Смена идолов

         Несколько лет я проработал в ИМЭЛ-е в специальной издательской группе -переводил, редактировал, иногда писал. Однажды Дэви Стуруа (младший брат мэтра советской журналистики Мэлора Стуруа), директор института, человек, который  даже в пору андроповской строгости, не наказывал любителей опаздывать на работу, и только говорил, что ИМЭЛ не казарма, но и не английский клуб, - сообщил нам, что Джумбер Ильич приглашает сотрудников в опытное хозяйство зооветеринарного института, и просил не опаздывать. В то время Джумбер Патиашвли был секретарем ЦК по сельскому хозяйству. Я его знал с института, издалека, когда он был еще секретарем нашей комсомольской организации, и все мои товарищи, которым доводилось иметь с ним дело, единодушно отмечали, что Джумбер хороший парень. Поехали, ознакомились с хозяйством, гидом выступал сам Патиашвили, который знал всех рабочих по имени,  чувствовалось, что здесь он свой человек. Когда подошло время обеда, накрыли торжественный стол. Тамадой был назначен наш хозяин, и хотя я всегда недолюбливал длинные тосты, на сей раз с удовольствием наблюдал за соревнованием в остроумии между нашим директором и секретарем, слушал их смешные, не заранее заготовленные - дежурные шутки. Единственное, что мне резало слух, Патиашвили несколько раз отозвался об Институте Марксизма-Ленинизма как о Храме... По окончании трапезы я пошел мыть руки, встречаю там Патиашвили и здороваюсь с ним, напомнив об институте.
        -Что тебя связывает с ними, как попал в их компанию? - спрашивает у меня удивленно. Я рассказал, что работаю в редакционной группе, перевожу классиков марксизма-ленинизма.
        - Не мог придти ко мне? Я бы подыскал для тебя подходящую работу. Что у тебя общего с ними? Завтра же позвони, приходи и что-нибудь придумаем, - сказал он мне на прощание.
        На второй день я постеснялся пойти, не ловить же человека на слове, тем более после застолья; пока я раздумывал, идти или не идти, он был назначен уже первым секретарем. Не мог же я пойти к руководителю республики и напомнить ему, что в зооветеринарном, после банкета, когда мы «мыли руки», он обещал подыскать приличную работу для меня?! Так и остался я в ИМЭЛ-е, и если бы его не упразднили, оставался бы там и по сей день. Под конец, когда ИМЭЛ был закрыт и новые служители Храма, освобождая комнаты, выбросили труды классиков Марксизма-Ленинизма - в том числе, мои переводы - в вестибюль, я и несколько моих сотрудников разгребли горку из томов Ленина, стали посередине и сфотографировались на память.
        Начиналась новая эра - эра разрушения старых идолов и созидания новых...
                2004 г.
       P.S. Лет пятнадцать после этого здание Института служило депутатам, а затем было принято решение,  перенести Парламент в Кутаиси, в специально построенный новый «Храм», но по категорическому (и – вполне справедливому) требованию победившей на октябрьских выборах оппозиции Высший законодательный орган страны по-прежнему будет заседать в столице, в имэлевском здании (после восстановления).
        Старые капища не отпускают от себя...
                2012 г.