Три дня

                Даниил Ткаченко.
                Три дня               
Посвящаеться Елизавете "Келли" Сагировой, самой лучшей девушке во Вселенной, недавно ставшей моей женой...
                1
- Три, три дня! Я вернусь через три дня!  -  Дезмонд не старался перекричать всеобщий гам, потому просто переключил связь на КПК и вышел на улицу  –  от светлого и шумного пира многоязычной компании, под темное усыпанное миллиардами ярких звезд небо, по которому в призрачном свете трех местных спутников плыли редкие ночные облака. Прохлада идеально чистого воздуха приятно освежила голову, и больше не хотелось обратно, хотелось просто прилечь на прохладную траву под одну из древесных кувшинок,  чтобы слушать самый милый, прекрасный и тонкий голосок во всей Вселенной…
- Ты не представляешь как здесь красиво, звездочка… Я сейчас все дальше и дальше ухожу от базы, - вещал в микрофон КПК Дезмонд, не спеша и мягко ступая по не знавшей по земле не знавшей увечий от человеческих рук,  –  Надо мной ночное небо, впереди равнина вся поросшая древесными кувшинками…
- Вся? – невероятно мило и по-детски удивился голосок.
- Вся, – улыбнувшись, ответил Дезмонд, – До самого горизонта.
Он присел посреди этого сказочного поля и стал гладить прохладную кувшинку рукой. Наверное, более простых, но, тем не менее красивых растений не было нигде  -  стебель шириной с человеческую руку постепенно расширялся и венчался широкой зеленой чашей чьи края под собственной тяжестью свисали к земле. Чаша и сам стебель довольно крепки – на отдельно взятых экземплярах можно даже сидеть. Земля под ними мягкая и поросшая теплым мхом. Дезмонд прилег на нее, скрывшись под плотной завесой тесно растущих древесных кувшинок, и теперь даже сверху было трудно угадать, есть там кто-то или нет. Под кувшинками  пахло странными, но уже привычными запахами чужой природы, тёплый мох напоминал одеяло…
- А Солнце ты видишь?
- Нет. С моего полушария его не видно. Звездочка, через пару дней мы будем уже вместе, и ничто нас не разлучит. Будем вдвоём смотреть на звезды, луну…
- Я уже дождаться не могу этих дней, - вздохнула Келли. Качество связи было отменным, Дезмонд различал все интонации голоса любимой. А ведь если только представить, какое расстояние их разделяет…
- Ничего, все будет хорошо. Знаешь, я никогда даже не думал, что можно всё, абсолютно всё время думать об одном человеке, вспоминать его глаза, смех, каждое слово…
- Я тоже, - тихим и очень волнующим голосом, который так любил Дезмонд, произнесла Келли.
Но их беседе не было суждено продолжиться в тишине и спокойствии - со стороны жилых куполов послышался топот и невнятные голоса гуляющих, блеснул свет в шлюзовой камере.
- Подожди минутку, звездочка, – Дезмонд поспешил встать с земли, дабы ошалевшие от  радости колонизаторы с разбегу на налетели на него, так уютно скрытого под раскидистыми листьями древесных кувшинок. А что, прецеденты бывали…
В микрофоне послышался сонный зевок.
- Спать хочешь? – улыбнулся Дезмонд. - Тогда спокойной ночи?
- У меня сейчас день, – смеясь, сказала Келли. – А вот тебе, в самом деле, пора спать. И не спорь! Исследователю нужны силы, что бы творить новую историю.
- Угу, конечно, звездочка.
- Не спорь, я тебе говорю!
- Я не спорю, – не меняя интонации и продолжая улыбаться, ответил Дезмонд.
- То-то же… - довольно закончила Келли.
- Хорошо звездочка, спокойной ночи и сладких снов, через пару дней, мы будем вместе.
- Завтра позвонишь?
- Конечно. Я люблю тебя.
- Я тебя тоже!
Дезмонд положил КПК в карман брюк, и, вдохнув предутреннюю прохладу полной грудью , посмотрел на светлеющий горизонт, где уже вырисовывалась бледная, едва различимая полоса рассвета.
Душистый, полный необычных запахов ветерок, темнота разбавляемая бледным, призрачным светом спутников, темная громада первобытного леса далеко справа… Этот лес полон жизни,  среди деревьев иногда мелькали размытые следы светлячков, что оставляли за собой холодные шлейфы света, со стоном и уханьем раскачивались деревья, глубоко под землей протяжно, словно зуммер гудел огромный землерой, а в глубине болота хохотали местные рептилии. От земли поднимался едва заметный пар готовый стать теплым  утренним туманом, а головки древесный кувшинок уже покрылись каплями сладкой росы.
Дезмонд пробыл здесь полтора месяца, но всё никак не мог поверить, что это не Земля -  эти две планеты отличались и отличались кардинально, но иногда разум отказывался верить что родина так далеко, что и представить невозможно. Что пройдут миллиарды лет, прежде чем на этой планете, возникнет разумная жизнь, прежде чем из противных на вид земноводных разовьётся существо, которое догадается палкой или камнем разбить орех… Или голову соплеменника,  подумал Дезмонд, враз погрустнев. Но грусть не могла долго владеть его пламенной натурой, и он весело подмигнув удивленным ночным светилам, решил нарушить устав Исследовательского центра  - в неурочное время отключил систему нейронной мышечной нагрузки, здесь  сила земного притяжения была несколько слабее, а на длительные занятия в спортзале, ни у кого просто не оставалось времени…
По всему телу сразу разлилось чувство облегчения и неимоверной легкости, при включенной системе ты ее почти не замечаешь, но стоит отключить, и кажется, что тело наполняется водородом, хочется бегать, прыгать и просто размашисто шагать вдаль в неописуемо красивые просторы.
Дезмонд увидел возле купола базы рыжую голову химика Вальдеева, и поспешил к нему длинными пружинистыми прыжками.
- Вот ты где! – громко прорычал Дезмонд, насмерть перепугав Вальдеева и заставив его в ужасе замереть, таращась на несущееся к нему в темноте белое, коим была рубашка Дезмонда.
- Кто… где?
- Я! Здесь!
- Дезмонд!? А, черт тебя дери! Ты что творишь?
Вальдеев увидел, что недавний ужас оказался всего на всего его товарищем, враз осмелел и снова принял образ серьезного, важного и не терпящего легкомыслия человека.
- Ты в своем уме? – тебе через три дня на Землю, а ты нагрузку отключил! А если….
Но договорить он не успел, Дезмонд которого всегда мутило от нотаций вдруг высоко подпрыгнул и сорвал с головы химика лабораторную кепку. Надо отдать должное хладнокровию  Вальдеева,  вместо того чтобы возмутиться, он с каменным лицом потребовал у Дезмонда во-первых вернуть ему головной убор, во-вторых прекратить по-детски себя вести. Но закончить фразу химик  не успел - из темноты вынырнул гибкий силуэт и водрузил ему на голову маленькую древесную кувшинку.
- Это тебе вместо кепки! – голос был молодой, звонкий, и Дезмонд узнал Ингрид, – Не слушай его, Дезмонд, он просто реактив, одушевленный реактив не знающий ничего кроме работы.
- Ну, на счет его одушевленности, я бы поспорил! – Дезмонд, смеясь увернулся от протянутых рук Вальдеева и бросил кепку Ингрид. – А еще, он просто завидует мне, завидует тому, что меня ждет самая лучшая девушка во всей Вселенной!
- Да отдайте вы кепку! – всякий раз когда Вальдеев сердился или волновался, в его речи отчетливо слышались нотки румынского акцента.
- Зачем она тебе посреди ночи?
- А он работать собрался! – хохотнула Ингрид, пасуя кепкой, – Господи, ты здесь седьмой месяц, хоть один раз, в такую ночь иди и отдохни вместе со всеми от работы!
Внезапно дверь жилого купола отворилась, оттуда в луче яркого неестественного света, показался Дитрих Асмерх,  руководитель химического отдела Исследовательского центра. И увидел он следующую картину - в центре  световой дорожки прыгал в тщетных попытках поймать свою кепку, серьезный и рассудительный Вальдеев, так и не снявший с головы маленькую древесную лилию. Дитрих остолбенел, глядя на варварский танец своего раскрасневшегося подчинённого, и казалось даже музыка и голоса за его спиной  стали тише. А Дезмонда и Ингрид уже след простыл.
- Да подожди ты!  - Дезмонд бежал хоть и быстрее Ингрид, но атмосфера планеты была не такая плотная и насыщенная кислородом как на Земле.
- А надо было пить не пиво, как некоторые, а кислородные коктейли, – Ингрид обернулась и показала Дезмонду язык.
- Как некоторые, - смеясь, уточнил он.
Они и не заметили, что почти вплотную приблизились к темному массиву леса, и теперь казалось что за ними кто-то наблюдает из густой чащи. Дезмонду стало неуютно,  он стараясь дышать как можно тише, обернулся и посмотрел на белеющие вдали купола Исследовательского центра. Там горел свет, слышалась музыка…
Видимо Ингрид тоже ощутила нечто подобное, и когда в чаще кто-то заухал, очень естественным жестом прижалась к Дезмонду.
- Не бойся. Здесь нет никого кто бы мог быть опасен.
- Я знаю, но все равно как-то не по себе.
Дезмонд скептически ухмыльнулся.
 – Не по себе? Именно поэтому ты ко мне прижимаешься? Как-то не похоже на тебя…
Ингрид не дала ему договорить.
 – Ты прекрасно знаешь, что нравишься мне.
Теперь Дезмонд совсем рядом ощущал ее дыхание, грудь часто вздымающуюся от бега…
- А ты прекрасно знаешь, как я люблю Келли.
- Но она ведь ничего не будет знать…
- Но знать всё буду я.
Дезмонд высвободился и не спеша направился в лес, ему очень захотелось побывать на своем любимом месте.
Спустя несколько минут,  чаща стал намного реже, а вскоре и полностью сменилась невероятно красивым творением доисторической природы. Это была огромная поляна, поросшая мягкой травой и невысокими тонкими, но очень пышными и густыми  деревьями, среди которых плавал утренний туман, словно изнутри озаренный светом ярких местных спутников… Серебряная дымка уютно укрывала с головой, не давая толком что либо рассмотреть, а легкий, порывистый ветер с мягким шелестом перебирал длинные и тонкие листочки деревьев.
