать. Потому что: даже если я неделю была абсолютно равнодушна к тебе, даже если две, то потом ты появлялась, и я думала: «какая я дура. Я люблю её». Надо было решить умом, люблю я тебя или нет. Сделать выводы. Я призвала на помощь Дружкову. Она сказала, что так иногда бывает. И хер его знает, что это такое. И спросила меня: а ты чего от Кати хочешь? А чего я могла от тебя хотеть? Чтобы ты ответила мне взаимностью. Ну, пусть не слишком, но лёгкой влюблённостью. Я так Дружковой и сказала. А она: ну, а семью ты с ней хочешь? Я – нет. Она – так что это за любовь? Я – ну она же маленькая, какая может быть семья? Лена – ну и что, что маленькая. Я задумалась. Но как ни старалась, я не могла представить себе даже серьёзных отношений. Мне казалось это совершенно невозможным. Я не хотела даже их хотеть, чтобы не портить и не усложнять ситуацию. Мне безумно нравились те чувства, которые ты у меня вызывала, и я хотела испытывать их вновь и вновь. Вот и всё. Знаешь, когда я раньше выбирала людей, я чётко знала, чего от них хочу. И сколько хочу. И почему я их выбрала. Всё знала. Я всегда знала всё и за всех. Тем более, у меня было правило – я выбираю, я решаю, я делаю, я получаю, я имею, все счастливы.

     А тут было что-то не так. Во-первых, я как-то странно тебя выбрала. Не сознательно. Как будто меня зазомбировали. Ты идеально подходила мне во всем, кроме возраста. А мне-то надо было ориентироваться на серьёзные отношения, хотя бы на несколько лет. Во-вторых, я как-то не очень была властна над своими решениями в отношении тебя. Ведь я столько раз хотела «завязать с тобой», абсолютно безуспешно… только сильнее привязывалась. А это было опасно вообще. В-третьих, когда ты была рядом, мне становились пофигу все мои рассудительные взгляды на жизнь, я просто хотела, чтобы это не кончалось. Оставаться в таком положении означало зависнуть в реализации жизненных целей. Этого позволить себе я не могла. И я решила признаться тебе в любви.

     И сделала это. Ну, ты помнишь, как это было. :)

     Когда ты дала мне расклады, я офигела. Я поняла, что ты основательно подготовилась к подобному разговору. Я не знала, что ты настолько умна… и такая ясность мысли… Ты сильно укрепила меня в уверенности в правильности моего выбора. Это был переломный момент. Я стала воспринимать тебя всерьёз. Ты перестала быть просто моей возлюбленной. Ты стала личностью. Во мне проснулось сильное уважение к тебе. Я поняла, что мы равны. Что с тобой надо считаться. Что ты достойна всяческих похвал и чувств. Что здесь не будет так, как было (я выбрала, я решила…. И т.д.) Но я по-прежнему считала тебя очень юной Личностью. Когда я сказала тебе, что буду ждать окончания «периода ****ства», я была абсолютно серьёзна. Такая откровенность – это лучшее, что ты могла сделать. Я была восхищена тобой.

     А потом… ревность. Чижика убить хотелось. А вокруг все вдруг начали убеждать меня, что ты монстр, держишь меня запасным вариантом после Халявкиной, используешь, чтобы она ревновала, и вообще, я наивная дура, а тебе не место рядом со мной. Вообще-то, они были правы. Потому что в какой-то степени всё так и было. Ты действительно монстр в сравнении с другими, ибо по масштабам своей личности, ты рядом с ними, как Гулливер в стране лилипутов. Запасным вариантом я действительно была, и Халявкиной ты трепала нервы с моей помощью, и всё это я понимала и видела. Но. Меня всё это ни капли не смущало. С Халявкиной я была готова посражаться за тебя. Не запасной вариант, а новый вариант. Монстр - так это комплимент. Меня больше волновало твоё отношение ко мне. Вот оно меня и по сей день волнует.)

     Итак, я приняла решение сражаться за тебя. Даже не поставив перед собой конечной цели. Оставив этот вопрос открытым…

     И я начала это делать. Сближаться с тобой, узнавать тебя… я была так счастлива… Ты всегда превосходила мои ожидания… как бесконечное чудо… по сей день… я влюблялась и влюбляюсь в тебя сотни раз. После какого-то сказанного слова… меткого или тёплого… взгляда… любить тебя – это фантастическое удовольствие… ты неисчерпаема… неподражаема… ты непредсказуемо прекрасна… а когда предсказуемо, это ещё прекраснее, потому что подтверждает твоё умение дать человеку именно то, чего он больше всего ждёт и хочет… до тонкостей… от этих попаданий у меня голова кругом…

     А как тогда у меня сносило крышу от желания… я постоянно боялась, что потеряю контроль над собой и наброшусь на тебя. Я хотела тебя, как никогда никого другого. До тех пор, пока не запретила себе этого. Для того, чтобы не потерять тебя.

