Судный день - часть 1

Китай поднялся с колен…

Мао Цзэ-дун после испытания Китаем первой атомной бомбы в 1964 г.


Судный день

ЧАСТЬ 1

Пролог

Над бескрайней пустынной равниной с грохотом пронёсся реактивный бомбардировщик. От него отделилась небольшая капсула. Над ней раскрылся парашют, тормозивший падение. С земли капсула была почти не видна. Неожиданно яркая вспышка озарила все вокруг. Непосвящённому могло показаться, что он присутствует при рождении нового солнца. Адский грохот потряс округу. «Злой джинн вылез из бутылки», - сказал бы суеверный мусульманин, и был бы прав.
Кольцо густой белой, как молоко, дымки опоясало новое солнце – нагретый воздух вытеснялся более холодным. Световое давление излучения и высокая температура разгоняла её всё дальше и дальше, пока не развеяла в атмосфере. Ясное синее небо приобрело зловещий красновато-оранжевый оттенок – смесь крови и ржавчины. Редкие птицы сгорали в рукотворном светиле, другие навсегда слепли, чтобы потом беспомощно барахтаться по земле и умирать от голода, не имея сил взлететь.
А солнце всё росло в размерах и поднималось всё выше над землёй. Его ослепительный свет затухал, снизу к земле устремилась «ножка». Теперь новое светило всё больше напоминало растущий и увеличивающийся в размерах гриб. Его «шляпка» из оранжевой превратилась в чёрную, сделалась сначала круглой, потом приняла форму вытянутого овала, чтобы в конце концов снова стать почти идеальным (насколько это позволяет сделать сравнение) шаром. Поверхность этого «шара» клубилась и пузырилась, принимая подчас довольно причудливые формы. Сторонний наблюдатель, особенно суеверный и набожный, усмотрел бы здесь и очертания «десницы Божьей», и «всевидящее око», и огромных размеров череп, предвестник великих бед и несчастий.
«Ножка» «грибка» всё росла, становясь при этом тоньше и поднимая чёрный шар всё выше и выше. Из серединки «грибка» начал расти белый полупрозрачный ободок, какие встречаются у несъедобных и ядовитых грибов. «Ободок» вскоре принял довольно внушительные, почти гигантские размеры, скрыв под собой почти половину тонкой «ножки». Из основания «ободка» - места его соединения с «шапкой» в сторону брызнуло белое облако пара. Сама же «шапочка» теряла свою пугающую форму. Вскоре она совсем отделилась от «ножки», превратившись в огромное тёмное облако, готовое выпасть где-нибудь радиоактивными осадками.
Огненный смерч прошёлся по земле, сметая всё на своём пути. К счастью, в пустыне, где проходили испытания атомной бомбы (а это была именно она) не было ни людей, ни деревьев, ни крупных строений. А иначе сгореть бы им в рукотворном пламени, напомнив о себе лишь тёмными очертаниями теней на камнях и осколках плит разрушенных домов.
Ударная волна подняла в воздух юрты кочевников в сотне километров от взрыва. Старейшина племени упал на колени и воздал руки к небу. «На землю сошёл бог разрушения людоед Ург Ы. Готовьтесь к великим бедствиям,» - прокричал он. Кочевники пали ниц. «Ибо сказано в пророчестве: в год семнадцати колен Ура сойдёт на землю Ург Ы. И пролетит по небу птица Ыыха, и потянет грешников в своё гнездо на Священной горе на съедение птенцам. И пойдёт с неба чёрный дождь, и станут воды реки горьки и зловонны, и падёт от того много людей и скота. И будут люди есть падаль и мертвечину, как в самый голодный год. А другие станут есть людей же, и от этого ещё больше будет проклятие и болезни их…» Так вещал племени его старейшина.
В горной коммуне Голубой Луны летописец записал: «В тот год было чудо неведомое… Сошёл с неба огонь, и сера огненная потекла рекой. И падали люди, сражённые за грехи свои неведомой болезнью. Все в волдырях, умирали они в муках неописуемых… И приехали издалека солдаты, и окружили деревню, никого не выпуская. Оттого был мор страшный, много народа пало…»
- Судный день настал, - вещал с кафедры христианский проповедник. – Покайтесь, грешники, пока не поздно… Уверуйте в Бога, братья во Христе…
Глаза этих людей наблюдали за взрывом. Они видели и яркую вспышку, и «гриб», ощущали мощность взрывной волны… Но за взрывом следило и ещё несколько глаз. Из подземного убежища на «гриб» смотрели хитрые глаза Джоу Де-чжоу, Люй Пина и У Вао.
- Хорошо… очень хорошо, - проговорил Джоу Де-чжоу. – Вы просто прекрасно потрудились… Отличный подарок мне на день рождения…Я предлагаю выпить за это дело!
Люй Пин и У Вао согласились. Джоу Де-чжоу достал из своей военной сумки флягу и налил бодрящий напиток в алюминиевые стаканы Люй Пину и У Вао.
- Я поднимаю тост за передовую науку нашей великой Империи, - произнёс Джоу Де-чжоу. – Как я уже говорил в одной из своих работ, «Империя поднялась с колен»!
- За Империю, поднявшуюся с колен, - проскандировали остальные двое.
Присутствовавшие залпом опорожнили стаканы. Джоу Де-чжоу снова наполнил их дурманящим напитком.
- А теперь, - сказал он, - давайте выпьем за успех нашего общего дела – мировой социалистической революции. Как было указано в одной из моих работ, включённых в сборник цитат, мировой пролетариат спит мёртвым сном. Атомная бомба – это дубинка, способная его разбудить!
- За мировую революцию! За пробуждение пролетариата! – проскандировали Люй Пин и У Вао.
Бункер, в котором находились названные лица, был специально построен американской фирмой в крупнейшей пустыне Империи. Из столицы к нему была специально подведена железнодорожная ветка. Ходили легенды, что железная дорога проходила и под улицами столицы и вела прямиком во дворец Председателя, и он мог, таким образом, отправляться в путешествие прямиком из своего кабинета. Когда-то пустыню пересекали одинокие караваны местных кочевников. Теперь здесь был полигон, где проходили испытание новейшие разработки оружия массового уничтожения. Полигон был огорожен несколькими рядами колючей проволоки новейшего образца и усиленно охранялся.
Все испытания на полигоне проходили, понятное дело, в обстановке строжайшей секретности. Никто ничего не узнал, когда во время распыления нового сверхтоксичного газа ветер неожиданно поднял газовое облако и понёс его на густонаселённый предгорный район. Газ накрыл сразу несколько коммун. Тогда сразу погибло несколько десятков тысяч человек, ещё столько же стали инвалидами, огромные площади сельхозугодий были выведены из оборота. Для более чем миллиардного населения Империи это были сущие пустяки, как считал Джоу Де-чжоу. Население близлежащих районов, правда, было под покровом ночи «эвакуировано», то есть просто насильственно согнано, депортировано с насиженных мест в высокогорные районы. Но стоило ли говорить о таких «мелочах», когда речь шла об усилении обороноспособности Империи!
На сей раз всё было по-другому. На испытаниях атомной бомбы присутствовали многочисленные имперские журналисты, кино и телеоператоры. Завтра новость облетит все газеты страны, а на экранах кинотеатров и по телевидению будет показан фильм, посвящённый величайшему событию в истории Империи – взрыву первой атомной бомбы!
Наконец-то Империя перестанет быть изгоем на международной арене. С ней наконец начнут считаться. Джоу Де-чжоу был вне себя от радости. Что теперь скажут чопорные иностранцы! Пусть выкусят! Ведь ещё недавно они говорили, что в Империи почти нет школ и больниц, что вместо квалифицированных врачей люди ходят к знахарям, а еду едят руками из грубых деревянных мисок. Конечно, в сельских коммунах так и есть, но не трезвонить же об этом на весь мир! Теперь, когда у страны есть атомная бомба, она автоматически выходит в мировые лидеры. Не об этом ли мечтали великие правители Империи прошлого! Что до народа – не велика беда, потерпит! Терпел же ведь две тысячи лет!
Джоу Де-чжоу спустился на лифте на платформу и сел в вагон. Он вообще не привык выходить из своего кабинета, для этого во дворце даже соорудили специальный лифт, бесшумно опускавший кабинет со всей обстановкой в специальный вагон, ждавший внизу. Американцы обещали такое же устройство и здесь, в бункере, но видимо продешевили. За время своего пребывания на посту Председателя Империи Гор и Равнин (а это без малого двадцать лет) Джоу Де-чжоу изрядно потолстел. Когда-то в молодости он был лучшим пловцом в своей провинции. Джоу и сейчас изредка устраивает заплывы – правда, только на киноэкране. Народ всегда должен видеть своего вождя в хорошей физической форме. Тем более что техника современного фотомонтажа позволяет добиваться почти полной идентичности.
Путешествовать, не выходя из кабинета – это только его, Джоу привилегия. Своим приближённым он такого не позволяет. Даже самого простого лифта нет в их кабинетах. Ничего, пусть ходят пешком. Это полезно для здоровья.
Джоу Де-чжоу нажал на кнопку на своём столе. Поезд бесшумно тронулся. Джоу приоткрыл затемнённое окно. Он любил во время поездки наслаждаться пейзажем. Затемнённое бронированное стекло делало это занятие безопасным. Поезд выехал из подземелья. Сразу заработал кондиционер. Джоу откинулся на спинку кресла. Хорошо всё-таки жить на свете! Особенно если ты – глава крупного государства и имеешь миллиард подданных! В следующем вагоне ехали Люй Пин и У Вао. Люй Пин был министром обороны, У Вао – министром внутренних дел. На них лежала безопасность всей Империи и безопасность самого Джоу.
За окном мелькал унылый и однообразный пустынный пейзаж. Джоу задремал. Неожиданно его разбудил телефонный звонок. Джоу выругался про себя и взял трубку. Звонила жена Джоу – Цзе-цин. Как всегда, по какой-то несущественной мелочи. Вообще, очень болтливая баба.  Джоу Де-чжоу сделал жену министром культуры, но, похоже, это сделало её ещё несносней. Председатель давно подумывал о новой спутнице жизни. Старая ужасно бесила его. Ведь есть же девушки помоложе, попривлекательней, поскромнее. Любая из них с радостью согласилась бы стать первой женщиной в государстве. А этой всего мало. Всё плетёт какие-то интриги за его, Джоу, спиной. Другой вмиг лишился бы головы, а её жалко – жена как-никак.
У всех его приближённых молодые жёны. У некоторых даже по несколько. Многожёнство никогда не было официально запрещено в Империи. Но первому лицу государства иметь гарем как-то не с руки – засмеют иностранцы… Ладно, пока с разводом можно повременить, дело не к спеху. А вот приструнить некоторых не в меру зарвавшихся родственников своей благоверной надо. Они возомнили, что раз Джоу Де-чжоу спит с Цзе-цин, то им всё можно. Нет, голубчики, не всё. Только он, Председатель, вправе решать, что можно его подданным, а что нельзя. И никто ему в этом не советчик.
Поезд выехал на центральную железную дорогу. Ради такого случая движение на ней было остановлено. Вдали мелькали теплушки, на которых ездили простые жители Империи. Весь вид председательского поезда должен был внушать им трепет и уважение. Впрочем, иногда забавы ради Председатель катал на поезде и столичную детвору. Дети, конечно, проходили перед этим специальный строгий отбор, зато путешествие это запоминалось им на всю жизнь. А затем по всей Империи ходили легенды о небывалой щедрости вождя. Истинный вождь всегда должен быть с народом…
Вот уже почти двадцать лет Джоу Де-чжоу был Председателем Империи гор и равнин. Этому предшествовали ещё двадцать лет упорной борьбы за власть в Империи. Народная партия вела неравную борьбу сначала с монархистами, затем – с профашистскими «Чёрным Легионом» и «Чёрным Тигром». С монархистами было проще. Последний император Пин XVIII на старости лет сошёл с ума и воображал себя то чёрным драконом, то живым воплощением Будды и Христа в одном лице. Даже ближайшие сподвижники отвернулись от старого безумца. В народе же недовольство императорскими чиновниками существовало с самого появления этих чиновников. Немногочисленным сторонникам монархии в результате заговора удалось сместить с престола вконец дискредитировавшего себя старого монарха и упечь его в сумасшедший дом. Народу сообщили о внезапной и скоропостижной кончине Пина XVIII, что не могло не вызвать бури восторга. На престол был возведён годовалый Пин XIX, от имени которого фактически стал править пользовавшийся большим влиянием «Чёрный Легион», куда входили в основном реакционно настроенные военные. Вскоре на арену вышел и «Чёрный Тигр» - профашистская организация разорившихся лавочников и ремесленников, не выдержавших конкуренции со стороны крупных универмагов и иностранных предприятий. Поначалу две организации открыто враждовали, борясь за более удобное место под солнцем. Старые военные смотрели свысока на торгово-ремесленную «чернь», да и те тоже не оставались в долгу. Поэтому Народная партия поначалу довольно успешно играла на их противоречиях. Надо сказать, что обе организации не пользовались успехом в рабочей и крестьянской среде. Поэтому народ в массе своей шёл за Народной партией. Но как только положение стало критическим, «Чёрный Легион» и «Чёрный Тигр» забыли о своём противостоянии и объединились в Имперскую Социальную Партию (ИСП), избрав своим символом трёхлучевую свастику – древний символ силы и обновления. Народной партии пришлось отказаться от тактики разгрома двух движений поодиночке.
То были самые трудные годы борьбы. Против Народной партии был объявлен открытый террор. Много старых бойцов было казнено без суда и следствия. Их расстреливали, вешали, кидали на растерзание крокодилам, закапывали живьём в землю. Было время, когда партия была почти обезглавлена, осталась без руководства. Джоу Де-чжоу сумел этим воспользоваться. Он был непревзойдённым мастером интриг и закулисной борьбы. Подставив под удар путём удачной провокации нескольких своих конкурентов в борьбе за власть, Джоу Де-чжоу выдвинул свою кандидатуру на пост главы всей партии. Его, как опытного бойца, поддержали, несмотря на возражения отдельных лиц.
Придя к власти, Джоу Де-чжоу устроил в партии масштабную чистку. Все претенденты на роль лидера, а также все несогласные и просто неугодные новому руководству люди были устранены. Нет, их не расстреляли и даже не исключили из партии. Джоу Де-чжоу угодливо передал их в руки тайной полиции, которая не церемонилась с народопартийцами. Устранив соперников, Джоу взялся за наведение «дисциплины». Первым делом были ликвидированы все формы внутрипартийной демократии и установлено жёсткое подчинение нижестоящих вышестоящим. Все решения отныне принимались не путём голосования, а единолично Джоу Де-чжоу. Правда, самого голосования никто не отменял, но всякий намёк на его возможность даже в самых мелких делах жестоко карался.
В партии установился жёсткий культ личности Джоу. Правда, пока ещё всё взрослое население не обязано было носить в петличках его портреты и значки, штудировать цитатник и вывешивать дома изображения вождя с цитатами из его произведений. Это было потом. Пока культ ограничивался просто возвеличиванием Джоу Де-чжоу, выпячиванием, порой весьма абсурдным, его фигуры над остальными. Не стоит забывать, что партия вела суровую борьбу, находилась в подполье. Её отряды и Главный Штаб прятались в джунглях и горах, совершая оттуда рейды против правительственных войск. Крестьяне активно поддерживали партию. Введённые Джоу ограничения воспринимались как временные, оправдывались необходимостью вести войну по всем фронтам и сохранять партийное единство.
Постепенно партия восстановилась от нанесённого правительством удара. ИСП всё больше дискредитировала себя в глазах народа. Дошло до того, что фашисты заключили предательское соглашение с извечным врагом империи – Страной Низин и Болот. «Низины» обещали Империи военную помощь, столь необходимую  ИСП в борьбе с Народной партией, а взамен получали часть территории страны. Такой торг уже шёл вразрез с общенациональными интересами. Предательское соглашение вызвало справедливую бурю народного гнева. Возглавленная Народной партией революция смела продажное фашистское правительство и установила народную власть.
Сбылась наконец извечная мечта многострадального народа Империи. Крестьяне получили из рук новой власти землю, рабочие установили свой контроль на предприятиях. Перед страной открывались невиданные возможности для подъёма национальной культуры. Была принята первая в истории страны Конституция, учреждавшая пост Председателя. Первым Председателем стал Джоу Де-чжоу, сосредоточивший в своих руках и партийное, и государственное управление.
Ничего не предвещало беды. Народ ликовал, радуясь одержанной победе. Её главным творцом многие считали лично Джоу Де-чжоу. Ему оказывали всяческий почёт и уважение. Правда, у некоторых вызвало удивление, что страна не сменила названия и продолжала именоваться Империей. Не были отменены и многие старые законы, ассоциировавшиеся у большинства со старым строем. Удивление вызвало и то, что Джоу Де-чжоу поселился в императорском дворце и запретил без надобности посещать его, окружил свою фигуру атмосферой таинственности. Наконец, громкий скандал вызвал развод лидера со своей старой женой - боевым товарищем и женитьба на молодой смазливой Цзе-цин. Цзе-цин, в прошлом известная актриса и куртизанка, никак не вязалась с образом вождя и вызывала в народе открытую неприязнь. Стараниями сохранившихся в партии честных людей этот вопрос был даже вынесен на заседание, но Джоу Де-чжоу потребовал не вмешиваться в его личную жизнь и самому решать, с кем разводиться и кого брать в жёны. Ему не стали перечить.
На несколько лет в стране воцарилось спокойствие. Восстанавливались старые фабрики и заводы, строились новые, необходимые для Империи. В деревнях организовывались первые небольшие кооперативы. Но неожиданно Джоу Де-чжоу во всеуслышание объявил, что считает революцию незаконченной. По его словам, завоевание Народной партией власти – это только первый этап. Народная революция должна вступить в свою вторую фазу – фазу ликвидации пережитков прошлого. Речь, естественно, не шла о замене старых законов и норм новыми, о строительстве новых предприятий, школ и больниц. Главное, говорил Джоу, это народные коммуны и «очистка тылов» от «враждебных элементов». Как в годы гражданской войны, по всей стране вновь создавались военизированные отряды из крестьян, рабочих и молодёжи, главной целью которых была «очистка тылов». Впредь главной добродетелью объявлялась личная преданность Джоу Де-чжоу и его «идеям». Для «популяризации» этих «идей» началось массовое издание цитатников Джоу. Все остальные книги были запрещены, ибо в них содержались «предрассудки». По всей Империи запылали костры из произведений классиков имперской и мировой литературы.
Военизированные отряды «нового строя» устраивали массовые расправы над противниками Джоу Де-чжоу и просто «подозрительными» людьми. Десятки тысяч были убиты, сотни – отправлены в концлагеря (так называемые «школы перевоспитания»). Все прочие школы были закрыты. Грамотность была обязательной лишь в таких пределах, чтобы можно было читать цитатник (а лучше просто знать наизусть) и писать имя Председателя. С утра до вечера по радио и телевидению только и транслировались, что «народные суды» или отрывки цитат Джоу. Все театральные и прочие представления строились исключительно как иллюстрации к «маленькой красной книжке». За этим зорко следила новый министр культуры Джоу Цзе-цин.
В деревнях проходила усиленная коллективизация. Все созданные до этого кооперативы ликвидировались, а вместо них создавались «народные коммуны». Общим здесь было всё, вплоть до мисок и зубных щёток. В создании коммун активное участие принимали не только отряды «нового строя», но и армия. Деревни оцеплялись по периметру, и крестьян массово заставляли подписаться (или поставить крестик) под «уставом коммуны». Всё продовольствие переходило в собственность государства и изымалось. Крестьянам оставляли лишь самое необходимое (иногда не оставляли и этого). В стране начался голод.