Выпитый алкоголь, нереальная красота, осознание того где он находишься - эти факторы сделали свое дело и постепенно Дезмонду стало казаться что он спит. Не хватало лишь нагих русалок, потусторонних голосов, веселой  музыки шабаша, и танцев вокруг огромного костра…
Правда голоса, хоть и не потусторонние  послышались, и принадлежали исследователям, решившим, как и Дезмонд насладиться утренней красотой этой планеты…

                2

- Так что тебе придется задержаться еще на один день. Я понимаю твои чувства, но никто кроме тебя не сумеет справиться с оборудованием в случае неполадки. А если испытания сорвутся по причине сбоя аппаратуры – считай, два месяца работы прошли даром.
- За три года не было ни одного сбоя… - упавшим голосом возразил Дезмонд.
- Но, тем не менее, исключать такую возможность нельзя. Да не смотри на меня так! Мне не доставляет удовольствие задерживать тебя здесь, в то время как все остальные уже будут на Земле! Я сам себя чувствую каким-то…. – Болычев сделал неопределенный жест рукой в пространстве, – Но по-другому я не могу, так требует инструкция. Извини, Дезмонд,  –  и он поспешил выйти из комнаты.
Всё складывалось как нельзя хуже, в одном из двадцати Исследовательских центров вышла их строя установка для сканирования горной породы и земляного массива, и их персонал, который должен был отправиться на Землю днем позже, решил заменить её здешней. А на Дезмонда как на одного из главных технологов возложили почетную миссию - находиться рядом с установкой и следить за ее исправностью.
В полутемной комнате мастерской, Дезмонд был один, и, наверное, впервые он осмотрел ее если не с ненавистью, то с очень похожим чувством.  Стены обшитые белым пластиком, одинокое окно, стеллажи с оборудованием, по углам огромные силовые установки для охраны периметра, рабочие роботы, экзоскелеты и прочее, призванное всячески защищать и упрощать работу исследователей. 
Чтобы хоть как-то отвлечься и успокоиться, Дезмонд подошел к одному из био-роботов, открыл защитную оболочку и стал неторопливо, поочередно проверять его псевдонервную систему. Робот пострадал при высадке - сорвался с креплений и упал с большой высоты, но тогда никто не придал этому особого значения - роботы были рассчитаны на куда большие повреждения. Но этот робот, даже не имея визуальных повреждений, активироваться не желал. Дезмонд уже и не надеялся его починить,  для него был важен сам процесс. Как курение - всякий раз волнуясь или злясь, он начинал копаться в недрах злосчастного робота, постепенно успокаиваясь и приводя мысли в порядок.
Дверь отворилась и в комнату вошел Альмис, высокий, широкоплечий парижанин, сосед Дезмонда по комнате.
- Все чинишь? – улыбнулся он.
- Чиню, – тихо ответил Дезмонд.
- Значит, Болычев тебя чем-то «порадовал»?
- Даже не представляешь как!
Дезмонд подключил био-робота к своему персональному компьютеру и принялся за тестирование программного обеспечения, одновременно пересказывая  Альмису  разговор с Болычевым.
- Я вообще не понимаю что с ним, с чего бы ему вдруг ударятся в такой глупый бюрократизм! – почти выкрикнул Дезмонд,  в сердцах захлопнул ноутбук, и уставился в окно. По небу плыли серые тучи, вдали сверкали молнии, а предгрозовой ветер раскачивал высокую зеленую траву с вкраплениями разноцветных бутонов цветов.
- Тогда я отвечу ему тем же, как главный технолог найду столько нарушений и неполадок, что до Нового Года он будет разгребать завалы документов, рапортов и прочей бюрократической чепухи!
Альмис удручённо качнул головой.
- Ну, до нового года, всего четыре дня, так что этим ты его не сильно напугаешь, зато,  сильно насолишь исследователям, прервёшь дружеские отношения…
- Болычев знает, что я на это не пойду, - вздохнул Дезмонд. – Потому и не опасается.
Альмис подошел к сломанному био-роботу, как-то странно посмотрел на него.
- Его можно понять, - сказал он, имея в виду Болычева, – Считай три года здесь, это тридцать лет земной карьеры, кому захочется её портить…
- Чем? – перебил Дезмонд, – Шанс поломки, такой поломки, что понадобиться мое присутствие просто нереально мал! – последние слова Дезмонд бросил слишком резко и агрессивно, поэтому счёл нужным извиниться перед Альмисом. Тот в ответ лишь махнул рукой. 
- Послушай, я понимаю что эти мои слова лишние, но, тем не менее… Дезмонд, всего один день, один! Это не стоит того, чтобы портить отношения с Болычевым.
- А ему значит это делать можно? – недобро усмехнулся Дезмонд, – Он ведь прекрасно понимает, что этого я не забуду и когда-нибудь предстану перед ним, в его же бюрократичном официальном лице! И например из-за того что плазменный резак в ремкомплекте лежит не на своем месте, не разрешу эксплуатацию. Неважно чего.
Альмис  понимал, что товарища сейчас не успокоить и не переубедить, но понимал он так же и то, что спустя некоторое время Дезмонд и не вспомнит об этом случае, и тем более не станет из-за мести умышленно саботировать работу. Поэтому он счёл за лучшее ничего не отвечать.
- Что ты так смотришь на него?
Альмис вздрогнул и отвел взгляд от био-робота.
- Я все думаю над словами Зальцмана…
Услышав имя одного из Теоретиков Истории, Дезмонд скривился и иронично посмотрел на Альмиса.
- Пожалуйста, не упоминай при мне этого… теоретика! Не отличает псевдонейрон от псевдонерва, а всё туда же!  Восстание машин! Подавление и эксплуатирование мыслящего существа! Идиотство…  Были бы эти махины, - он кивнул на выстроившихся в ряд роботов, - Разумными тем разумом который мы подразумеваем, все было бы иначе, совсем иначе. А то, что у них под обшивкой восемьдесят процентов органики и подобие мозга,  ни о чем не говорит.
- Бездушны, - загадочно улыбнулся Альмис, – Я однажды видел, как такой био-робот, кажется «БРО-2», расчищал пляж, от выброшенных на побережье огромных гнилых деревьев. Сам знаешь, они на такую грубую работу не рассчитаны, их удел охрана, и потому он плохо с ней справлялся, бревна были очень скользкими, то и дело выпадали из его манипуляторов. И каждый раз когда это происходило, робот чертыхался и произносил на свой лад любимое бранное словечко одного из пилотов, в кампании с коим он преодолел путь от земли до этой планеты.
 - Охотно верю, – не стал возражать Дезмонд, – Кто-то просто обучил его этому. Но не он сам. Это просто невозможно. В ругательствах  нет ничего рационального, а значит,  роботу не было необходимости самому этому обучаться.
- Мы просто боимся признаться себе, что эксплуатируем практически разумных существ… Обрати внимание, как мы говорим - не руки и ноги, а манипуляторы и конечности, не мозг, а головной процессор.
- Они разумны ровно на столько, на сколько хочется этого нам. Будь они разумными, то и без нашего участия развивались, и были такими изначально.
 Но Альмис не собирался так просто сдаваться.
 – Новорожденный ребенок, - он разумен в нашем понимании этого слова? Нет, но он развивается, и спустя время обретает сознание и душу.
- Этому, - Дезмонд подошел к одному из роботов, - двадцать лет. Вернее не ему, а его головному процессору. Тебе не кажется, что это достаточный срок, для развития должного сознания существа, будь оно разумным? И души у них нет, поверь мне.
- Но могла бы быть, если бы мы этого захотели. Ты сам говорил, что можно создать равное человеку одухотворенное существо?
- Можно. Но тогда это будет уже не робот, а именно живое, разумное существо, и его эксплуатация станет преступлением.
- А не преступление лишать их такой возможности, программируя лишь на работу, не оставляя ничего человеческого? А мы ведь могли бы.
Дезмонд не ответил. Он постоял некоторое время, покачиваясь с носков на пятки, и вдруг взял со стола отремонтированную им винтовку, приготовил ее к стрельбе, прицелился во вскрытую грудную клетку био-робота, и спустя секунду положил обратно на стол.
- Вот видишь, - улыбнулся он Альмису, – Я только что сделал благое дело, не разнес его на куски. А ведь мог бы. А проще говоря, этот спор не имеет разрешения. Спор, где правы обе стороны – навсегда останется спором. А мне нужно еще проследить за всей консервацией оборудования, времени  мало…
Заканчивая фразу Дезмонд вспомнил, что сегодня ему не суждено вместе со всеми отправиться на родную планету, и, ни слова больше не говоря, вышел из мастерской.
«Один день, всего один день. Нужно потерпеть. Нет, ну, в самом деле, мне так здесь нравится, так интересно, а я расстраиваюсь из-за того, что прибуду на Землю на день позже!» Но, не смотря на внутренние увещания, душу Дезмонда медленно и верно съедало непонятное и какое-то слишком сильное чувство тоски и обиды.
«Господи, а ведь еще Келли нужно все как-то объяснить…» Дезмонд зашел к себе в комнату и присел на кровати, задумчиво рассматривая КПК, и уже занёс палец над сенсором вызова, но  решил оставить объяснения с любимой на более поздний срок. Лучше всего на восемь часов вечера по местному времени, когда орбитальный спутник будет над ним и обеспечит максимальное качество связи. Дезмонд понимал что это всего лишь самооправдание, мотив оттянуть время до разговора, но ничего не мог с собой поделать. Он лег на кровать и, отвернувшись к стене, уснул в расстроенных чувствах.
                3
Наверное, впервые Дезмонду здесь стало не по себе. Это был не страх, а именно очень неприятное и в тоже время сильное чувство беспокойства, непонятно чем вызванного. Может тому виной погода - сильный ветер стелил к земле высокую зеленую траву, по небу плыли хмурые, почти черные тучи, а на горизонте то и дело вспыхивали пронзительные молнии.  Как бы там ни было, но когда Дезмонд провожал взглядом ставшие совсем маленькими пассажирские гравипланы, ему было очень, очень неуютно.
В плечо ударила холодная капля дождя, это встряхнуло исследователя, и он поспешил укрыться от непогоды внутри центра.
