Совесть амебы

          Я сбавил скорость и медленно подкатил к подъездной аллее клуба «Бригантир». Это был один из тех клубов, чье название мало кто знает, и чьими завязками почти никто не хвастается.
          Тёмное приземистое здание с косыми тонированными окнами. Вывески не было. По обе стороны от входа растекалась череда тусклых желтоватых лампочек, похожих на те, что вделываются в зеркала в гриммировачных для актеров.
          Я щелкнул кнопкой сигнализации. Машина была не моя. Черный «Мерс» поблескивал лаком в коротких вспышках рекламных щитков. Мне, в сущности, было все равно, но машину терять не хотелось. Человек, который дал её мне, был чрезвычайно нервным, и мелоченым. Сам факт пребывания это тачки в моих руках уже был чудом.
          Улица вокруг стоянки пустовала, но ритмичные басы, пробивавшееся сквозь тёмные бетонные стены подхватили и увлекли меня еще раньше, чем я распахнул дверь и попал внутрь. Внутри все блестело – и стены и танцпол и даже стальные перекрытия у потолка.  Металлический блеск с черным отливом. А может мне только так казалось, в неестественном свете клубных осветителей. Щедро удобряемая реальность, превращалась в странное подобие слайд-шоу. 
          Второй этаж со стеклянными перегородками был отведен под бар. Он был почти пуст. Я влез на высокий кожаный табурет и облокотился на стойку. Мне показалось, что Бармен улыбнулся, или может... впрочем черт его знает, - уже через секунду я думал, что его лицо исказилось в гримасе ненависти. Эти до абсурдности частые вспышки делали все окружающее каким-то заторможенным. Я заказал апельсиновый сок и был почти удивлен, когда действительно получил его. Звуки здесь тоже искажались так быстро и непроизвольно, как выражение лица этого бармена. Мне захотелось что бы он перестал. Что бы такое сделать, что бы его рожу  парализовало? Неподвижна восковая маска. Впрочем, что бы это ни было, он врятли это оценит. Просто человек любит гримасничать. Ничего тут не поделаешь.
          Я пил свой томатный... или нет, кажется, апельсиновый сок и глядел на пустующий танцпол. Впрочем. из-за стеклянной перегородки я мог видеть только самый его краешек и он был пуст.
          Из динамиков с треском вырывались искусственные звуки какого-то направления  из множества существующих в электронной музыки. Я совершенно в них не разбирался. Слов не было - по крайней мере это я еще мог отличить. Слова, кажется, уже давно утратили свой смысл и теперь использовались на равнее со стрекотом несуществующих барабанов, воем сирен и неземным посвистыванием, искаженные до не узнаваемости в ходе музыкальных экспериментов. Каждая новая нота рождалась совершенно спонтанно. Тему и мелодию я не улавливал. Рано или поздно они то же должны были стать слишком тяжеловесными понятиями.
          Я опустил допитый стакан на стол, рядом с двумя сторублевыми купюрами и отправился в уборную. Зайдя в одну из кабинок я с недоумением заозирался: привычная сантехника напрочь отсутствовала. Вместо неё вдоль темных кафельных стен виднелись узкие выступы, а в самом центре - квадратное решетчатое отверстие. "Ага" - подумал я. Но больше в голову ничего не приходило. Что и как тут делать? Я присел на каменный выступ. Ситуация требовала серьезного осмысления. Однако не успел я связать и двух слов, как дверь распахнулась и в кабинку стали входить люди. Четыре человека. По каким-то неясным признакам я определил, что двое из вошедших были люди очень важные, а еще двое – очень опасные. Я приподнялся и шагнул им навстречу.
 - Мне нужно выйти – сказал я внимательно рассматривающему меня секьюрити. Ситуация совершенно отчетливо отдавала маразмом. Парень занервничал. Я видел, как он тянется к себе за пазуху. «Наверное, у него там оружие» - но рассуждать было некогда, и я толкнув его плечом хлопнул дверью кабинки. Он что-то закричал. Я не слушал.