     Всё было идеально. Сказка. А потом ты стала кричать на меня. Первый раз я была нереальна удивлена. Подумала, что у тебя ПМС или ты в неадеквате по какой-то неизвестной мне причине. А потом второй раз – когда мы играли в бильярд. Мне это очень не понравилось. Ты потом сказала мне, что псих. И это было очень странно. «Как она может позволять себе такое? Она что, не уважает меня?» Я решила не париться по этому поводу, спустить на тормозах, в надежде, что это не станет повторяться и всё это ерунда. Но всё равно я насторожилась. Ведь я не терплю неуважительного к себе отношения. В таких случаях я всегда посылала кого угодно и куда угодно. Но ты больше так не вела себя, и всё было хорошо…

     Очередная волна счастья. Твои слова… «Я старый солдат, и не знаю слов любви»… и потом «Я хочу построить с тобой любовь». Я была в счастье, любви и некоторой рассеянности и замешательстве. Всё было по-прежнему идеально и сказочно. Пора было ставить перед собой следующие цели. Но как? Тебе 18 лет. Это несокрушимый факт. С этим поделать я ничего не могла и цели ставить не стала. Продолжила наслаждаться безоблачным счастьем. Не считая наличия Халявкиной. Наступил Новосибирск.

     Секс. Катя, меня там не было. Не знаю, как это объяснить. Страх, желание сбежать… Я и была, и меня не было. Я даже не могла поцеловать тебя, как тебя. Я ни хрена не могла. Я даже помню это только фрагментами. Как будто я – не я, не в себе, и проч. Это был ****ец. Я была счастлива лишь от факта, что это происходит. Но была в бессознательном зверином состоянии в какой-то момент… и это был кошмар. Я не могла ни принять тебя, и не чувствовала тебя, ни отпустить настоящую часть себя. И прости, что я так откровенно тебе об этом говорю. Наверное, не надо об этом говорить. Но я – говорю, потому что очень люблю тебя, потому что знаю, что должно было быть иначе, и может, и будет, будут совершенно другие ощущения. Я их знаю из снов. Там всё иначе. Там я – это я, а ты – это ты. А в реале… как будто запрет. Мой собственный. А у тебя… я не знаю, что у тебя. Возможно, ты меня отзеркалила. Даже когда ты просто поцеловала меня в лифте, я внутри сжалась и похолодела, у меня был протест и отторжение. Психологическое, не физическое, пойми! Тебя должно было сильно оттолкнуть от меня, ведь это всё чувствуется… и оттолкнуло.

     Возвращение в Омск. Я была счастлива и думала, что проблему секса мы решим. Я знала, где зарыта собака у меня, и полагала, что мы вместе со всем справимся. Я решила дать себе передохнуть после массы пережитого и расслабиться. И тут эта злосчастная, никому ненужная тупая стрелка, Аня, как злодейка, будто всё это подстроила… Но дело не совсем в ней, в этой стрелке. Не в моей трусости или неверном поведении. Дело в том, что было перед дракой. А это – Новосибирск. А это – наше общение с людьми в новом нашем статусе, тебе не понравилось моё поведение в нём. На фоне этого у тебя возникло бешенство, и ТЫ меня бросила.

     Я сочла этот поступок ужасным. Очень жестоким по отношению ко мне. Я знала, что ты жестока, по твоим отношениям с Халявкиной, и вот теперь это коснулось меня. И не устроило. Я решила, что ты тупо хочешь вернуться к Халявкиной. И ещё решила, что если ты так сделаешь, то это конец всему, такого я не прощу. А после бильярда и того, что ты мне сказала в переходе… Вообще конкретная жесть. Унизительно для меня. Втоптала в грязь, а после этого ещё и сообщила, что будешь снисходить до меня общением. Ты заслуживала того, чтобы тебя ударить. Но я не могу тебя бить. И мне было больно, и я решила уйти.