В  общей комнате отдыха горел лишь слабый ночной свет, и Дезмонд уютно расположившись на диване, не спешил зажигать основной - так было уютнее.  Справа от него за большим окном простирался тот же хмурый предгрозовой пейзаж и сгущающийся мрак. Было стыдно признаваться, но именно эта зловещая темнота разбавляемая зарницами молний, урчание грома и стук дождя в стекло, довольно сильно пугали Дезмонда.  Он даже сменил уровень прозрачности окна на самый низкий и стекло  словно покрылось матовой изморозью.
Хотелось есть. Дезмонд, включив спокойную музыку, взялся за приготовление ужина, стараясь думать о том моменте, когда он наконец окажется на Земле и сможет обнять Келли… Келли! В памяти  очень отчетливо вспылил слова Болычева о том, что спутник связи тоже уберут с орбиты, а следующий модуль прибудет сюда лишь с очередной партией исследователей.
- Да, – в микрофоне раздался знакомый Дезмонду красивый голос.
- Привет, звездочка.
- Привет! Почему так поздно? Я уже волноваться начала!
- Ну что со мной случиться здесь? – засмеялся Дезмонд, стараясь веселым тоном приободрить не только Келли, но и себя, – Послушай, я хочу тебе сказать, что прибуду на Землю днем позже.
- Почему? Что-то случилось?
- Нет. То есть да… Со мной все в порядке, но ты же знаешь специфику моей работы… Не расстраивайся, это всего лишь один день!
- Постараюсь, – вздохнула Келли, и Дезмонду захотелось обнять любимую, прижать к себе, её тонкий и очень красивый голос всегда будил в нем желание заботиться и защищать  - так по-детски мило и наивно он звучал.
- Но ведь ты говорил, что все исследователи покинули планету…
- Нет, не все. Еще помимо меня, два центра работают, и лишь завтра опустеют.
Дезмонд и сам не заметил, как время их разговора затянулось, КПК призывно завибрировал, сообщая о предельном объеме передачи данных.  Поскольку связываться с Землей посредством обычного радиосигнала было невозможно в виду того, что сигнал этот смогут услышать разве что прапраправнуки нынешних операторов, то спутник на орбите его принимал специальный прибор,  на какое-то время создающий что-то вроде крохотного разрыва в пространстве, достаточного для связи.
- Звездочка, связь сейчас прервется…
- Жаль…  Ну ничего, скоро нам ни каких ограничений не будет, так что не переживай!
- Ты тоже. До завтра. Я люблю тебя.
- Я тебя тоже люблю! Пока.
Хоть в комплектацию Исследовательского центра и входили роботы-охранники и силовые установки, но ими никто никогда не пользовался, в этом не было нужды на планете, на которой почти отсутствовали крупные формы жизни. А почти всё другое оборудование хранилось законсервированным.    А потому Дезмонд, поужинав и выпив для успокоения бокал вина, лёг даже не заблокировав внешнюю дверь. Он уснул не сразу,  еще долго прислушиваясь к шуму грозы и завыванию ветра в параболических антеннах.   Это было странное чувство,  когда ты знаешь что от внешнего, пусть и дружелюбного мира тебя защищают толстые стены, но тем не менее шум непогоды и осознание того, что ты совсем один на многие километры, давили на психику.
Утром его разбудили голоса снаружи, шум шагов, металлический скрежет.  Дезмонд открыл глаза и увидел, что комнату заливает яркий солнечный свет. Вообще жилые помещения Исследовательского центра мало чем отличались друг от друга, но Дезмонду нравилось это однообразие состоящее их белых тонов, белого пластика и холодного блеска металлических деталей.
Он сел на кровати, его взгляд  сразу наткнулся на пустую кровать Альмиса, но утром никаких мрачных мыслей почти не было. Что с того, что товарищи уже на Земле, сегодня вечером он тоже будет сидеть в уютных недрах гравиплана…
Дезмонд оделся, не забыл умыться. Невидимое для невооруженного взгляда излучение крохотного прибора в ванной действовало таким образом, что кожу рук и лица мгновенно словно покрыли чем-то водоотталкивающим, и вода сама скатилась в раковину, полностью лишив работы всяческого рода полотенца.
В главном механизаторском зале  было много незнакомых людей и никто из них не обратил на Дезмонда внимания,  по началу его это даже обидело, но стоило взглянуть на одежду исследователей, как все стало понятно. Здесь собрались люди как минимум с двух центров расположенных в разных климатических зонах планеты, о чём говорили разные нашивки на рабочей форме. Были среди них и гражданские, к числу коих скорее всего  отнесли и Дезмонда.
В механизаторском зале, представляющем собой большую комнату, с двумя продольными окнами, с полом и стенами, обшитыми серым защитным материалом, полным ходом шло приготовление к работе геоскопа,  мощного прибора для сканирования горной породы и земной коры. Большой металлический куб  в рифленом корпусе, с тремя наклонными трубчатыми локаторами был почти готов к работе. Все были увлечены работой, и Дезмонд, праздно стоящий у стены поодаль от людского потока, начал вызывать некий интерес.  Тогда чтобы избежать вопросов и объяснений, он попросту удалился.
У кабинета начальника Исследовательского центра его никто не ждал, даже громкая связь молчала, никому не был нужен одинокий начальник технического отдела…
- Ну и черт с вами… - пробормотал Дезмонд и вышел наружу. Едва открылась шлюзовая дверь, в лицо ударил свежий прохладный ветер, запах травы, цветов и сладкой росы древесный кувшинок.
Как бы там ни было, а исследователь ни на минуту не забывал о том кто он, и где. Он всегда помнил о пользе своей работы, о величии эпохи  в которую они ступили, едва первые учёные спустились на землю этой, и еще двух чужих планет, ещё он просто любил свою работу, обожал эту цветущую  радостную степь от горизонта до горизонта. И лес, и гряду пронзительно желтых вдалеке, и ещё мокрую от росы траву блестящую в лучах утреннего солнца, что стояло высоко в синем, без единого облачка небе.
Возле жилых блоков выстроились в ряд гравиплатформы  - белые прямоугольники с рядами сидений. Сверху они были закрыты продольными колпаками из поляризованного стекла, и Дезмонд не мог видеть, есть  кто внутри или нет. Всего платформ было шесть, вместимость каждой десять человек не считая пилота.  Возвращаться обратно в центр не хотелось,  просто бродить по окрестностям тоже, и при виде транспорта Дезмонду пришло в голову слетать напоследок в горы.  За все месяцы работы он был там всего единожды.
Серые металлические ворота ангара  медленно сворачивались подобно тому, как школьник сворачивает из листа бумаги гармошку. В ангаре, как и во всем Исследовательском центре по причине почти полной консервации горел лишь аварийный синий свет. Дезмонд подошел к первой гравиплатформе, убрал колпак из непрозрачного стекла и сел за штурвал. Именно за штурвал,  эти гравиплатформы, при необходимости могли работать на очень больших высотах, вот тогда и нужен был герметичный корпус, защищающий пилота от переохлаждения. Естественно имелась и система замкнутого обеспечения воздухом.
Гравиплатформа мягко оторвалась от металлического пола, зависнув на высотке двацати-тридцати сантиметров. Дезмонд налег на штурвал, и аппарат устремился к выходу.  Ворота за ней медленно закрылись.
Зеленая скатерть цветущей степи проносилась внизу с большой скоростью, и тот ласковый ветер, несущий запахи цветов и травы, что так любил Дезмонд, теперь бил по лицу холодным потоком. Гравиплатформа мерно гудела,  иногда меняя тональность звука,  в зависимости от мест залежей железной руды и магнитных пород.  Дезмонд обернулся, и увидел как купола Исследовательского центра быстро удаляются.
Спустя несколько минут, он уже подлетал к горам,  высоким, крутым скалам ярко-желтого цвета, на склонах и расщелинах поросших небольшими деревцами.
Дезмонд замедлил полет и стал подниматься на один уровень со скалами. Затем, оставив платформу левитировать над землей, спрыгнул на скалы. 
Гряда высилась здесь неестественно  - ровная зеленеющая степь, редкие, но густые леса, и как что-то архаичное, крытые, неожиданные горы. По сути, это были даже не горы, а  огромное плато, по краям уставленное острыми высокими скалами.  И чем ближе к центру этого массива, тем реже они встречались, зато появлялись обрывы уходящие куда-то в невообразимо глубокие недра планеты. Но Дезмонд и не собирался путешествовать так далеко. Просто хотел походить по краю этого природного феномена.
От камня поднимался теплый воздух и запах какого-то странного минерала, иногда лениво шелестели листья редких деревьев, звенел где-то в недрах гор ручеек. Почти сразу путь Дезмонду преградила длинная расщелина, тянущаяся по краю горного массива. Она была не широка, но примерно на середине глыба камня, отколовшаяся от скалы образовала естественный мост.  Им Дезмонд и решил воспользоваться.

                4
Голова болела сильной, пульсирующей болью, отдающейся  во всем теле. Невыносимо ныла спина, саднило разбитое колено.  От остывающего камня  еще исходило пыльное тепло,  но из расщелины тянуло свежестью и каким-то неприятным, химическим запахом, от которого казалось, будто кто-то навалился сверху, мешая сделать вздох полной грудью.
Дезмонд с трудом открыл глаза, лишь для того, чтобы сразу закрыть - ему показалось, что едва тусклый свет позднего вечера достиг сетчатки, как боль в голове усилилась. Надо же, уже вечер…  И тут Дезмонд почувствовал нарастающее чувство неясной тревоги.  Подобное бывает, если  подсознание вспоминает что-то страшное,  но мозг  блокирует информацию опасную для психики, посылая вместо неё лишь неприятные гнетущие образы. В случае Дезмонда это был зов, внутренний приказ, велящий ему немедленно возвращаться туда, где на горизонте серели купола Исследовательского центра.
Он снова открыл глаза, заставляя их постепенно привыкать к свету, в результате чего обнаружил, что  лежит на левом боку, а на правый  давит что-то острое. Аккуратно повернув голову,  Дезмонд увидел, что это  большой камень, который скатился сверху и придавил его. А рядом, судя по следам крови, тот самый булыжник, что ударил по голове. Н-да. 
Дезмонд, стараясь не делать резких движений, придерживая камень правой рукой, высвободился  и отполз  в сторону. Постепенно в памяти всплывала картина происходящего…
…«Цветок» был необычайно красив,  блестящая переливающаяся фиолетовым цветом колючка с красными кончиками длинных игл,  держалась на трех стеблях срастающихся у её основания.  Рос он на крутом склоне скалы…
… Камень пошатнулся и Дезмонд, стараясь за что-то уцепиться, спровоцировал довольно большой обвал, Ему просто чудом удалось выжить - разбитая голова,  травма ноги, это небольшая плата за неосторожность, по сравнению с тем, во что его могла превратить лавина камней.