Три тяжёлых года продолжалась «вторая фаза революции». Когда «ликвидировать» было уже попросту некого, Джоу Де-чжоу приказал своим отрядам сложить оружие. Вот тут-то он впервые и просчитался. Руководители некоторых формирований отказались подчиняться приказу и повернули свои винтовки против самого Джоу. Этого никак нельзя было допустить. Против непокорных были двинуты войска. Тогда повстанцы ушли в джунгли и создали там партизанские отряды. Борьба с ними стала вечной головной болью Председателя. Даже теперь, по прошествии более чем десяти лет, это движение не удалось разбить. В некоторых коммунах приходится постоянно держать регулярные войска. Кроме того, по агентурным донесениям, в последнее время наблюдается даже некоторый подъём повстанческого движения. Крестьяне активно поддерживают их. Нет, с этим надо срочно что-то делать…
Никто, просто никто не посмеет покуситься на его, Джоу Де-чжоу, власть. Христиане говорят: вся власть от Бога. Ещё в детстве Председатель слышал это от протестантских миссионеров, нёсших аборигенам Империи «слово Божье». Правительство тогда жестоко преследовало их, ведь учение Христа могло составить конкуренцию официальной религии. Проповедников и их последователей кидали в тюрьмы, вздёргивали на пальмах, побивали камнями. Тем не менее за христианами шли. Принять христианство значило чуть ли не открыто бросить вызов имперскому правительству. Это была «религия революционеров». Став не революционный путь, Джоу принял протестантизм и даже сменил первую букву своей фамилии с «Ч» на «Д» - на западный манер. Профашистское правительство, чтобы завоевать симпатии разных кругов общества, начало было заигрывать с христианской верхушкой, но, увидев тщетность своих попыток, ещё более усилило террор. Тысячи христиан закапывались живьём в землю, расстреливались, отправлялись в концлагеря. Храмы уничтожались. Это ещё больше усилило недовольство и приблизило народную революцию. После её победы одним из первых декретов новой власти было отделение всех церквей от государства. Отныне вера в Бога была личным делом каждого. Позиции господствующей религии были раз и навсегда подорваны. Христианство получило равные с другими вероучениями права. Джоу Де-чжоу в качестве главы государства посетил с официальным визитом протестантского церковного владыку.
Джоу никогда не забудет этого визита. Дворец владыки находился высоко в горах. Это объяснялось «особым положением» «сражающейся церкви». По церковным установлениям владыку должны были избирать верующие. Этого, правда, уже давно не соблюдалось. Ведь для его избрания нужен был съезд всей паствы господней, а созвать его в условиях войны и репрессий было делом совершенно фантастическим. Только полному идиоту могла прийти в голову такая идея. Так что святой отец мог чувствовать себя совершенно спокойно. Миссионерский отдел из-за океана регулярно пересылал верховному пастырю деньги, всякий раз сочувствуя суровой и неравной борьбе христиан Империи с язычниками и уповая на помощь Господа, который когда-нибудь внемлет мольбам праведников и ниспошлёт победу. Куда именно расходовалась «копейка Христова», заокеанским господам в рясе почти не было дела. Пастор Уилл изображался в церковном официозе как герой, чуть ли не мученик и современный апостол, ведущий воинов Христовых тернистой дорогой к победе. Ему приписывалась поистине евангельская скромность и презрение ко всему земному. Уилл во многом сам способствовал складыванию вокруг себя такого ореола. Почти не появляясь на публике, он отписывал в центр послания о своей деятельности в самых ярких и радужных тонах. Там пастырю охотно верили. Уже и забылось, что нахождение Уилла в Империи начиналось для него как самая настоящая ссылка. В молодости Уилл, находясь на важном церковном посту, сильно нагрешил и насолил верующим. Те пожаловались на святого отца. Его вызвали «на ковёр» и сослали в Империю искупать грехи. Поначалу Уилл сильно тяготился своим новым положением. Дома осталась жена, как-то очень быстро нашедшая замену непутёвому муженьку. Её новым, пятым по счёту кавалером стал настоятель соседней общины, о любовных похождениях которого сложились легенды. Уилл, впрочем, недолго горевал. Ему уже порядком поднадоела сварливая супруга и её многочисленные ухажёры. Уиллу было всего двадцать пять лет, он был молод и полон сил. Чтобы вновь получить благосклонность церковного начальства, надо было хорошо себя зарекомендовать на новом месте, а для этого пришлось бы и немного потерпеть. Деньги, развлечения, девушки – это всё само пойдёт в руки. Недаром же Уилл избрал духовную карьеру!
Теперь, когда Уилл уже много лет не покидал Империю, многое из его бурной молодости казалось святому отцу забавным. Особенно смешили его юношеские мечты отсидеться несколько лет в этой «дыре» и чистеньким вернуться назад. Нет, теперь Уилл не сделал бы этого ни за какие коврижки. Он весьма неплохо здесь устроился. «Дыра» отныне стала для пастора лучшим местом в мире. Здесь он был царь и Бог, самодержавный властелин своей вотчины, император другой, невидимой Империи. Овцы здесь беспрекословно шли за пастухом. Авторитет Уилла был непререкаем. Никаких там конкурентов и соперников в борьбе за власть. Весь христианский мир считает его героем и святым, а сам «святой» в это время преспокойно отсиживается в неприступном дворце-крепости. Деньги отовсюду стекают к нему рекой прямиком в карман, и некому взять отчёт. Власти и богатства хоть отбавляй. Пусть глупые аборигены, вчерашние язычники и варвары, молятся и ждут чудес, а попутно и несут в храм свои денежки… Про инцидент с супругой тоже забыл: тут любая вмиг готова занять её место. Законы Империи, как известно, никогда не отменяли многожёнства. Значит, можно на вполне законных основаниях обзавестись неплохим гаремом. Пусть канон церкви это осуждает! До Бога, как говорится, высоко, а царь здесь он, Уилл.
На родине Уилла ничего этого бы не было. Максимум, что его ждало по возвращении назад – руководство какой-нибудь общиной. Руководство со строгим регламентом поведения, строгой финансовой отчётностью и вечно чем-то недовольными прихожанами, готовыми в любой момент «настучать» на своего духовного отца. Нет, не этого хотел Уилл. Всё это уже пройденный этап. В своё место Уилл впился зубами и когтями, и уж конечно никого не допустит сюда.
Как только делегация во главе с  Джоу Де-чжоу прибыла на место, Председателя сразу поразил дворец пастора. Нет, это был не просто дворец, а неприступный укреплённый бастион. Его железобетонные стены, башни и бойницы зловеще возвышались над ущельем. Замок как бы сливался с горой в одно целое. Его сложно было сразу заметить как с земли, так и с воздуха. Для стороннего наблюдателя – обычная гора. Горная дымка и туман окончательно скрывали сие творение рук людских от посторонних глаз. Только законченный кретин осмелился бы штурмовать твердыню. Стены её без труда выдержали бы прямое попадание атомного снаряда.
С внешним миром бастион связывала небольшая горная тропа, на которой не смоли бы разминуться два грузовика. При осаде противником она без труда выводилась из строя. Взрывчатка была всегда заложена в шурфы. В последнее время тропу почти не использовали, продовольствие и боеприпасы доставляли либо на грузовых вертолётах, либо по секретной линии подземной железной дороги.
Внутри замок впечатлял ещё больше, чем снаружи. В железобетонном защитном «колпаке» находились главным образом военные и хозяйственные помещения. Сам дворец был гигантским комплексом пещер, как естественных, так и искусственно выдолбленных в скале. В одних находились казармы, другие использовались как склады боеприпасов и продовольствия, в третьих были разбиты первоклассные оранжереи и зимние сады. Таким образом бастион всегда имел свежие фрукты и овощи. Это позволяло вести целиком самообеспечивающееся хозяйство, столь необходимое в случае осады. В глубине скалы был надёжно запрятан атомный реактор – «сердце» бастиона. Он одновременно давал свет и тепло, а также «подогревал» ледник, вода которого по специальным трубам поступала в замок. Затем, очищенная, она замораживалась в глубине горы. Огромные подземные водоёмы служили прекрасным резервам на случай осады и прекрасно охлаждали реактор.
Пещеры лишь на первый взгляд могли показаться холодными и безжизненными. Сложная система подогрева и кондиционирования воздуха делала их весьма удобным жильём. Пещеры находились на разных уровнях, так что даже захватив один из них, враг не получал доступа к остальным. Уровни соединялись шахтами, боксами, лестницами и лифтами, о расположении которых знали лишь непосредственно только обитатели конкретных пещер. Если бы врагу и удалось захватить пленных, он всё равно не получил бы полной карты всех подземелий. Лишь несколько человек из высшего комсостава, да ещё Уилл знали в точности всё расположение ходов. Уиллу ничего не стоило неожиданно появляться в любой пещере, нагоняя суеверный страх на её обитателей. Таким образом создавалась атмосфера постоянной слежки. Среди рабочих-аборигенов, составлявших обслуживающий персонал, ходили самые фантастические легенды о хозяине замка. Его представляли то могучим оборотнем-волшебником, способным превращаться в крысу и горного орла, а потом неожиданно возникать в любом месте. Другие говорили, что у пастора на голове есть третий глаз, который он прячет под густой шевелюрой и с помощью которого он может следить за каждым и предсказывать будущее. Администрация Уилла искусственно поддерживала такое представление о своём главе. Так проще было держать рабочих в повиновении. С каждым годом обстановка таинственности вокруг Уилла всё больше росла. Он появлялся на публике крайне редко, только по особо торжественным религиозным праздникам. Его речи отличались сдержанностью и лаконичностью. Огромный штат помощников и спичрайтеров составлял и редактировал тексты всех выступлений пастора. Сам Уилл не любил писать проповеди, всегда предоставляя это дело другим.
Легенды об Уилле давно вышли за пределы бастиона и расползлись по всей Империи. Джоу также неоднократно слышал их. Конечно, он не верил ни в волшебство, ни в третий глаз. Но какой-то суеверный ужас сразу охватил Председателя, как только он переступил порог крепости. Уилл, должно быть, постарался и обставил всё так, чтобы посильнее напугать нового главу государства и тем самым побыстрее склонить его на свою сторону. Замок с первого взгляда показался пустынным и безлюдным. Всем строго-настрого было предписано не покидать своих пещер. На всю мощность работали наружные кондиционеры и холодильные установки, так что во дворе бастиона стало очень холодно и даже пошёл снег – довольно редкое для здешних мест явление. Охране и сопровождению было предписано молча стоять и не отвечать ни на один из вопросов. Мертвая тишина стояла в замке.
Джоу и делегацию посадили в электромобили и повезли в пещеру-резиденцию Уилла. Перед въездом в пещеру всем, включая Джоу, завязали глаза. Это было необходимым условием для всех посетителей Уилла. Никто не должен знать точного расположения его апартаментов. Делегацию долго возили по подземельям, делая крюки и сознательно запутывая маршрут. Затем вся процессия неожиданно остановилась. Всех вывели из машин и сняли повязки. Затем куда-то повели узкими ходами. Неожиданно яркий свет на миг ослепил Джоу и других делегатов. Они вышли в очень просторный грот. Сразу зашумели кондиционеры. Делегатов повели через красивый парк. Вокруг щебетали птички (по крайней мере, так всем показалось), по дну, среди травы и благоухающих цветов тела речка, а в ней плескались золотые рыбки. Можно было подумать, что находишься не в подземелье, а в райском саду. (Впоследствии Джоу узнал, что это место так и называют в замке – «рай». Был ещё и «ад» - ужасная тюрьма и камера пыток для провинившихся, откуда мало кто возвращался). Джоу взглянул вверх. Каменное «небо» грота со свисающими сталактитами было выкрашено в приятный голубой цвет. Кое-где были нарисованы и облака. Казалось даже, что они движутся. Это был ловкий оптический обман, голограмма.
Неожиданно сад кончился и делегаты вышли на открытую мощеную площадку. Посередине стоял стол, за которым сидел Уилл. Сзади была стена, поддерживающая небесный свод. Уилл неожиданно встал с места и кинулся к Джоу. Он обнял его и похлопал по спине, будто знал Председателя уже много лет. Такое панибратство окончательно сбило Джоу с толку.
-Здорово, старина! – начал Уилл. Он повёл главу государства к столу и налил стакан виски. – Давненько не виделись! Ну рассказывай, чего там нового в стране?
Джоу не знал, что и ответить. К такому тону он явно не был готов. Хотелось поставить хама на место, но это только испортило бы отношения и лишило Председателя могущественного союзника. Уилл тем временем продолжил:
-Ладно, не серчай, старина. Просто старому Уиллу не терпелось пожать руку новому главе великой Империи! Мне кажется, что наша встреча открывает новые горизонты взаимоотношений Церкви с государством. Мы отныне не враги, а друзья, компаньоны, как сказали бы у меня на родине. Поэтому я предлагаю выпить за нашу дружбу и за Великую Империю! Стране очень повезло, что у неё наконец появился такой замечательный правитель! Десять тысяч лет Великой Империи! Десять тысяч лет её Председателю!
Теперь всё встало на свои места. В честь приёма делегации Уилл устроил банкет. Затем он долго водил Джоу по своим владениям. В конце приёма два лидера остались наедине. О чём они беседовали, никто так и не узнал. Но в конце Уилл и Джоу заключили секретный договор. Это и было целью визита. Джоу уезжал в столицу в приподнятом расположении духа. Христиане стали теперь его союзниками в борьбе за власть.
После памятного визита в религиозной жизни Империи произошли крутые перемены. Христианству были предоставлены новые права и привилегии в ущерб другим религиям. Церковь освобождалась от уплаты налогов. Протестантизм стал по сути дела новой государственной религией. Джоу Де-чжоу мысленно провёл разграничительную линию между своей и церковной властью. «Пусть проповедники ловят души моих подданных и царствуют на небе, я же возьму их бренные тела и буду царствовать на земле» - так, должно быть рассуждал Председатель.
Со стороны церкви также последовало признание власти Джоу «богоугодной» и призыв к пастве во всём повиноваться Председателю, «яко Христу». Характерно, что за всё время «второй стадии революции» не пострадал ни один христианский храм.
Возможно, что после встречи с Уиллом Джоу окончательно уяснил для себя, каким должен быть истинный вождь.
Поезд Председателя тем временем приближался к столице. На горизонте замаячили громады оружейных заводов. Они были построены по личному указанию главы государства. Империя теперь может гордиться: благодаря его, Джоу, стараниям она имеет самое современное в мире оружие. Вообще милитаризация всех сторон жизни давно стала характерной отличительной чертой Империи. Что бы там ни кричали оппортунисты в Народной партии о «жизненном уровне населения», он, Джоу, считает, что современное государство должно в первую очередь иметь сильную армию. Без этого сейчас никуда, иначе сожрут с потрохами. Ради этого можно и нужно пожертвовать благосостоянием народа.
Именно на создание армии и были направлены все силы Джоу со дня его прихода к власти. Старая имперская армия впечатляла разве что только своей численностью, а по другим показателям была самой отсталой в мире. Джоу Де-чжоу решил во что бы то ни стало ликвидировать этот разрыв. Поначалу было сложно. Противники в партии проваливали все проекты увеличения военных расходов. Теперь, после «второй стадии», они все замолчали, многие – уже навсегда. На создание современных вооружённых сил необходимы были большие деньги. Ещё недавно это было проблемой. Теперь, когда есть коммуны, можно беспрепятственно вывозить продовольствие за валюту за рубеж. Никто в стране и слова не скажет. А ведь при организации самых первых коммун крестьянам приходилось втолковывать, что изъятие у них продовольствия – мера сугубо временная, необходимая для создания в стране сильной армии, способной защитить страну в случае внешней агрессии. Первое время возможность иностранного вторжения в Империю была действительно очень велика. Прежние хозяева обосновались в Стране Низин и Болот – извечном враге Империи. Оттуда, из приграничных областей, они совершали бандитские вылазки против имперских крестьян, открыто грозили Империи интервенцией. С врагами, однако, Джоу очень быстро нашёл общий язык и заключил мир на весьма невыгодных для Империи условиях. К Стране Низин и Болот отошли лучшие плодородные и богатые полезными ископаемыми территории Империи, а на саму Империю была ещё наложена и контрибуция, тяжким бременем лёгшая на бюджет. Впрочем, имперские официозы и заключение этого позорного мира объявляли проявлением высшей политической мудрости Председателя и его заботы о благе Империи.
Теперь никому ничего не требовалось объяснять. Отныне в Империи каждое слово Джоу – закон для миллионов. Ему поют молитвы в церквях, его цитатники штудируют в детских садах, его портреты украшают скромные жилища жителей Империи. Создание мощного военно-промышленного комплекса и мировая революция были официально объявлены основами политики государства. Теперь, когда в руках у Джоу есть атомная бомба, пусть попробуют его враги перечить ему на международном уровне!
Джоу на поезде въехал в железнодорожный туннель. Сверху была столица с её домами, улицами, парками и заводами. На главной площади величественно возвышался памятник Председателю. За ним возводился Дворец Съездов, который в будущем должен стать и мавзолеем  Джоу Де-чжоу. Строит Дворец всё та же американская фирма, что строила бункер. Правда, жителям столицы ничего об этом не говорят – в Империи давно действует лозунг «опора только на собственные силы». Непосредственно рабочими руководят имперские специалисты. Впрочем, американцы часто наглели и эксплуатировали рабочих сверх допустимого. Рабочие тоже не оставались в долгу и объявили забастовку – явление, неслыханное в империи. Пришлось дополнительно заплатить американцам, а то бы дело предалось огласке. Наверное, всё эти тайные общества виноваты. Вечно от них нет покоя!
Вот поезд Джоу подъезжает к его дворцу. Медленно тормозит. Новейшая тормозная система фирмы «Вестингауз» делает тормозной путь бесшумным. Джоу Де-чжоу очень боялся, как бы наверху не проследили путь его продвижения. Вдоль линии поезд на всём пути следования сопровождала охрана. Сам подземный путь строго засекречен. Раньше в девятимиллионной столице строили метро. Ожидался его пуск. Для туристов уже успели выпустить путеводители с маршрутом будущей линии. Но по указу Джоу стройку прекратили, всякие публикации о ней в печати навсегда исчезли. Так и не достроенная линия метро стала частью секретной городской подземной железной дороги, по которой к дворцу Председателя подъезжал его поезд. Недостроенные станции отныне превратились в бомбоубежища для высокопоставленных лиц Империи, одну из станций, находящуюся в конце недостроенного тупика, прихватило себе Чрезвычайное Управление – имперская тайная полиция. Изданные путеводители были изъяты из всех библиотек и у частных лиц. Хранение такой книжечки приравнивалось к государственной измене. И вообще в последнее время туристов почти не пускали в пределы Империи. Немногочисленные учившиеся за рубежом студенты были оттуда отозваны и помещены в концлагеря (особо талантливым разрешили, правда, работать в секретных научных лабораториях, в одной из которых и была разработана атомная бомба). Империя стала почти целиком закрыта для внешнего мира, огорожена непроницаемым «железным занавесом» тайны.
Поезд прибыл в конечный пункт и остановился. Лифт подхватил вагон-кабинет Джоу Де-чжоу и поднял его наверх, во дворец. Джоу нажал на кнопку. Сразу сзади от стены отделилась кровать. Председатель решил вздремнуть и лёг на неё. Сегодня у главы Империи был трудный день, надо было наконец отдохнуть. Джоу был в хорошем настроении и быстро заснул.

