Котлеты в тесте

Встреча друзей


Виталик стоял на промозглой улице и отчаянно тер коченеющие руки. На его худосочном теле красовался ужасный китайский пуховик грязно-зелёного цвета, сшитый в подпольной мастерской портными-узбеками. Сгущающиеся сумерки постепенно скрывали под своим покровом противную осеннюю слякоть и разбухшие от воды сигаретные окурки, щедро разбросанные у дверей подъезда дома №18.

Через некоторое время вдалеке показался знакомый силуэт. Виталик немедленно узнал в высокой худощавой фигуре с нестриженными русыми патлами своего приятеля. Женька подошёл к другу и сразу поздоровался:

- Привет, давно ждешь?

- Не очень. Ну что, звонил девчонкам?

- Звонил. Встречаемся в 20.00 у «Карамболь». Только это …, нужно хотя бы пятьсот рублей, - смущённо сказал Женька. – Девчонки проси сводить их в кино.

- Деньги есть! – еле сдерживаясь от распирающей гордости заявил Виталик и достал из кармана тысячную купюру.

Женька удивлённо уставился на семнадцатилетнего ПТУ-шника и, наконец, произнёс:

- Ахренеть …, откуда бабло?

- Да мамка три тыщи дала куртку купить. Я вот, за полторы нашёл, - с этими словами Виталик прошёлся ладонью по искусственному меху бесформенного воротника и продолжил. – На пятьсот рублей пиваса прикупил, и тыщу на девчонок оставил.

- А где пивас? – оживился приятель.

- Вон, - махнул головой ПТУ-шник.

Женька проследил направление кивка и уперся взглядом в лежащую на асфальте грязную спортивную сумку. Подняв её за ручки, парень услышал характерный лязг бутылок и мило улыбнулся. Его глаза горели радостью, азартом и отвагой …

Когда звон стеклотары и журчание льющегося в юношеские глотки хмельного пойла стих, взору редких прохожих предстала идиллическая картина. За пятнадцать минут ребятишки успели всандалить по три бутылки ядрёной «Охоты» и порядком окосели.

- Уже без пятнадцати восемь, пора выдвигаться! – нравоучительно заявил заплетающимся голосом Виталик и взвалил на тощие плечи спортивную сумку. Женька высморкался в лужу и поплёлся за товарищем.



Свидание с дамами


Алёнка и Катька были на седьмом небо от счастья. Их розовые щёчки, присыпанные толстым слоем пудры (чтобы скрыть подростковые прыщи), на холодном ветру приобрели насыщенный розовый цвет и отлично гармонировали с фиолетовыми ритузами, заправленными в голенища модных сапог.

Свидание с кавалерами прошло просто отлично. Вначале дружная компания завалила в кинотеатр «Кентавр» на премьеру фильма «Опасные пассажиры поезда 123». Там все четверо накидались «Охотой» до полного умопомрачения. Хмель заедали свежекупленным попкорном и сладкой ватой. Виталик каждые полчаса выбегал в уборную, а под конец его настолько развезло, что парень снял промокшие сапоги и блаженно задремал в кресле. Распространяемая его нестиранными и мокрыми носками вонь нисколько не смущала юных друзей. Только бурчащие по бокам зрители давали понять, что запах в «зоне конфликта» стоял невыносимый.

После просмотра фильма в кармане «банкующего» осталось лишь двести пятьдесят рублей и горстка отсыревших семечек. Дружная компания уверенно двинулась к выходу, еле волоча пьяные ноги. В баре кинотеатра Виталик нарочно купил пачку «Мальборо» за 100 рублей (хотя обычно курил «Дукат» по 11.40), чтобы произвести впечатление на Алёнку и Катьку. Женька смотрел на приятеля с чувством восхищения и зависти. Все взяли по сигарете, затянулись едким дурманом и медленно побрели по тёмной дождливой улице. Мужчины провожали дам домой.