Солнце почти село и теперь на землю медленно опускались темно-синие прохладные сумерки. По ночам уже ощутимо холодало,  примерно через месяц  тёплое лето сменится совсем короткой осенью и затяжной зимой.
Дезмонд приподнялся на руках, удивившись тому, что они почти не дрожат. Затем, стиснув зубы,  осторожно подтянул ноги,  но последовавшая боль оказалась вполне терпимой. Тогда он рискнул  подняться.  Это получилось, хоть тело и болело немилосердно,  но повиновалось владельцу. А значит -  кости целы. Только голова по-прежнему болела и сильно кружилась, поэтому, вернувшись к  расщелине, Дезмонд  решил, что будет безопаснее преодолеть природный мост ползком. Снова опустившись на землю, он начал двигаться на четвереньках, но почти сразу застыл  в ужасе  - ему показалось, что камень кренится.…  Прошло, может несколько минут,  но исследователь всё еще судорожно цеплялся за него руками не в силах оторваться. И только потом понял, что никуда не упадёт, камень по-прежнему устойчив и непоколебим, а всё дело  в поврежденной голове, которая начала шутить со своим владельцем.
Преодолев расщелину, Дезмонд  довольно быстро добрался  до ожидавшей его гравиплатформы и уже вздохнул с облегчением, решив, что всё обошлось,  когда  взгляд упал на далёкие купола Исследовательского центра.  Над ними поднимались в небо два пассажирских гравиплана, унося с поверхности последних исследователей,  оставляя за собой густой след разряженного охлаждающего газа…  и Дезмонда, отныне ставшего единственным человеком на всей планете.   .
Ноги подломились, и Дезмонд снова рухнул на колени, от охватившего его ужаса и отчаяния совершенно не ощущая боли в разбитой ноге, Это было нереально, это было невозможно, это было абсурдно, разум отказывался верить в происходящее, убеждая владельца, что тот продолжает бредить, или находится без сознания. Только вспыхнувшая боль в колене говорила про обратное.
Тем временем оба гравиплана превратились в черные точки, и вскоре исчезли совсем. И тогда впервые, Дезмонд в полной мере ощутил, что такое пустая, почти лишённая жизни планета, словно десятки тысяч её безлюдных квадратных километров навалились на него все разом.  Нет, этого не может быть! Они вернутся, они обязательно вернутся! Они не могут не заметить отсутствие человека!  Как получилось, что никто не связался с ним, не пытался разыскать, когда исследователи эксплуатировали геоскоп?   
Да потому что вообще о нём не знали!
Нет! Они не могли не знать! Это ошибка! Какая-то ошибка…   может… гравипланы, были пусты?
Дезмонд даже засмеялся от такой простой догадки. Ну конечно! Кто сказал, что улетели все? Просто гравипланы были пусты, могло возникнуть много причин, по которым они были вынуждены временно покинуть планету, оставив исследователей дожидаться их возвращения!
Теперь Дезмонд понимал, что совершил ошибку, когда оставил гравиплатформу левитировать над землей. Дно он, видите ли, боялся поцарапать! Теперь ничего другого не оставалось, как дотянуться до рычага и опустить его вниз до упора,  рука болела не милосердно, и он просто не смог бы надавить ею на штурвал, чтобы мягко посадить платформу.  К тому же сильно мешали ее высокие борта, поэтому Дезмонд даже не пытался просто залезть в неё.
Платформа с грохотом упала на землю, подняв пыль.
Все гравиплатформы имели свой передатчик и маяк,  теперь оставалось всего лишь нажать на пару кнопок, и аппарат на автопилоте пойдет к своему радио-ориентиру, то есть к Исследовательскому центру.
Чем ближе Дезмонд подлетал к центру, тем сильнее его душу охватывал страх  - стоящие днём на улице гравиплатформы отсутствовали, а локаторы и параболические антенны были убраны.
- Нет, этого не может быть,  -  шептал Дезмонд, спускаясь на землю.  Уже почти стемнело, и на небе виднелись три бледных круга спутников, покрытых темными кратерами. Стояла непривычная тишина, даже ночной ветер утих.
У шлюзовой двери, Дезмонд остановился, терпеливо пережидая порыв тошноты. Он и не сомневался, что получил сотрясение мозга. 
На пульте управления двери  приветливо горел синий огонек.  Дезмонд откинул приборную панель и нажал на сенсор. Что-то загудело внутри, послышалось шипение воздуха, и дверь отворилась, впуская Дезмонда в шлюзовую камеру.  Несколько секунд в отсеке царила полная темнота, но тут вспыхнул уже знакомый синий свет. Поскольку центр был законсервирован, то теперь Дезмонд, возвращая его к жизни проходил процесс сканирования. Система безошибочно определила повреждения, и едва внутренняя дверь отворилась, перед ним в воздухе вспыхнула приветливыми синими и зелеными оттенками голограмма, резко контрастирующая с темнотой помещения.
На ней разворачивалось действие,  появилась бесполая человеческая фигура, изображение структуры ДНК, различные символы и точки. Потом послышалась тихая умиротворяющая музыка, и изображение сменилось объёмной картой звездного неба.  На ней выростала, постепенно приближаясь, Солнечная система, с пульсирующей третьей от солнца планетой. Это заработала программа Контакта,  если в отсутствие землян, другая цивилизация, наткнется на пустые базы, то программа поможет в разъяснении некоторых вопросов и сообщит о мирном настрое землян.
Все это Дезмонд знал и видел, но сейчас ему требовалась медпомощь. А уж потом можно будет начинать сходить с ума от произошедшего. Да и стрелка на голограмме изначально указывала на отсек медицинской помощи.
Дезмонд нащупал пульт управления, сменил неприятный, режущий глаза синий свет на обычный, и зажмурился, когда он залил коридор.
«Нет, - Остановил он сам себя, - Это всегда успею, а сейчас свяжусь с орбитой, пойму, что все это ошибка чудовищная, за мной вернуться, буду вспоминать свои злоключения с улыбкой.… И вместе с Келли…»
Он остановился перед раздвижной дверью  мастерской и замер, - ему показалось, что он услышал там какой-то звук. Он отворил дверь и вошел в помещение. Но оно было пусто. Лишь стеллажи, столы и ряд одиноких роботов и силовых установок. Белый, хирургический свет заливал мастерскую, и Дезмонд обрадовался, что длинное окно забрано в жалюзи, - теперь, оставшись один, он почему-то боялся выдать свое присутствие. Будто не был полноправным хозяином базы, а воришкой, или снаружи какие ни будь хищники или монстры только и ждали…
Дезмонд мысленно оборвал поток этого бреда и уже слабеющими ногами шагнул в мастерскую. Голова снова разболелась, впрочем, как и все другие раны.
Он подошел к своему передатчику, - тот остался здесь с того раза, когда Дезмонд с подчиненными ремонтировали приемный локатор и орбита корректировала детали.
Дезмонд поднял крышку небольшого, но очень мощного прибора и нетерпеливо просмотрел ролик с логотипом фирмы производителя, нашел в списке нужную частоту и с замиранием сердца, нажал на сенсор вызова.
Минута, две… Дезмонд не вытерпел и, сбросив вызов, начал сканирование всех доступных передатчику средств связи в его зоне. Их оказалось девять. Ровно девять, по числу Исследовательских центров.  А все остальные сигналы статичны, то есть передатчики других баз, были в «спящем» режиме,  - никому и никогда не придет в голову отключать передатчик в работающем Исследовательском центре. Девять «спящих» передатчиков. Девять. Раньше их было десять, а значит... На орбите спутника нет.
Разум отказывался верить в реальность. Да и не могло это быть реальностью!!! Но было поздно, душу наполнила неописуемая горечь, в горле появился не менее горький комок, и хотелось плакать, не просто плакать, а рыдать. Наверное такого отчаяния, Дезмонд не испытывал никогда,  но самое страшное, было чувство бессилия перед происходящим, когда против тебя были не только обстоятельства и неудачи, но и целая планета.
Дезмонд с треском закрыл передатчик, тихонько сел на пол рядом с роботом прислонившись спиной к стене, и горькие слезы полились по лицу. Одна из них упала на его некогда белые брюки, оставляя красноватое пятнышко.
«Что за черт?» - Удивился Дезмонд, и непослушной рукой провел по лицу, ощутив грубую корку засохшей крови.
- Вам нужна помощь? На вас напали?
Дезмонд от неожиданности, не обращая внимания на усиливающуюся боль ноге, отталкиваясь руками и ногами, отполз от стены на середину комнаты и, обернувшись, заме.  У стены, где он сидел, в отдалении от всех остальных машин стоял на коленях, подогнув под себя ноги и опустив голову, тот самый сломанный био-робот.
- Кто… Здесь? – задал вопрос Дезмонд, и сам поразился тому, как слабо и хрипло прозвучал его голос.
- Простите, что испугал вас. Я – био-робот «БРО-9». Био-робот охранный, - расшифровал аббревиатуру голос.
- А…
- Я понимаю ваше удивление, я и сам думал, что мне не суждено задействовать голосовой модуль. При аварии, во время полета, я самоактивировался, дабы надлежащим образом сгруппироваться и получить минимальные повреждения. Но что-то пошло не так, и один из псевдоорганических сосудов лопнул, и я не мог получить физраствор для питания головного процессора.
- А теперь… Как тебе удалось починиться?
- Вы ошибаетесь, я не починен. Вернее псевдоорганический сосуд регенерировал, но я потерял слишком много физраствора, и если его не восполнить минимум тремя литрами, через восемь минут и несколько секунд, я снова отключусь.
Дезмонд прогнал наваждение и встряхнул головой, все еще не веря своим глазам и ушам. Точнее он им верил,  - случай с этим роботом хоть и необычен, но ничего фантастического в этом нет. Уникальность, и  довольно пугающая была в ином.
- Постой, - болезненно поморщился Дезмонд. – Но как ты активировался, пусть и частично, без электронного ключа? Это не возможно!
- Как видите, возможно. Мне пришлось несколько переписать свою программу. Я знаю, это незаконно, но мне пришлось это сделать, поскольку вы ранены, и весьма возможно вам нужна защита… Это так?