ГЛАВА 1

Роскошный лимузин подъехал к зданию Чрезвычайного Управления Министерства внутренних дел Империи Гор и Равнин. Несколько человек европейской внешности вышли из машины и прошли вдоль чугунной ограды к воротам парадного входа.
Чрезвычайное Управление, вотчина и любимое детище министра внутренних дел У Вао, находилось немного в стороне от главной магистрали имперской столицы. До революции это был элитный район города, где, в стороне от суеты главных улиц, жили сливки имперского общества – банкиры, крупные буржуа, министры и иностранные дипломаты. Тихие, утопающие в зелени улицы были свободно застроены европейского типа особняками в два и три этажа. Вокруг каждого из особняков был разбит огороженный высокой чугунной оградой сад. У парадного входа в особняки стояли швейцары и караул. Этот район был одним из немногих в городе, куда дошли современные удобства. Жизнь здесь текла тихо и размеренно, обитатели домов упивались своей властью и богатством, роскошествовали, в то время как остальное население столицы ютилось в трущобах и снимало углы в «доходных домах». Императорская власть всячески опекала и щедро подкармливала своих слуг. Район был своеобразным «городом в городе» со своей системой водоснабжения, электростанцией, полицией и даже судом. Администрация выделяла «Парадиз» - так назывался район – в особую административную единицу, не зависимую от столичного руководства. «Чужакам» здесь было не место – Парадиз усиленно охранялся.
После революционных событий прежние хозяева покинули городок. Он стал частью столицы. Правда, теперь в освободившиеся дома въехали новые хозяева – государственные служащие, «ганьбу». В трёхэтажном особняке с колоннами, построенном в псевдоклассическом стиле для Английского клуба, прочно обосновалось ЧУ – Чрезвычайное Управление, «чрезвычайка», как его называли в народе. Чиновники, напуганные таким соседством, поспешили переехать подальше, благо для них рядом с центральной площадью был построен «Блок №1» - новый жилой роскошный благоустроенный квартал. «Блок» вскоре стал новым «запретным городом», а в Парадиз переехали работники МВД и ЧУ.
Мрачной славой теперь пользовался этот в прошлом респектабельный район. Раньше сюда не пускали, а теперь никто из жителей столицы по доброй воле не отправился бы сюда. У Вао распорядился покрасить Управление и прилегающие здания в серый цвет. «Серый дом» внушал ужас, им пугали маленьких детей. Говорили, что по ночам «чрезвычайцы» разъезжают по городу в чёрных автомобилях и отлавливают на улицах случайных прохожих. Затем их везут в «серый квартал». Там, в подвалах, несчастных пытают, устраивают ужасные оргии, а затем убивают. В старом парке, под деревьями, у реки, протекающей за домом Управления, всю ночь жгут костры, устраивают ритуальные жертвоприношения нечистой силе, пьют кровь младенцев. Вообще у всех «чрезвычайцев» во рту растут клыки; они все носят фуражки, чтобы скрыть рога. Но наиболее страшные истории ходили про руководителя ЧУ У Вао. Говорили и божились, что в шкафу у него коллекция черепов замученных им людей, что в ванну он специально наливает кислоту, в которой растворяет трупы своих жертв. И вообще он вампир, живой мертвец, живёт уже полторы тысячи лет и всё не может умереть. Те, кто это рассказывал, утверждали, что сами лично видели, как по ночам министр внутренних дел рыскает по кладбищам и отрывает свежие могилы.
Сам У Вао только смеялся, когда ему рассказывали подобные истории. Чего только не придумают суеверные и необразованные люди! Вообще У Вао был очень хитрым восточным политиком. Когда-то, ещё в бытность молодым революционером, глава МВД и ЧУ подрабатывал тайным осведомителем «охранки». Теперь об этом знают только двое – он сам и Джоу Де-чжоу. Глава Народной партии заметил молодого провокатора и приблизил к себе, спася от неизбежного провала и гибели. Джоу ловко использовал страх У быть раскрытым и давал ему различные поручения. У Вао был вынужден исполнять самую «грязную» работу, заниматься которой лидеру партии было явно не с руки. Товарищи так и прозвали У – «мокрых дел мастер». Со временем У Вао стал «правой рукой» Джоу. И когда Председатель поручил ему создать и возглавить Чрезвычайное Управление – новую тайную полицию – бывший провокатор с энтузиазмом взялся за работу.
И вот теперь – новое поручение от главы государства. Сейчас к «серому дому» должна подъехать машина, из которой выйдут секретные агенты Имперской Социальной Партии в эмиграции. У Вао передаст этим типам запечатанные конверты и проинструктирует, что и как надо делать.
Министр коряво улыбнулся. Ещё недавно он боролся с фашистами, а теперь почти открыто принимает у себя их агентуру. И не только принимает – инструктирует для дальнейших совместных действий. Совместных действий! Подумать только! Вчерашние враги вдруг стали союзниками. Империя поручает им ответственное задание, от которого зависит успех всего дела. Эх, чего только не сделаешь во имя мировой революции!
Конечно, не по доброй воле фашисты пошли на сотрудничество со своими вчерашними врагами. Они и сейчас ждут - не дождутся падения Народного правительства. Но теперь не те времена, чтобы в открытую заявлять об этом. Некогда единая Социальная партия раскололась на две группировки, устроивших грызню между собой не на жизнь, а на смерть. Что послужило причиной тому – один чёрт разберёт. Может, личные амбиции лидеров, а может, и «идейные» разногласия. Сама эмигрантская жизнь, в конце концов, способствует этому. Когда дело проиграно и бороться больше не за что, бывшие товарищи начинают грызть друг друга.
Но как бы то ни было, а факт остаётся фактом: прежний противник окончательно деморализован и расколот напополам. И вот одной из сторон понадобились деньги для разгрома другой. Где их взять? Правительству Страны Низин и Болот, куда эмигрировали остатки прежнего правительства, на ИСП глубоко наплевать. Оно уже получило от Империи что хотело, а новый военный конфликт с могучим соседом явно ни к чему. Вот и пришлось обращаться к прежним врагам. Но деньги, понятное дело, никто просто так не даст. Их нужно добросовестно отработать. Вот Империя и предлагает фашистам обтяпать одно важное порученьице, и платит за него вполне приличную сумму.
Конечно, бывшие враги могут и обмануть. Деньги возьмут, а задание не выполнят или провалят. Вот шуму-то будет! Но великий Джоу всё предусмотрел. Сначала – выполнение задания, а только потом  - деньги. Фашисты согласны, никуда не денутся. Сами ведь приползли на поклон. Да и терять им попросту нечего. Их партия давно уже давно живёт на одни пожертвования. Не помогает и фашистский интернационал: там тоже все давно перегрызлись, думают только о себе. Так что согласятся, никуда не денутся! Председатель всегда знает, что и кому предлагает.
У Вао подошёл к окну. Его кабинет был на втором этаже, прямо над входом. Отсюда прекрасно просматривался парк и улица. Вообще старое здание Управления уже мало соответствовало своему назначению. Управление необычайно разрослось за последние годы, пришлось занимать соседние здания. Рос бюрократический аппарат, росло и число профессиональных агентов и осведомителей. Старая развалюха уже всех не вмещала. Её можно снести и возвести здесь высотку, с которой легче будет обозревать город. На эту тему надо будет непременно поговорить с Джоу. Он наверняка согласится, ему Управление нужно как воздух.
К воротам подъехала чёрная машина. Трое людей в чёрных костюмах и солнечных очках вышли из неё и направились к Управлению. «Наконец-то,» - облегчённо вздохнул У Вао. Люди прошли через охрану (охранники были заранее предупреждены о визите) и зашли в «серый дом». По лестнице застучали шаги. Из приёмной послышался голос секретарши.
- Войдите! – почти скомандовал У Вао.
В кабинет вошли три человека. Всё было как и уговаривались. Один из вошедших вытянул руку в фашистском приветствии. Его примеру мигом последовали остальные.
- Да здравствует Империя! – произнёс первый агент.
- Господа, - прервал его У Вао, - к чему эти формальности? Вы же прекрасно понимаете, что мы придерживаемся абсолютно противоположных политических взглядов. Пожалуй, единственное, что нас объединяет – это любовь к Империи. Но, надеюсь, вы пришли сюда не за тем, чтобы выразить мне свои чувства?
- Мы ждём ваших указаний, - почти скороговоркой выпалил первый фашист, бывший в компании за главного. Двое остальных молча кивнули в знак согласия. – Вы сами прекрасно понимаете: наша партия сейчас в очень тяжёлом положении, поэтому нам хотелось бы…
У Вао снова прервал фашиста на полуслове. Сейчас они будут униженно просить, клянчить деньги. Главное, что инициатива сейчас в его, У Вао, руках. Враг повержен и стоит на коленях, а это придавало министру сил.
- О деньгах можете не беспокоиться, - сказал У Вао. – Вы не в церкви, здесь не обманут.
- Приятно иметь дело с таким деловым человеком, как Вы, - сказал фашист.
- Может, выйдем отсюда, подальше от посторонних глаз? – У Вао обвёл взглядом кабинет, будто в цитадели тайной полиции кто-то всерьёз мог установить «жучки».
Агенты покорно повиновались. У Вао вывел их в коридор и провёл к лифту. Они сели в кабину и помчались вниз. Кабина остановилась, открылась дверь. Четверо людей вышли на перрон недостроенной станции метро, служившей теперь камерой пыток и имевшей непосредственное сообщение с дворцом Председателя. Ещё вчера заплечных дел мастера выбивали здесь признания у арестованных. Теперь станция была до блеска отчищена и буквально сверкала. На перроне ждал поезд. Здесь и должны были быть подписаны договоры и проведён инструктаж. У Вао провёл агентов в вагон. Автоматические двери сами закрылись за ними. Поезд тронулся, поехал в туннель. Проехав немного, остановился.
- Как видите, - произнёс У Вао ошарашенным фашистам, - с конспирацией у нас всё обстоит на высшем уровне. А теперь перейдём к делу…
Министр достал из чемодана запечатанные конверты.
О чём шёл разговор, мы не знаем. Но ясно одно: обе стороны остались довольны. У Вао выполнил задание. Теперь была очередь за агентами. Министр поднялся с ними на лифте и проводил до дверей автомобиля. Когда последний из троицы садился в машину, из-под его чёрных очков мелькнули искорки глаз. У Вао понял: это означает – «Не беспокойтесь, босс, всё будет сделано!».

ГЛАВА 2

…Первыми забили тревогу в Министерстве атомной промышленности России. Было от чего заволноваться: неожиданно прекратилась связь с исследовательским центром, расположенном в сибирской тайге. Довольно крупный закрытый город при НИИ не отвечал на звонки. Радиологические станции из Новосибирска и Томска сообщили о резком повышении радиационного фона. Счётчики Гейгера буквально сошли с ума сразу в двух городах! Забили тревогу экологи. Затем со спутника пришли фотографии мощного ядерного взрыва, произошедшего в Сибири. Данные просочились в прессу. Вездесущие журналисты выдвигали самые фантастические гипотезы о происшедшем, ещё больше накаляя обстановку. В сибирскую тайгу была послана правительственная комиссия. К вечеру стало ясно: произошёл мощный атомный взрыв, стёрший с лица земли стотысячный закрытый город, носивший секретное кодовое название Москва-5. Почти все жители погибли сразу, выжившие в страшных муках умирали от лучевой болезни. Правительство незамедлительно приняло меры. В зону катастрофы немедленно были отправлены отряды МЧС, началась запись добровольцев для оказания помощи пострадавшим. О катастрофе узнал весь мир. В страну потекла гуманитарная помощь, другие страны направили в Россию свои бригады спасателей.  Название и место городка было официально рассекречено указом правительства, в зону бедствия были допущены международные организации и добровольцы. В спешном порядке была проведена эвакуация жителей из пострадавших районов. Для этих целей в спешном порядке возводились несколько посёлков из лёгких панельных конструкций. В 22.00 по московскому времени по телевиденью выступил Президент.
Второй год президентства Анатолия Владимирова начинался не очень хорошо. В своей предвыборной программе он обещал избирателям сокращение обременительных военных расходов с переводом этих денег на строительство школ, больниц, дорог, бесплатного жилья; во внешней политике обещал бороться за мир и полный запрет испытаний любых видов оружия массового уничтожения. Народ давно знал Владимирова как честного и порядочного человека, всегда держащего данное им слово. Но несмотря на это, его кандидатуру несколько раз отклоняли непосредственно перед выборами, протаскивая во власть ставленников военно-промышленного комплекса, мечтавших о возвращении к далёким временам «холодной войны».
И в этот раз в кулуарах готовилась махинация с голосами избирателей, но теперь народ открыто выступил против предвыборных фальсификаторов. В избирательную комиссию посыпались многочисленные жалобы от сторонников Владимирова, рабочие нескольких оборонных предприятий объявили забастовку. Всем надоела вновь и вновь взвинчиваемая «гонка вооружений», съедавшая львиную долю федерального бюджета. Людям надоели «пушки вместо масла», хотелось жить в мире с другими странами. Военно-промышленный комплекс дрогнул. Впервые за много лет были проведены честные выборы. Владимиров вышел вперёд с большим отрывом. Это была победа. Победа здоровых прогрессивных сил внутри страны. В жизни России наконец начался новый этап. Но последние события весьма тревожили людей.
Сначала таинственная и закрытая от всего мира Империя испытала атомную бомбу. Зловещий грибок над пустыней транслировали все телестанции планеты. Затем последовали весьма недвусмысленные заявления Соединённых Штатов о необходимости увеличения военных расходов страны во имя «национальной безопасности». И наконец этот загадочный взрыв. Как раз готовился законопроект о расскекречивании всех «закрытых городов». Пусть во всём мире, наконец, поймут: России нечего скрывать, следовательно, нет никакой «русской угрозы» ни для какой страны. Чрезвычайные обстоятельства заставили принять новый закон в ускоренном порядке. Теперь название мёртвого городка и всех других «почтовых ящиков» знал весь мир. В зону катастрофы были допущены иностранцы, и это станет отныне хорошим прецедентом, доброй традицией. «Распечатывались» и другие закрытые города, отныне доступ туда становился свободным для всех.
Но что стало причиной атомного взрыва? Неужели диверсия? Или Минатом в обход всех соглашений и договорённостей всё-таки создавал в тайне новый вид ядерного оружия? Владимиров понимал всю сложность ситуации. Военно-промышленный комплекс сейчас, наверное, злорадствует: вот к чему ведёт сокращение военных расходов и отказ от атомного оружия! Смотрите все: Россия теперь стала беззащитна против международных диверсантов! Сегодня они взорвали атомную бомбу в тайге, а завтра пронесут её в Кремль! Если же это не диверсия, а испытание нового оружия, то это грозило сорвать международные переговоры о разоружении. Ведь тогда никто в мире не поверит в искренность российских антивоенных инициатив!
Но можно ли думать об этом в такой момент! Стёрт с лица земли город, более ста тысяч человек в один миг перестали существовать! Более ста тысяч! Заражены огромные территории, людей необходимо срочно эвакуировать. Сколько из них ещё умрёт от последствий взрыва, от ожогов, лучевой болезни, сколько навсегда останутся инвалидами…
Президент вытер пот со лба. За свои шестьдесят лет он никогда ещё так не волновался. Сейчас Владимиров как никогда нужен стране, миллионы ждут его слова. А что говорить, если и сам пока ничего не знаешь? Ещё не закончила работу правительственная комиссия, ещё не поступила точная информация о погибших (но в том, что цифры огромны, никто не сомневался; сто тысяч – это минимум).
Президенту в лицо смотрела телекамера. Сейчас его увидит вся страна. Его речь навсегда войдёт в историю. Главное в такой момент – не волноваться. Пусть люди видят главу государства стойким и решительным, каким привыкли видеть всегда. Сейчас им это особенно необходимо.
Оператор начал отсчёт. До выхода в прямой эфир оставалось несколько секунд. Фигуру главы государства освещали мощные юпитеры.  Президент поправил галстук, положил руки перед собой на стол. В голове его был готов набросок исторической речи. Он мысленно пробежал её. Ну всё, можете начинать!
Раздалась команда: «Камера, мотор!». Оператор поправил объектив, сфокусировал его на лицо Владимирова. Это лицо взирало на миллионы граждан России и других стран мира через стекло голубых телевизионных экранов. Миллионы глаз с замиранием сердца следили за глазами Владимирова, миллионы ушей внимали каждому его славу.
Президент как будто почувствовал всех этих людей рядом с собой. Ещё никогда они не были ему так близки. На пять лет народ вручил Владимирову судьбу страны, судьбу каждого конкретного её гражданина. Владимиров обещал этим людям мир и процветание. И он сдержит данное слово!
Девушки-статистки кивали сбоку президенту и ободряюще махали руками. Пора начинать речь! Глава государства выпрямился и начал:
- Дорогие граждане, россияне, братья и сёстры, жители Москвы и Уссурийска, Петербурга и Краснодара, Архангельска и Новосибирска, Калининграда и Анадыря! Все, кто родился на российской земле и приехал сюда издалека! Граждане других стран и все, кто живёт на земле, кому дорог наш общий дом – наша планета! Я, Президент России, обращаюсь к вам. Тёмные тучи сгущаются над над нашим миром, над нашим синим небом, полями и лесами, городами и сёлами. Не в добрый час говорю я с вами. Сегодня весь мир облетела ужасное известие: в сибирской тайге, в городе, ещё недавно именовавшемся Москва-5, произошёл чудовищной силы атомный взрыв! По предварительным данным, уточняемым сейчас правительственной комиссией, большая часть населения этого города, а это порядка ста тысяч человек, погибла. Дымящиеся руины, которые ещё долго будут излучать смертоносную радиацию, остались на месте цветущего города. Заражена огромная территория, люди в спешном порядке эвакуируются. Ничто не восполнит гибель этих людей… (на глазах президента выступили слёзы, но он сдержался). Но мы сделаем всё возможное, чтобы их родственники не чувствовали себя брошенными и покинутыми, смогли жить дальше. Правительство незамедлительно предоставит им жильё и выплатит денежные компенсации. В район катастрофы уже отправлены самолёты с медикаментами, гуманитарной помощью и строительными материалами. Начато возведение посёлка для эвакуируемых… Вся страна скорбит по поводу катастрофы, с завтрашнего дня объявляется девятидневный траур по погибшим. Мы просим всех, кто может, не оставаться в стороне, оказать нам помощь, не оставлять нашу страну один на один с бедой, не оставаться равнодушными…
Всё, что произошло, в очередной раз свидетельствует: атомное оружие представляет огромную опасность для всего человечества! Даже его производство и хранение могут стоить народам земли огромных невосполнимых жертв. Мы ещё не знаем, что конкретно стало причиной катастрофы, для проведения расследования в район отправлена правительственная комиссия. Но одно мы можем сказать точно: виновники трагедии понесут самое суровое наказание! Но что бы ни стало причиной катастрофы, мы твёрдо заявляем: наш курс на всеобщее разоружение и полный отказ от использования атома в военных целях остаётся неизменным! Случившееся только подтверждает правильность выбранного нами курса. Ни от кого на земле мы не потерпим применения ядерного оружия ни в каких его формах и модификациях! И ярким доказательством тому стал наш односторонний отказ от его производства. Нами уже подготовлен проект по рассекречиванию «закрытых городов» и снятия всяких ограничений на их посещение кем бы то ни было. Нам нечего скрывать! Скрытость рано или поздно оборачивается трагедией, и взрыв в Москве-5 – ярчайший тому пример…
Речь Владимирова с замиранием сердца слушали миллионы людей по всему миру. Кому-то она могла показаться чересчур затянутой и непрофессиональной, но искренность президента подкупала. Да и Владимиров всегда был человеком дела и не любил красивых речей. Свою предвыборную агитацию он строил не на красивых словах, как другие, а на конкретных делах. Поэтому народ и поддержал его.
Многих радовал сам факт того, что хоть одна страна в мире сказала «Хватит!» бешеной гонке вооружений, а над землёй, наконец, стали рассеиваться тучи. Многих, но не всех. Джоу Де-чжоу имел на сей предмет особое мнение. Он со злорадством наблюдал, как весь мир шлёт соболезнования России, искренне сочувствуя постигшему страну горю. Злой огонёк усмешки вспыхивал в его глазах при мысли о ста тысячах погибших россиян. Явно недобрые вещи замышлял Председатель. Но внешне он старался ни в чём не подать виду.
И когда руководители всех стран мира слали свои соболезнования в адрес президента России, одно из них, весьма сухое и казённое, пришло и от  Джоу Де-чжоу.

