Взрослая

Вот уже несколько недель к ряду, Володька просиживал вечера напролёт на одной и той – же скамейке. Отсюда хорошо было видно парадную дома, где на третьем этаже проживала его зазноба. Его друг Санёк, подвижный шустрый паренёк, не выдерживая застылости дружка, срывался с места и нарезал круги по двору. Обогнув двор по периметру и обнаружив опустевшие места посиделок подростков, Санёк возвращался к застывшему другу. Стоя напротив, Санёк сгибался, смотрел в Володькино лицо и сочувствующим голосом спрашивал – Что, гипноз не катит? Стены мешают? Не можешь выудить ты её из квартиры? А к почтовому ящику ты уже успел сбегать? А если её мама письмо достанет? А ведь она малолетка, ей всего пятнадцать лет! А тебе скоро двадцать стукнет! А, что скажешь? Да и что ты на ней зациклился? По тебе половина девчонок нашего двора сохнет! И блондинки, и рыжие, и брюнетки, выбирай – не хочу!
Володька отмахивался от друга, как от назойливой мухи, тяжело вздыхал. С тоской, глядя в звёздное небо, Володька мечтал. Вот наступит завтра и всё переменится. И эта упрямая девчонка обратит на него внимание. Ведь ему сейчас от неё ничего особенного не надо. Он готов ждать сколько угодно, лишь бы только она была рядом. Смех её слышать, играть её толстенной косой, шептать на ушко нежные слова. Лишь бы только рядом была.

На следующий день, девчонка достала пятнадцатое письмо из почтового ящика, подписанное всё тем же ровным красивым почерком. На конверте было выведено её имя. А на белом листочке, лежащем внутри, строки из очередной песни -   
Льёт ли тёплый дождь
Падает ли снег
Я в подъезде возле дома
Твоего стою…                Девчонка печально улыбнулась, положила письмо в сумочку. Она хранила его письма на книжной полке, рядом с томиком Булгакова. Когда первое письмо от него залетело в почтовый ящик, она долго не могла понять, кто их пишет. Почерк был похож на девичий, настолько ровный и аккуратный. А потом, когда прошло несколько дней, она увидела его конспекты, которые Володька бросил на столик во дворе, прибившись после занятий к ребятам. 
Володька балагурил и шутил с ребятами, затем подвинул её соседа и примостился рядом на скамеечке. Он видел только её, и это для неё он так старался. 

А она видела глаза сидящей напротив Валентины, которая была влюблена в Володьку. И была в этих глазах тоска страшная, а ещё страшнее был вопрос в этих глазах – За что?
До того, как длиннокосая девчонка появилась среди подростков двора, Володька водил дружбу со своей миловидной белокурой соседкой. Он постоянно опекал её, смешил и провожал до дверей квартиры. Но это было до того. А сейчас было совсем другое. Его сердце готово было выскочить из груди от радости. И он уже шептал на ушко той, с длинной косой. А она зарделась пунцовым румянцем, потом как - то слишком внимательно, слишком по взрослому посмотрела ему в глаза, отрицательно кивнула головой, встала и ушла.

А ночью она ревела в подушку. Ничего не могла с собой поделать, поскольку и сама по уши влюбилась в светловолосого парня. 

Она перестала появляться на улице. После занятий в школе, сразу бежала на тренировку. Тренировки заканчивались поздно, её встречал муж сестры, и они возвращались домой.
А письма всё шли и шли. И его друг всё чаще стал появляться в дверях спортивного зала, и просил  сменить гнев на милость. Только гнева не было. Было табу, само собой вдруг возникшее, когда она увидела глаза той, другой. В тот момент она сразу почувствовала боль Валентины,   как - то сразу повзрослела, и вспомнила слова матушки – на чужом горе….
 Через двадцать пять лет, когда уже вырос сын, из старого альбома выпали белые конверты.
Льет - ли теплый дождь....