Посвященный

        Глухой удар. Дикая боль проникла в самые темные глубины сознания, набросив на глаза пелену. Вторым покрывалом стала уже темнота.

Его разбудил звук потрескивающих поленьев. Острыми нотками щепки рассекали тишину. Наслаждаясь этой музыкой огня, он не спешил открывать глаза. Сознание постепенно возвращалось во вместилище его разума. «Как приятно», думал он. Теплый воздух слегка касался кожи. Ладонями он ощущал приятную и мягкую поверхность дивана или кровати.

Неожиданно идиллию покоя нарушил посторонний звук. То была не игра проказника-огня. То звякнул замок в двери.

Он открыл глаза и увидел белый потолок, который приютил вальсирующие тени. Приподняв голову, он заметил несколько подсвечников на столе и на стенах. Вот откуда взялись тени на потолке. Боль в затылке проснулась в тот момент, когда он опустил голову   на подлокотник дивана. Вместе с ощущениями вернулась и память.

Тишина стала беспокойно вибрировать, пропитываясь страхом. Беспорядочные мысли закружились в его голове. Они подтолкнули к действию: вскочив с дивана, он бросился к двери напротив, дернул за ручку – тщетно. Ударил кулаком по полотну – тишина. Разметал шторы, нащупал защелку, распахнул окно – бесполезно: слишком высоко. Он вновь сел на диван. Глаза лихорадочно искали какой-нибудь инструмент, который поможет взломать замок или снять дверь с петель.

И вновь знакомый лязг в замочной скважине. Дверь неспешно отворилась. На пороге стоял мужчина среднего роста с солидной залысиной и седой бородой. Шерстяной джемпер и брюки обычного покроя обладали неприметным, грязно-зеленым окрасом.  Старик смело шагнул вперед, захлопнул за собой дверь и произнес:

- Ах, Вы уже проснулись, господин Вир(1)! Замечательно!

Странная улыбка изменила лицо старика. Мягко ступая по ковру, он подошел к сидевшему на диване Виру.

- Как Ваша голова?

- Спасибо, почти не болит! – огрызнулся Вир. – Это Вы ударили меня? Почему? Зачем я здесь? Что это за место?

- Резонные вопросы, господин Вир! – понимающе кивнул старик. – Вы получите ответы, уверяю Вас. Я даже обещаю, что не задержу Вас надолго.

И всё же добродушная улыбка этого старика не внушала доверия Виру.
 
- Кто Вы?

- Уверяю Вас, это абсолютно не имеет значения. Во всяком случае, сейчас. Возможно, через несколько недель некоторые имена, в том числе и Ваше, потрясут мир!

- О чем Вы говорите? Я не понимаю. Я хочу знать, с кем говорю и о чем!

- Что ж, если Вы настаивайте, господин Вир… - все так же добродушно отвечал старик. – Называйте меня Агериус(2).

- Итак, господин Агериус, что Вам нужно от меня? И к чему такие меры? В конце концов, мы ещё не разучились разговаривать!

- Пока ещё нет. Но мы (я и мои коллеги) стараемся сохранять конфиденциальность. Наша работа чрезвычайно секретна. Не держите зла, пожалуйста. Дело в том, господин Вир, что мы проводим научные разработки, чья цель не известна ни одной живой душе. И сейчас они почти завершены.

- Но причем тут я?

- Ваш покойный отец принимал участие в разработках. Он намеревался посвятить Вас в тайну, но не успел.

Отец Вира умер год назад при невыясненных обстоятельствах. Его тело было найдено в кабинете. Основная версия – Вир-старший умер от инфаркта,  сидя в кресле, – несколько раз подвергалась критике. Мужчина никогда не жаловался на боли в груди; показатели, проверявшиеся регулярно, были в норме. Но обнаруженный при вскрытии обширный некроз миокарда поверг врачей в шок. И всё же версия об умышленном убийстве и представлении исхода как естественной смерти не была подтверждена.

- Мой отец? – переспросил Вир. – Он проводил исследования? Никогда не знал об этом.

