Рыцари Готэма. Часть первая. Gotham City Police Di

1. GCPD

- Не толпитесь! Чёрт побери, отойдите подальше, вы линию не видите?
- Комиссар Гордон!
- Комиссар!
- У вас есть предположения?
- Это заказное убийство, как вы думаете?
- Личность убитого уже опознана?
- Комиссар!
- Да что вы, озверели, отойдите от линии? Дженкинс, отгоните прессу!
- Это четвёртое убийство за полгода! Вы считаете, орудует маньяк?
- Это серийные убийства?
- Комиссар!
- Комиссар Гордон!

- Меня всегда интересовало, как эти стервятники первыми узнают, что и где произошло?
- Не переживай, Харви... – Гордон чуть не чертыхнулся, уронив сигаретную пачку в лужу. - Всегда найдётся добрый человек, который догадается позвонить в парочку газет и испортить нам начало дня.
- Сучье племя...
Джеймс Гордон вздохнул. Три года на посту комиссара, двадцать лет в полиции, сотни часов в патруле, сотни часов тренировок, сотни дел...
И вот – апофеоз.
Это не четвёртое, это девятое убийство за полгода. Хорошо, что пресса знает не всё, иначе не продержаться ему на посту комиссара и месяца.
Он ловил наркоторговцев, воров, насильников, серийных убийц, психопатов, поджигателей, хулиганов. Он столько раз выполнял привычную работу, что даже удивился, когда ниточка, связующая все преступления порвалась.
Две улики и обе к чёрту.
Буллок морщится от яркого света фар машины скорой помощи, Рене кутается в плащ, ёжась под моросящим дождём, озирается по сторонам. Оба примчались по первому его звонку, бросив уютные тёплые дома и постели. Что и говорить – без них он - как без рук.
Если Джим Гордон и доверяет кому-то в окружной полиции – то только этим двоим.
- Никакого продвижения? – Монтойя отмахнулась от предложенного зонта, склонилась над телом, приподняла пластиковую плёнку. – Ох, чёрт...
- Тот же почерк. – Пожал плечами Джим. – И ни одного отпечатка, ни одного следа, ни одной зацепки...
- Этот сукин сын знает своё дело, - проворчал Буллок. – Камеры засекли хоть что-нибудь?
- Как всегда – высокая фигура в тёмном. Ничего. Лица не видно – он в маске.
- В маске?
- Мы проверяли все синдикаты, мы обшарили всё что могли... – фыркнула Рене. – если ты намекаешь на якудзу или Триаду...
- Ни на кого я не намекаю... – огрызнулся Харви. – Ты прекрасно...
- Замолчите оба! – рявкнул Гордон. – Давайте ещё покажем всем остальным, как мы умеем держать себя в руках. Тело в морг, пусть Алан займётся им. Позвоните доктору Элиоту, может быть он сможет что-нибудь узнать... Я домой. Рене, утром жду тебя у себя. Буллок – с тебя рапорт. И пончики...
Джим махнул им на прощанье, сел в свой старенький форд, включил печку.
Ничего кроме «Господи милосердный» на ум не идёт.
Человек, тело которого они обнаружили на автостраде возле машины – помощник окружного прокурора. Денту уже позвонили, объяснили ситуацию и принесли соболезнования. Теперь очередь позвонить семье.
У жертвы жена и двое детей.
Гордон зажмурился, опустив голову на сложенные на руле руки.
Господи милосердный...
Он давно не молился. Он уже забыл, когда в последний раз ходил на исповедь.
Наверное, когда чуть не охрип, вымаливая у Бога прощения и спрашивая, за что он его так карает...

- Дом окружён, этому сукиному сыну не выбраться незамеченным. – Гордон улыбнулся. Наконец таки. Он его поймает! Он поймает человека, терроризирующего город второй день. Преступник уже брал в заложники работника банка, потом – официантку из кафетерия. Девушка в тяжёлом состоянии в больнице, мужчина погиб от потери крови. Вроде бы обычное ограбление, а вылилось в погоню по всему городу и осаду заброшенного здания старой школы.