Через двадцать минут ходьбы Виталику надоело нести сумку и он неожиданно предложил:

- Ребят, а давайте пивас допьём, чего добру-то пропадать?

При слове «пивас» попкорновая требуха поднялась по Женькиному пищеводу и упёрлась в кадык, а рот наполнился едкой желчью. Чудовищным усилием воли парень пересилил неожиданный порыв своего организма и проглотил блевотину обратно. Не успел он открыть рот, чтобы отказаться от выпивки, как девчата дружно защебетали:

- Давай! Давай!



Последняя бутылка


Виталик раздал всем по бутылке, в том числе и себе. В сумке осталась лежать последняя. При виде очередного «снаряда» Женька яростно замотал головой в знак протеста. Дамы тоже воздержались от добавки, и мужественный «спонсор вечера» взял себе вторую бутылку. Спортивная сумка тут же полетела в кусты. То, что мама носила в ней картошку с рынка, пьяного ПТУ-шника волновало меньше всего – проклятая сумка не вписывалась в образ преуспевающего и расточительного денди.

Спустя две минуты хмельная компания достигла паркового массива. До жилого дома, где Алёнка и Катька снимали крошечную комнатушку, оставалось не более пятисот метров. К этому моменту девчата, задорно смеясь, проглотили пиво и побежали под растущие неподалёку деревья «освежиться». Парни остались на тропинке сторожить покой своих спутниц.

Противные звуки бьющих в землю мощных струй мочи перекрывались звонкими девичьими голосами.

- Клевые ребята! В кино сводили, пивом на халяву напоили. Не то, что наши деревенские дурачки …

- Ой б…, я себе ноготь сломала когда трусы снимала …

Пока дамы ходили в туалет, Женька незаметно выкинул полную бутылку пива, сделав вид, что уже выпил.

- Быстро ты, - сказал Виталик, уверенно заливая в рот холодный хмель.

Алёнка и Катька вернулись к кавалерам, и дружная компания вновь направилась к дому. На подходе к подъезду ПТУ-шник с трудом «доедал» последнюю бутылку. Вылить враз опротивевшее пойло мешала мужская гордость и осознание того, что выпивка куплена на свои кровные. Наконец, ёмкость опустела и молодой парень, с видом победителя, звонко разбил бутылку о мокрый асфальт. Раздались одобрительные возгласы друзей. Пьяная компашка присела на мокрую скамейку у подъезда и принялась живо обсуждать проведённый вечер. Было 22.50.



Ихтиандр


Ровно в 22.55 (совершенно неожиданно) мощный столб забродившего пива, сладкой ваты и съеденных хлопьев попкорна стремительно поднялся по пищеводу Виталика. Бедный парень едва-едва успел стиснуть зубы, как ротовая полость заполнилась едкой блевотиной. Путь через рот был закрыт, но она напористо просачивалась сквозь зубные щели, а потом уверенно поднялась в носоглотку.

Выйти сухим из воды помогла оживлённая беседа друзей и темень на улице. Виталик быстро прикрыл рот правой рукой и, делая вид, что закашлялся, резко блеванул в рукав новой куртки. Чувствуя приятное тепло в рукаве, парень прислушивался к своему организму – опустошенный желудок постепенно успокаивался. Катька, Аленка и Женька не заметили «баловство» друга и продолжали оживлённо болтать. Как Виталик выливал содержимое рукава себе под ноги, они тоже не заметили.

В 23.05 начались прощальные поцелуи. Женька горячо впился в Катькины губы, а Виталик осторожно поцеловал Алёнку в щёку, чем вызвал у неё крайнюю степень удивления.



Средство самообороны


Молодые люди договорились о встрече через три дня, и семнадцатилетний ПТУ-шник с грустью подумал, что в следующий раз у него уже не будет столько денег. Девчата открыли заплёванную подъездную дверь, и тут Алёнка неожиданно спросила:

- Ребят, а как вы домой-то добираться будете?