     Мне было очень плохо какое-то время. Я даже не могла поверить, что ты способна на такое отношение ко мне. На такой поступок. Меня утешала Настич. Постепенно я успокоилась. И решила влюбиться. В другую. Ибо не видела другого выхода на тот момент. Другая тут же появилась – Юля. Я действительно была влюблена в неё. И люблю её, как человека. Она достойна чувств. Она всего достойна. Ты мало знаешь о моём отношении к Назыровой. Просто выяснилось, что она уже нашла человека, которого ей сейчас суждено любить, и который любит её. Это Аня Чайка. Я очень уважаю их чувства друг к другу. Настоящая любовь всегда вызывает уважение. Я не знаю, почему судьба свела меня с Юлей. Чтобы помочь ей понять себя, возможно. Короче, если «оставлять» двоих людей, второй будет Назырова, даже не Дружкова. Это так, для информации. Назырова ещё честнее Дружковой. Перед собой и другими. Она сверх респект чувак. Единственный человек, по которому я действительно скучаю, из темы. Появление такого замечательного человека в моей жизни изменило моё восприятие. Я забыла о своей обиде на тебя. Мне было очень хорошо. Я входила в состояние любви… а любовь у меня ассоциируется с тобой. И я позвонила тебе.

     Январь. Я снова любила и была полна надежд. Я начала разбираться в себе в проблеме секса. И тут выплыл Гриша. Это была жесть. Да уж… То есть, я нашла, откуда все запреты… получалось, если я отношусь к человеку несерьёзно, и он не мужчина, то – можно. Если же мои отношения угрожают Грише – то нельзя. А ещё у меня была сильная идеализация тебя. Ну, она и есть, вообще-то. Получался тупик. Тогда я сразу подумала о Сергее Владимировиче. Когда я лишилась Гриши и завязала с личной жизнью, у меня вообще не было долго никого. Эту мою фишку ты знаешь, - предательство, которого нельзя допустить. Вот тогда она и появилась. Я сочла это ненормальным и обратилась к С.В. Он работал со мной. Это помогло на какое-то время. Я не сомневалась в том, что поможет и сейчас. Как и в том, что он сумеет помочь тебе.

     Но ты меня слишком оттолкнула своими признаниями на тему секса. Тем, что я вообще не желанна. Мне было… ****ец, как мне было. Я не выдержала, пошла в неадекват… всё рушилось, моя самооценка, мечты в отношении тебя… всё… летело к чертям… я не знала, что мне делать… ты сказала, что между нами не может быть отношений, которые я хочу… и я не могла понять, что же такое должно произойти, чтобы это изменилось… это должно было быть чем-то из ряда вон, сломать все стереотипы, кардинальная смена восприятия! Но что? Что? И тут появилась Алиса.

     Алиса. О ней писано слишком много, чтобы начинать по новой. До конца я ещё не всё выяснила. Но почти. Именно она была предвестником Гриши. Я сразу рассказала ей о нём. Потому что Алиса выхлестнула меня, и этот удар был вполне в Гришиной весовой категории. Ясно, как пень, что я сражалась с ней до потери пульса, а когда потеряла его, то и влипла несколько. На сегодняшний день у меня к Алисе нет никаких чувств. Потому что я всё разобрала по своим местам. Даже тех материнских, что были, уже нет. НИКАКИХ. Официальное заявление. А знаешь, почему они возникли такие сильные тогда? Потому что я запретила себе хотеть тебя, после твоей фразы «мне что, насиловать себя?» Я тогда в одну секунду расхотела что-либо в этой связи. Насиловать ТЕБЯ?! Да после этой фразы любое моё предложение по решению сексуальной проблемы было бы насилием. Я чуть не сошла с ума, и не могла такого позволить. А ты хоть представляешь, сколько этих чувств, этих желаний скопилось во мне за всё это время? Пока я хоть как-то могла их проявлять, да хотя бы мечтать об этом, мне было ещё как-то терпимо. Но когда я запретила себе всё, мне стало так… так переполнено всем, боже мой. И Алиса своими действиями спровоцировала их обвал на себя. Вот так всё и случилось. Вообще, такого бардака в башке и сумятицы в душе, как после неё, у меня никогда не было. Я до сих пор ещё отхожу, и ясность мыслей у меня не идеальная.

     Апрель. Ты… очень сильная новая волна влюблённости к тебе, я соблюдаю величайшую осторожность, чтобы ничего не испортить. И потом я узнаю, что «тебе противно целоваться» со мной. И ТЫ говоришь об этом Дружковой. Мне крайне неприятно сейчас говорить об этом. Более того, это хуже, чем фраза о насилии и твоём нежелании меня в сто тысяч раз. Это был сокрушительный удар. Отойти от которого я до сих пор не могу. Когда я вспоминаю об этом, мне становится плохо. Иногда мне кажется, что бы я не делала, я не смогу переступить через эти твои слова. Память о них постоянно ввергает меня в отчаяние. Из-за этого всё в чёрных красках. Я не знаю, что с этим делать. Мне больно, больно, больно. Больно, больно. Больно, больно, больно… Кстати, это то, что я никогда не прощу Дружковой. НИКОГДА. ЧТО УГОДНО, НО НЕ ЭТО. ОНА НЕ ДОЛЖНА БЫЛА ГОВОРИТЬ МНЕ ОБ ЭТОМ. Даже если ты сказала это именно так. Для себя я решила, что даже если так было, это поправимо. Но шрам остался. Шрамище, который не заживает, не даёт мне покоя, мучает сомнениями, заставляет тянуть клещами из тебя чувства, стегать и прочее. Не могу я справиться с этим. Помоги мне!