- Вот видите! Ход разработок держался в строжайшей тайне. Пришло время её раскрыть. Пойдемте.

Вир последовал за стариком через вереницу комнат, однотипных, заставленных безликой мебелью. Менялись только способы освещения: восковые свечи гасли,  и торшеры самодовольно сияли 60-ваттными лампочками. Просторный лифт опустил их на первый этаж, где располагалась столовая. За круглым столом, отражающим яркий свет висящей под потолком люстры, сидело несколько мужчин и женщин. Они были одеты опрятно, но скромно. На столе, на белоснежных салфетках, стояли блюда и тарелки, рядом расположились опорожненные бокалы.  Похоже, вся компания только что закончила обычный ужин.

Агериус представил Вира всем присутствующим. Некоторые из них встали и протянули почтенному гостю руку, кто-то поприветствовал Вира  просто кивком.

- Забавная ситуация у нас сложилась, господа, - начал свою речь Агериус. – Сын вдохновителя наших идей до сих пор не знает о тайне.

- Отчего же ты медлишь, Агериус? – вопрошала одна из сидящих за столом женщин. – Мальчишка имеет право знать.

- Он уже не мальчишка, не забывай, - возразил ей старик.
 
-  Он же младше всех нас! Резона медлить нет.

- Хорошо. Слушайте же. Давным-давно, в пору своей юности, Ваш отец загорелся невообразимой идеей: он захотел создать эликсир бессмертия! Начатые в одиночку исследования и эксперименты ни к чему не привели. Он не решался делиться своими идеями с видными учеными и профессорами: боялся, что его примут за сумасшедшего и, чего доброго, отправят в лечебницу.

Но нашлись люди, которые поверили в вашего отца, не испугались смелости эксперимента. Многие из них сейчас сидят здесь. Кто-то, к сожалению, не дожил до этого момента. Но наши общие усилия, в конце концов, увенчались успехом. Эликсир был создан!

По мере того, как Агериус  повышал голос, приближаясь к кульминации своего рассказа, Виру было всё труднее удерживать  крупицы спокойствия и здравого смысла в своем сознании.  Удивление смешалось с неверием, страх был задавлен хладностью мыслей, но где-то в глубине рассветом сияла гордость. Гордость за отца.

- Вы… Вы хотите сказать, что мой отец…

- Да, да, господин Вир. Ваш отец очень долго работал над эликсиром.  Несколько  недель  назад мы получили образцы. Уверяю Вас: эликсир действует!

- Вы ведь не шутите?

- Вовсе нет. Похоже, сегодня для Вас выдастся вечер потрясений. Это только начало.

Агериус кивнул одному из сидящих за столом. Тот немедленно встал и извлек из-под своего кресла крохотный саквояж, напоминающий те, что врачи-практики постоянно носят с собой. Отодвинув столовые приборы, мужчина поставил саквояж на салфетку и раскрыл его.

- Вот он, эликсир! – торжественно прошептал Агериус.

Ловкими руками обладатель саквояжа достал оттуда стальной шприц и несколько ампул с прозрачной жидкостью.

- Где же магическое сияние? – пошутил Вир.

- Его и быть не может. Перед Вами творение науки, а не алхимии или магии.

- Как он действует?

Агерий улыбнулся: он знал, что сейчас перед ним стоит такой же ученый, как и все присутствующие. Значит, Вир сможет по-настоящему оценить силу и прогрессивность открытия.

- Эликсир ускоряет регенерацию всех клеток организма. Любое повреждение в тканях, любое ранение будет исцеляться за несколько минут. Кроме того, процессы старения остановлены: предел Хейфлика(3)  отодвинут далеко вперед. Фактически, его больше не существует!

- Поразительно! – воскликнул Вир.

- Нам не терпится испробовать препарат в действии. Прошу Вас, - Агериус указал на неприметную дверь слева.

За ней оказалась процедурная комната: блестящие инструменты, стерильная чистота, даже операционный стол.

- Присядьте сюда.