- Пешком, - отозвался Виталик.

- Тогда вот, возьмите, - с этими словами девушка достала из красной дерматиновой сумки старый кухонный нож.

- Это ещё зачем? - Парень удивлённо вертел в руках диковинный предмет.

- Для самообороны! Будете идти через парк, авось пригодится!



Ночной патруль


… Младший сержант милиции Ренат Ушатов крутил баранку старенького патрульного уазика. Молодая сильная спина мужчины страшно затекла на неудобном водительском сиденье. Потяжелевшие веки опускались вниз под грузом усталости и наступающей ночи.

На пассажирском кресле, рядом с Ушатовым, поигрывал милицейской дубинкой старшина Дзиндрюк.

- Ну и ночка предстоит. Только заступили на дежурство, а уже спать охота, - недовольно сказал молоденький сержант.

- Крути баранку веселее, - проворчал старшина. – Сейчас кого-нибудь нахлобучим, сразу оживишься! Блин, бабки до зарезу нужны. Вчера неудачно в спорт-бар зашёл, весь аванс там оставил. Да жена уже второй месяц пилит, просит купить посудомоечную машину. На хрена ей посудомоечная машина, если жрёт только …

Неожиданно Дзиндрюк прервался и уставился в покрытое дождевыми каплями лобовое стекло. А затем быстро скомандовал:

- Ну-ка, тормозни возле тех ребятишек. Чую, там есть чем поживиться!

Визжа тормозами, уазик остановился около группы парней. Старшина первым выскочил из машины и внимательно осмотрел молодёжь. Два интеллигентных подростка были чем-то взволнованными, но не вызывали подозрений – наглаженные брюки, аккуратно замотанные шарфы, толстые линзы массивных очков и раздувшиеся от солидного багажа знаний кожаные папки. А вот двое других ребят были полной противоположностью – руки в карманах, в глазах затаились страх и озлобленность, на туповатых лицах уютно расположились уродливые пьяные улыбки. Вдобавок, от парня в подозрительно новой куртке противно несло зловонной блевотиной …



Браслеты на руках


Простившись с дамами, ловеласы отправились в обратный путь через парк. Виталик, забавы ради, жонглировал кухонным тесаком, при каждом втором подбрасывании роняя его на асфальт. Женька медленно передвигал ослабевшие ноги, отчаянно борясь с подступающей головной болью.

Парковый массив остался позади, когда Виталик увидел ИХ. Двое хорошо одетых молодых людей стояли друг перед другом и интенсивно очерчивали ловкими пальцами замысловатые силуэты в воздухе.

- Сари …, глухонемые. – Подал голос Женька.

«А что если …» подумал отважный ПТУ-шник, вмиг представив, как он сможет раздобыть денег для следующего свидания …

… Как раз в тот момент, когда Виталик стоял перед глухонемыми, сжимая одной рукой нож, а другой изображая потребность в мобильном телефоне, он и услышал визг покрышек.

- Менты! – зашипел стоящий рядом Женька.

Нож юркнул в рукав за долю секунды до того, как Дзиндрюк выбрался из «бобика». Виталик обернулся и увидел приближающегося громилу, завернутого в безразмерную дерматиновую куртку. Спустя полминуты около него вырос второй.

- Чем это вы тут занимаетесь? – грозно пролаял старшина.

Глухонемые бросились к нему и начали судорожно объяснять на пальцах, как их пытались ограбить. К счастью, страж порядка плохо разбирался в азбуке жестов.

- Ну-ка мальцы, валите отсюда, - грозно сказал Дзиндрюк и, чтобы придать вес своим словам, «аккуратно» отодвинул дубинкой глухонемых в сторонку. Сообразительные ребята тут же растворились в ночи.

- Зачем ты их отпустил? – искренне удивился Ушатов. – Нам же план выполнять надо!

