Ежи

Не коньюнктура - случайность.

Однажды в августе после полудня в посёлок вошло три обширных семейства ежей. Ежи как ежи. Шли, выстроившись по росту. Совершенно не пыхтели, вопреки расхожему мнению, шли себе и шли, оставляя на пыли след белоснежной, с редкими бурыми волосками, шерстью.

Детвора полюбила зверьков молниеносно, взрослые тоже охотно впустили в дома удивительные создания, улыбались, гладили, тискали, не гнали из детских постелек: ежи сворачивались трогательными клубочками и нежно засыпали где-то под рёбрами. Спать с ними было приятно, родители умилялись и не возражали.
Дворовые собаки обнюхали и не придали значения. Кошки дыбились, шипели, но в итоге презрительно смирились с конкурентами.

По дощатому полу ежи ощутимо топали, как и полагается ежам, пили молоко и иногда давили случайную мышь, чем выводили и так едва терпящих унижение кошек из себя.

Молва о странных ежах быстро разнеслась по округе, но в соседних деревнях решили, что это просто байки наглых выскочек, которые так пытались заманить к себе журналистов, а там, глядишь, о них вспомнит руководство области, что-то построят, какие-то дотации осуществят.

Время шло, ежи жили, не пыхтели, сворачивались в горсти и под рёбрами, игнорировали кошек, пили их молоко, подъедали суп из собачьих мисок.

Наступила осень. Потом глубокая осень. С тёплыми мягкими ежами стало и вовсе уютно.

Заговорили о новомодном праздники Хеллуин, как его называли местные жители. Кто-то готовился, благо, был огромный урожай тыкв, которые уже всем осточертели, и никто их не ел; кто-то фыркал, мол, всё это происки и насаждение иноземной культуры.

Но развлечений в поселке было мало, особенно тёмной сырой осенью, настолько тёмной и сырой, что и на улицу смотреть лишний раз не хотелось, а тут яркие оранжевые тыквы, ну красота же. Понавырезали ощерившихся голов, в какие-то понатыкали свечек, повыставляли на подоконники, остальными украсили заборы. Праздник, пусть и чуждый, проклятых американцев, но всё же праздник и почему бы и нет, раз в соседнем «Хохотуе» празднуют, чего бы и не тут.

Детям разрешили бегать по дворам, стучать в дома, требовать вкусностей, спать лечь попозже. Накричавшиеся, наигравшиеся завалились по кроватям ближе к трём ночи, в самоё тёмное время, подоткнули под себя ежей и счастливо глубоко уснули.
Взрослые тоже вскорости улеглись. Но только стали проваливаться каждый в свою пучину, как посёлок оглушил разноголосый детский крик.

Кого-то удалось спасти, кто-то отделался проткнутыми плечами и голенями. Но были и те, у кого под самыми рёбрами.

Однажды в августе после полудня в посёлок вошло три обширных семейства ежей. Ежи как ежи. Шли, выстроившись по росту. Совершенно не пыхтели, вопреки расхожему мнению, шли себе и шли, оставляя на пыли след белоснежной, с редкими бурыми волосками, шерстью.