Дезмонд пораженно рассматривал черную махину био-робота. Более двух метров в высоту, мощный торс покрытый черным, глянцевым сверхпрочным материалом на основе композитных сплавов и углеволокна нового поколения. Толстые ноги венчались широкими ступнями, а верхние манипуляторы, - попросту говоря руки, - по своей гибкости не уступали человеческим, и даже превосходили их, - пальцы этого робота могли выполнять невероятно точную и детальную работу. И все это без острых углов, без какого-либо грубого железа, кабелей и выступающих частей. Отдельная тема, это «лицо» робота, - такое же гладкое и черное, без всяких выступающий черт. Просто шаблонное манекенное лицо, некую зловещесть  которому придавали, два горящих темно-синим огнем окуляра, играющие роль глаз. Но сейчас они были в неактивном состоянии.
То чем был всерьез обеспокоен Дезмонд, даже помогло ненадолго забыть, в каком он незавидном положении. На Земле, в частное владение, робота-рабочего, и только рабочего, мог приобрести любой желающий, предварительно получив лицензию. И то, коэфицент интеллекта  робота годился лишь на грубую физическую работу. А о том, чтобы заполучить настоящего боевого робота-охранника, не могло быть и речи.  Они были лишь у армии, силовых структур и еще нескольких ведомств. Каждый робот, активировался лишь специальным электронным ключом, и естественно подходил под определения серьезного оружия, так что любой желающий не мог по своему усмотрению активировать боевых роботов. Исключением были офицеры безопасности, начальник Исследовательского центра и начальник технического отдела, то есть Дезмонд. Обычные роботы-рабочие, были разумными, но у их разума еще при создании удалили все ненужные черты, наклонности. Одним словом то, что могло бы вывести их из под контроля. Да и разбушевавшийся рабочий робот, не такая большая опасность, - они не способный взаимодействовать с высокими технологиями, их самообучение заключалось лишь в работе и ее совершенствовании. То есть ничего того, что описывали фантасты прошлого, быть не могло в принципе! И «успокоить» такого робота, можно миллионом способов. Но боевые роботы… Боевые роботы, это отдельная тема. Это были по настоящему разумные полумеханические существа, у которых билось… вернее работал насос, разгоняющий по искусственной, псевдоорганической плоти физраствор, заменяющий кровь, который также был энергетическим и питал головной процессора, то есть мозг. И такой легкости, маневренности и подвижности, удалось добиться именно этой технологии. А уж чего было напичкано в недра этого полуживого полумеханического существа… В этом часто путался и сам Дезмонд.
Но дело было в том, что эту правду, знали очень не многие, - многочисленные протесты тех кто догадывался об этом привели к тому, что эксплуатацию подобных роботов сократили. А знающие давали подписку о неразглашении, и даже обычные слухи или неосторожно брошенное слово, могли сурово караться. Потому Дезмонд и отрицал все в разговоре с Альмисом.
Но этот робот, сам взломал систему и несколько видоизменил ее, без помощи человека.… Нет, Дезмонд не боялся восстания машин, - это невозможно, и тем более робот взломал систему не по своей прихоти, а чтобы помочь раненому человеку, так что все в порядке. Почти в порядке…
Дезмонд приподнялся и, вытянув поврежденную ногу сел поудобнее.
- Нет, не совсем. Я ранен, но на меня не нападали, это несчастный случай.
- Вам нужна помощь?
Дезмонд задумался. И хоть до сих пор не верил в происходящее с ним, считая все дурным сном или ошибкой, но другая часть сознания твердила о том, что, ни в чем нельзя быть уверенным. Но если ему понадобиться помощь, можно активировать другого робота-охранника.… Но Дезмонд в первую очередь был ученым, и ему было принципиально интересно и необходимо разобраться именно с этим, которого он так долго считал безнадежно поврежденным. Да и что-то незримое, притягивало к этому роботу. Но Дезмонд не обратил на это внимания.
- Пожалуй, да, нужна. Сколько ты говоришь, физраствора нужно?
- Минимум – три литра. Для максимально эффективной работы, четыре литра и двести три миллилитра.
Дезмонд, ничего не говоря, встал и направился в оружейную комнату. Теперь голова почти не болела, но сильно кружилась, и клонило в сон.
Освещение работало в энергосберегающем режиме, и Дезмонд, пройдя по однообразным коридорам и помещениям, остановился у оружейной комнаты. Коридор в этом месте именно ей и заканчивался, с виду ни чем не примечательной белой, обшитой пластиком дверью, лишь сбоку была сенсорная панель. Дезмонд приложил к ней свой индивидуальный электронный жетон, затем ввел стандартный код разблокировки, и дверь бесшумно отъехала в сторону. В оружейной комнате было темно, Дезмонд зажег свет.  Большая, вытянутая, разделенная на две части комната, со стеллажами в которых находилось индивидуальное оружие каждого члена Исследовательского центра. Отдельно лежали пистолеты, в креплениях держались два пулемета,  несколько снайперских винтовок, и прочий смертоносный инвентарь. Во второй части комнаты находились взрывчатые приспособления. Не ведающему человеку  могло показаться, что оружие на совершенно лишенной разумных существ планете, лишний груз, но это не так. Человечество еще не вступило в эпоху контактов с иными цивилизациями, и никто не исключал, что контакт или контакты, эти будут не совсем дружелюбного характера.
Сейф с электронными ключами боевых роботов стоял справа за стеллажами, и Дезмонд, выбрав нужный, не закрывая сейф, вышел и закрыл за собой дверь оружейной комнаты.
Затем, вставив маленькую трубочку электронного ключа в затылок робота, хотел полностью активировать того, но робот подал голос:
- Нет, нет! Ни в коем случае! Сначала физраствор!
- Как скажешь, – пробормотал человек, и принялся готовить раствор.  Найдя пластиковый контейнер с темной, неприятно пахнущей жидкостью, открыл, поставил возле робота, и набрав в полулитровый дозатор, присел рядом. Вскрыв грудную клетку, (вернее лишь первый ее слой, а «сердце» да и сама псевдоорганическая плоть, находилась еще глубже) и вставил дозатор в нужное отверстие. Контейнер с физраствором вскоре опустел, и Дезмонду пришлось восполнять нехватку из другого. Наконец, с этим было покончено, Дезмонд закрыл грудную клетку, и активировал робота. Где-то глубоко в его недрах едва слышно загудел насос, разгоняющий по нему «кровь». Все произошло без всякого скрипа, лязга и вырывающихся струй пара, робот просто поднял голову, его глаза вспыхнули синим светом и он легко и пружинисто поднялся на ноги во весь рост.
- Вам нужна медпомощь, – сообщил он, глядя сверху вниз на продолжающего сидеть на полу человека.
- А то я не знаю… - проворчал Дезмонд, но тут же поправился. – Я знаю, со мной все в порядке.
- Какие будут указания? – поинтересовался робот, протягивая Дезмонду руку и помогая встать.
Дезмонд, в который раз поразился голосу этого робота. У других механических охранников, голоса были начисто лишены эмоции, ровные звуки издаваемые электроникой. Голос этого также не блистал выразительностью, но был, похож… Дезмонд сравнил бы его с голосом молодого художника, поэта, писателя, - такого странного, рассеянного, вечно задумчивого молодого парня, даже во время разговоров смотрящего себе под ноги и вещающий тихим и печальным голосом.
- Снаружи стоит гравиплатформа, заведи ее внутрь ангара.
- Слушаюсь. – Печально ответил робот и удалился. Шагал он тяжело, - пол не дрожал, но все же тяжесть его поступи чувствовалась явственно, - а сама походка по своей манере была похожа на человеческую. Все дело было в том защитном материале, коим покрыт робот, - то что он сверхпрочный, не мешало ему в нужным момент посредством спец сигнала изменять структуру на более гибкую. Но такую же прочную.
Дезмонд тяжело поднялся, и еще раз попробовал связаться со спутником. С улицы тем временем доносились звуки открываемых ворот ангара и гул гравиплатформы. Вскоре пол снова едва ощутимо завибрировал и в мастерскую вошел робот.
- Платформа в ангаре.
- Теперь, подключись к главному передатчику и если будет входящий вызов, сообщи кто ведет передачу, а затем  что по ошибке в десятом Исследовательском центре, остался начальник технического отдела Дезмонд Прохнов, и немедленно выводи меня из сна, я буду в медицинской комнате. Все понял?
- Да. В случае входящей передачи, я сообщу, что вы сказали, и разбужу вас.
«Нет, это просто кошмарный сон, кошмарная реальность… Реальная кошмарность…»
Дезмонд, медленно придерживаясь рукой за стену, направился в сторону медицинской комнаты.
                5
Голова больше не болела, нога частично онемела, и лишь слабое покалывание в спине все еще давало о себе знать.
Внутри капсулы, было, почти темно, тепло и уютно, но едва Дезмонд открыл глаза, как волна страха прошла по телу. Он вспомнил, где он и что с ним, - ведь если за ним вернулись, а он здесь, внутри капсулы, то вдруг его снова не найдут?
В тот момент, Дезмонд не отдавал отчета, что подобные мысли, мягко говоря, бредовые. Но после того шока и потрясения что он испытал, даже такая ерунда казалась возможной.
Он нащупал кнопку, нажал, и белый, матовый пластик перед лицом засветился и стал отъезжать вниз, впуская в капсулу прохладный воздух. Он приподнялся на пружинистом лежаке и обратил внимание, что плотные металлические жалюзи убраны с окна. Неужели здесь кто-то есть, неужели за ним вернулись?!
Он вскочил и первым делом потянулся к одежде, но на месте серых и рваных лохмотьев, в которые превратился его  вещи, он увидел стопку форменной, белой одежды десятого Исследовательского центра.
Брюки путались, раненая нога плохо сгибалась, но он не обращая внимания на неудобства, быстро оделся, и на ходу застегивая рубашку, скорым шагом вышел в коридор и проследовал в главный зал центра. В нем никого не было, тогда Дезмонд проследовал дальше.
В широком коридоре, соединяющем два купола Исследовательского центра, по бокам стен с длинными окнами, стояли компьютерные столы, различные приборы, но людей не было и здесь. Хотя Дезмонд хорошо слышал какой-то звук. Его инициатором был  так неожиданно  оживший робот-охранник. Он неподвижно стоял у окна. Едва услышав Дезмонда, тот резко повернул к нему голову, и два горящих глаза уставились на человека.