      Агериус взял наполненный эликсиром шприц и поднес его к локтевому сгибу  на руке Вира. Легкий укол. Оглянувшись и встретив одобряющие взгляды коллег, старик нажал на поршень, позволяя эликсиру наполнить вены Вира. Тот почувствовал, как препарат проник в кровеносные сосуды. Резким и твердым движением Агериус вынул иглу из вены, тут же приложив к ране ватный тампон. Одного прикосновения хватило для того, чтобы удалить капли крови. Ранка мгновенно затянулась, не оставив и следа от инъекции.
Торжеству ученых не было предела.

     - Что я вам говорил, друзья! Эликсир действует!

Голоса ученых казались Виру отдаленными, расплывчатыми. Мгновенное исцеление ранки повергло его в оцепенение. «Действует, действует!» - кружилось в его мыслях.  Значит, это не ложь, и многовековая борьба со смертью окончена! После стольких испытаний, терзаний и тщетных попыток достичь невозможного человек смог  поймать жар-птицу за хвост! Теперь с высоты научных достижений легенда о философском камне кажется дешевой «уткой»! Алхимики предлагали своим королям принимать составы из толченого золота и драгоценных камней, обещая дар бессмертия. Как глупо и безосновательно. Но сейчас в руках людей оказался препарат, способный подарить долгие годы, бесчисленные годы счастья. И вот доказательство!

Вир схватил нож. Неуверенной рукой он поднес его к сгибу на запястье. Вдох  - и багровая полоса стала расширяться. Спустя мгновение кровотечение прекратилось. Вир промокнул ватным тампоном место пореза и увидел нетронутую кожу, чистую, здоровую.

Между тем Агериус пытался достучаться до бессмертного сквозь пьянящий туман ликования:

- Поздравляю, ваш отец действительно достиг своей цели! Да, он погиб в погоне за мечтой, но эту мечту нагнали его последователи.

- Погиб? – отрешенно спросил Вир. – Да… погиб… но это же неважно, господа!

Его голос становился все увереннее:

- Важен результат!

- Вы даже не хотите узнать, что случилось с Вашим отцом? – недоумевал Агериус.

- Он ведь умер от инфаркта у себя в кабинете.

- К сожалению, это ложь. Истинной причиной его смерти послужил эксперимент с препаратом. Он был ещё не готов… - Агериус старался подобрать слова, избегая взгляда счастливого бессмертного.

Вир, в свою очередь, рассеянно наблюдал за тщетными попытками Агериуса объяснить ситуацию.

- Тогда, год назад, эликсир действовал прямо противоположно ожидаемому эффекту. Желая проверить действие препарата, Ваш отец принял его и… погиб. Эликсир заставил мышечные клетки миокарда отмирать сотня за сотней. Неизвестно, сколько тканей и органов разрушили бы частицы препарата, если б Ваш отец прожил дольше. Похоже, что эликсир отнимал энергию живых клеток для их же уничтожения.

Воцарилось молчание. Не в силах выдавить из себя и звука, Вир указал на опустошенную ампулу. Агериус проследил за его движением и поспешил успокоить:

- Этот препарат абсолютно безопасен. В противном случае Вы бы были уже мертвы.

- Но я жив! – воскликнул Вир. – Это самое важное! Всё, что было, уже в далеком прошлом. Главное – настоящий момент. И будущее! Будущее, которое продлится вечно.

Последний шаг был сделан. Прошлое растворится, поглощенное единым настоящим, абсолютным бытием, в котором будут пребывать все. В истории не останется белых пятен и неизведанных троп, будет лишь ясность памяти живущих. Наука больше не будет знать поражений и неизведанных высот. Идеи и фантазии сольются в одно. И ничто не потеряется, ведь каждая мечта будет воплощаться её вдохновителем.

В порыве радости Вир обнял некоторых ученых, крепко сжал в объятиях самого Агериуса и сказал:

- О нашем открытии должны узнать все! Нужно срочно оповестить мир! Эликсир должен быть доступен каждому! Нужно спешить!

Агериус подивился наивной веселости Вира, но не прервал его. Выждав минуту, старик произнес:

- Вы правы, господин Вир, о нашем открытии узнает каждый! Более того, оно озолотит нас. Но для этого нужно действовать разумно и постепенно. Для начала мы должны убедить публику в правдивости наших слов.