ГЛАВА 3

Весна вступала в свои законные владения. На деревьях набухли почки. По траве и дорогам побежали ручейки. Зацвели первые чахлые цветочки. Весело запели и защебетали ранние пташки. Природа готовилась к своему новому рождению, к новой жизни, оживала и просыпалась после тяжёлого зимнего сна.
Костя Иванов выехал из Москвы на поезде. Он ехал расследовать обстоятельства атомного взрыва в сибирской тайге по заданию Минатома. Никогда не забудет он того дня, когда его вызвало к себе министерство в Старомонетном переулке.
С трепетом входил Костя в высотный дом, построенный в стиле «сталинский ампир». Когда-то тут находилось засекреченное министерство «среднего машиностроения». Отсюда велось руководство советским атомным проектом. Здесь создавалось оружие, способное одним махом разнести весь земной шар на куски. Несколько лет назад Костю и на пушечный выстрел не подпустили бы сюда. Но теперь времена изменились. Объявленная президентом Владимировым политика «открытости» сняла зловещую пелену секретности с министерства. Отныне страна раз и навсегда провозгласила своей целью отказ от всех видов ядерного оружия. Энергия атома будет использоваться только в мирных целях, на благо человечества.
Костя поднялся на … этаж, где находилась приёмная министра. Из лифта он вышел в просторный холл с бюстом Курчатова. Ковровая дорожка привела детектива к дверям приёмной. Молоденькая секретарша попросила подождать, а сама подняла трубку и предупредила министра о новом посетителе. Министр дал «добро» на вход. Костя вошёл в кабинет.
Министр сидел за столом и просматривал отчёты. Он указал Косте на стул.
- Присаживайтесь…
Костя пододвинул стул и сел. Министр оторвался от бумаг и пристально оглядел посетителя через стёкла очков.
Хозяин кабинета был уже немолодым человеком с заметно выступающей лысиной. Роста он был выше среднего, в молодости был военным. Министр производил впечатление спокойного и уравновешенного человека, любящего во всём точность, чёткость и порядок. Несколько минут он изучал глазами Костю, и лишь потом начал разговор.
- Итак, мы вызвали Вас сюда, чтобы поручить ответственное дело. Вам необходимо будет расследовать причины атомного взрыва в Сибири, о котором Вы, надеюсь, наслышаны из сообщений в прессе. Все расходы и издержки мы берём на себя. За Вашу работу в качестве независимого детектива, связанную тем более с огромным риском, наша служба готова заплатить, и притом немало. Какая сумма гонорара Вас устроит?
Костя замялся. К такому повороту разговора он явно не был подготовлен. Министр улыбнулся.
-  Мы очень ценим Вас как профессионала в своём деле, так что не поскупимся… Воспринимайте эти деньги как знак доверия и уважения с нашей стороны…
Разговор с министром продолжался долго. Костя получил необходимые документы и инструкции. Ему дали несколько дней на сборы и квитанции на получение билетов, удостоверения. 
Путешествие Кости на поезде должно было продолжаться несколько дней. Оно заметно сократилось после того, как Москву с Владивостоком связала линия сверхскоростной железной дороги. И всё-таки у Кости было в запасе несколько дней, чтобы оценить свои возможности и прикинуть план дальнейших действий. С собой в чемодане он вёз необходимое оборудование для взятия проб и компьютер-ноутбук для анализа полученных данных и связи через спутниковый Интернет с начальством. Иными словами, экипирован был молодой человек по последнему слову техники.
Константин Иванов работал независимым сыщиком. В отличие от других своих московских (и не только московских) коллег, занимавшихся открытым шпионажем за неверными мужьями и жёнами, а также за богатыми и высокопоставленными личностями по заданию их конкурентов, Костя никогда не брал такие заказы и не рылся в чужом грязном белье. Этим, а также своей честностью и неподкупностью, начинающий сыщик снискал себе успех и уважение в своей среде. Ему поручали такие задачи, где требовались такие качества, как наблюдательность, трезвая логика и работа ума. Друзья даже в шутку называли Костю Шерлоком Холмсом за использование методов этого всемирно известного литературного сыщика.
И вот наконец Костю заметили на самом верху. Глава Минатома лично поручил ему расследовать в высшей степени таинственное происшествие, успевшее наделать столько шуму в прессе. Правительственная комиссия зашла в тупик. Чиновники только и делали, что стремились не докопаться до истинных причин взрыва атомной бомбы, стёршей с лица земли город со стотысячным населением, а выслужиться перед правительством и собрать компромат друг на друга. Кроме того, возникли подозрения, что кое-кому в Комиссии выгодно замалчивание подлинных причин катастрофы, ради чего имело место уничтожение и исчезновение весьма ценных улик. За дело должен был взяться человек незаинтересованный, к тому же профессионал в своём деле. Костя как нельзя лучше соответствовал отведённой ему роли.
Атомный взрыв в Москве-5 вызвал бурю в средствах массовой информации. Каждая мало-мальски уважающая себя газета, будь то российская или зарубежная, спешила выдвинуть свою, отличную от других, версию случившегося. Газеты и журналы пестрели статьями с броскими заголовками. Одно сообщение было сенсационнее другого. «В Сибири упал метеорит!» - спешила сообщить своим читателям «Новая вечерняя газета». «Не метеорит, а комета» - спорила с ней «утренняя» газета «За чашкой чая». «И всё-таки метеорит» - не унималась «Вечерка». Спор между двумя периодическими изданиями сводился к следующему: никакого взрыва атомной бомбы не было, в тайгу упал метеорит, наподобие Тунгусского. «Новая вечерняя газета» шла дальше: упал не метеорит, а просто его осколок. Сам же метеорит с бешеной скоростью летит к Земле и уже на подходе. Ещё немного – и наша планета столкнётся с этим небесным телом, и тогда человечество вымрет, как в своё время вымерли динозавры. Астрономы специально не ставят людей в известность об этом, чтобы не допустить всеобщей паники. Газета ссылалась на якобы секретные данные, полученные её корреспондентом в одной из обсерваторий. Неизвестно, чем закончился бы спор между «вечерней» и «утренней» газетами, если бы не выяснилось, что такой обсерватории никогда не существовало.
Были и другие сенсационные «версии». Каких только «предположений» не выстраивали! И атака исламских террористов, и испытание нового вида оружия, и вмешательство марсиан, и проход в «параллельные миры», и попытка руководства завода «замести следы» своих преступлений… Наиболее ретивые журналисты вообще вздумали утверждать, что никакого взрыва и гибели ста тысяч человек не было, а город до сих пор стоит целёхонек. Мол, о взрыве специально сообщили, чтобы не рассекречивать стратегический военный объект. А может, никакого города Москва-5 никогда вообще не было…
Конечно, серьёзный человек никогда не дал бы веры этим высосанным из пальца «сенсациям». Подлинных версий причин взрыва было несколько: теракт, диверсия, взрыв вследствие нарушения условий хранения атомного оружия, атака с воздуха, взрыв недоброкачественной бомбы. В ходе независимого расследования Косте и предстояло выяснить, какая из них является подлинной, а какие – нет.
Прощаться с Костей на вокзал пришла его старая мать. С детства ей одной приходилось воспитывать сына. Все её мечты были только о том, чтобы её единственный ребёнок смог найти себя в сложном водовороте жизни и остался при этом честным и порядочным человеком. Мечтам матери суждено было сбыться. И вот она сама провожает сына на выполнение ответственного и важного правительственного задания. Могла ли раньше она об этом мечтать?
Перед отъездом Костя с мамой долго ходили по площади Трёх Вокзалов, как в те далёкие времена, когда Костя был ещё совсем маленьким мальчиком. Они зашли в универмаг, посидели в зале ожидания. Рядом с ними стояла влюблённая парочка. Молодые люди тоже, видимо, покидали друг друга, и теперь страстно целовались перед прощанием. Костя посмотрел на них и улыбнулся. В свои двадцать семь лет он ещё ни разу никого не любил. Он знал, что где-то, может быть совсем рядом с ним, живёт в людях это таинственное чувство, и нужно совсем чуть-чуть, чтобы оно протянуло тебе руку. Но этого «чуть-чуть» почему-то как раз и не было. Но Костя не расстраивался. Он был молод и полон сил, у него всё ещё было впереди.
На прощание мать сказала Косте несколько напутственных слов и дала свой платок, который был для старой женщины своеобразным талисманом. Они попрощались и крепко обняли друг друга. И вот теперь поезд мчал Константина Иванова в сибирские дали.
Костя ехал в купе. Вместе с ним ехали ещё три человека. Первый, чьё место было на верхней полке над Костиной кроватью, почти не подавал о себе никаких знаков. Он всю дорогу либо спал, либо читал книгу. Зато двое других, чьи места были напротив Кости, на верхней и нижней полках соответственно, всё время о чём-то спорили. Поначалу Костя делал вид, что этот спор не интересует его. Мало ли о чём спорят в поездах случайные попутчики, поневоле оказавшиеся вместе! Но вскоре до Костиного слуха отчётливо донеслось слово «взрыв». Костя прислушался.
- А я говорю, что всё басни, бред сивой кобылы, высосанная из пальца чепуха, - говорил пожилой человек с нижней полки. Его молодой сосед сверху, видимо, имел на сей счёт своё особое мнение.
- Но ведь в газете «Грязные сплетни» так и говорится: это всё дело рук Империи! – не унимался он.
- Тоже мне нашёл достоверный источник – «Грязные сплетни»! Одно название чего стоит! – старичок явно не желал сдавать своих позиций без боя.
- Название как название… Между прочим, весьма честная и правдивая независимая газета…
- Независимая! – передразнивал дедок спорщика. – Знаем мы этих «независимых». Такие соврут – много не возьмут, даром что «независимые».
Костя имел иное, чем у старичка, суждение о независимой прессе. Её появление – большое достижение современной демократии, она позволяет ставить на место не в меру зарвавшихся чиновников и объективно освещать происходящие в стране и мире события. Но дело принимает совсем другой оборот, когда статус «независимых» присваивают себе такие газеты, как «Грязные сплетни».
- Старых Вы взглядов, дед… Мир уж давно как изменился, а Вы всё топчетесь на месте! – теперь спор перешёл на личности.
- Старых, да правильных. Не то что вы, молодые. Вам бы всё под себя грести. Ишь какие стали! Всем машины и коттеджи подавай! Мы в землянках жили – и ничего, а вы Родину за цацки продать готовы! Нет, не такие раньше люди были. Вот помню как-то на фронте…
И старик принялся рассказывать очередную историю из своего военного жития-бытия. Сосед почти не слушал его, а всё читал какую-то бульварную газетёнку с очередной порцией «сенсаций».
Косте надоело слушать этот беспредметный разговор, и он спросил старичка:
- А в чём, собственно, суть спора?
- Да вот это молокосос пытается доказать мне, что бомбу взорвали из Империи! – дед презрительно посмотрел в сторону своего «оппонента». Тому явно не понравилось, что его назвали молокососом, но он из уважения перед старшим вынужден был смолчать.
- Какую ещё бомбу? Вы вообще о чём? – не понимал Костя.
- Ещё один! – недовольно проворчал дед. – Да ту бомбу, что взорвали в Москве-5.
Вмиг Косте всё стало ясно. Какая-то бульварная газетёнка со ссылкой на «авторитетный источник» стала утверждать, что атомный взрыв в России, унёсший сто тысяч человеческих жизней, произошёл с подачи Империи. Была «Имперская рука» или не было её – вот, собственно, в чём и был предмет спора. «Глупый и пустой спор,» - подумал Костя. И надо же случится тому, что именно он ехал в этом купе. Ехал, чтобы расследовать причины этого самого взрыва, и, быть может, наконец-то поставить точку в раздутой газетами шумихе вокруг событий, произошедших несколько месяцев тому назад!
А спорщики всё не смолкали. Теперь в уже начавший было потухать огонь была подлита изрядная порция масла. Все усилия этих двоих теперь были направлены на то, чтобы сыскать в Костином лице союзника и склонить чашу весов на свою сторону. Постепенно спор опять перешёл на личности. Старик и его оппонент вылили друг на друга по несколько ушатов грязи. Когда все пристойные выражения были исчерпаны, в ход пошло наиболее безотказное в этих случаях средство – русский мат. Неизвестно, чем бы закончилась перепалка. Возможно, пришлось бы вызывать милицию для «усмирения» не в меру разошедшихся спорщиков, но Костя вмешался сам.
- Хватит! – громко вскомандовал он. – Мне надоел ваш никчёмный спор. К Вашему сведению, я как раз и еду в Москву-5 для расследования причин катастрофы! И мне очень не хотелось бы из-за вас закончить своё путешествие в милицейском участке!
Спорщики сразу же замолчали и молча уставились на Костю. Теперь от одного его слова зависела, чья сторона возьмёт верх. Каждый молился про себя, чтобы Костя поддержал именно его. Но вместо того, чтобы стать на чью-либо сторону, Костя сказал:
- Не знаю, виновна ли Империя во взрыве, но могу сказать одно: только дурак может поверить тому, что пишут бульварные газетёнки, вроде ваших «Сплетней». Но это вовсе не повод для очернительства всей независимой прессы… Хотите знать моё мнение по этому поводу: мне кажется, что взрыв меньше всего нужен Империи. Она никогда не предъявляла нам территориальных претензий, а Россия – одна из немногих стран, имеющих посольство в её столице. Портить дипломатические отношения с нами Империи ни к чему. К тому же Джоу Де-чжоу вместе со всеми послал соболезнования нашей стране после постигшей её беды…
Спорщики сидели потупив носы. Досталось им обоим. Продолжать дальше спор не имело никакого смысла. Оба чувствовали себя побеждёнными.
- А всё-таки я был прав, - решился, наконец, сказать дед, но тут же умолк.
- Ну и дурак, - послышалось с верхней полки.
- Сам дурак! Яйца курицу не учат! – ответил старик. Сверху ответа так и не последовало.
Так закончился спор «отцов и детей». Любой другой человек немедленно забыл об этом дурацком инциденте, но у Кости он всё не выходил из головы. А что, если «Грязные сплетни» действительно правы, как бы парадоксально и нелепо это не звучало…