- Да с этими инвалидами мороки не оберёшься! Протокол, допрос … Сам понимаешь. Гляди, вот ещё двое есть!

И, оборачиваясь к оставшимся подросткам, продолжил:

- Какого хрена вы здесь делаете? Паспорта есть?

Женька замер в нерешительности, а Виталик, чувствуя всю тяжесть спрятанного в рукаве тесака, вдруг начал создавать пальцами в воздухе невообразимые фигуры. Его пьяные движения вызвали смех не только у ППС-ников, но и у Женьки. Дубинка со свистом рассекла воздух и опустилась на ребра пареньку.

- Агррррххххххххххххххххххх … - Виталик, согнулся пополам.

- Гляди-ка! Глухонемой, а говорить умеет! – весело сказал Дзиндрюк, снимая с пояса две пары наручников.

Грубая сила схватила руки ПТУ-шника и задрала их высоко вверх. В следующее мгновенье парень услышал звук защёлкивающихся на запястьях браслетов. Ту же операцию проделали и с Женькой. Юные тела, словно мешки с картошкой, небрежно упаковали в багажный отсек, и патрульный УАЗ покатил в управление.



На допросе


- За что нас задержали? – неуверенно начал Виталик.

Старший лейтенант Игорь Трутнев потер мясистое ухо и резко выпалил:

- А ну молчать, щенки!

Перепуганный Женька от страха едва не упал в обморок на грязный цементный пол кабинета дежурного следователя.

- Вас задержали за нарушение комендантского часа для подростков, - уже спокойным голосом продолжал Трутнев. – Гулять без взрослых после 23.00 запрещено.

Его идеально гладкие черные брюки, блестящие туфли и кожаный жилет с кроличьим воротником плохо сочетались с образом скромного стража порядка, живущего на одну зарплату. Следователь прошёлся широкой ладонью по коротко стриженным рыжим волосам и как бы невзначай сказал:

- Живо выворачивайте карманы.

Женька бросил на рассохшийся стол грязный носовой платок и старенький «Сименс», а Виталик выложил почти полную пачку «Мальборо», сто пятьдесят рублей и горсть отсыревших семечек. Трутнев, не слова ни говоря, положил в карман жилета сто рублей, пачку сигарет и мобильник. Стоящий за ребятишками Дзиндрюк убрал в недра безразмерного кармана брюк семечки и полтинник.

Затем следователь достал из ящика стола пачку «Беломора», исписанный мелким почерком листок бумаги и авторучку.

- Подписывайте протокол! – приказал Трутнев, пододвигая бумагу и ручку подросткам.

- Какой протокол? – встрепенулся обеспокоенный Виталик.

- Как какой? – искренне удивился Трутнев. – Что при обыске у вас была изъята пачка с папиросами «Беломорканал», половина из которых оказалась с марихуаной.

- Какой марихуаной, какой на...й «Беломорканал»! – подскочил до этого бездействующий Женька. – Ничего подписывать не будем, мы несовершеннолетн …

- Агрххххххххххххххххххххх … - дубинка стоящего сзади старшины гулко хлестанула паренька по спине, и Евгений повалился на цементный пол.

ППС-ник схватил парнишку за шиворот и поставил обратно на ноги со словами:

- Ну всё, пи…ц вам, щенки. Щас я из вас котлеты в тесте делать буду.

Пудовый кулак врезался в солнечное сплетение Евгения.

- Каххххххххххххххххххххххххххххххххх, - паренёк переломился пополам.

- Погодь Миша, погодь, – отозвался следователь Трутнев. – Для начала обыщи этих молокососов.

Грубые пальцы сержанта принялись ощупывать худосочное тело избитого Женьки, потом переключились на Виталика и через минуту извлекли из рукава куртки перепачканный засохшей блевотиной кухонный тесак.