- Дайте мне план этой развалюхи... – Буллок выплюнул сигарету, развернул карту, повертел её, потом ткнул пальцем в центр. – Вот. Он здесь. Этот и этот ходы – заблокированы. Возле парадного – наши люди. Ему никуда не уйти, Джимми...
- Мистер Гордон?
Джим обернулся – комиссар Джоунз – старый, похожий на сморщенную картофелину вояка. Говорят, ему пора уходить с поста комиссара. И кто же встанет на его место? Давай, Гордон, вперёд!!! Отличись ещё разок, и ты главный претендент на кресло с бархатной обивкой!
- Комиссар... – Джеймс пожал ему руку. Старик кивнул.
- Я смотрю, у вас тут всё под контролем, моё вмешательство даже не потребовалось... – Джоунз окинул происходящее взглядом. – Завершите операцию – и сразу ко мне. Рапорт, отчёт, всё как по уставу. Думаю, завтра утром у меня будет повод вас поздравить...
Он кряхтя удалился, а Джима чуть не сшиб налетевший на него Харви.
- Чёрт!!! Джим!!! – Буллок захохотал так, что стоявшие впереди полицейские покосились на него с неодобрением. – Старина!!! Поздравляю!!!
- Да рано пока! – рассмеялся Гордон. – Погоди ты, хватит вопить на весь округ... Давай закончим дело...
- Инспектор Гордон!
Растрепанная, взмокшая, тяжело дышит – ни дать ни взять скаковая кобылка. В глазах – огонь, в сердце лёд. Чудо, а не женщина, эта Рене Монтойя. Все ребята в участке пытаются выпендриться перед ней, даже Буллок сразу же подтягивается и пивной животик не так заметен.
- Инспектор! – она захлебывается прохладным весенним воздухом, суёт ему в руки какую-то бумагу. – У него заложник...
- Что? – и сердце снова сжимается и летит в тартарары.
- У него заложник и мы боимся, что не один...
- С чего вы взяли, Рене??? – Джим схватил бумагу, поманил за собой Буллока и торопливым шагом пошёл к ограждениям, возле которых кольцом стояла полиция.
- Доктор Крейн, наш психолог... – она подтащила к Гордону высокого худощавого мужчину. Тот неловко улыбнулся и пожал протянутую Джимом ладонь.
- У него и в самом деле заложники, инспектор... Попытки поговорить с ним ни к чему не привели, но он сообщил, что у него заложники... Двое детей... И он пообещал выпустить одного из них при условии, что мы предоставим ему транспорт до границы с Канадой...
- Он что, свихнулся окончательно? – взревел Буллок, Джим знаком заставил его замолчать.
- Есть распечатки с камер слежения?
- Они будут через пятнадцать минут... – Рене кивнула и вновь убежала, прихвати с собой участкового психолога.
Господи милосердный... Ну, детей то за что?
Джим потёр лоб, тяжело вздохнув, присел на капот патрульной машины.
- Я пойду, кофе тебе принесу... – буркнул Харви и оставил его наедине с собой.
В его практике такого пока не было. Детей не брали в заложники, их не похищали, не насиловали, не убивали и не калечили. Если это и было, этим занимался кто-то другой. А Джеймс Гордон всю свою бытность полицейским ловил воров, хулиганов и вот таких неудачников, вообразивших себя террористами...
Запиликал мобильник, Джим привстал, взглянул на монитор, улыбнулся.
Ну вот, лучик света в его мрачном царстве...
- Привет, дорогая... – он услышал голос жены и сердце затрепетало. – всё в порядке?
- Да, Джимми, просто посмотрела по телевизору репортаж... И так стало... Неуютно... – в голосе Сары послышались нотки беспокойства. – Как ты там, родной?
- Всё хорошо, милая... Всё в порядке... Малышка дома?
- Нет, она что-то задерживается и я уже жалею, что не забрала её, как всегда из школы, а позволила пойти домой с подружками. Боже, Джим, я такая трусиха, да? Мой муж – Супермен, а я трусиха...