- Как?

- Мы соберем небольшую конференцию. Туда придут максимум 500-600 человек. Не стоит трубить на весь мир. Но как только посетители поверят, увидят собственными глазами действие эликсира, новость разлетится по миру в считанные часы. Слухи летят быстрее ветра, а сенсации – быстрее света, мой друг.

#
Унылый дождь смыл ненадежный клей. Ветер разнес несколько ярких афиш по улицам города. «Секрет вечной жизни раскрыт!» - гласили они. Переулки зашуршали, бульвары зашептались, улицы звенели. На одном конце города шепот был недоверчивым, с нотками сомнения. На другом конце звон восторга заглушал веселый скрежет трамваев и звуки порта. Не молчал никто.  Среди голосов выделялись и откровенно насмешливые: люди считали предстоящее выступление «победивших смерть» обыкновенным шарлатанством и трюкачеством. Появится человек, покажет фокус с ловлей пули или заставит ведущего продержаться под водой пять минут, но не более того. Фокусники всегда собирали публику, ведь им был известен другой секрет, гораздо более прибыльный, нежели тайна бессмертия. Иллюзионист знал, как ввести в заблуждение публику и заставить человека заплатить за обман.

Две недели прошло с тех пор, как Вир принял эликсир бессмертия. За эти четырнадцать дней ученые смогли приготовить достаточное количество препарата для продажи. Ампулы с готовым эликсиром были надежно спрятаны. Агериус приготовил лишь несколько для себя и своих коллег. Предполагалось, что ученые примут эликсир прямо на глазах у публики, а затем наглядно докажут, насколько эффективен препарат.

Нетерпеливый гул в зале подбадривал ученых за кулисами. Впереди их ждал триумф: пурпурный занавес распахнется и пропустит согревающие лучи славы. Потолок, затерянный где-то высоко над сценой, был усеян прожекторами. Но они не могли заменить истинного света. Агериус лично погасил люстры в зале и дал сигнал распахнуть занавес. Тяжелые шторы медленно отодвигались, представляя публике трех людей: Агериуса и двух его ассистентов. Один из них держал заветный саквояж с дозой эликсира.  Шепоты и смех исподтишка вдруг затихли. Ассистент торжественно поднял руку, поставил саквояж на пол и, кивнул своему коллеге. Они оба удалились, оставив Агериуса наедине с публикой. Старик улыбнулся и обратился к зрителям:

- Дамы и господа, я счастлив видеть вас сегодня в этом зале. Я бесконечно рад тому, что хоть кто-то поверил в наше смелое заявление. Надеюсь на то, что всякие сомнения исчезнет за первые полчаса нашей встречи.

Как видите, я вовсе не фокусник, не шутник, я не принес с собой волшебной шляпы, магических посохов или ковра-самолета, - Агериус медленно обернулся кругом, позволяя зрителям разглядеть его белоснежный фрак. – Я не прячу ничего под одеждой. Сегодня я захватил с собой лишь этот саквояж.

Зрители с первых рядов приподнялись со своих мест, надеясь лучше рассмотреть неприметный атрибут врача-практиканта.

- Здесь находится нечто большое, чем инструментарий волшебника. Позвольте мне напомнить: в тот самый момент, когда человек осознал свою смертность, он стал искать пути преодоления этого барьера. Результат же не обнадеживал: философский камень так и не был изобретен, свинец так и не обратился в вечно сияющее золото; бесконечная борьба с болезнями не приносила никаких плодов, ведь вирусы мутировали быстрее, чем могли представить себе люди.

Жизнь оборачивалась борьбой. Цивилизация не могла освободить людей от страха смерти. Но теперь, благодаря нашему открытию, борьба и страх уходят навсегда. Больше не нужно бороться, не нужно страдать, не нужно искать. Всё в наших руках.