- Вот это улов! – хлопнувший в ладоши Трутнев от счастья едва не свалился со стула. – Сажай их в камеру к «Капуцину», а я пока составлю новый протокол. Повесим них вооружённый разбой. Как раз до конца месяца два «окна» не закрыто.



На нарах


Виталик и Женька сидели на холодном каменном выступе неуютной камеры следственно изолятора и с ужасом смотрели на противоположную стену. В глубоком выступе стены лежало бесформенное тело в грязных лохмотьях, которое не подавало признаков жизни и вдобавок мерзко воняло. Красновато-коричневые стены кутузки и свисающая с потолка одинокая тусклая лампочка довершали ужасающую картину.

Неожиданно тело зашевелилось, и тесное пространство камеры заполнилось хриплым дребезжащим баритоном:

- "… а на утро у забора
тормознул знакомый воронок,
и за мной без разговора
мусора защёлкнули замок!"

После этого тело перевернулось на другую сторону, а потом и вовсе приняло сидячее положение. Лохмотья зашевелились, и помещение заполнилось новой порцией убойного зловония, которое легко перебивало неприятный запах из рукава Виталика.

Субъект тряхнул обмотанной портянками головой и лениво посмотрел в сторону перепуганных ребятишек. Лицо бродяги имело ярко выраженный землистый оттенок, на фоне которого особенно чётко выделялся посиневший нос с сеткой черных прожилок – первый признак чрезмерного употребления горячительных напитков. Опухшие веки почти полностью соприкасались с мешками под глазами, а кустистые седые брови от постоянных лишений срослись в одну линию.

Бродяга широко улыбнулся, обнажая сильно поредевшие гнилые зубы, и, глядя на ребят, хрипловатым голосом тихо произнёс:

- Попали мышки в клетушку … хе-хе-хе …

А потом и в полную силу, делавшую его голос похожим на противное карканье, заорал:

- Эээээй, мусора-мусорянские! Жрать хочу!

Через минуту перед стальной решёткой возник дежурный конвоир и, поигрывая расстегнутой кобурой, сказал:

- Капуцин, ты чего разорался? Ну-ка заткнись, а то щас на волю выпустим.

Бродяга что-то недовольно пробормотал себе под нос и снова распластался на каменном лежаке.



Капуцин


Артамон Игнатьевич Бобров некогда был молодым, красивым и преуспевающим мужчиной. Должность старшего бригадира строительства не только бросала его в разные уголки необъятной страны, но и позволяла жить на широкую ногу. К сорока трём у не по годам крепкого мужчины было всё, о чем только можно было мечтать – квартира, дача, машина, молодая жена и две государственные награды.

Все шло как нельзя лучше, пока в один прекрасный день, после утомительной трудовой вахты, Артамон Игнатьевич не забрёл с товарищем в музыкальный бар прополоскать пивком пересохшую глотку. На его НЕсчастье, в баре стоял видавший виды игровой автомат, который сразу привлёк внимание Боброва. Бригадир с интересом рассматривал переливающийся разноцветными огнями ящик. В тот самый миг, когда рука строителя дернула рычаг запуска барабана, жизнь Артамона Игнатьевича пустилась под откос. В первый же вечер он проиграл все имеющиеся и себя, и у приятеля наличные деньги, и был вынужден добираться домой пешком. Но первая неудача нисколько не смутила новоявленного игрока, а наоборот – только подогрела интерес …

Через год у Боброва уже не было ни жены, ни дачи, ни машины. Второй год игры поглотил квартиру и работу, а третий … За третий год Артамон Игнатьевич простился с паспортом, государственными наградами и тремя пальцами на правой руке. Только после этого он остановился, но было уже поздно – некогда преуспевающий строитель примкнул к многотысячной армии бомжей и бродяг. Первые три месяца лишений было особенно туго – ни одна «группировка» не хотела принимать чужака, и Бобров едва не умер голодной смертью прямо на улице. Но, в конце концов, он прибился к наиболее крупной банде, со временем снискав должное уважение за то, что «пошёл по игровой дорожке». В среде бродяг это считалось чем-то вроде аристократии или признака голубой крови. Спустя полгода Артамон стал в банде настоящим лидером, за что и получил кличку Капуцин. Словно вожак стаи обезьян–капуцинов, он отправлялся с собратьями на Саламатьевский рынок собирать пустые бутылки и клянчить мелочь, а потом скидывал добычу в общий котел.