ГЛАВА 4

Несколько дней пути на скоростном экспрессе – и Костя в Новосибирске. «Сибирский Чикаго» встречал путника довольно приветливо. Зима закончилась в Сибири в этом году на редкость рано. Снег повсюду таял, из-под него выглядывали первые травинки и скромные цветочки. Костя вышел на перрон. Огромный вокзал «Новосибирск-Главный» распростёр Константину свои широкие объятия. Но у сыщика сейчас не было времени на то, чтобы походить по вокзалу, купить на память о городе несколько фотографических открыток или туристскую карту. Прямо с перрона Костя пошёл в новый подземный переход и вышел к станции метро. Бурный поток нескончаемого движения захлестнул его. Костя даже не заметил, как купил карту для проезда и попал на станцию новосибирской подземки, носящую имя основателя столицы Сибири Гарина-Михайловского. Толпа затянула Костю в поезд, который стрелой помчал его к аэропорту. Постепенно людей в поезде становилось всё меньше, и на конечной станции «Аэропорт» наш герой вышел вместе с остатками пассажиров. Метропоезд поехал дальше своей дорогой на разворотное кольцо, а Костя уже через пару минут был на поверхности.
В аэропорту детектива уже дожидался зафрахтованный специально для него «кукурузник». Вместе с Костей летело ещё несколько человек из сопровождения и один – из местного начальства. Самолёт поднялся со взлётной полосы и взял курс к «мёртвому городу». Как Косте объяснили его спутники, взрывом были уничтожены все подъездные пути к городу, что поначалу сильно затрудняло проведение спасательных работ. Но уже через несколько дней руками местных жителей и расквартированных после трагедии в районе солдат был построен временный аэродром, который теперь сменился постоянным. За прошедшее после катастрофы время радиационный фон значительно спал. (Вообще же говоря, спал он на редкость быстро, что не характерно для устаревших моделей атомного оружия, стоящего на вооружении в российской армии, а это наводило на определённые мысли). Можно было смело работать в разрушенном городе без специального костюма и собирать улики, после чего, однако, всё-таки не мешало пройти дезактивацию. Для тех, кто работал на расчистке руин и строительстве подъездных путей к разрушенному городу, для больных и медперсонала, добровольцев и представителей прибывших к месту катастрофы международных организаций, а также для местных жителей, попавших в заражённую зону, на расстоянии в тридцать километров от эпицентра взрыва был возведён современный посёлок. От него к Москве-5 была проложена грунтовая дорога, которую теперь одевали в асфальт. Дальнейшую судьбу Москвы-5 должна была решать специальная комиссия. Выдвигались разные проекты: восстановить город, заново отстроить его на новом месте, оставить всё как есть разрушенным как памятник и в назидание потомкам, построить на этом месте величественный мемориал в память о погибших, превратить территорию в экспериментальный радиологический заповедник, как в своё время Чернобыль и Припять… Ясно было одно: впереди ещё непочатый край работ по разборке руин и дезактивации заражённой зоны. На это уйдут годы, если не десятилетия.
Под крылом самолёта на многие километры зелёным ковром расстелилась бескрайняя сибирская тайга. Кое-где эти девственные леса прорезала линия железной дороги или электропередач. Самолёт приятно гудел и покачивался на ветру. Костя то и дело всматривался в густую зелень тайги. Редкие крохотные деревушки островками выступали посреди этого безбрежного лесного океана. В них наверняка ещё обитали потомки первых покорителей этого сурового края – бесстрашных охотников, шедших в тайгу за «мягким золотом», крестьян, бежавших в эту дикую окраину царской России от ужасов крепостного права, старообрядцев, прятавшихся в лесах от преследований правительства и казённой церкви, сектантов, терпеливо ожидавших в этой глухомани «конца света».  Косте вспомнилась слышанная когда-то легенда об основателях одного из здешних поселений Мирославе, его коварном брате Всеволоде и жене Любаше. В семнадцатом веке эти поморские крестьяне прибыли сюда со своими родственниками. Трудолюбивый Мирослав пошёл пахать землю, жена его Любаша осталась дома, а Всеволод отправился в лес на охоту. Ничего в лесу не поймав, он воротился назад. За это время Мирослав уже срубил хату и посадил зерно. Чёрная зависть обуяла Всеволода. Он никогда не любил своего доброго братца, и на сей раз решил жестоко ему отомстить. Когда все пошли спать, Всеволод тоже сделал вид, что заснул, а сам достал из-под лавки топор. Одним махом смахнул он дерево. Никто не проснулся. Тогда Всеволод довершил своё чёрное дело. Обрушил он свой топор на спящего брата и всех своих родных. Никто даже не успел пошевелиться. Одна Любаша проснулась. Увидев, что сделал Всеволод, она стала громко причитать и звать на помощь. Но никто её не услышал… Силой сделал Всеволод Любашу своей женой. Вскоре у них родились дети, и пошёл отсюда весь род сибирский в тех местах…
Страшно начиналась история этих мест. Густые леса навек скрыли от Бога и людей следы человеческой подлости и коварства. Жестокий Всеволод, основав поселение, построил в нём церковь, половину имущества своего ей завещал. За это его даже причислили к лику местных «святых». Но не шёл волей народ в храм на его праздник. Помнили люди о кровавой Всеволодовой тризне, о невинно загубленном Мирославе, о Любаше, злодеем обесчещенной…
Много горечи познали жители этих мест. Не принесла жизнь на новой земле долгожданной воли. Нетронутыми лежали и бессметные богатства Сибирского края. Не находили себе применения и изобретения здешних мастеров, как, например, паровая машина Ползунова, более чем на двадцать лет опередившего Джеймса Уатта или велосипед нижнетагильского кузнеца Артамонова, на котором он, по легенде, приехал в Петербург на коронацию Александра I. И лишь сравнительно недавно Сибирь, наконец, вздохнула полной грудью. Большое будущее было у этого края… И вот этот атомный взрыв.
На карту может быть поставлено всё будущее сибирского региона. Уже несколько речек объявлены опасными для купания и ловли рыбы. Дальше – больше. Ветер разнёс радиоактивную пыль на значительные расстояния. Где она выпала – неизвестно. Под угрозой заражения – грунтовые воды. И кому только в голову пришла идея строить закрытый атомный центр в таком месте! Конечно, врагам в эту глушь не добраться. Но и своим – тоже. А ведь места эти – жемчужина Сибири, «сибирская Швейцария». В лесах ещё сохранялись редкие и малоизученные виды растений и животных. Теперь они все обречены на медленное вымирание и вырождение под воздействием радиации. Хорошо ещё, что взрыв произошёл вдали от людных мест.
Но что могло стать его причиной?
Костя решил сегодня не загружать голову этими мыслями. О взрыве он знал не больше, чем все остальные. Там, на месте, всё покажет проведённое расследование. Сейчас можно отдохнуть после нескольких дней утомительной «болтанки» в поезде.
Вдали показались какие-то крупные строения. Самолёт начал снижение. Среди густой тайги, как будто из ниоткуда, появилась большая ровная площадка. Новые, недавно уложенные бетонные плиты искрились в лучах солнца. «Кукурузник» пошёл на посадку. Его шасси коснулись посадочной полосы. Пассажиров резко тряхнуло. Кому-то из сопровождения сделалось плохо. У Кости тоже закрутило в животе. До этого ему довольно редко приходилось летать на самолётах.
Крылатая машина остановилась. Открылась боковая дверь, и пассажиры начали вылезать наружу. Костя вылез последним. Его ждали. За компанией «сопровождения» и московским детективом прямо на аэродром прислали микроавтобус. Все сели туда. Микроавтобус выехал на недавно заасфальтированную дорогу. Всего два километра отделяли аэропорт от недавно построенного посёлка. Посёлок пока носил временное название Москва-51, его ещё даже не нанесли на карту. Никто ещё толком не знал, будет ли это поселение временным или станет постоянным. Восстанавливать Москву-5 многие вообще считали нецелесообразным, его «дублёр» должен был исключительно выполнить функцию временного размещения пострадавшего населения и штаба по ликвидации последствий взрыва. Однако работы по дезактивации затягивались, правительственная комиссия медлила с официальным заключением по поводу причин катастрофы, а люди не могли вечно жить в палатках. Возвращались прятавшиеся в лесах беженцы, и им тоже необходимо было жильё. Поэтому посёлок решено было строить для постоянного жилья.
Москва-51 уютно расположилась на берегу тихой таёжной речки. Человеческая цивилизация ещё не успела как следует пустить здесь свои ростки. В речке водилась непуганая рыба, которую можно было ловить голыми руками. Вода была тут настолько чистой, что, как говорили местные жители, её можно было смело пить сырой. Теперь, конечно, воду очищали. Не только из-за соседства с городком: тридцать километров от эпицентра ядерного взрыва – это ещё «зона», пусть и менее опасная для жизни и здоровья человека. Население посёлка приближалось к пятидесяти тысячам человек, считая обслуживающий персонал и представителей зарубежных миссий. Вдоль реки шла главная улица, названная, как и в Москве-5, именем Курчатова. Её почти под прямым углом пересекала дорога в аэропорт. На пересечении двух главных магистралей компактно раскинулась Центральная площадь со зданием местной администрации и штабом по ликвидации последствий взрыва. Далее дорога перекидывалась через речку по временному деревянному мосту, который теперь заменяли новым, железобетонным. Через несколько сотен метров после моста асфальт кончался и начинался гравий: дорога шла к уничтоженной взрывом Москве-5. Гравиевую дорогу также асфальтировали. Вдоль неё тянулась линия электропередач и телефонный кабель: город активно поддерживал связь с внешним  миром.
Дома в городе были в основном в два-три, реже – в четыре-пять этажей. Это были современные здания из облегчённых железобетонных плит-панелей. Их сборка и отделка занимала от силы две-три недели. Ведь необходимо было срочно предоставить комфортабельное жильё огромной массе пострадавших людей! В квартирах были предусмотрены все современные удобства: электричество, холодная и горячая вода, централизованное отопление (в городке работало несколько котельных), газ (от газонаполнительной станции). Телефон, правда, был пока ещё не у всех, но проблема должна была быть решена со скорым вводом в строй автоматической телефонной станции, которая заменит диспетчерский пункт. К услугам горожан были предоставлены и многочисленные культурно-бытовые учреждения: магазины, столовые, кафе, дом быта, клуб, кинотеатр, танцевальный зал. Вскоре обещали даже открыть дом бракосочетаний. Для детворы работали школы и детские сады. Жители пострадавших деревень, никогда ничего подобного не видевшие, были в восторге.
Ничего не должно было напоминать жителям Москвы-51 о пережитых ужасах. Жизнь должна была продолжаться, как будто ничего не случилось.
Микроавтобус проехал по улице Курчатова. Улица местами ещё напоминала лесную просеку, с которой начиналась. Дома стояли свободно в окружении вековых деревьев. Лес специально не вырубали; Москва-51 чем-то напоминала «город-сад» из утопических проектов. Кое-где на тротуарах еще не положили асфальт; здесь улица были застланы деревянными досками либо посыпаны гравием. Дома объединялись в блоки-микрорайоны. Были микрорайоны целиком пятиэтажные; другие были застроены двухэтажными «особнячками» их лёгких бетонных плит и дерева (древесину использовали целиком привозную, «своя» была «пропитана» радиацией) на две семьи. Встречались и необычные здания – дома-больницы с блоками-квартирами для тяжелобольных, дома-гостиницы для приезжих. В таком доме, скорее всего, и остановится Костя.
Микроавтобус остановился в конце улицы Курчатова у длинного двухэтажного дома, специально построенного для правительственной комиссии. Здесь её делегаты могли и жить, и работать. Костя не испытывал ни малейшего желания встречаться с Правительственной комиссией. Её делегаты могли только помешать расследованию. Но, видимо, тупые чиновники «наверху» решили иначе. Никудышные из них вышли бы детективы!
Костю провели в парадный зал. Там для него уже был приготовлен банкет. Наверное, постарались либо местные власти, либо было дано задание «сверху». В любом случае тут надо сохранять осторожность. Костя знал, что в комиссии есть люди, кому очень выгодно помешать расследованию истинных причин произошедшего. Эти типы будут готовы на всё.
Банкет прошёл по всем правилам. Выступали чиновники с речами, желали скорейшего и удачного завершения расследования. Затем выступал местный художественный ансамбль. Был показан и видовой фильм о восстановленном городе. Костя ел очень мало и почти не пил. Он прекрасно понимал, что заинтересованным лицам ничего не стоит подсыпать ему в бокал снотворного или ещё какой-нибудь дряни. Отсидев положенное время, Костя поблагодарил устроителей праздника. Его провели в микроавтобус и повезли в гостиничные номера.
Дом-гостиница, куда Костю поселили, находилась в сосновом бору недалеко от Центральной площади. Здание было четырёхэтажным с большими уютными блоками-квартирами. Костины апартаменты были на третьем этаже, с отличным видом на речку. Приехав, Костя первым же делом принял ванну. Затем закрыл комнату изнутри и лёг поспать. Дорога и банкет сильно утомили его.

ГЛАВА 5

На следующий день Костя проснулся пораньше. Ему не терпелось сию же минуту приступить к расследованию. День выдался прекрасным. Ярко светило солнце. Кое-где ещё лежал снег, но из-под него уже уверенно пробивалась трава. Жизнь торжествовала победу.
Внизу Костю уже ждала группа сопровождения, которую он заранее предупредил. Вместе они сели в уже знакомый нам микроавтобус и поехали в Москву-5.
За несколько километров до разрушенного города дорогу перегородил шлагбаум контрольно-пропускного пункта. Костя и сопровождающие предъявили пропуска. Им выдали защитные костюмы. Шлагбаум поднялся, и микроавтобус поехал дальше.
Началась «зона». Земля повсюду была выжжена, на ней лежал непривычно чёрный снег. Всё вокруг излучало радиацию. Здесь не пели птицы, не ползали насекомые, не жужжали комары. В «зоне» не было весеннего пробуждения. Торжество жизни обошло эти места стороной. И так будет до тех пор, пока не будет проведена дезактивация, пока не привезут новую почву, не посадят заново траву, цветы и деревья…
Неожиданно грунтовая дорога прекратилась.
- Приехали! – сказал водитель, хорошо знавший эти места.
Пассажиры вышли из микроавтобуса. Перед ними была огромная залитая водой яма. В сторону уходила объездная тракторная колея, проехать по которой микроавтобус не мог – застрял бы. Пришлось дальше следовать пешком. Костя достал счётчик Гейгера и поднёс его к яме. Цифры на табло лихорадочно забегали. «Наверное, эта яма – самое заражённое место в городе,» - подумалось Косте. Иного и быть не могло: в яму отовсюду стекала радиоактивная вода с мусором. 
Костя велел группе оставаться у микроавтобуса; с собой он взял только одного «проводника», хорошо знавшего «мёртвый город». Но остальные не послушались приказа, и было отчего. Косте необходима была охрана: в разрушенном городе, несмотря на усиленную охрану и строжайшие запреты, орудовали мародёры и охотники за цветными металлами. Столкновение с ними могло стоить жизни. Костя всё понял и разрешил группе сопровождения следовать за ним.
Они шли по одной из улиц бывшего закрытого города. Повсюду валялись куски оплавленного асфальта вперемежку с землёй и щебнем. На месте бывших домов из земли торчали куски бетона и арматура. В одном месте даже сохранился двухэтажный остов панельного дома; панель второго этажа беспомощно повисла на покосившейся арматуре, раскачиваясь в стороны и вот-вот готовая упасть. В некоторых местах на кусках торчащих из-под земли стен пропечатывались силуэты людей; сами люди вмиг заживо сгорели, «испарились» в адском ядерном огне. Всё это внушало просто неописуемый ужас.
Вот он, Апокалипсис, «день страшного суда», обещанный Иоанном Богословом!
Костя держал перед собой счётчик Гейгера. Радиационный фон был значительно выше нормы, но не настолько сильно, как в местах других взрывов. Но по характеру разрушений можно было судить, что заряд бомбы был не меньше, чем в Хиросиме. Значит, эта бомба была начинена «взрывчаткой» с малым сроком полураспада. Такие элементы выделяют огромную радиацию сразу, но затем заражение территории проходит быстрее. Это позволяет противнику начать её освоение в более короткие сроки, уничтожив при этом больше вражеской «живой силы». Такие бомбы только недавно были испытаны, их не было на вооружении ни у России, ни у США, ни у других старых членов «ядерного клуба». Говорят, что такие бомбы выпускаются в Империи. Косте вспомнился уже порядком подзабытый спор в поезде…
Как ни странно, эпицентр взрыва находился не в центре города. Пришлось пройти весь его целиком, пока Костя и его товарищи не увидели воронку от взрыва. Костя достал цифровой фотоаппарат и сделал несколько снимков. Размеры воронки были весьма внушительны. Всё говорило само за себя: атомный взрыв произошёл не в воздухе, а на земле. И как только правительственная комиссия не обнаружила это! Таким образом, версия об атаке с воздуха сразу отпадает. Значит, взрыв был либо причиной преступной халатности, либо диверсией. А это уже наводит на определённые мысли…
Костя вытащил из чемодана приборы, надел защитную маску и полез в воронку делать снимки и измерения и брать анализы грунта…

Обратная дорога заняла довольно много времени. При выезде из «зоны» микроавтобус и его «экипаж» обязали пройти дезактивацию. Только после этой нудной процедуры разрешили ехать дальше. В конце пути у машины спустило колесо, которое пришлось менять. Так что в гостиницу Костя пришёл уже поздно вечером. Он очень устал. Надо было отдохнуть. На завтра была назначена работа с документами и свидетелями.
Утром Костя пошёл в администрацию, где получил подробную карту Москвы-5 и данные аэрофотосъёмки разрушенного города. Затем направился в больницу – «навестить» с расспросом бывшего сторожа военного завода, который теперь лечился от лучевой болезни. Попасть к нему было довольно сложно – врачи не хотели пускать Костю, даже после предъявления удостоверения. Больному нужен был покой! Но вот разрешение на визит получено. Костя пошёл в палату для тяжелобольных, где лежал сторож. Побеседовав с ним, Костя вышел из больницы. Он пошёл в свой номер. По дороге увидел мальчишек, игравших в «войну». В руках одного из них был какой-то странный предмет, напоминавший удостоверение личности.
- Ну-ка дай-ка сюда…
- Я – немец, я «плохой», меня сейчас будут убивать, - пролепетал мальчуган.
И действительно, на «удостоверении» был кружок со свастикой. Да ведь это же членский билет Имперской Социальной партии! Такой трудно не узнать!
- Где ты его взял? – серьёзно спросил Костя мальчишку.
- У мёртвого дяди… - ребёнок виновато опустил глаза.
- У какого ещё мёртвого дяди?
Ребёнок заплакал. Он, вероятно, очень испугался последующего наказания. Костя взял его на руки и погладил по головке.
- Я никому не скажу, честное слово! – успокаивал Костя ребёнка. Мальчик вытер слёзы.
- Мы когда ещё тут не жили, Витя сказал: пойдём в город, там никого нет, поиграем в войнушку. Ну я и пошёл с Витей и Сашей. Пришли туда, стали играть, а там дядя мёртвый лежит, а это рядом с ним. Ну, я подумал – дяде всё равно не надо, возьму себе…
Косте стало жалко ребёнка. Нет, конечно, он не виноват, что пошёл играть в заражённый город и украл партбилет – родители не досмотрели. А вот то, что паренёк так спокойно говорит о смерти – это страшно. Все, кто тут живёт, пережили ужасный шок, смерть здесь стала чем-то обыденным. В каждой семье есть «потери» - кто умер сразу, кто пропал без вести, кто умирал потом от лучевой болезни…
- Можно дядя возьмёт это себе? – спросил Костя. Ребёнок отрицательно завертел головой.
- Нет. Мне это надо…
- Я могу дать тебе денег…
- Нет. Деньги у меня отберут большие мальчики.
- Тогда пойдём, куплю тебе конфет.
Мальчик сразу согласился. Ещё бы – отдать вещь, которая ему по большому счёту не нужна, а взамен получить сладости! Костя завёл малыша в ближайший магазин и купил кулёк конфет. Ребёнок отдал сыщику обгоревший партбилет, а сам радостный побежал домой.
Теперь у Кости было собрано достаточно материалов. Надо было их обработать и звонить в Минатом.

ГЛАВА 6

Костя поставил на стол в своём номере ноутбук и вышел в Интернет. Затем настроил веб-камеру. Набрал номер Минатома. Сейчас же включилась линия спецсвязи. На экране компьютера появилось лицо министра. Ему Костя докладывал о результатах проделанной работы.
Из колонок донёсся министерский голос.
- Здравствуйте, Константин Игоревич!
Лицо министра на миг исказилось и покрылось квадратиками. Связь через Интернет работала ещё недостаточно хорошо. Помехи были обычным явлением. Скорость передачи данных через простой телефон ещё оставляла желать лучшего. Поэтому изображение получалось с некоторым опозданием, зачастую не совсем синхронно со звуком, с частотой всего пятнадцать кадров в секунду вместо положенных тридцати. Но приходилось довольствоваться и этим: во вновь отстроенный посёлок ещё не успели провести оптоволоконный кабель, а сотовая связь тут не брала.
- Я Вас слушаю, - произнёс министр.
- Расследование продвигается превосходно, даже лучше, чем я мог ожидать, - сказал Костя.
- Я рад за Вас, - сухо произнёс министр. – Каковы результаты?
- Результаты превосходят все ожидания… И как только правительственная комиссия не обратила внимание на такие очевидные факты?...
- В комиссии много тех, кому выгодно было бы затянуть расследование, сбить нас с толку, пустить следствие по ложному пути. Поэтому мы и послали сюда Вас. Ну-ка выкладывайте всё начистоту…
Министр достал из кармана платок и вытер пот со лба.
Костя начал:
- В результате проведённой мною исследовательской работы я выяснил, что при взрыве в Москве-5 была применена бомба какой-то новой конструкции, не стоящая у нас на вооружении. Сам характер излучения, период полураспада элементов позволяет судить…
- Это всё уже известно комиссии, - перебил детектива министр. Костя продолжил после небольшой паузы:
- Как мне удалось выяснить, сам взрыв произошёл на земле, а не в воздухе, как считала комиссия…
- Это что-то новенькое, - министр удивлённо посмотрел на Костю. – И что же позволило Вам сделать столь смелый вывод?
- Во-первых, сам характер воронки и разрушений. При взрыве в воздухе, как известно…
- Ладно, опустим технические подробности, которые Вы мне изложите в своём докладе по окончании работы.., - министр пристально посмотрел Косте в глаза. – Что ещё?
- Сравнив данные аэрофотосъёмки разрушенного города с его планом, я пришёл к выводу, что эпицентр взрыва пришёлся не на городской центр, как должно было быть при воздушной атаке, а на окраину, где размещались склады атомного завода. Иными словами, что-то громыхнуло на земле в складе…
- Ваша версия? – задал министр вопрос.
- Диверсия…
- Далеко идущие выводы. Бомба могла взорваться и в результате нарушения условий хранения…
- … из показаний сторожа склада явствует, что директор предприятия проворачивал какие-то тёмные махинации, возможно, связанные с продажей за рубеж атомных материалов, захоронением на территории городка отходов и хранением чужого атомного оружия на заводских складах. Как раз за день до этого сторож видел, как какие-то люди восточной внешности выгружали на склад что-то огромное. Ещё он сообщал о каком-то загадочном «грузе 350», который должен был находиться на складе по личному распоряжению директора…
- А что же сам директор? – поинтересовался министр.
- Увы, его уже ни о чём не спросишь: он погиб при взрыве… Сам сторож лишь чудом остался в живых, отлучившись в рабочее время из города по личным делам. Сейчас он лежит в больнице с большой дозой облучения…
- Понятно, - обрубил министр. – Если это диверсия, то кому понадобилось её осуществлять?
Костя на минуту задумался. Затем выпалил:
- По-моему, к диверсии могла приложить руку Империя…
- На чём основаны Ваши … Ваши столь смелые предположения? Ведь Вы прекрасно понимаете: это чревато международным скандалом в самых крупных размерах… - министр был явно не в себе после Костиных слов. Ещё бы: уж кому-кому, а Председателю Империи меньше всех остальных был выгоден взрыв!
Костя прочитал нескрываемое смущение на лице министра.
- Мне тоже многое тут не понятно. Очень мало улик. Но то, что имеется, наводит на определённые предположения…
- Нам нужны не Ваши предположения, а конкретные доказательства! – вспылил министр. – Ведь за ними Вас и послали! Почему Империя, а, скажем, не Соединённые Штаты… Уж им-то это как раз было бы на руку…
- Мне почему-то кажется, что к взрыву причастна именно Империя, а не США, - в словах Кости почувствовались нотки уверенности. -  Во-первых, уже упоминавшиеся возможные технические характеристики атомной бомбы и излучение. Во-вторых, показания сторожа, видевшего на складе незадолго до взрыва подозрительных лиц «восточной внешности», грузивших «груз 350». И. наконец, в-третьих, вот это…
Костя вытащил билет ИСП и поднёс его к веб-камере. Хоть документ и обгорел с краю, на нём отчётливо была видна стилизованная свастика и читались инициалы владельца.
Министр пристально изучал находку. Затем долго думал. Наконец сказал:
- Это сильно меняет дело… Где Вы это нашли?
- Мальчишки, играя в разрушенном городе, вытащили у погибшего…
- Понятно..., - сказал министр. – Билет, судя по всему, настоящий… Что Вы теперь собираетесь делать? – неожиданно спросил он Костю.
- Для продолжения расследования нужно бы съездить в Империю, на урановые рудники Ханьхуня, где, как сообщалось, добывалась взрывчатка для бомбы. Не мешало бы посетить и полигон…
- Вы в своём уме? – спросил министр. – Империя – закрытая страна. Иностранцам туда вход закрыт. Тем более туда, куда Вы хотите…
- Я уже думал над этим, - признался Костя. – Ехать в Империю лучше в качестве частного лица, желательно с чужими документами…
Министр призадумался.
- Хорошо, - наконец сказал он. – Подложные документы мы Вам сделаем и перешлём. С нашими пограничниками договоримся – пропустят. Но дальше Вам всё придётся делать на свой страх и риск. В случае раскрытия Вашей «миссии» мы ничего не гарантируем!
- Хорошо! – сказал Костя. – Я согласен. Когда можно будет получить документы и приступить у выполнению задания?
- Документы получите через пару дней, учитывая доставку. Тогда и можете приступать!
- Ясно! – сказал Костя. На этом связь прекратилась. Экран потух.
Теперь детективу предстояло выполнить новое ответственное задание. Многое было поставлено на карту. Костя понимал, что может не вернуться живым из предстоящего «путешествия», но мысленно настраивал себя на победу. Служить стране и народу было его гражданским и личным долгом, искать правду – главным жизненным принципом. Костя выполнит новое задание, чего бы ему это не стоило. По возвращении его, может быть, даже наградят…
Через несколько дней Константин получил новые документы. Теперь его звали Си Чао, он имел в Империи родственников по отцовской линии (по материнской – в России), ехал в страну в качестве командированного специалиста.
Получив документы, Костя тронулся в путь. Его целью были урановые рудники в  Ханьхуне.