          Я прошел мимо бара и спустился на танцплощадку. Её уже начали заполнять люди. Я посмотрел наверх: со второго этажа в меня целился тот парень, которого я только что толкнул. Грохнул выстрел. Почему-то мне было все равно. Я стоял и не шевелился. «Да и зачем убегать – подумал я – он все равно не попадет в этой толкотне… да и...». Он выстрелил еще и еще раз и оба промазал. Я слышал, как наверху волной нарастает шум. Его начали хватать за руки – те трое из кабинки отобрали у него оружие и поволокли прочь из клуба. Я поглядел им вслед, все произошедшее меня изрядно огорчило: «Наверное, мне тоже придется уйти. – подумал я -  с другой стороны - тут мне пришло в голову, что в этом клубе никто и никогда не догадается вызвать даже скорую помощь, не то что ментов.
          На секунду мне показалось, что кто-то жмется к моей руке. Я услышал громкий шёпот:
 - Это ты? Ты стоял под пулями?
Я обернулся: меня держала за руку молодая девушка в коротком леопардовом платье. Я тут же узнал её. Это была моя бывшая одноклассница – Динара. Смуглое татарское личико с острым подбородком, худая и гибкая. Она прижималась ко мне извиваясь всем телом и восхищенно нашептывая:
- Давай… у тебя есть?..
- Вещества? – спросил я, догадавшись, о чем она спрашивает. Хочет закинуться вместе со мной. Я не видел её почти 10 лет, а за те 10 лет, что я её знал, мы не перекинулись ни единым словом. Я взглянул ей прямо в глаза. Белки отливали жёлтым. «Гепатит» - пронеслось у меня в голове воспоминанием. Интересно, как она его получила? Посадила себе печень бухлом? Или нет... это цирроз... Чем-нибудь из местных клубов? На игле? Или переспала с кем-то, как видимо, сейчас хочет со мной? В уголке её правого глаза я увидел небольшое темное пятнышко – «Отслойка» - мелькнул еще один термин из прошлого – «Сетчатка? Роговица? Наверное, скоро ослепнет. Если уже не ослепла». Динара не унималась. Она льнула ко мне:
- Сиди тут – шептала она – сейчас я достану. Она подняла правую руку к моему лицу и, собрав пальцы щепоть, повернула ладонь книзу, выгибая руку на подобие буквы «S».
- Т-с-с-с – прошипела она, как-то неестественно подергиваясь всем телом. Получилось очень похоже на змею. И еще раз указав мне на столик, она исчезла в беснующейся толпе. Я сел и стал ждать барыгу. Тот появился очень быстро. Весьма расторопный малый. В квадратных черных очках, кожаной жилетке, поросший черной жесткой щетиной.
- Что интересует? - бросил он усаживаясь за столик.
Я пожал плечами. Здесь этот жест был едва различим, но я как-то не мог удержаться.
- Вот – протянул он улыбаясь – тебе понравится. Передо мной упал маленький пакетик с    желтоватым порошком. Порошок был как будто подмоченный - неровными комками и крупицами.
- Это «совесть амебы» - проговорил он – напрочь все отрубает. Вообще ничего.
Я посмотрел на него.
- Никаких чувств, имею ввиду. 
- Эхемм. - промычал я - Сколько?
Он ухмыльнулся. Я вытащил из кармана синюю купюру. Он покачал головой:
- Сотками возьму.
Я еще разок дернул плечами и принялся выгребать из кошелька купюры помельче.
 - Восемь сотен. Дешевый кайф – я отсчитал требуемую сумму, и тот мигом растворился в слайдовой оргии теперь уже битком набитого зала.
          Я высыпал несколько крупиц порошка на стол и растер их. Динара оказалась тут как тут, жадно втянув свою порцию, она посмотрела на меня. «Часа три – наугад прикинул я – это в лучшем случае, а, может, и все пять. Да еще отходить столько же. Да и машина не моя. Такую...  надо бы где-нибудь на природе».
- Может в лес поедем? – спросил я неуверенно. "Ну да. Подумал я тут же. Ночью оно самое то". Мне показалось, что я теряю контроль над ситуацией. На лице Динары отразилась неприязнь.
- Или ко мне домой - предложил я, предугадывая ответ.
- Что бы трахаться? – спросила она бесцветным голосом. Ей было все равно. Она даже не осознавала, что она спрашивает и зачем. Хотя… может и осознавала. «Совесть Амебы» – подумал я. Перед глазами еще раз промелькнуло круглое смеющееся лицо барыги в черных квадратных очках. И тут вдруг, впервые за много лет, мне стало почти невыносимо стыдно.