Агериус щелкнул пальцами, подзывая ассистента. Тот вынес стул и поставил его посреди сцены. Сняв пиджак, ученый сел и раскрыл саквояж. Вир стоял за кулисами и наблюдал за действиями старика. Он видел, как ученый дрожащими пальцами сжал шприц. Прозрачная жидкость медленно наполняла резервуар. Зрители внимательно наблюдали за действиями Агериуса. Они ждали восхитительной кульминации. Уверенным движением Агериус закатал рукав рубашки и ввел препарат в вену, затем резко встал и обратился к зрителям:

- Сейчас я попрошу моего помощника подтвердить действие эликсира.
 
Тот же ассистент появился из-за кулис, держа в руках револьвер. По залу прокатился вздох удивления. Вновь заскрипели спинки кресел – это зрители поднимались со своих мест и пробирались ближе к сцене.

- Прошу не волноваться, дамы и господа! – громыхнул твердый голос Агериуса. – Револьвер проверен, он заряжен настоящими пулями. Но я не пострадаю. По команде стреляйте! – обратился он к ассистенту.

Вир прильнул к вертикальной лестнице, ведущей к навесу над сценой. Кульминация приближалась. Щелчок курка отделял человечество от величайшей сенсации. Три… Два… Один…

В огромном зале выстрел прозвучал взрывом. Оглушенные зрители не отводили глаз от державшего револьвер  человека. Прошло долгих пять секунд, прежде чем их взоры были обращены к Агериусу. В ожидании чудесного спасения все взглянули на ученого.
Пуля пронзила брюшную полость. Агериус стоял, прикрывая рану слабеющими руками. Окровавленными пальцами он сжал спинку стула в надежде удержать равновесие. Кровь заполнила рот. Захлебываясь соленой смертью, Агериус попытался шагнуть вперед, но силы покинули его. Тяжелым мешком он рухнул на залитую кровью сцену. Ученые из-за кулис бросились на помощь Агериусу. Кто-то попытался перевязать рану обрывком ткани, но руки не слушались. Стул с грохотом упал в тот момент, когда кто-то схватил висевший пиджак, неуклюже сложил его и положил под голову умирающему. Никто не желал верить в неизбежность, но всё завершилось закономерно.

 Один сжимал в руке револьвер. Ещё двое, с окровавленными руками и лицами, склонились над уже безжизненным телом Агериуса. Потеряв последнюю надежду, они поднялись с колен. И все безудержно дрожали. И все теперь предстали перед беспристрастным судом, словно кровавые убийцы.

- Варвары! – раздалось из глубины зала.

- Убийца! – вскричала пожилая женщина и указала на потерянного ассистента с револьвером в руке.

- Шарлатаны! – подхватила толпа.

Зрители всколыхнулись беспокойными волнами, пробудились и разверзлись безумным океаном. На сцену полетели ручки дверей, обломки досок и спинок кресел. Вопль негодования и презрения оглушил Вира. Не в силах двинуться, он наблюдал крах. Ни единая мысль о причинах поражения, неудачи ещё не достигла его сознания. Разум лишь содрогался в безумстве катастрофы.

- Долой! Долой! – бушевало море.

Молния поразила Вира. Он выскочил на сцену, вырвал из оцепенелых рук ассистента револьвер и крикнул:

- Взгляните! Я – бессмертный!

Дуло револьвера уперлось в грудь. Щелчок. Вир даже не услышал выстрела: настолько сильно безумствовала толпа. Всепоглощающая волна боли чуть не сбила его с ног. Вир устоял. Опустив голову, он поразился: рана мгновенно затягивалась, и благодатное тепло разливалось внутри. Вир отбросил оружие и взглянул в зал.

- Шарлатан! – раздалось оттуда.

- Трюкач! Обманщик! Убирайся!

Когда на сцену полетело кресло, которое было неимоверными усилиями отодрано от пола, все, кроме Вира, в отчаянии покинули сцену. Один из ассистентов поскользнулся на залитом кровью полу и угодил прямо в лапы разъяренного зверя.

- Вы должны уйти! Сейчас же!

Еле различимый голос понесся до ушей Вира. Он обернулся. Кто-то схватил его за руку и настойчиво уговаривал уйти.