     Дальше долго, сложно и безумно. Юга. Алиса. Диана. Алиса. Кошмар. Глотки тебя… На фоне происходящего зреет моя любовь к тебе. Нет, ну ты представляешь, какая она сильная, как прорывается через всё. Но жить в Омске, в бреду всех этих людей, в душном городе, нельзя. Ни в коем случае. Поэтому – Питер, спасительный Питер. И он помог мне разобраться, кто есть кто.

     И тут появляется Гриша. О нём писать будет слишком долго. Одной страницей не обойтись. Но суть ты знаешь, потому что я читала тебе «Итоги», которые ему затем отправила. Если он захочет возобновить общение на другом уровне, что, как вариант, я ему предложила, с другими целями, тогда я подумаю. Он молодец, пришёл очень вовремя, дав мне возможность, наконец вернуть себя себе целиком.

     Теперь я всё знаю о себе. О том, чего я хочу. Поэтому я могу говорить о своих желаниях.

Говорить ли?
Стоит ли?
Сейчас?...

     Катя… Что же ты станешь делать теперь, когда твоим стало всё?

     Я буду сдержанной настолько, насколько смогу. Я очень бережно отношусь к тебе. Я не стану больше сублимировать с помощью других людей, лишая тебя части своих чувств. Пусть лучше это будет по-прежнему творчество, а теперь вот работа. Карьера, которую я стану строить для нашего будущего. Разреши мне жить для тебя. Я очень хочу этого. Мне надоело жить для себя и Анечки. Этого давно недостаточно. Маленький… я хочу семью. Тебе это рано, конечно… Господи, и я такая требовательная… Ревнивая собственница. Из меня не выйдет свободолюбивого, независимого партнёра, с которым живёшь, как с соседом по комнате. Потому что я хочу объединиться с тобой полностью. Что называется, сжечь мосты, не оставив ни малейшей возможности для шага назад. В одно целое. На всех уровнях. Физическом, духовном, энергетическом, сексуальном, интеллектуальном, финансово-материальном, и проч.

     Думаешь, у меня такое было хоть однажды? Нет. Никогда. Клянусь! Я всегда сбегала. Все грёбаные тридцать три года. Я тридцать три года не знала, что такое настоящая любовь. Я всегда чувствовала себя одинокой и отделённой от других, и меня это устраивало. Это было безопасным и привычным, и все, с кем я жила-была, были для меня в той или иной степени чужими. Кроме дочери. Хотя… она тоже мне не самый близкий человек. Не всегда. Я всегда верила в себя, зная, что я сама себе – лучший друг, товарищ, собутыльник, советчик и проч. Я никогда не доверяла никому целиком, хотя кредит доверия людям у меня высокий, ибо это им импонирует, а я мало, чем рискую, ведь я предпочитаю жить чисто, честно и прозрачно. Я решила довериться тебе.

     Катя, ты не представляешь, как мне страшно. У меня поджилки трясутся при мысли о том, что я совершу ошибку. Вдруг в этой жизни есть правило, по которому жить можно, доверяя лишь себе, веря лишь в себя? Но тогда почему я отчётливо поняла, что нельзя любить человека, не открывшись и не вверившись ему? Катя, я чувствую, что так больше нельзя. Я не хочу, не могу искать подвохи в ТЕБЕ. Это несправедливо по отношению к тебе, это мерзко, подло, пошло и нечестно.

     Я не хочу иметь больше «параллельных жизней», запасных вариантов, путей к отступлению. Я хочу, наконец, перейти свой Рубикон и познать настоящую любовь и близость. И я это делаю. Я учусь доверять и верить, как никогда. Что-то во мне сопротивляется, поэтому побочным эффектом стала усилившаяся мнительность. Я сражаюсь с ней, клянусь!

     Потерпи, Котёночек… У меня всё получится. Обещаю. Но так страшно… В этот раз я не убегу. Только ты не отталкивай меня. Не бросай! Помоги мне…

ЗАБЕРИ МЕНЯ!