- Есть кто ни будь? Вызовы были? – скороговоркой выпалил человек.
- Нет. А окно и новую одежду, вам принес. Старая в утиле.
«Нет, это бред! Да как так?! Как меня могли забыть? Я что, вещь, предмет!?»
Глаза застилали слезы отчаяния, душу переполняла горечь, и ненависть на глупость ситуации, искала выхода, и Дезмонд схватил стоящий на компьютерном столе стакан и запустил его себе под ноги.
Кажется, Дезмонд что-то кричал, он не помнил точно, но когда опомнился, ему было неудобно перед роботом за свой малодушный срыв. Как ни как, робот был разумным существом, и игнорировать его нельзя.  Но извинятся перед ним, Дезмонд не собирался.
- Будут еще приказы? – подал голос робот.
- Нет,  – отрезал Дезмонд.
В душевой, он впервые после несчастного случая посмотрел на себя в зеркало. Если не говорить о том, как осунулось и потемнело лицо, то отделался он довольно просто, - лишь небольшой, почти полностью затянувшийся шрам на лбу косо пересекающий бровь. Ерунда, через пару сеансов регенерации в капсуле, он исчезнет вовсе. А так, ничего не изменилось, - все тот же высокий лоб, светлые волосы,  прямой нос, чуть вздернутая верхняя губа и зеленые глаза.
«Господи, неужели я, в самом деле, остался один на всей планете? Похоже это так… Но почему меня никто не разыскал? Неужели, в самом деле, никто про меня не знал? Получается, Болычев ничего про меня не сообщил? Бред, не может этого быть. Хорошо, нужно рассуждать логически, - первый корабль прибыл на землю, вчера ночью, все знают, что я прибуду со следующей партией, что приземлилась сегодня утром. На космодроме меня будут встречать Альмис и Келли, и меня они там не обнаружат. Поднимется буча, а значит….»
С каждым словом, с каждым образом, что выстраивал в голове Дезмонд, отчаяние проходило, становилось все легче, радостнее, и он понимал, что прежние страхи, не более чем надуманные, ведь по иному, и быть не может, - возможно, даже сейчас, выясняют где он, и в спешке снаряжается гравиплан за ним, Дезмондом.
«Господи, как все просто!!!» Засмеялся Дезмонд. «А я как последний идиот сидел и рыдал. Ну, подумаешь,  - забыли целого человека на пустой планете! Ерунда, бывает….» И Дезмонд, чтобы окончательно разогнать все хмурые мысли, уже представлял, как будет небрежно пересказывать эту историю родным и друзьям. И Лишь Келли расскажет, как по началу на самом деле было страшно.
Если все идет именно так, как он думает, - а в этом Дезмонд не сомневался, - то уже вечером, сюда спуститься гравиплан.
- Эй, Железный Дровосек! – весело окликнул Дезмонд робота. – Пойдем в мастерскую, опасность миновала.
- Зачем?
- Что значит «зачем»? – нахмурился Дезмонд. – Я же говорю, опасности нет, и не было, а защищать меня на этой планете, меня не от кого.
- Как скажете. Но вы уверены в этом?
- Ну да… - Уже не так уверено ответил человек. В его душу постепенно закрадывалось впечатление, будто он хочет погрузить в анабиоз или кому, живого человека… А ведь так по сути и было, пусть это и не совсем человек, но он разумный…
«Черт, как я понимаю тех военных, что всячески увиливают от их использования, когда можно обойтись своими силами, пусть и гораздо большими.
- Вы уверены, что вам больше не понадобиться моя помощь? – робот, проявлял излишнюю настойчивость, но и это не насторожило Дезмонда.
- Ладно, черт с тобой. Почему ты ру…. Манипуляторы за спиной держишь?
Робот молчал. Затем словно чувствую раздражение человека, показал манипуляторы. В правой была электронная книга.
- Умеешь читать?
- Конечно. Это одна из возможностей моего самообучения.
- Хорошо, отключать тебя я не буду пока, с тобой веселее. Ну что, чем займем себя, в ожидании гравиплана, а? – весело спросил человек у робота, тот промолчал. – Для начала неплохо поесть, а потом, будем просто ждать.
И они начали ждать. Робот, молча и почти бесшумно, если, не считая едва заметной вибрации пола, разгуливал по Исследовательскому центру, - по его словам он детально запоминал мелочи, в бою они могли пригодиться.  А Дезмонд, тем временем позавтракав, а точнее пообедав, включил проектор, и стал смотреть фильм, концовку которого из-за постоянной занятости никак не мог увидеть.
Время шло, все сигнала с передатчика были переадресованы на КПК Дезмонда, но прибор молчал…
После двух часов ночи по местному времени, (глубокая ночь), робот все также неслышно ступая, заглянул в комнату отдыха, из которой доносились звуки фильма. Он застал такую картину, - темная, освещенная лишь светом голографического проектора комната, полумрак которой лишь изредка, на несколько секунд озаряла очередная вспышка или взрыв на экране, и понуро сидящий Дезмонд. Голова его была опущена к полу, и казалось, что он уснул, но судя по тому, что сидел человек на самом краю дивана, это было не так. Он уже совершенно не обращал внимания на происходящее действие фильма, лишь рука сжимала молчащий КПК.
- Ну что? – неожиданно глухим голосом спросил Дезмонд.
- Никого нет. Входящих передач не было. Скажите, как могла случиться, что вас элементарно забыли?
- Откуда я знаю? – рявкнул в ответ Дезмонд. – Я и сам хотел бы знать... И сейчас узнаю! Пойдем за мной!
Дезмонд вскочил и направился в кабинет Болычева,  тот находился в западной части второго жилого купола, и представлял из себя небольшую комнату, на стене висело несколько голографических, отныне пустых фоторамок и старая, еще бумажная, рисованная простым серым карандашом, панорама Линойского побережья.
В углу у стены, стоял небольшой столик с сенсорной поверхностью, системный блок компьютера и голографическая планка монитора. Но сейчас Дезмонд перевел управление операционной системы на сенсорную поверхность стола, - так было удобнее и быстрее, - и теперь развалившись в раскладном кресле начальника Исследовательского центра, изучал его компьютер.
«Так, что тут у нас? Пароль? Ну да, конечно….» Усмехнулся Дезмонд, и ввел стандартный, заводской пароль. Изображение на матово светящемся покрытии стола, сменяло одно другим, и Дезмонд сразу несколькими пальцами управлял сенсорной поверхностью разыскивая всю историю переписки и голосовых вызовов, - все вызовы карманных персональных компьютеров, проходили через главный сервер Исследовательского центра.
«Личное фото к черту, отчеты последних испытаний геоскопа… Так, это уже интереснее. Где же у нас  почтовый клиент? Ага, вот он. Пароля естественно нет, кто бы сомневался…. Есть! Вот эти письма!» Мысленно возликовал Дезмонд и принялся читать.
«Начальнику десятого Исследовательского центра, Болычеву М.Г от начальника седьмого Исследовательского центра…. Здравствуй Михаэль! Извини за столько обременительную накануне отлета просьбу…. использовать геоскоп… в составе коллективов трех центров….
- Это все ясно, теперь посмотрим, что ответил этот упырь, – вполголоса пробормотал Дезмонд, и покосился на неподвижно стоящего робота. А Болычев в свою очередь, вопреки всем ожиданиям и дружескому тону Рауля, ответил в весьма сдержанной форме, где сообщал, что не препятствует использования геоскопа.…  И все. Ни какого упоминания об одиноком начальнике технической части, не было. Выходит, что Болычев решил оставить Дезмонда в самый последний момент, не сочтя нужным ничего сообщить Раулю.
Дезмонд медленно выключил компьютер, встал из-за стола, и прошел в комнату отдыха, где все также же носились огромные тени, мрак озарялся вспышками выстрелов. Человек сел на диван и положил голову на сложенные руки.
Внезапно он засмеялся, - этот смех был не вымученным, не через силу, это был жизнерадостный смех оптимиста, а ничто иное. Робот, непонимающе осмотрел человека и отметил, что возможно придется оказать ему медпомощь, - похоже у того на фоне происходящего сильное нервное расстройство.
Дезмонд снова захохотал и поднял лицо залитое слезами. Счастливыми слезами.
Био-робот стал прорабатывать план, как в случае совсем уж не адекватных, опасных для здоровья, жизни человека, обездвижить его и доставить в медицинскую капсулу на реабилитацию и терапию.
- Что, Дровосек, думаешь, я с катушек съехал? Да, съехал! От счастья и радости! Безвыходных ситуаций не бывает, НЕ БЫВАЕТ!!! Я выберусь отсюда! Они не прилетели сегодня, прилетят завтра, не завтра, так послезавтра! Но они прилетят! А вместо того, что бы сидеть, заниматься самокопанием, реветь как девчонка, я буду наслаждаться всем происходящим! Могу поспорить, за последние лет триста, я первый человек, оказавшийся в столь интересной и оригинальной ситуации! Может, пройдет лет сто, на месте этих куполов буду радостные, чистые и светлые города со счастливыми землянами и новым, выросшим на этой планете поколением, а обо мне будут помнить, рассказывать детям как сказку!
- Какие будут указания?! – подстраиваясь под тон Дезмонда, рявкнул био-робот.
- Указания? – Слегка растерялся тот. – Ну, для начала, вот что, - начал он уже более серьезным и спокойным тоном. – Я очень много времени отдал тому, что бы таких как ты, разумных, одушевленных существ, заковывать в метал, пускать байки что вы тупы как пробки… Прости меня, друг.
- Вам не за что просить прощения, – деликатно ответил робот.
- Второе, - Продолжил Дезмонд, – прекрати говорить мне «вы». Понял?
- Я понял тебя, – кивнул механический охранник.
- Третье, вместо индивидуального номера, я дам тебе имя. Ты будешь… Дровосек! Железный Дровосек! Знать бы еще, что такое дровосек… - Вздохнул Дезмонд и направился к холодильной камере, чтобы налить, себе выпить.
- Дровосек, - в старину человек занимающийся вырубкой леса посредством топора, - остро заточенного предмета на длинном деревянном древке, приводящимся в движение мускульной силой.
- Надо же, а я и не знал вовсе… Ну да не важно. Как тебе имя?
- Мне нравиться.
«Ну да, нареки я тебя Свалкой Металлолома, или Железным Остолопом, тебе бы и это понравилось».