- Вас же разорвут на части. В этом случае никакое бессмертие уже не поможет. Следуйте за мной.

Ослепленный горем, Вир даже не разглядел лица этого человека. Словно зомби, он последовал за ним к черному ходу. Как только дверь захлопнулась, толпа бросилась на сцену, растоптав хладный труп Агериуса.

- Куда Вы ведете меня? – голос Вир непривычно звенел в ушах.
- В лабораторию. Необходимо принять меры.

- Меры? – переспросил Вир.

Он не поспевал за своим «спасителем».  Безликие коридоры разорвались под натиском свежего воздуха – двое выбрались из старого театра, в котором сейчас бесновалась толпа. Крики всё ещё были слышны.

Таинственный незнакомец оглянулся по сторонам и быстрым шагом направился к ближайшему дому. Избегая ошарашенного взгляда Вира, он слегка повернул голову и прошипел:

- Ждем здесь две минуты. Нас никто не должен заметить. Молитесь, чтоб из черного хода не вырвалась толпа обманутых зрителей.

Вир и его спутник прислонились к стене дома. Незнакомец выглянул в переулок. Ни одной живой души более не покидало театра. Глубоко вздохнув, мужчина кивнул и проскользнул в узкий бульвар.

Лаборатория Агериуса находилась в том самом особняке, куда Вира принесли в роковой вечер. Десять кварталов отделяло театр от жилища ученого. Незнакомец знал дорогу. Сомнение и страх в душе Вира нарастали по мере того, как мужчины ускоряли шаг. Глаза словно накрылись кровавой пеленой, то и дело мелькало изуродованное дикой гримасой лицо Агериуса.  «Это иллюзия! Я не верю!», думал Вир.

Особняк вырос перед ними словно из-под земли. Незнакомец тронул ручку двери, проверяя, не заперто ли. Замок не поддался. Без промедления мужчина достал из-под плаща лом и одним мощным усилием заставил дверь распахнуться. Врата в святая святых ученых беспомощно повисла на петлях.

- Теперь мы в безопасности, - уверенно произнес незнакомец.

Вир не мог с ним согласиться.

#
Холодный воздух лаборатории заставил Вира очнуться. Незнакомец чуть оттолкнул его и щелкнул выключателем. Наконец-то Вир смог разглядеть человека, вырвавшего его из когтей толпы. То был известный биолог с мировым именем, Альфред Доусон. Вир узнал его. Этот человек даже несколько раз бывал дома в их семье, видимо, приходил по делам к отцу. Невиданная сила, трепещущая в его руках, никак не сочеталась с холодным рассудком ученого.

- Господин Доусон? Как Вы узнали?.. Как Вы попали на сцену?

- Долгая история, - отмахнулся ученый. – Мне не до разглагольствований. Нужно спешить.

- Зачем Вы пришли?

- Мне нужен препарат.

- Препарат? Но как Вы узнали о нем? Ведь это тайна!

- Вы ошибаетесь, господин Вир. Я знаю всё. Покажите мне эликсир.

Все образцы были заперты в сейфе. Вир подошел к нему, наклонился и ввел комбинацию, известную лишь 6 людям.

- Три-десять-двадцать восемь, - подсказал Доусон.

 Внутри оказалась подставка, где стояли 30 ампул с бесценным эликсиром.

- Вот, взгляните!

Доусон взял одну ампулу, поднес ближе к глазам и прошептал:

- Значит, Агериусу удалось завершить дело Вашего отца! Великолепно!

Когда Альфред Доусон вернул на место ампулу, Вир заметил, что на подставке недоставало одной из них.

- Что такое? Куда пропала ампула? Их должно быть 30!

- Эту ампулу впрыснул себе Агериус, - невозмутимо отозвался Доусон.

- Агериус… Он умер. Почему? Неужели эликсир действует не на всех?

- О, уверяю Вас, дело не в эликсире!  Причина в другом: капсулу подменили.
- Кто сотворил такое и зачем?

- Это сделал я!