ГЛАВА 7

Рано утром в комнате зазвонил телефон. Агнесса Смит ещё беззаботно нежилась в кровати. Было приятное майское утро, на улице всё цвело и распускалось. После зимней спячки, длившейся в этих краях крайне недолго, природа вновь тянулась к жизни. Но Агнесса не могла сейчас любоваться весенним пробуждением. Её квартира находилась на пятидесятом этаже одного из самых высоких жилых небоскрёбов в Главном Городе Соединённых Штатов Америки. Весь город состоял из гигантских железобетонных  скал-небоскрёбов с улицами-каньонами, по которым текли потоки автомобильных рек. В чреве этого исполинского чудовища клокотала подземная железная дорога, кротовьими норами прорезавшая городское подземелье во всех возможных направлениях. «Болезнь вертикали» лихорадила Главный Город страны. Днём он жужжал, как огромный встревоженный муравейник, ночью превращался в вертеп порока и разврата. И только в предрассветные часы Главный Город США, казалось, жил нормальной жизнью.
Во всём этом адище почти не было места для зелёных насаждений. Автомобиль давно оккупировал все городские магистрали и теперь покушался и на пешеходные тротуары, безжалостно прижимая их к громадам зданий. Только в пригородах житель Главного Города страны мог дохнуть свежего воздуха. Туда теперь и переселялась из скученного центра масса горожан, оставляя его офисам и магазинам. Оставались в загазованном центре лишь очень «деловые люди», те, у кого не было времени на езду на машине, бедняки, студенты и несемейные молодые люди, снимавшие квартиры у домовладельцев. К последним и принадлежала журналистка Агнесса Смит.
Агнесса нехотя протёрла глаза. Ей очень не хотелось вставать. Сегодня она была выходная, можно было поспать подольше. Но телефон не умолкал, противная трель его звонка становилась всё настойчивее. И кого только дёрнуло звонить в столь ранний час?
Агнесса нащупала рукой телефонную трубку на тумбочке возле кровати. Почти машинально подняла её. В телефоне послышался грубый мужской голос.
- Алло, это ты, Агнесса?
По голосу девушка узнала своего шефа.
- Да, это я… Что-нибудь срочное? Вы же знаете, что у меня выходной…
- Наша работа не терпит отлаганий, - сказал шеф на другом конце провода. – Кому, как ни вам, знать это…
- Да… - выдавила из себя Агнесса. В такие моменты она ужасно ненавидела и свою работу, и надоедливого босса. Но ради чего тогда было заканчивать журналистское отделение Колумбийского Университета?
- Ну вот и чудно, - сказал шеф. – Вы всегда были нашей лучшей журналисткой. А теперь не могли бы Вы подъехать ко мне в офис после обеда. У меня для Вас есть хорошенькое дельце…
- После обеда? – Агнесса была вне себя. – Но у меня важная встреча…
- Ваша личная жизнь не должна мешать Вашей работе, - сказал шеф. – Ну так что, договорились?
- В два часа Вас устроит?
- Безусловно.
В трубке послышались гудки.
Агнесса вытащила ноги из-под одеяла и встала на пол. Затем отбросила одеяло в сторону и накинула халат. Встав с кровати, подошла к зеркалу. В свои двадцать пять она была очень привлекательна и хороша собой.
И до чего же зануда этот босс! Вечно нарушает все планы. На сегодня у Агнессы была запланирована встреча с её женихом. После двух лет знакомства он решил сделать ей сюрприз. Неужели наконец решился на предложение? Агнесса представила, как они сидят за столиком в ресторане. Свет приглушён, играет приятная музыка. Ричард  (так звали жениха) достаёт коробочку с обручальными кольцами. «Ты согласна выйти за меня замуж?» Приятная дрожь пробирает всё тело Агнессы. Да, это именно то, чего она ждала, о чём мечтала… И тут вдруг этот босс со своей неотложной работой!
Ричард во всём подходил Агнессе. Вдвоём они казались идеальной парой. Ричард, сын известного промышленника и сенатора, тоже окончил Колумбийский университет, правда, другое отделение. В университете молодые люди и познакомились. С Ричардом было просто и легко, он никогда ни на чём не настаивал, с ним всё шло как-то само собой. Парень подавал большие надежды и готовился вступить в права законного наследника отцовской империи. Кроме того, Ричард делал успехи и на политическом поприще. Он баллотировался в совет штата от Республиканской партии, как когда-то его отец. С такими темпами Ричард лет через десять станет сенатором, а там, гляди, может и президентом. Агнесса уже представляла себя в роли «первой леди» Соединённых Штатов. Пока её муж будет всецело поглощён государственными делами, Агнесса займётся благотворительностью, будет помогать больным и сиротам…
Да, любая девушка в США могла только мечтать об этом и всё отдала бы, чтобы очутиться на месте Агнессы. Но в последе время у Агнессы было как-то тревожно на душе. Ей вдруг начинало казаться, что она совсем не любит Ричарда, что кто-то всегда решает её судьбу за неё. В их с Ричардом отношениях всё было как-то буднично, не было романтики, порывов… Да и будущее казалось Агнессе каким-то запрограммированным, заранее предрешённым.
Но девушка старалась гнать от себя подобные мысли. Подруги говорили, что так бывает со всеми, что после замужества всё сразу пройдёт. Дальнейшую жизнь Агнесса представляла себе так: после свадьбы она бросает работу, уходит из Компании чтобы всецело отдать себя семье и детям. Когда надо, сопровождает мужа в деловых поездках, принимает гостей. Дети подрастают, идут в школу, карьера Ричарда неуклонно идёт вверх… Ну вот! Опять что-то не то! Всё снова будто кем-то заранее решено!
Агнесса взяла телефон и набрала номер Ричарда. В трубке послышались протяжные гудки, затем сонный мужской голос ответил:
- Доброе утро, любимая! Что-нибудь случилось?
- Да, милый, - печальным голосом ответила Агнесса. – У меня срочная работа. Наше свидание придётся перенести…
- Обратно твой босс, - упавшим голосом ответил Ричард. – А я уже надеялся…
- Прости меня, любимый! – сказала Агнесса. – Но ты ведь знаешь: моя работа не терпит…
- Знаю, знаю… Когда мы будем вместе, тебя у меня уже никто не отберёт…
Агнесса печально вздохнула. Ричард явно намеревался сегодня сделать ей предложение!
- Мы можем перенести нашу встречу на пару часов… Не думаю, чтобы работа была такой уж срочной, - робко предложила девушка.
- Да, да, хорошо..., - Ричард не знал, что и ответить.
- Ладно, до вечера, любимый. Я тебе позвоню, - Агнесса положила трубку.
Всё-таки свидание состоится!
Поговорив с женихом, Агнесса пошла принять душ. Бодрящие холодные струи водопада обдали её молодое тело. Агнесса вышла из душевой кабинки и снова надела халат. Затем пошла на кухню и приготовила себе лёгкий завтрак. На сегодня у неё ещё были занятия в гимнастическом зале. Молодая девушка всегда должна быть в форме!
Позавтракав, Агнесса оделась и пошла в гимнастический зал. Прозанимавшись там до часу дня, она взяла такси и поехала в главный офис Компании на Мейн-Авеню. Крупнейшая в стране издательская компания «Федерал Пресс» находилась в небоскрёбе, занимавшем целый квартал. Перед небоскрёбом был разбит небольшой парк – весьма редкое явление для Главного Города США. Глава компании считал, что его работники будут лучше трудиться и принесут в его карман больше долларов, если будут иметь отдых на природе в небольшой обеденный перерыв.
Такси подъехало к офису. Агнесса заплатила водителю-негру несколько долларов и ещё накинула немного «чаевых». Она вышла из машины и, пройдя через парк, зашла в небоскрёб. Пройдя через вестибюль, журналистка зашла в просторный лифт и нажала на кнопку «60». На шестидесятом этаже находился кабинет босса.
Несколько минут машина поднимала Агнессу вверх. По пути лифт несколько раз останавливался для принятия новых пассажиров. Вот на табло над дверью высветилось «60». Кабина остановилась, двери бесшумно открылись, и Агнесса вышла. Лифт поехал дальше, а девушка пошла к боссу в кабинет.
Босс уже давно её дожидался.
- Хеллоу, Агнесс! Хау ду ю ду?
- Окей, сэр. Зачем Вы меня вызывали?
- У нас есть очень хорошая тема для статьи, - босс взял со стола папку и начал искать какие-то документы. – Вот только материальца маловато. Вы, надеюсь, слышали об испытаниях в Империи Гор и Равнин атомного оружия?
Агнесса утвердительно кивнула головой. Пару месяцев назад это было главной темой для обсуждения всех газет мира.
- У нас имеются сведения, - продолжил босс, - что это была чистой воды фикция, обман. Понимаете? Гигантский мыльный пузырь, блеф в мировом масштабе! Вы понимаете, что это значит? Сенсация, скандал, огромная шумиха! Тираж нашей газеты поднимется в несколько раз! Слава, деньги! Вы понимаете, о чём я?
- Но ведь были съёмки… - робко попыталась возразить Агнесса.
- Не говорите ерунды, - перебил её босс. – Современные компьютеры позволяют создать такие фотомонтажи…
Шеф наконец вытащил из папки газету «За великую Империю» - орган ИСП.
- Возьмите сами и прочитайте!
Агнесса пробежала глазами иероглифы.
- Но ведь это фашистский официоз! Как мне известно, ИСП не очень-то дружит с Народной партией Империи. Такие соврут – много не возьмут! – сказала Агнесса, отложив газету в сторону.
- Это сейчас не важно, - босс положил Агнессе руку на плечо. – Главное – запустить статью в номер. Потом можно и извиниться. С ссылкой на «авторитетный независимый источник» мы пустим по миру слух о том, что никаких испытаний не было, а я уверен, что так и есть.
- Но что же я должна делать? – спросила Агнесса. Методы работы газеты её босса порой были ей просто омерзительны. Идя на журналистский факультет, девушка считала, что долг журналиста – писать правду. Здесь она на собственном примере могла убедиться в обратном. Все её коллеги просто из кожи вон лезли, чтобы тиснуть в вечерний выпуск какую-нибудь мерзость или дутую сенсацию.
- Ваша цель, - босс взял со стола стакан с водой и отпил глоток, - состоит в том, чтобы слетать в эту Империю и раздобыть кой-какие нужные сведения. Встретиться, положим, с чиновниками, сделать пару-тройку снимков, если удастся, проникнуть на полигон…
- Но если Ваша версия не подтвердится? – опять засомневалась Агнесса.
- Об этом можешь не беспокоиться. Наши парни знают своё дело. Ты должна только собрать материал, не больше. Всё остальное мы сделаем сами. Если не хочешь огласки, мы даже не пометим твоего имени под статьёй!
 - Но это же открытый обман! – теперь Агнесса точно знала, что ненавидит свою работу. – И потом, почему лететь должна именно я? В редакции есть много других лгунов и борзописцев, которые лучше могли бы справиться с работой!
- Не горячись, детка. Среди нас ты одна знаешь язык Империи.
Агнесса смутилась. Да, курс восточных языков входил в обязательную программу отделения журналистики Колумбийского университета.
- И потом, за эту небольшую работёнку я плачу большие деньги, - босс написал на листке довольно внушительную сумму. – Я слышал, у тебя скоро свадьба. Считай это моим тебе свадебным подарком!
«И откуда он всё это знает?» - мелькнуло у Агнессы в голове.
- Соглашайся, детка. Работы максимум на пару дней. А деньги большие, - Босс ждал согласия Агнессы.
- Но ведь Империя закрыта для посторонних, - вспомнила Агнесса.
- Об этом не волнуйся. Всё уже схвачено и договорено. Моими усилиями на твоё имя уже выписано официальное удостоверение работника «Федерал Пресс» в Империи. Ну как, согласна.
- Хорошо, я согласна, - Агнесса опустила голову. Да, после замужества с Ричардом она точно уйдёт отсюда. – Когда вылетать?
Босс посмотрел на часы.
- Рейс через три часа. Билеты уже оформлены. В столице Империи будешь ночью. Номер в гостинице забронирован. С собой ничего можешь не брать: всё на месте предоставят наши работники там. У тебя ещё есть время решить здесь кое-какие вопросы…
- Ричард! – закричала девушка и выбежала из кабинета. Она достала сотовый телефон и лихорадочно принялась набирать его номер. Ей было очень стыдно перед любимым, но эта поездка свалилась на неё так неожиданно, как снег на голову.
Но звонить Ричарду не пришлось. Он уже ждал Агнессу у дверей лифта.
- Здравствуй, любимая. Я немножко проследил за тобой и пришёл сюда. Ты чем-то расстроена?
Внимание и забота любимого были приятны Агнессе. Она тут же рассказала ему о разговоре с боссом, упустив лишь некоторые детали, и о предстоящей поездке.
- Значит, я правильно сделал, что решил не дожидаться вечера, а сделать тебе сюрприз прямо сейчас, - сказал Ричард. – Пойдём в лифт.
Молодые люди зашли в кабину, и, как только автоматические двери закрылись и счётчик начал отсчитывать вниз этажи, Ричард достал из кармана коробочку с обручальными кольцами.
- Я долго думал и решил: выходи за меня замуж…
- О, Ричард…
Агнесса крепко поцеловала любимого в губы. Время как будто остановилось для них двоих. Они не могли оторваться друг от друга, пока лифт не довёз их до первого этажа.
- Знаешь, чего бы я сейчас хотела больше всего? – спросила Агнесса Ричарда.
- Пойти в ресторан? – вопросом на вопрос ответил жених.
- Нет, ни за что не догадаешься… Я бы мечтала, чтобы во всём доме отключили электричество, и лифт застрял бы между этажами. И тогда мы остались бы в нём вдвоём. Понимаешь, вдвоём… и это длилось бы целую вечность… Я очень тебя люблю, Ричард… очень, - Агнесса почти плакала от счастья.
Ричард посмотрел ей в глаза. Сейчас Агнесса с её сумасбродными желаниями напоминала ему маленькую шаловливую девочку. Именно такой он и полюбил её.
- Ричард, я согласна… согласна и всегда буду согласна… Но пойми: сейчас мы не можем объявить о нашей помолвке..., - Агнесса снова готова была разреветься.
- Но что мешает? У нас ещё три часа времени… Я хоть сейчас готов обзвонить все газеты и подать объявление о нашей предстоящей свадьбе, - Ричард был вне себя от счастья.
- Нет, не надо… Я хотела сказать: не сейчас, милый… Всё это так неожиданно… Давай, когда я приеду. И потом, мне за мою работу босс обещал крупный гонорар. На него и устроим свадьбу, - Агнесса всё ещё не пришла в себя от пережитых потрясений.
- Хорошо, но когда ты вернешься назад? – Ричард нервничал.
- Работы всего на пару дней. Всего пару дней – и мы вместе! Тогда я обещаю: первым делом после замужества я подам заявление об уходе отсюда. Ах, милый, знал бы ты, как мне опостылела эта работа и мой босс…
Ричард понимающе кивнул. Молодые люди вышли из дома, прошли через парк и оказались на улице. У тротуара уже ждало такси.
- Я сейчас быстренько домой, а потом сразу в аэропорт, - сказала Агнесса.
- Значит, встретимся в аэропорту. Удачи, милая! – Ричард и Агнесса снова поцеловались. Затем девушка залезла в машину и закрыла за собой дверь. Ричард помахал на прощание рукой. Машина тронулась.
- Куда ехать, мэм? – спросил водитель-пуэрториканец с длинными дрэдами на голове.
- Линкольн-Авеню, дом семь, - машинально проговорила Агнесса. А в голове её всё повторялось: «Всего пару дней – и мы вместе…вместе…».
Если бы Агнесса только знала, какую роль сыграет поездка в Империю на «пару дней» в её жизни!