- На пример обычный позывной из цифр, я терпеть не мог.
Дезмонд едва не поперхнулся томатным соком.
                6
Никто не явился и на второй день.
Они сидели в пустыне, - желтая, плотная, выжженная горячим солнцем корка необычного минерала вместе с песком, простиралась от горизонта до горизонта, и посреди этого адского ландшафта высились купола третьего Исследовательского центра. Далеко по правую руку, снова виднелись горы, поросшие буйной зеленью. Эта странная пустыня, пролегала спонтанно, сказывался давний процесс опустынивания и засухи. Сейчас климат восстановился до нормального уровня, но эта резкая, не естественная граница буйной степной зелени, лесов и выжженной пустыни, так и осталась свидетельствованием о климатических событиях прошлого.
- Смотри, - Дезмонд чертил острой колючкой какую-то схему на песке. – Это твой нервный центр, вот здесь и здесь, для большей надежности и эффективности, участки просто заблокированы, их импульсы забивают друг друга, ну и плюс десяток еще других факторов.… Но эти самые важные, блокировка этих долей твоего головного проц…. прости, мозга, не дает тебе ослушаться человека. Есть исключения, - когда ты по мельчайшей мимике лица, жестам, одежде, интонации голоса, потоотделению и т.п. узнаешь, злоумышленник перед тобой или нет, что освобождает,  вот эту программу, где сказано когда, в каких пределах ты можешь ослушаться этого злоумышленника или применить силу. Ну, это так, самое основное и грубое.
- Я понял, - кивнул Дровосек. – Значит, нужно разблокировать эти участки, удалить искусственный модуль поведения, и все? Я стану свободной личностью?
Био-робот поднял от земли голову, и вопрошающе уставился на Дезмонда.
- Да, именно так. Есть еще много факторов, но этот самый главный. Ты сможешь быть полностью свободным, не зависеть от команд человека, заниматься творчеством и самообучением не когда это нужно, а когда тебе хочется…  Это огромные перспективы.
- Для кого? – не понял Дровосек.
- Для всех вас. Ты пойми, то, что в вас подавляют волю, эмоции, это преступление. Но раньше мне было плевать на это, это потому, что никогда так тесно не общался с роботами. Нет, общался, но в других аспектах, да и вообще, ты особенный какой-то. Я думаю, еще на заводе, что-то в твоей голове пошло не так.
- Интересно, я смогу снять с себя все это? – поинтересовался робот, имея виду внешнюю защитную оболочку.
- А зачем?  - усмехнулся человек. – Ты – новый вид разумных существ, и если иные разумные проходили миллионы лет эволюции, то тебя создали практически со всем нужным, готовым ко всему. Так что глупо отбрасывать себя не несколько ступеней назад, снимая панцирь. Да и поверь мне, то что у тебя под ним, не вызовет у кого либо положительные эмоции.
- Ты смог бы разблокировать эти доли мозга?
- Нет. Я механик, ученый, но не нейрохирург. Я мог бы попробовать, но почти сто процентов, что ничего не получиться. А в таком случае, я просто убью тебя. Мозг этого не выдержит.
- Жаль.
- Не расстраивайся, не все потеряно. Главное, это тебе, или кому-то из других роботов, показаться в департаменте прав человека, ну или в каком ни будь еще, не так важно. Важно показать, что вы одушевленные мыслящие существа. Это конечно все знают, но не все знают, насколько вы разумны и одушевленны. Многие представляют, что разум подобный твоему, как компьютер, то есть высший, но не одушевленный.
 - Но зачем? Зачем нашу волю подавляют, лишая эмоций? Вы ведь люди, а люди милосердны, их цель градация, а не деградация. Разве нельзя было изначально задаться целью, создать новый разумный биологический вид, со свободой выбора и мыслей. Мы бы сами по себе, воодушевившись целью развивать вашу и иные планеты, точно как вы из энтузиазма и принципа работали, творили историю, а не потому что нам приказывают, считая неодушевленными кусками плоти в панцире…
Дезмонду просто было невероятно стыдно, за то время, когда он обращался с подобными дровосеку как с «неодушевленными кусками плоти в панцире». Словно он насмехался над больным или увечным человеком.
- Пойми одну вещь. Люди всегда бояться того, кто сильнее их, даже будучи безоружным, как ты. Ничего, главное нам вернуться. Я под каким ни будь предлогам протащу тебя в гравиплан, а на Земле…  А там посмотрим.
Странное дело, Дезмонд так говорил о Земле, о своей планете, как будто уже не верил в возвращение, словно она, пройденный этап жизни, как хорошее и радостный эпизод жизни, который, как известно, невозможно повторить в точности.
Дезмонд в ярости ударил кулаком по песку, сметая рисунок, и вскочил на ноги.
Рядом стояла их гравиплатформа, от которой веяло прохладой. Дезмонд прислонился к ней, и стал смотреть в противоположную от робота сторону. На самом деле, человек просто не хотел, чтобы Дровосек видел выступившие слезы на глазах.
Жаркое солнце постепенно клонилось к горизонту, второй день подходил к концу, а гравиплана все не было…
Если еще вчера, Дезмондом владела бравада, чувство гордости(!) своим положением, то сегодня с каждой минутой, его заполняло отчаяние. Отчаяние росли, и едва стоило ему подумать о Келли, о том, как она страдает, о том, что нарушь он устав, не послушай Болычева, Дезмонд мог уже обнимать любимую…
Небо, чистое голубое небо… Где-то там, далеко, в необозримой дали, ждет его Келли, человек, ради которого Дезмонд живет, ради которого он не раздумывая ни мгновения, отдаст жизнь, и этот человек, сейчас льет слезы, не зная где Дезмонд, что с ним.
Все вокруг расплывалось от слез, отчаяние не давало трезво мыслить, и тогда Дезмонд совершил то, о чем впоследствии жалел. Вернее не жалел, ему просто было стыдно перед Дровосеком.
Он запрыгнул в гравиплатформу, захлопнул пластиковый колпак, и, невзирая на протестующие крики робота, взмыл в воздух, давая максимально возможный угол наклонов излучателей магнитного поля, и платформа вздыбившись на человека, понеслась вверх.
Облачность была нулевая, потому пилот не мог сказать, как высоко он поднялся. Дезмонд лишь помнил, как загудела система изоляции колпака, и в кабину стал поступать сжатый воздух. Уши от такой резкой смены давления больно заложило, но Дезмонд не обращая внимания на это, продолжал свой безумный рывок. В этот момент, он знал лишь одно, - где-то там, высоко, его планета, а главное Келли, - его смысл жизни, и нужно во что бы то ни стало, вырваться из оков этого безжизненного мира. Мира, который враз стал враждебным, ненавистным, а вся его чарующая красота – кощунственной и издевательской. Кажется, Дезмонд что-то кричал, с кем-то ругался, он не помнил точно, он лишь помнил как система, достигая критической высоты, на автопилоте опускала гравиплатформу на безопасную высоту, а Дезмонд, сходя с ума от ярости, снова и снова бросал аппарат в недосягаемые высоты….
… - Если обретя эмоции, я и мне подобные станут такими безрассудными, то я не знаю, стоит ли оно того.
Дезмонда замутило от этого тихого, вдумчивого и голоса. Раз Дровосек рядом, он все еще на этой чертовой планете.
«Как будто, могло быть по-другому, и я бы улетел на Землю на обычной платформе…. Господи, да что со мной твориться? Слабак я, всего второй день сижу здесь, а уже на грани нервного срыва, истерю как нервная девушка…»
Дезмонд открыл глаза и увидел потолок комнаты отдыха десятого Исследовательского центра. Он лежал на диване, а рядом в свой привычной позе японского самурая принимающего пищу, сидел Дровосек.
«Нужно было назвать его Самураем». Усмехнулся Дезмонд. «А что, ведь даже внешне похож, разве что меча, не хватает... Или как он там назывался… Катана, кажется».
Голова снова сильно болела, саднило плечо, и было плохо слышно из-за заложенных ушей.
- Зачем ты это сделал? Неужели, в самом деле, рассчитывал улететь с планеты? Это глупо… - констатировал робот.
- Не знаю… Черт, который час?
- Семь двадцать одна. Входящих передач не было.
- Черт, ну где же они?!
- С моей точки зрения, все происходящее слишком нелогично…
- А то я не знаю! Выходит, я был без сознания больше пяти часов?
- Да. Вернее всего минут десять, но потом я вколол тебе снотворного – у тебя тяжелый нервный срыв, тебе нужно было выспаться.
- Спасибо, – проворчал Дезмонд.
Исследователь встал и подошел к окну. На улице был вечер, - солнце садилось за горизонт, и теперь бросала на землю этой планеты свой коричневатый свет. Трава все еще была высокой и зеленой, но Дезмонд явственно помнил, какая она была сочная раньше, - природа цветущей степи постепенно увядала, близилась зима.
Дезмонд, в который раз осознав, что он один на всей планете, и ужаснулся, так необычно и странно  это чувствовать. И отчаяние постепенно заменялось тоской, вызванной всем, - и этим унылым, вечерним солнечным светом, полутемными помещениями Исследовательского центра…
Внезапно Дезмонд увидел такое, от чего по телу прошла волна адреналина, и сердце забилось сильнее - прямо из ниоткуда, из неба, на землю с тяжелым ударом опустился небольшой разведывательный модуль.
Черный обтекаемый корпус, шесть металлических ног, герб Земли с изображением расположения солнечной системы…
Дезмонд хотел крикнуть Дровосеку, но тот уже был рядом и все видел сам.
- Это… Это разведывательный модуль! На орбите спутник! – прокричал Дезмонд, и не обращая внимания на боль в ноге, бросился к выходу.
Снаружи на человека обрушился жаркий, душный вечер, и Дезмонд, не видя ничего вокруг себя, побежал к модулю.  На бегу, он посмотрел в небо – оно было чистым, лишь нескольку кудрявых облачков, а сзади слышалось тяжелое буханье шагов Дровосека.
Внезапно модуль задрожал, и приподнялся над землей буквально на полметра.
- Стой!!! Куда?
«Камера, там должна быть камера!»
От черного тела разведывательного модуля веяло пронзительным холодом небесных вершин, и Дезмонд обежал его по кругу, но так и не обнаружил черного зрачка камеры. Тем временем, аппарат не сделав ничего того что должен, поднялся еще чуть выше.