Слишком много потрясений за один час. Слишком много. Земля кружится вокруг своей оси, но мы не ощущаем её оборотов. Это лишь иллюзия. Каждодневно, ежечасно мир для нас переворачивается. Иногда эти обороты ведут нас к триумфу, иногда – к катастрофе. Безумный хохот судьбы разрывал барабанные перепонки Вира.

- Что? Что? – только и мог выдохнуть он.

Альфред Доусон спокойно повторил:

- Это сделал я. К сожалению, тайна ваших экспериментов уже давно раскрыта. Нет больше никаких семи печатей и семи замков. Есть только этот сейф, - усмехнулся биолог. – Да и тот уж более не надежен, ведь комбинацию я знаю.

- В чем Ваша цель, Доусон? Вы хотите забрать всю славу себе?
 
Вместо ответа ученый рассмеялся:

- Что за наивная идея, господин Вир? Неужели Вы видите во мне злого колдуна или  просто завистника, который хочет, простите, «забрать всю славу себе»? Как жаль, что мы не в сказке. Я – ученый, и всегда стараюсь действовать целесообразно.

- И убийство Агериуса тоже было целесообразно?! – огрызнулся Вир.
 
- Я вовсе не убивал его. Его убил ассистент, чье имя мне даже не известно. Я всего лишь подменил ампулу. Целесообразным будет другой поступок.

Альфред Доусон схватил все оставшиеся ампулы и одним резким движением разбил их об пол. Мельчайшие осколки разлетелись фейерверком по лаборатории, оставив несколько царапин на лице ученого. Лицо Вира осталось нетронутым. Пораженный, он бросился на Доусона с безумными криками. Тот немедленно отреагировал: с легкостью оттолкнув  нападавшего, ученый схватил Вира за горло и прижал его к стене.   

- Как видите, эликсир бессмертия действует очень ограниченно: по силам я все ещё превосхожу Вас.

- Доусон, Вы совершаете бездумную ошибку, - прошипел задыхающийся Вир. – Вы – глупец и ничтожество.

Ученый лишь методично рылся в ящиках свободной рукой. Секунду спустя он извлек оттуда жгут и бинты. Затем Альфред Доусон попытался связать руки Вира. Тот сопротивлялся. Сдавив горло схваченного сильнее, биолог заставил его подчиниться.

- А теперь сядьте! – отрезал Доусон. – Надеюсь, больше нападений не будет.

- Вы разрушили все, что мы сделали! – не унимался Вир. – Это же наука! Как Вы можете уничтожать творения науки, которые создаются человеческим разумом.

- Наука? О нет, это не наука, это ересь! – возразил Доусон. – Отступление от законов природы, от законов Творца, если хотите. Вы решили одарить все человечество бессмертием… Как бездумно, как безрассудно.

- Но это наша давняя мечта! Вы же лишили людей этой мечты.

- Подарив людям этот эликсир, вы отменили, иссушили в своем корне все остальные мечты человечества, ведь «больше не
 нужно бороться, больше не нужно страдать, больше не нужно искать». Это слова Агериуса.
- Эти слова правдивы.

- Они чудовищны!
 
- Я не верю Вам, не верю! – воскликнул Вир.
 
- Я не заставляю Вас поверить, господин Вир, я лишь заставлю Вас принять вещи такими, какие они есть и какими они должны быть.

Альфред Доусон достал последнюю ампулу с эликсиром из кармана плаща. Подержав её в руке, он вновь обратился к Виру:

- Эта ампула – единственная. Не скрою, как велик соблазн принять её. Подобного искушения я не испытывал никогда в жизни. Представьте: мне ничего не стоит стать бессмертным. Лишь закатить рукав и ввести раствор. Но так быть не должно.

Последние осколки мечты на мгновение мелькнули слепящим светом. Доусон вытащил из сейфа толстые папки архивных записей и бесчисленных выкладок, формул и графиков – всё это составляло бесценную формулу эликсира, его суть, его значение.

- Вот и всё, господин Вир. К утру от этих записей не останется и следа. Как и от этого дома.

-  Вы убьете меня?

-  Нет. Долгие годы я боролся за жизнь и за прогресс. Не изменю себе и сейчас.