ГЛАВА 8

Агнесса сидела в мягком кресле сверхзвукового авиалайнера. Он летел на высоте одиннадцать тысяч метров со скоростью порядка двух с половиной тысяч километров час. Внизу расстилался безбрежный Тихий океан. Когда-то руководителю первого кругосветного путешествия понравилась погода в открытом им «море», и он назвал его «тихим». Магеллану понадобилось более двух лет, чтобы совершить кругосветку. На современном сверхзвуковом самолёте на это уходит около суток. И если Магеллановы моряки умирали от голода, ели крыс, пили тухлую воду и сходили с ума от жары и палящего солнца, то современный «Эйнджел Винг» («Крыло Ангела») донесёт куда надо с особым комфортом и безо всяких проблем.
Агнесса вспоминала события последнего дня. Сегодня Ричард сделал ей предложение. Обручальное кольцо с бриллиантом красовалось на безымянном пальце её левой руки. Но что-то неведомое разлучило их. Ах, как хотелось сейчас увидеть Ричарда и быть рядом с ним. Глупо: они только расстались, всего несколько часов назад  жених провожал Агнессу в аэропорт. Он подъехал к её дому на своём шикарном «Кадиллаке», как будто принц из сказки. Они вдвоём поехали на самолёт. В зале ожидания аэропорта Ричард и Агнесса вновь поцеловались. Началась регистрация. Теперь не надо было простаивать в длинных очередях; достаточно было прислонить паспорт к считывающему устройству компьютера – и всё готово. Бронирование и покупка билетов целиком оформлялись через Всемирную Компьютерную сеть. Агнесса долго держала Ричарда за руку, не хотела отпускать. Затем неожиданно отпустила и пошла. Ричард долго смотрел вслед. Как будто они расставались навсегда…
Агнессе и раньше приходилось расставаться с любимым, иногда и надолго. По роду своей деятельности девушке приходилось много быть в разъездах. Это стало для неё даже своеобразной традицией. Но ничего. Скоро для Агнессы эта «традиция» прервётся. Навсегда. Так она, по крайней мере, надеялась.
Но этот раз был каким-то особенным. Может, всё из-за того, что Агнессе предстояло лететь не куда-нибудь, а в загадочную, закрытую от всего остального мира Империю. Про эту страну вообще мало чего было известно. После «второй стадии народной революции», когда все иностранцы, кроме немногих дипломатов и репортёров, были чуть ли не насильно депортированы из страны, Империя наглухо закрылась от остального мира. Всё, что там происходило, было «тайной за семью печатями». Говорили об ужасающей бедности всего населения, о репрессиях, разгуле насилия, голоде и людоедстве.
И вот – испытание атомной бомбы! Конечно, трудно поверить, что такая страна могла это сделать. Хотя босс, говоря о «блефе», явно хватил лишнего. Его можно понять: нужна сенсация любой ценой ради увеличения тиража и, следовательно, прибыльности газеты. Но Агнессу страшило другое: что может стать с миром, если такая страна вдруг захочет где-нибудь применить своё новое оружие? От таких, как Джоу Де-чжоу, Председатель Империи, всего можно ждать. Говорят, у него огромный гарем, и каждый год он выбирает себе новую жену. А что, если в этот раз выбор Председателя падёт на Агнессу? Эта мысль невероятно рассмешила девушку. В таком случае путешествие явно затянется, и придётся посылать Ричарду открытку, как и условились в таком случае. Ричард, как и подобает настоящему принцу, полетит за тридевять земель спасать свою даму сердца и убьёт старого распутника. А затем коварные слуги упрячут Ричарда в тюрьму. Агнесса тогда будет каждый день носить ему передачи и добиваться свидания…
На горизонте показалась суша. Вот, наконец, и Империя! Самолёт пошёл на снижение. Агнессе показалось, что где-то внизу завыла сирена. Как будто жителей страны предупреждали о приближении авиалайнера.
Вот замелькали огни аэродрома. Самолёт пошёл на посадку. Шасси его коснулись бетонных плит взлётного поля. За окном иллюминатора была ночь. Империя спала.
Приятный голос стюардессы пожелал пассажирам приятного путешествия. Нескрываемая ирония звучала в этих словах. Как будто стюардесса, много лет обслуживавшая этот рейс, прекрасно понимала, что за «путешествие» предстоит прибывшим в Империю.
Пассажиры встали со своих мест. Двери самолёта открылись и все пошли на выход. Пошла и Агнесса. То, что она увидела по выходе из авиалайнера, заставило девушку содрогнуться от ужаса. Длинный «живой коридор» из солдат в две шеренги выстроился от трапа до входа в аэровокзал. Всех пропускали по одному. Пока один не пройдёт весь этот путь, следующего за ним не выпускали из самолёта. Теперь понятна была ирония стюардессы. Путешествие и впрямь обещало быть весёлым!
Вот, наконец, очередь дошла и до Агнессы. Весь путь через «живой коридор» занял у журналистки чуть более минуты. На протяжении этой необычайно долгой минуты солдаты буквально пожирали девушку глазами. Всю дорогу она шла одна, и это было вдвойне тяжелей. Казалось, вся эта масса сейчас накинется и растерзает Агнессу. Как рада она была, когда наконец дошла до авиавокзала. «Добро пожаловать в Империю!» - гласил старый, давно не менявшийся лозунг над центральным входом. Империя, несмотря на показную казённую приветливость, встречала гостей крайне недружелюбно.
У входа в аэропорт пассажиров вновь подвергали унизительному досмотру. Агнессе пришлось вывернуть наизнанку карманы и расстегнуть куртку. Теперь она поняла весь смысл слов босса, предупреждавшего ничего не брать с собой. Тех, у кого были чемоданы или чересчур «плотная» одежда, охранники уводили в сторону. Их вели в специальное помещение, где, должно быть, раздевали донага в целях дополнительного осмотра. Агнесса не относилась к числу таких и могла следовать дальше.
Но на этом приключения не закончились. Пройдя на аэровокзал, Агнесса поняла, что она ещё не в Империи. В саму Империю попасть можно было только по специально полученным пропускам. Аэропорт был огорожен высоким железобетонным забором и несколькими рядами колючей проволоки. Вдоль забора ходили охранники с автоматами и овчарками. На вышках сидели вооружённые часовые. Только в одном месте был контрольно-пропускной пункт, где проверяли пропуска. Так как у Агнессы пропуска пока не было, она не могла никуда выйти из зала ожидания. Надо было смиренно сидеть и ждать получения документа. А это из-за бюрократических проволочек могло занять весьма много времени. Иные, как узнала журналистка, сидели тут месяцами.
Агнесса просидела в зале ожидания до утра. За это время она хорошо успела познакомиться с царящими в международном аэропорту Империи порядками. Огромный международный аэропорт, с помпой построенный в первые послереволюционные годы, теперь почти не принимал самолётов. Пребывание иностранцев на территории Империи было строго ограничено и регламентировано. Сам аэропорт территорией Империи не считался, у него был «особый статус» «демилитаризованной зоны» с жёстким пограничным контролем. Те, кто находился здесь, не считались находящимися в стране, они как бы зависали «между небом и землёй». Даже увидеть, что из себя Империя представляет, было нельзя. Огромное, в несколько этажей, окно аэровокзала было целиком замазано белой краской. Это не давало назойливым репортёрам делать фотоснимки того, что находилось за территорией аэропорта. В принципе находиться здесь можно было до бесконечности долго, на этот счёт никаких распоряжений не было. На территории аэровокзала было всё необходимое для поддержания жизни находившихся тут людей. К их услугам был ресторан, магазин, даже собственная баня. Правда, купить всё (в том числе и билет назад) можно было только за иностранную валюту. Хождение имперских денег на территории аэропорта строго воспрещалось. Так государство убивало сразу двух зайцев: получало иностранную валюту (надо сказать, цены в аэропорту были на порядок выше общеимперских) и боролось со спекуляцией.
Пробыв несколько часов на аэровокзале, Агнесса подчерпнула для себя весьма важные сведения. По её мнению, всех находящихся здесь людей можно было условно разделить на несколько категорий. Первые – такие, как и она, «новоприбывшие». Их пребывание на аэровокзале временно, ограничивается  получением разрешения на въезд в Империю. Вторые – те, у кого в Империи есть родственники. Такие тоже здесь долго не задерживаются. Они ждут разрешения на получение свидания с родными, которое происходит в специальном помещении у контрольно-пропускного пункта. Особенно приветствуются те из них, кто везёт с собой передачи и иностранную валюту. Тот, кому это всё адресуется, естественно, получает лишь малую часть, деньги – исключительно в имперской валюте. Остальное изымается в пользу государства. В последнее время Чрезвычайное  Управление активно рассылало письма заграничным родственникам граждан Империи, в которых указывало, кто сколько денег должен привести. В противном случае эти имперские граждане рисковали подвергнуться репрессиям. И несчастные родственники вынуждены были везти валюту в Империю…
В третью группу входили те, кого с Империей связывали деловые связи. Это были многочисленные представители и посредники зарубежных, главным образом американских, торговых фирм, коммивояжёры и распространители рекламы. В Империю их не впускали (там работали только крупные специалисты и руководители), да им этого и не требовалось. Раз в неделю специальный автобус Министерства внешней торговли приезжал в аэропорт, и имперские торговые посредники скупали у разъездных агентов весь товар оптом, а затем реализовывали его в столице по завышенным в несколько раз ценам, не забыв предварительно приклеить ярлык одного из предприятий Империи. Посредники загранфирм также могли прекрасно вести дела, не покидая аэропорта. Для этой категории людей рядом с аэровокзалом была специально построена  многоэтажная гостиница (тоже с закрашенными окнами). В гостинице жили также и некоторые дипломаты, со странами которых Империя официально не имела отношений, а также многочисленные журналисты, чьи компании не имели представительства в стране. Последние тем и занимались, что день-деньской, с утра до ночи околачивались в зале ожидания, получая «новости» (скорее – сплетни) из «третьих рук», а потом с легкостью «втискивали» это в свои заокеанские газеты. Вот откуда в мире столько всяких небылиц рассказывают об Империи!
Наконец, в четвёртую (и последнюю) группу входили приехавшие в Империю туристы. Клюнув на яркие рекламные листовки турфирм, зовущих познакомиться с «необычной и загадочной» Империей, они покупали билеты и летели сюда. Понятно, что всё их «знакомство» со страной ограничивалось лишь стенами аэропорта (дальше их просто не пускали). Толпы этих несчастных бесцельно бродили по залу ожидания, желая хоть как-то убить время, оставшееся до отправления самолёта домой.
Свой «бизнес» имел в аэропорту и всякий преступный сброд – воры, мошенники, проститутки. Но этот контингент явно не желал предавать своё лицо огласке.
Агнесса томительно просидела в зале ожидания до самого утра. Девушка уже задремала в кресле, как вдруг заговорил репродуктор под самой крышей. Были названы имена людей, кому необходимо было подойти к КПП для получения документов и разрешения на въезд в Империю. Имя Агнессы Смит было среди них. Агнесса вышли из душного аэровокзала и прошла к КПП. Там уже собралась порядочная очередь. Охранник называл имена и фамилии и вручал документы. Когда назвали Агнессу Смит, девушка получила удостоверение сотрудника «Федерал Пресс» в Империи и разрешение на въезд. Затем её со всей компанией провели в специально прибывший автобус с закрашенными белой краской окнами. По пути провели ещё несколько обысков – на всякий случай. Поданный автобус с трудом вместил всех. Несколько человек оставили под охраной ждать следующего рейса. Агнесса заняла место возле окна.
Автобус тронулся. Агнессе повезло: на её окне старая краска в некоторых местах отлупилась, и через щелку одним глазом можно было смотреть на дорогу. Впрочем, ничего интересного вокруг не было. Вдоль пустынного заасфальтированного шоссе уныло тянулась колючая проволока, через равные промежутки стояли солдаты. Агнессе скоро это надоело, и она откинулась на спинку сидения.
Вскоре машина затормозила и остановилась. Водитель в военной форме открыл переднюю дверь и начал выпускать пассажиров. Агнесса вышла из автобуса и огляделась по сторонам. Но и тут не было ничего интересного. Очередной контрольно-пропускной пункт – и очередной досмотр. Как будто Агнесса никуда не уезжала из аэропорта!
Досмотрев всех, на сей раз уже с металлоискателем, охрана начала пропускать прибывших через узкие ворота. Пройдя через них, Агнесса очутилась на довольно большой площади у транспортной развязки. Не понятно только было, для кого предназначалась эта развязка, ведь ни одной машины на ней не было. И тут Агнесса не понимала, где находится. Судя по всему, в столице Империи, но самого города не было видно: за транспортной развязкой начинался густой лес, наверное, один из пригородных парков.
Площадь казалась невероятно пустынной. Непонятно даже было, для чего она нужна. Не так уж много гостей прилетало в столицу. Третью часть площади занимала автостоянка, где стояло множество жёлтых такси. На улицах любого другого города такие машины давно казались бы анахронизмом, но в Империи, судя по всему, даже такие автомобили были в диковинку.
Полицейские брали гостей за руки и вели к стоянке. Там их садили в такси. Агнессу повели к таксомотору одной из первых. Высокий полицейский вежливо открыл перед дамой дверь и попросил садиться. Затем так же вежливо закрыл дверь. Эта показная вежливость очень не вязалась с досмотрами и обысками, которые эти же стражи порядка проводили за несколько минут до этого.
Сев в автомобиль, Агнесса удобно расположилась на заднем сидении. Кроме неё в машине никого не было. Видно, такси уже заранее дожидалось посетителей столицы, чтобы развезти их по отелям. В салоне машины было довольно темно. Видимо, это из-за чёрных тонированных стёкол, за которыми ничего нельзя было разглядеть. Впрочем, после наспех замазанных белой краской окон автобуса такая «мера предосторожности» уже не казалась Агнессе чем-то удивительным. Ко всему быстро привыкаешь.
Журналистке захотелось поговорить с водителем, расспросить его о работе и жизни в стране. На родине девушки все таксисты были просто до ужаса разговорчивы. Но глухая стена отделяла её от водителя: передние сидения были наглухо отгорожены от задних, так что невозможно было увидеть того, кто ведёт машину. «Интересно, как же сказать ему, куда везти и оплатить проезд?» - мелькнуло в голове девушки.
Машина вдруг непривычно громко завелась и дёрнулась с места. Агнесса чуть не ударилась головой о стекло. Ох уж эти старые автомобили! Такси набирало скорость. Тщетно старалась Агнесса что-нибудь разглядеть за окном. Тонированные стёкла, видимо, специально предназначались для чересчур любопытных пассажиров, таких как Агнесса. Опустить стекло также не было никакой возможности. Пришлось смириться с таким путешествием.
По шуму за стеклом Агнесса поняла, что начался крупный город. Да, это и есть столица Империи Гор и Равнин, столица самой загадочной страны на земном шаре. Агнесса вновь откинулась на мягкую спинку сидения. Не хотят ей показывать город – и не надо. У неё ещё есть уйма времени, успеет ещё налюбоваться его достопримечательностями.
Неожиданно такси куда-то свернуло. Видимо, это был тихий переулок, ибо шум за стеклом прекратился. Затем последовали ещё повороты. «Запутывает путь,» - поняла Агнесса, - «чтобы я не узнала, где аэропорт и не смогла сама найти туда дорогу». Такой нехитрый трюк давно был в арсенале таксистов в Главном Городе США. Никогда не бывавших в городе туристов они обещали довести до места назначения «самым коротким путём», а затем долго возили по узким городским улицам и переулкам. Так предприимчивые водители получали двойную прибыль: с одной стороны, брали больше за проезд, а с другой – вводили новичка в заблуждение. Турист терял всякую ориентацию в незнакомом городе и вынужден был вторично обращаться к этому же таксисту. Но здесь речь не шла об увеличении оплаты за проезд. Кому было платить деньги, если пассажир даже не видел водителя в лицо и не называл, куда ехать. Видимо, сам таксист является служащим отеля, куда везут Агнессу и где ей уже забронирован номер. Деньги он получил заранее, это входило в стоимость «брони». Запутывать дорогу надо, чтобы девушка не смогла сама отыскать дорогу в аэропорт. Этой же цели служили и тонированные стёкла, и закрашенные окна автобуса. Возможно даже, что разных людей везут разными маршрутами, чтобы они, встретившись, не могли составить план городских улиц.
Машина тем временем как будто остановилась. Двигатель работал, и трудно было понять, едет ли такси или стоит. Тоже одна из местных уловок: чтобы пассажир не мог точно рассчитать время движения до аэропорта и, умножив на скорость автомобиля, получить расстояние. Ловко придумано!
Наконец Агнессе вновь показалось, что машина едет. Снова за стеклом послышался шум. Значит, снова столица! Снова центральная магистраль. Причём шум всё усиливался. Центр города близко! Близко и отель.
Такси остановилось. Двигатель заглох. С обратной стороны щёлкнул ключ. Дверь автомобиля открылась, и учтивый полицейский подал Агнессе руку. Этот, в отличие от предыдущего на автостоянке, был ниже ростом и с более полной фигурой. Агнесса вышла на свежий воздух. Её на миг ослепил яркий свет после тёмного салона такси. Девушка принялась смотреть по сторонам. Её привезли на просторную площадь, наверное, центральную. В центре площади возвышалась величественная скульптура Джоу Де-чжоу, Председателя Империи. Вождь в кепке с красной звездой вытянул вперёд левую руку, будто обращался с речью к многомиллионной аудитории. В правой руке он сжимал номер правительственной газеты. Вся грудь у Джоу была в орденах, причём многие были приделаны к памятнику уже после его открытия. С трёх сторон постамент исполинской скульптуры был украшен барельефами: по бокам – «Джоу Де-чжоу – основатель Народной партии» (кем Джоу, конечно же, не являлся) и «Джоу Де-чжоу – вождь Народной Революции». Спереди к постаменту был приделан барельеф «Счастливая жизнь народа Империи» - радостные фигуры рабочих и крестьян в лучах восходящего солнца. Памятник мог быть использован и как правительственная трибуна в дни парадов.
За памятником на довольно значительном удалении возводился Дворец Съездов – тот самый, строители которого объявили забастовку строящей здание американской фирме. Дворец был уже наполовину возведён и облицован мрамором; верхняя его часть еще представляла собой железобетонный каркас. Четыре высоких подъёмных крана окружали громадину Дворца с четырёх сторон.
Справа от Дворца Съездов был разбит огромный парк с ровными аллеями, искусственными прудами и фонтанами. За парком находился бывший императорский дворец – теперь резиденция Председателя – построенный несколько столетий назад комплекс зданий в восточном стиле. Напротив резиденции, на другой стороне площади, находился современный «запретный город» - «Блок №1», где жила руководящая элита Империи. «Блок» был обнесён высоким ажурным забором, у ворот которого стояли часовые. На углу «Блока» и центральной магистрали стоял отель «Империя» - современное белое двадцатипятиэтажное здание из бетона и стекла. Тут Агнессе и предстояло жить.
Пока Агнесса любовалась красотами столицы, к площади подъезжали другие такси. Полицейские выводили из них остальных иностранных гостей. Иностранцев собирали в группы по пять человек, к которым приставляли гида и вели в отель. Агнесса попала в одну из таких групп.
Сначала смазливая женщина-гид всучила Агнессе и другим гостям карту столицы (что несколько удивило Агнессу, памятуя о её довольно странной поездке сюда), затем принялась рассказывать о Генеральном Плане реконструкции столицы, не переставая добавлять, что до Революции это был грязный захолустный город, а теперь, после утверждения Генерального Плана лично Джоу Де-чжоу, превращающийся в самый красивый город мира. По лицу экскурсовода было видно, что она искренне верит в то, что говорит.
Сзади к Агнессе подошёл незнакомец и дёрнул за рукав. Агнесса в ужасе одёрнула руку и обернулась. Перед ней стоял среднего роста старенький лысый человек с плотной фигурой. На лице у него была бородка и чёрные очки, На человеке были чёрные брюки и серый пиджак. По внешнему виду человек напоминал типичного американца.
- Вы, я вижу, здесь новенькая, - начал незнакомец разговор.
Агнесса ничего не ответила. Незнакомец показался ей весьма странным. Девушке не очень хотелось заводить с ним разговор, особенно в таком месте.
- Я Вас не знаю, - сказала Агнесса и отвернулась.
- Зато я кое-что знаю о Вас, - не отставал уличный нахал. – Вы, как я понимаю, из США, работаете в «Федерал Пресс». Давненько я не был на родине…
- Откуда всё это Вам известно? - удивилась девушка.
- То, что Вы американка, явствует из Вашей внешности, остальное мне помогла узнать простая логика. Вы такая молодая и американка – значит, репортёр, иначе Вас сюда просто не впустили бы. Из всех американских агентств новостей только два имеют представительство в Империи – моё и «Федерал Пресс». Если бы Вы были в моём, мне непременно сообщили бы; раз нет, то, методом исключения, Вы работаете в «Федерал Пресс». Всё элементарно, детка, как сказал бы герой Конан-Дойла…
Агнессе не понравился чересчур развязный тон её нового знакомого, но она промолчала. К тому же у неё в столице совершенно нет знакомых, а этот человек, видимо, уже давно здесь и всё знает, да ещё и американец. Таких знакомых надо держаться, они не валяются на дороге. Если что – может и помочь.
Агнесса приятно улыбнулась. Лицо старого американского журналиста расцвело.
- С Вами, наверное, надо будет провести консультацию, как себя вести в Империи, чтобы Вы потом не наломали дров… Если хотите, я Вас подожду. Как оформите документы – поднимемся ко мне в номер на шестом этаже. Будет приятно побеседовать, так сказать, по душам…
Агнесса согласилась. Ведь, если рассудить, она совершенно ничего не знала об Империи и порядках царящих в стране. Так можно и впрямь «наломать дров». А новый знакомый  - довольно неплохой человек, разве что немного нагловатый и развязный. С таким можно найти общий язык.
Гид повела группу к отелю. Новый знакомый Агнессы пошёл вслед за ними. Пока «туристов» проверяла охрана, он показал свой пропуск и беспрепятственно вошёл в «Блок». Для охранников этот человек давно был «старым знакомым».
Заселение в отель было довольно длительной и утомительной процедурой. Всё это время американец терпеливо ждал Агнессу. Несколько раз он подходил к вахтёршам и затевал непринуждённый разговор. Одной из вахтёрш были явно по душе сальные шуточки журналиста, над которыми она вволю смеялась, другая, наоборот, отмахивалась от надоедливого «приставалы». Было видно, что новый знакомый Агнессы «свой парень» в отеле.
Наконец Агнессу «заселили» в гостиницу. Ей выдали удостоверение и пожелали приятно провести время. В коридоре она встретила «американца». Он повёл девушку к себе в номер на шестой этаж.