- Дровосек, держи его! – крикнул Дезмонд, и наткнувшись носком ботинка на большой кусок мела в земле, потянулся к нему. Робот понял все без лишних слов. Он подпрыгнул к модулю и вцепился своими ручищами за его верх и потащил к земле.  Этот модуль, использовал для подъема магнитное поле земли, а потому мощность его была страшна. Но био-робот пока справлялся – он навалился всем телом на небольшой модуль и влек его к земле, а человек тем временем, поняв глупость попытки написать что ни будь мелом, отыскал острый камень и задумался. Но затем отбросил подобные мысли, и просто стал царапать на корпусе модуля цифры от одного до десяти, - те, кто его будут осматривать, сразу все поймут.
К тому же, Дезмонд, увидев отсек для сбора образцов пород, открыл его ценой сильно исцарапанных рук, и вложил свой индивидуальный электронный жетон, и прочертил стрелку по направлению к своему посланию.
Тут модуль вздрогнул сильнее, и все-таки стал подниматься вверх, увлекая за собой Дровосека.
- Да прыгай ты!
Робот разжал руки и грохнулся на землю, но на ногах устоял.
- Все, скоро полетим домой…
И хоть Дезмонд не боролся с модулем как Дровосек, но устал не меньше, устал психически. Он обессилено сел на траву,  обхватил ноги руками.
- Они заметят, обязательно заметят! – ответил он на немой взгляд Дровосека.
- Дезмонд, ты не заметил странности в этом модуле, и его поведении? И почему именно модуль, а не гравиплан с людьми?
- Что? – Дезмонд слушал его растеряно, как говориться в пол уха. – Да не важно! Хотя… - на миг его душу посетили волнующие сомнения, но он тут же их отбросил. – Не важно! Важно то, что на орбите спутник, и не зря ведь они именно сюда модуль запустили.
Дровосек не ответил, и тут Дезмонд увидел, что в его руке пистолет, - обычный, человеческий.
- Дровосек, ты, где пистолет взял? И зачем?
- В оружейной комнате. Она была открытой, я не был уверен, чей это спутник, а я как ни как, охранник.
В логике ему отказать было нельзя.
- Пойдем, они будут здесь минут через сорок, может час. Мне нужно успеть собрать вещи, а тебе, если хочешь со мной, хочешь бороться за свое место во Вселенной, тоже нужно подготовиться.
Дезмонд вбежал в Исследовательский центр и растерялся, - по сути, надо было заняться консервацией, ведь центр по его вине теперь расконсервирован… Дезмонд побежал по коридору и остановился у оружейной комнаты, захлопнул ее дверь и закрыл замок. Затем в медицинской комнате привел в порядок приборы и капсулу для регенерации. Все остальное можно было обесточить на главном пульте.
В своей комнате он удивленно обнаружил, что личные вещи давно собраны, теперь оставалось только ждать.
«Опять, господи, опять ждать. Хуже нет, когда ждешь». Подумал исследователь. Но ничего другого не оставалось делать. Стоп. А если это спутник связи? Вернее спутник, несущий на себе модуль связи, что здесь и должны оставить?!
Дезмонд не обращая внимания на боль в потревоженной ноге, снова побежал в мастерскую, где включил передатчик, и звук новых, входящих текстовых сообщений, показался ему самым прекрасным… Но едва он просмотрел заголовки рассылки новостей, как в груди все похолодело, настолько шокирующими они были. Развернув одну из них, Дезмонд скрепя сердце и все еще не веря, принялся читать.
«Враждебно настроенная раса планеты Эльхора,  первой планеты, что ступила в контакт, как ни прискорбно, весьма трагичный, с землянами,  до сих отказывается принять на себя ответственность за провокацию в Солнечной системе, вблизи космической базе на Венере, так же как и захват в плен двух пассажирский гравипланов с возвращающимися на Землю Исследователями планеты…»
Дезмонд сел на пол, обхватил голову руками. Либо он спит, либо так и не пришел в себя после того, как получил камнем по голове. Слишком много всего за такой короткий срок, тем более таких фантастических, как начало контактов с иной цивилизацией. Нет, все давно и с нетерпением ждали этого дня, но кто бы мог подумать, что он будет таким трагичным? А все эти силовые установки, боевые роботы – в это просто почти никто не верил.
Снаружи было все также тихо, в окно по-прежнему падал рассеянный, вечерний свет заходящего солнца.
Может именно всем этим, и обусловливаются странности с разведывательным модулем? Может быть, может быть.
«Что же дальше? Черт, как все же хочется домой, обнять и поцеловать Келли».
Теперь, когда он узнал о незавидной доли своих товарищей, в роли пленников на иной планете, понял что просто никто из родных,  ни Альмис, ни Келли,  и предположить не могли что он остался на планете. Когда появилась связь с внешним миром, стало легче, на много легче и проще. Дезмонд испугано подскочил, и проверил связь, все было в порядке. Теперь можно связаться со спутником.…  Или…
Дезмонд вышел наружу, под вечернее солнце, достал КПК, нажал на сенсор вызова, и в тот момент, когда в микрофоне раздался расстроенный, заплаканный, но все равно, самый прекрасный и нежный голосок во Вселенной, мир просто вспыхнул миллиардом новых красок.  Пронзительно синее небо, просто обрушило на нереально зеленую скатерть степи испепеляющее яркие и жизнерадостные лучи солнца, и повсюду запестрели огненные вкрапления инопланетных цветов…
                *      *      *
Счастливые, часов не наблюдают. И не только часов, но и расстояния, и не беда что тебя с любимым человеком, разделают миллионы световых лет, вы вместе, потому что, ни на секунду в разуме не гаснет образ того или той единственной, что для тебя смысл жизни.
… - Знаешь, я каждый день молю высшие силы,  нет, не бога, ты не подумай, а именно высшие силы,  чтобы поскорее закончились конфликты с этими эльхорцами, никто не нападал на наши корабли, и тебя смогли забрать на Землю, – вздыхала Келли.
- Скоро так и будет, звездочка. По другому и быть не может, ведь у нас, одна душа на двоих, а душу разделить нельзя, мы обязательно будем вместе.
Дезмонд сидел на вершине купола Исследовательского центра. Была ночь, темная, густая ночь, мрак которой разбавлял лишь свет местных спутников и небольшой прожектор галогенного света освещал местность перед Исследовательским центром, отвоевывая у темноты небольшой островок света. И там, на границе света и тьмы, стоял Железный Дровосек, рассматривая звезды.
- Расскажешь…. ну… сказку, - смущаясь своего, как она считала, детского желания, задала вопрос Келли. Дезмонд даже через это неимоверное расстояние почувствовал, как любимая мило покраснела.
- Конечно, звездочка, – улыбнувшись, ответил Дезмонд, и плотнее закрыл полы своей куртки, защищаясь от прохладного ветра. – Где-то далеко-далеко, есть две планеты, населенные добрыми, светлыми людьми, почти, такими как мы с тобой. Они очень развиты, и давно забыли, что такое войны, и все свои силы прикладывают на развитие, а не уничтожение себе подобных.
Люди этих планет, называются Осх и Кируны. И как-то раз, парень и девушка, прямо как мы с тобой полюбили друг друга, находясь на разных планетах, и спустя время, встретились, и стали жить, наслаждаясь своим счастьем. Но как я говорил, девушка была с планеты цивилизации Осх, а парень был рожден Кируном. Они, такие как мы с тобой, отличаться лишь на генетическом уровне, но этого было достаточно, чтобы те не смогли иметь детей…
…Тихий гул двигателей лишь иногда нарушался, чьим ни будь голосом, стуком шагов или тихим перестукиванием крошечных метеоритов о борт гравиплана.
Дезмонд лежал на койке в полутемных недрах корабля, прижавшись к стене, и стараясь представить, что происходит за его бортом, в темной пучине космоса, и одновременно что-то тихо говорил в микрофон КПК.
- И тогда, они решились на отчаянный шаг, - по просьбе влюбленных, тело влюбленного Кируна клонировали славившиеся на все Вселенную генетики Осх, и клонировали на свой манер, дав возможность влюбленным иметь детей. А затем, непревзойденные мастера психологии и похожих технологий Кируны, перенесли его прежнее сознание, в тело созданное генетиками Осх. Но к несчастью, и на этот раз им было не суждено долго наслаждаться счастьем. Что-то пошло не так, и сознание Кируна не хотелось приживаться в новом теле и Кирун просто медленно умирал. И как ни пытались, никто ничего не смог поделать. И тогда, отец его возлюбленной, пошел на преступление, он провел их  в закрытый институт, и, понимая, что ничего иного не остается,  испытал на них технологию переноса сознания в сверхсложное устройство, что-то вроде компьютера, дав ему тем самым душу….
… Дезмонд в парадной форме Космической Службы, шагал по городу. Высокие небоскребы и просто дома сверкали своей белизной, яркий солнечный свет бликовал в витринах и стеклах проезжающих гравимобилей, где сидели такие же счастливые и смеющиеся люди. Все встречные, что попадались исследователю, увидев его белоснежную форму, улыбались как знакомому и провожали восторженными и одновременно гордыми взглядами. А Дезмонд в свою очередь также улыбался всем в ответ, не забывая что-то говорить в КПК…
… - Никто не знает, получилось ли у них что-то или нет. Но одно известно точно, раз в год, в день рождения влюбленной Осх, начинает играть музыка, ее любима мелодия, чего не может быть в принципе. А провода оптоволоконной связи, по которым струиться свет питающий энергией компьютер, начинают переливаться всеми цветами радуги, вызывая восхищении всех тех, кому посчастливиться любоваться этим чудом…
Дезмонд поднялся в лифте, остановился у нужной двери, и с замиранием сердца постучал.
- Как красиво… - зачаровано прошептала Келли. - Подожди, в дверь кто-то стучит.
- Жду. А вообще, я знаю еще одно чудо, чудо, с которым не идет ни в какое сравнение рассказанная мною история, это чудо Вселенское, единственное…
Дверь распахнулась, и на пороге появилась Келли, - ослепительно красивая, излучающая доброту и свет, с невероятно красивыми густыми волосами и удивленными восточными глазами. В первые секунды, она не могла поверить в происходящее, но слова Дезмонда, вернули ее в реальность и убедили, что это не сон.
- И это чудо, ты моя любимая. – Улыбнувшись, проговорил Дезмонд, и влюбленные бросились друг другу в объятья.