-  Но я посвящен в тайну бессмертия! Даже если Вы уничтожите все записи, останусь я! -  отчаянно вцепился Вир в последний аргумент.

- Без этих свидетельств тайна, вечным хранителем которой Вы останетесь, везде будет звучать бредом шарлатана, шуткой циркача. Помните сегодняшний вечер в театре? – Альфред Доусон вздохнул. – В мире есть другие, более важные тайны. О них не знал даже Агериус.

Доусон залил спиртом всю поверхность операционного стола, бросил откупоренные колбы в заполненные инструментарием шкафы. Затем бросил на пол все документы, свидетельства об эликсире и несколько колб с огненной жидкостью.

- А теперь я ухожу. Господин Вир, я не держу Вас – убегайте.
 
Он сидел на холодном каменном полу. Спирт уже пропитывал одежду. Он даже не поднял голову в знак согласия или протеста на слова Альфреда Доусона.

- Как угодно.

- Вы лишили людей надежды, - были его последние слова.

- Нет, я подарил им цель.

Вжик. Легкий треск разбудил крохотный огонек на конце спички. Бережно прикрывая маленькую палочку ладонью, Доусон позволил пламени набрать силу. Сделав шаг назад, он отпустил спичку в полет.

Стремительными волнами пламя охватывало все вокруг.  Огненным цунами по комнате прошелся сам Локи(4). Это пламя не было яростным, словно гудящие пожары городов. Не было оно и веселым костром на опушке. Оно было беззвучным, но кричащим, стремительным и всепоглощающим. Бумага уже крошилась пеплом, когда внезапный порыв ветра распахнул входную дверь. Воздух дал огню сил, и вот пламя уже шипит пластиком, трещит деревом и жужжит упрямым кафелем. Многоликий Локи устраивает пир.

Он чувствовал, как пламя с наслаждением окутывает его тело в яркое одеяло. Боль застучала в висках, завыла в груди и захохотала в ногах. Нет, нет, мы не отпустим тебя на волю. Огонь упрямо пожирал бесчисленные клетки, восстанавливающиеся с неимоверной скоростью.  А боль все не прекращалась: карусель закружилась и даже смерть не могла её остановить. Скупая на подарки старуха отказала в милосердии тому, кто сидел в залитой огнем лаборатории.

«Бежать! Бежать!» - застучало в его мозгу. – «Огонь не способен убить меня!». Проходя сквозь полыхающий дверной проем, он захлебнулся дикой болью. Шаг за шагом, он пробирался к выходу. Дом кричал в агонии.

Он выбрался. Он бросился вперед, подгоняемый пожаром. Последние обрывки одежды улетели прочь на крыльях ветра. «Бежать, бежать!». Зарево алело далеко позади. Он ускорился, мчался, зажмурив глаза. Вперед и только вперед.

«Бежать, бежать. Но куда? Зачем? Где я найду покой? Где найду укрытие? Мне не поверит никто, Альфред Доусон был прав. Я посвящен в тайну, которая всем покажется бредом! Я не знаю, что мне делать. И всё же: я должен бежать!».

Улицы, дома, дворики мелькали по обе стороны этой дороги в никуда. Мирно спящие жители видели десятый сон, когда мимо них проносился безумный беглец. Так проносятся ночи, наступает рассвет. Солнце сияет в безграничном небе, освещая путь знаний. Земля кружит, заставляя весну сменяться летом, лето – осенью, а осень – зимой. Для кого-то снега не сходят с чернозема никогда, а для кого-то с первой капелью начинается новая весна.
А он все бежал и бежал, понимая только одно: смерти нет, есть лишь безвестность, если лишь забвение.

13 – 19.10.09

Примечания:

1. Vir по-латыни – мужчина.
2. Авл Агерий (Aulus Agerius) – фиктивное имя, использовавшееся в римском праве; аналогично современному «Иван Иванов».
3. Предел Хейфлика – максимально возможное число последовательных делений органической клетки. Например, у человека оно равно 52.
4. Локи – предположительно, бог огня в германо-скандинавской мифологии.