- Сарааа... – рассмеялся Гордон. – Ну что ты говоришь... Ну, какая ты трусиха? Позвони Эллен или Мейбл, наверняка Бабс у них, заигралась с подружками... Целую дорогая, думаю, скоро буду дома...
- Инспектор! – Рене помахала в воздухе парой бумажных листов. – Всё готово, вот они, снимки...
Самого преступника не видно, но отчётливо видно две детские спинки в ярких курточках, юбки в клеточку...
У Гордона сжалось сердце. Господи, только не приведи... Только убереги...
Прижались друг к дружке, словно мышата.
- Снайпера на крышу. – негромко приказал Джим. Буллок поставил стаканчики с кофе на капот, кивнул, тут же подозвал лейтенанта, отдавая приказания. – SWAT вызовите. Нашими силами мы не справимся. Позовите техника, Рене, может быть мы сможем найти ещё снимки, узнаем, где этот ублюдок прячется.
Техник сбивчиво объяснил, что внешние камеры могут зафиксировать часть картинки. Остальное не видно из-за каменного козырька крыши... Но он точно знает, где дети, поэтому можно попытаться отвлечь преступника, тем временем агенты SWAT заберут детей через окно. Вот здесь, видите, видно даже где девочки сложили рюкзачки...
Сара фыркала и смеялась, говоря, что она родила мальчика в девчачьей оболочке, когда Барбара взахлёб рассказывала ей, как они сегодня играли в футбол. Или что она будет исполнять роль Ромео в школьной постановке... Или что она купила новый выпуск комиксов про её любимого Супермена...
И когда она захотела рюкзак с изображением её героя, Сара мягко отказала, говоря, что девочки любят котят и кукол, а не Бэтменов и машинки. Слёз было на неделю, и в свой выходной, Джим сводил Барбару в Молл и купил ей вожделенный рюкзак. Оставалось повесить на него пару плюшевых дракончиков, и малышка Бабс готова была и спать ложиться с рюкзаком. Два года спустя он совсем потёрся, но попробуй, скажи Барбаре, что пора бы его выкинуть и купить новый, модный.
И не упомнишь всего...
Единственное, что Джим потом вспоминал ясно и чётко – как в его ладонь легла рукоять табельного оружия, и как он побежал стремглав к дому, в котором вместе со своей школьной подругой находилась его дочь...
-----------------
Гордон вынул сигарету из промокшей пачки, закурил.
Три года прошло. Три долгих года.
Сара все глаза выплакала после того случая. Больницы, клиники, санатории, лечебные воды и снова клиники и санатории... Шарлатаны, утверждающие, что могут поставить на ноги прокажённого, китайские целители, индийские йоги...
Что они только не перепробовали...
Пуля того больного ублюдка вошла его девочке прямо в позвоночный столб. Доктора сказали, что она чудом осталась жива.
Чудо – говорят они...
Носить своего ребёнка на руках от ванной в спальню, водить на прогулку в инвалидном кресле, видеть, как она день за днём угасает...
Это вы называете чудом?
Окурок очертил в предрассветном небе дугу и потерялся в придорожных кустах.
Готэм как на ладони – вот он весь, фонари гаснут, словно огромное сказочное чудище закрывает многочисленные глаза и отходит ко сну...
- Этот город проклят... – пробормотал Джим, садясь в машину.
---------------
- Любуешься моим городом?
Скрип подошв, ботинки новые, модные, с длинными носами. Только они почему-то ядовито-фиолетового цвета, впрочем, как и костюм того, чьё лицо всё ещё остаётся в тени.
- Есть чем любоваться... – щёлкнула зажигалка, пламя выхватило из темноты ткань маски, закрывающую лицо второго до очков с толстыми тёмными линзами.
Почти бесшумно подъехал автомобиль – угловатый старый джип. Дверца распахнулась, вышли ещё трое, принялись выгружать из багажника длинные деревянные ящики. Что-то звякнуло, ящик накренился, обладатель ярких ботинок шикнул на своих товарищей.
- Ничего красивее в жизни не видел... – пробормотал куривший.