ГЛАВА 9

Агнесса вошла в номер к своему новому знакомому. Он закрыл дверь и усадил девушку на кровать. Затем подошёл к письменному столу, где у него стоял компьютер–моноблок – совсем такой же, как и в комнате Агнессы в Главном Городе. «Американец» вставил в дисковод компакт – диск с записью государственного гимна Империи, поставил колонки почти на полную мощность. После чего подошёл к Агнессе и прошептал на ухо: «Ну вот, теперь начнём наш инструктаж».
- Зачем это всё? – удивилась девушка.
- Какая ты недогадливая! Наша комната наверняка нашпигована «жучками» для прослушки, и всё, о чём мы с тобой тут говорим, записывается на плёнку или вносится в память электронного мозга в Управлении, - сказал хозяин номера. – Уж ты поверь мне, «старожилу» Империи! Эти в  «чрезвычайке» и не на такое способны!
Агнесса всё прекрасно поняла, хоть ревущие звуки гимна и заглушали голос её собеседника. Но придётся привыкать: пусть в ЧУ никто не сомневается в их благонадёжности.
- Итак, мисс, давайте для начала познакомимся. Меня зовут Рой.
- Меня Агнесса.
- Очень приятно, Агнесса. Вы, как я вижу, очень пылкая особа, всюду лезете, всего добиваетесь… Здесь, в Империи это может быть небезопасно… Вам необходимо уяснить некоторые вещи…
- Что за вещи? – удивилась Агнесса.
- Для начала помните, что за нами постоянно ведётся слежка, скрытое наблюдение. Мы здесь – чужие, как и все иностранцы. Они с радостью выдворили бы всех нас отсюда, но положение не позволяет.
- Не говорите загадками! Что за «положение»?
- Международное положение. Без нас они погибнут. Им нужна наша техника, знания, валюта… Можно, конечно, целиком изолироваться от внешнего мира, как и делали императоры этой страны на протяжении тысячелетий, но это приведёт к военной и технической отсталости, им в конечном итоге, к разделу Империи между великими державами. Этого Председатель допустить никак не может. Поэтому он вынужден, пусть на минимальном уровне, поддерживать контакт с другими странами и терпеть наше здесь присутствие. Но к нам с Вами здесь отношение, как к иностранным шпионам. Шпиономания в Империи достигла своего апогея, Вы уж поверьте «старожилу». Вот уже двадцать лет тут работаю, многое успел повидать, ко многому привык, а такого, как сейчас, ещё не видел!
- Вы живёте здесь двадцать лет?! – Агнесса не могла скрыть своего удивления. – Я тут всего один день, а столько натерпелась…
- Пустяки! Поживите с моё – привыкнете… Впрочем, я отвлёкся. Так вот, шпионы… Вы еще не были на центральной магистрали столицы? Когда случится там побывать, обратите внимание: ни одной таблички на домах! То же самое и на дорогах: указатели населённых пунктов напрочь отсутствуют. Жители Империи терпят неудобства, лишь бы ввести в заблуждение вражеских агентов. И это ещё цветочки!
- Представляю, какие будут «ягодки», - сказала Агнесса.
- Да… Но граждане Империи, в отличие от нас с Вами, ещё обладают какими-то правами. Они могут свободно передвигаться по столице, властям нечего от них скрывать. Могут иногда даже совершать поездки и в другие города, испросив при этом, правда, разрешение начальства по месту работы и проживания. У нас, иностранных корреспондентов, таких прав нет. Тебе давали карту города?
Агнесса утвердительно кивнула.
- …это карта только городского центра, так называемого «квадрата №1», за пределы которого нам предписано не выходить. Здесь мы в безопасности, там же никто ни за что не ручается. Также запрещено пользоваться общественным транспортом; во избежание недоразумений лучше не делать фотографии, и, упаси Боже, вступать в разговор с местными жителями. Впрочем, они и сами при виде нас шарахаются в сторону. Общение с иностранцем по местным законам приравнено к шпионажу и государственной измене. Те, кто нас окружают и обслуживают – исключительно агенты Управления.
Рой вытер пот со лба и продолжил:
- Нечего и говорить про посещение других городов, это строжайше воспрещено… Прав здесь у нас меньше, чем у последнего имперского нищего. Впрочем, наш статус в чём-то всё-таки лучше, чем у них. Если гражданин Империи нарушит предписания, то с ним церемониться не станут. Либо расстреляют, либо, в лучшем случае, отправят в места не столь отдалённые на «перевоспитание». Нам это не грозит. Если кто-нибудь из наших сделает что-нибудь не так,  власти ограничатся его выдворением из страны. Я говорю про тех, кто не покидает «квадрата №1». Там, где он кончается, начинаются другие законы и вступают в действие другие силы…
-Как же вы тогда работаете? Ведь Вы, как я понимаю, тоже репортёр.
- Новости получаем из официальных газет либо на чрезвычайно редких пресс-конференциях. Иногда нас приглашают на некоторые съезды, которые теперь уже почти не проводятся, на редкие открытые судебные процессы, где обвиняемые в один голос каются в своих ошибках и требуют для себя высшей меры наказания, иногда удаётся что-то схватить тайком от властей. Мы очень редко покидаем отель, ибо это крайне небезопасно. Даже селить нас здесь стараются на нижние этажи, чтобы не возникало соблазна лишний раз посмотреть в окно на городскую панораму. Впрочем, мне удалось тайком сделать с помощью телеобъектива несколько весьма интересных снимков столицы. За такие фото любая газета не пожалеет денег. Поверь мне, властям Империи действительно есть что скрывать от иностранцев…
- Но ведь вас же тут держат взаперти, как пленников! – Агнесса возмутилась.
- Придётся привыкать, - сказал Рой. – Мы уже давно свыклись. В отеле к услугам проживающих предоставлены все возможные удобства, так что не надо даже покидать номера. От интервью тоже придётся отказаться. Если хотите его получить, просто отправьте список вопросов, заверенный в Управлении, по адресу, вот и всё… Да, совсем забыл: если у Вас есть какие-то ценные материалы, ни в коем случае не оставляйте их в номере! Стоит Вам заснуть или куда-нибудь выйти, Вашу комнату мигом обыщут, да так, что Вы и не заметите…
- Но это же невозможно! – почти закричала Агнесса. – Как я теперь добуду материал и выполню задание шефа? Не с пустыми же руками возвращаться!
- А что за задание, если не секрет? – полюбопытствовал Рой.
- Мне нужно раскрыть кое-какую тайну, - сказала девушка.
- Тайну? – Рой сделал круглые от удивления глаза. – Это уже интересно. Империя полна тайн, поверь старому жителю…
- Помните испытания атомной бомбы? – перебила Агнесса Роя. Рой утвердительно кивнул головой.
- Мой босс поручил мне собрать материал для статьи в его газету, что никаких испытаний не проводилось, - Агнесса раскрыла все карты перед её новым знакомым. Он казался ей весьма надёжным человеком.
Рой неожиданно громко засмеялся. Затем вдруг сделал серьёзное лицо.
- И это называется тайной? Поверь: просто пустая дутая сенсация, мыльный пузырь.
- Я тоже так думаю, - подтвердила Агнесса. – Но шеф настаивает…
- Поверь человеку, много лет прожившему в Империи: Джоу Де-чжоу вполне по силам испытание атомного оружия! И не только атомного…
- А как же сообщение в газете, кажется, «За великую Империю»?...
- Бред сивой кобылы! – произнёс Рой. – Этим фашистам очень хотелось бы, чтобы всё так и было, ведь атомная бомба – прямая для них угроза. Но факты, как говорится, вещь упрямая.
- Но что мне тогда делать? – Агнесса упала духом. – Что показывать шефу?
- Тут, в Империи, творятся дела и покруче, о которых твой босс и не подозревает. Если ему так нужны тайны, у меня есть одна. Помнишь атомный взрыв в России?
- Припоминаю, - сказала Агнесса. По правде говоря, девушку не очень-то интересовало, чем живут эти русские.
- Так вот…, - Рой наклонился и стал что-то шептать Агнессе на ухо. По мере его рассказа глаза девушки делались всё более удивлёнными.
Рой закончил. Агнесса долго не могла прийти в себя.
- Ну как материал? – ехидно спросил Рой.
- Высший класс! – Агнесса вдруг прикрыла рот ладошкой. Ей стало стыдно, что у неё в присутствии постороннего человека, на много лет старшего, чем она, невзначай вырвалась эта её любимая школьная фраза.
- Ну вот и чудесно! Напишешь об этом в своей газете?
- Надо срочно позвонить шефу, - Агнесса кинула взгляд на старомодный телефон, стоявший рядом с компьютером. Агнессе, ребёнку века высоких технологий, старый телефон напоминал безобидную детскую игрушку.
- Это исключено, - Рой посмотрел на Агнессу, как на провинившуюся школьницу. – Детка, ты забыла, где находишься… Это Империя!
- Не называйте меня так! – Агнесса злобно посмотрела на Роя. Её совсем не устраивал его фамильярный тон. В лицо Роя бросилась краска.
- Извините, - виновато прошептал он. Задиристого петуха заставили опустить хвост.
- Ничего..., - Агнессе вдруг показался смешным её новый знакомый. – Так что вы говорили про связь?
- Нельзя звонить с телефона, тем более отсюда… Разговор первым услышат в Чрезвычайном Управлении! Ваш шеф и слова не успеет сказать, как они нагрянут сюда с обыском! – Рой виновато опустил глаза. Теперь пришёл его черёд стыдиться.
- А через спутник… через Интернет? – Агнесса лихорадочно искала выход из сложившегося положения.
- Нет и нет! Спутники здесь глушат. Что касается Интернета, этой великой свалки, последнего достижения цивилизации – то здесь эта штука не работает! – Рой посмотрел на Агнессу.
- Что же нам, в таком случае, делать? – сконфуженно спросила девушка.
Рой несколько мгновений стоял молча, обдумывая их сложное положение. Затем вдруг улыбнулся и постучал пальцем по лбу.
- Есть выход… У меня есть знакомый телефонист…
- И что нам это даст? – Агнесса не понимала, зачем её новому знакомому понадобилось это говорить.
- Разве не догадываешься? - Рой с улыбкой вопросительно посмотрел на молодую, и, как видно, неискушённую журналистку. – Ведь как ты думаешь, откуда в Управлении держат связь с отелем?
Агнесса удивлённо пожала плечами. Она действительно не понимала, что Рой имеет в виду.
- Ладно, раз самой не доходит, слушай старого и искушенного в этих делах жителя Империи, - Агнесса сделала Рою недовольное лицо; он понял и тут же сменил тон. – Все телефоны в отеле подсоединены к одному коммутатору. От него в Центральное Управление и идёт кабель прослушки. Всё сделано довольно примитивно. Видимо, в Империи даже на этом решили сэкономить. Хоть они и гордятся своим Управлением, но, видимо, и такая всесильная организация иногда халтурит… Ладно, говорю по существу: я знаю одного человека, который поможет нам провернуть наше дельце…
- И Вы молчали! – вскричала Агнесса.
Рой сделал кислую мину.
- Так пойдёмте же к нему, - Агнесса впервые взяла Роя за руку. Рой был польщён.
- Сию же минуту, мэм. В это время он обычно всегда на месте… Только для верности ему придётся сделать маленький «презент».
Рой полез в холодильник и достал бутылку местной самогонки. Агнесса поморщилась.
- Как видите, мэм, приходится хранить на всякий случай, - Рой вытер бутылку платком. -  Мой знакомый очень большой поклонник этого дела, особенно в последнее время. Здесь, - Рой постучал пальцем по бутылочному стеклу, - находится смысл его существования, эликсир жизни, так сказать…
Смолкли последние аккорды гимна страны. Умная машина немедленно запустила мелодию по десятому кругу. Воинственные звуки марша вновь заполнили комнату.
- Пускай играет, - сказал Рой, - когда вернусь – выключу.
Рой с Агнессой вышли из комнаты и заперли её на ключ. Затем по лестнице спустились в подвал. Рой подошёл к старой заржавевшей двери с облупленной по бокам краской. Затем постучал.
- Иду, иду, - за дверью послышался мужской голос, говоривший на имперском языке.
- Я был прав, - сказал Рой.
Дверь со скрипом отварилась, и на пороге предстал мужчина средних лет восточной внешности. Лицо его было пропито, изо рта несло перегаром.
- День добрый, - сказал Рой.
Пьяница-телефонист вопросительно посмотрел на Агнессу.
- Моя новая знакомая, - представил Рой девушку.
Телефонист улыбнулся во весь рот. Во рту недоставало зубов. Внешний вид хранителя государственной тайны вызывал отвращение.
- Мы к тебе по делу… Не одолжишь по старой дружбе комнатку на часок? – Рой показал головой на Агнессу. Телефонист ещё больше раскрыл в улыбке свой беззубый рот, видимо, приняв Агнессу за очередную любовницу Роя. Девушка покраснела.
Пьяница вдруг принял серьёзный вид.
- Не могу… Вы же знаете, я на службе…
В чём заключалась эта «служба», Агнесса поняла по разившему от хозяина комнаты перегару.
- … конечно, за соответствующее вознаграждение, - Рой достал из кармана пиджака бутылку сивухи. Глаза у телефониста загорелись.
- А вы никому не скажете? – мужчина оглянулся по сторонам, будто разговор могли подслушать.
- Никому ни-ни, - Рой завертел бутылку в руках.
- Хорошо, только ненадолго, - телефонист получил «вознаграждение» и побежал наверх.
- Теперь его до вечера не сыщешься, - прошептал Рой на ухо Агнессе. Вдвоём они вошли в комнатку. Рой закрыл за собой дверь.
Всю стену в комнате занимал шкаф-коммутатор. Рядом стояла кровать хозяина; под ней валялись бутылки и недоеденная селёдка. На столике у коммутатора стоял чёрный телефон с дисковым номеронабирателем.
- Итак, запомни, Агнесса: говори с шефом коротко и только по существу. Ваш разговор не должен быть длинным, от силы две-три минуты. В противном случае в Управлении могут хватиться и нагрянуть сюда. Тогда пострадают невинные люди. Отключая прослушку, мы и так рискуем очень многим…
Рой порылся в кабелях и вытащил один из «гнезда».
- Теперь набирай номер, - скомандовал Рой Агнессе.
Агнесса набрала. В трубке послышались гудки. Затем на другом конце трубку подняли. Заговорил шеф.
- Алло, я Вас слушаю.
- Это я, Агнесса Смит, - начало девушка разговор.
- Агнесса… Ах да! Что нового в Империи. Только давай начистоту.
- Если начистоту, то я не смогу выполнить Ваше задание… Ваша информация не подтвердилась… Зато у меня есть просто замечательный материал для первой страницы Вашей газеты.
- И что это за материал, - голос шефа упал.
- Так слушайте: ….
Агнесса прикрыла трубку рукой и заговорила вполголоса.
- Ну как? – сказала девушка, когда закончила.
- Вы просто молодчина! Будь Вы сейчас здесь, у меня, я дал бы Вам за это повышение, - отозвался шеф на другом конце провода. – Только… только дело очень рискованное, я не за что не ручаюсь, не даю никаких гарантий… Если Вы только всё сделаете на свой страх и риск…
«Какой трус!» - подумала Агнесса. Её достоинство было задето. Нет, теперь она во что бы то ни стало соберёт новый материал и напишет в газету статью!
- Я согласна! – твёрдо сказала девушка.
- На Вашем месте я не принимал бы столь скоропалительных решений, - сказал шеф. – Сядьте, подумайте…
-  Я согласна! – повторила Агнесса своё решение.
- Вы всегда были непослушной девчонкой, за это Вас и ценят… Но я не могу Вами рисковать… Вы мне нужны здесь, Вы мой самый ценный сотрудник, - босс явно колебался в принятии решения.
- Я не намерена отступать от моих слов!- Агнесса посмотрела на Роя. Он показывал знаками, что время на исходе и пора кончать разговор.
- Ну и с Богом… Но только под Вашу ответственность…, - выдавил, наконец, из себя босс. -  Если будет хороший материал, увеличу гонорар втрое! Но если вдруг возникнут сложности, то я ни чем помочь не смогу…
- Я не боюсь никаких трудностей! – девушка положила трубку.
- Ну что? – спросил Рой и подключил кабель на место.
- Дело сделано! – Агнесса почувствовала облегчение.
- Спасибо нашим друзьям, не подвели, - сказал Рой. – Что ж предлагаю это дело отметить! Как насчёт бокала шампанского. У меня в номере есть неплохое вино, как раз для таких случаев… Кстати, Вы свободны сегодня вечером?
- Я не пью, - отрезала Агнесса.
- Но ради такого случая… Наше знакомство… - в глазах Роя забегали огоньки.
- …вообще не пью! – Агнессу вдруг рассмешили попытки старого соблазнителя «познакомиться» с ней «поближе». Все эти фокусы стары как мир.
- Ну, нет, так нет… Кстати, и у меня сегодня вечером неотложные дела! – сказал Рой. Ему не хотелось терять своё достоинство в глазах Агнессы.
- Ну и славно! Не возражаете, я пойду, - Агнесса встала на лестницу.
- Да, да, идите… И всё-таки я посоветовал бы Вам быть поосторожнее здесь. Всякое может случиться… Лучше бы держались меня… - Рою не хотелось терять эту смазливую девчонку.
 - Спасибо, я уже взрослая, смогу сама постоять за себя! – Агнесса развернулась и быстрыми шагами вышла из подвала.
Она направилась в свой номер на четвёртом этаже. Теперь девушка знала, раскрытием каких «тайн» ей предстоит заниматься в Империи. Впервые за последнее время она по-настоящему любила свою работу.


Конец 1-й части.