Таким способом бродяги могли существовать довольно сносно, но всё менялось с приходом холодов. Каждую зиму от переохлаждения непременно умирали несколько человек. С ужасом ожидая своей очереди, Артамон изобрел весьма хитроумный способ спастись от смертоносного мороза. Когда ночлега не было, а сгущающаяся ночь предвещала страшные холода, Артамон просто подходил к первому попавшемуся менту и бил его в морду. Естественно Боброва тут же скручивали и доставляли в изолятор, где весь дежурный наряд, а в особенности обиженный мент, избивали его до полного упадка своих сил. Зато после этого Артамон трое, а если шибко везло, то и пятеро суток зализывал раны в «обезьяннике» и угощался казёнными харчами.

Со временем Артамон стал настолько известен ментам, что ему достаточно было просто подойти к стражу порядка, как его тут же увозили. Бродяга выполнял львиную долю плана «административок», так что ППС-ники могли полностью сосредоточиться на выколачивании монет из провинившихся граждан. Пару раз даже Капуцин подписывался под хранение «огнестрела», за двойную порцию харчей.

Вот и в эту лютую ночку, когда агрессивные молодые алкаши выгнали его из теплого подъезда, Артамон попросился на постой.



Спаситель


- Эй вы, двое, на выход, - пролаял конвоир полностью протрезвевшим от страха ребятам.

Виталик и Женька поплелись по темному коридору и остановились перед уже знакомой дверью следователя. Изнутри доносился отчётливый бубнёж:

- Гоша, тока помоложе … да, да … двоих. Да я понимаю, что у тебя план, но мне срочно надо (шелест купюр) … ну где я сейчас среди ночи молодых кабанчиков найду? … я Ефимычу уже отзвонился, он сказал у тебя отовариться … ну поскреби там по сусекам, я же не за просто так … есть двое говоришь? … но по тяжелой идут? … б...я! (снова шелест) … можно помочь? … да не переживай ты так, кто их там искать будет …

Конвоир постучал в дверь кабинета, приоткрыл её и засунул голову в образовавшуюся щель.

- Заводи! – услышали ребята голос Трутнева.

Милиционер затолкал парней в кабинет и захлопнул за ними дверь.

- Значит так, - сказал следователь, обращаясь к ребятишкам. – Поступаете в полное распоряжение этого человека и никаких протоколов подписывать не надо.

«Этим» человеком оказался низкий, но до жути широкоплечий крепыш с бритой головой и золотой серьгой в ухе. Его бульдожья морда лоснилась сытостью и достатком. Дорогое кашемировое пальто с каракулевым воротником, туфли из крокодильей кожи и массивный золотой перстень с огромным черным агатом на мизинце – в незнакомце все говорило о том, что он легко может зарабатывать на жизнь, занимаясь скупкой живого товара. Но даже он выглядел безобидно, по сравнению с теми двумя верзилами, которые стояли за его спиной. Двухметровые детины с каменными жалами были облачены в черные куртки, явно скрывающие под собой бронежилеты. Мускулистые пальцы огромных рук, казалось, могли с легкостью превратить кирпич в крошку. Но больше всего бросалась в глаза их обувь, явно сшитая на заказ, ибо назвать такие ноги сорок пятым размером было сильным преуменьшением.

- А может, мы лучше протокол подпишем? – проблеял Виталик, с надеждой глядя на следователя Трутнева.

- Ладно мальчуганы, не дурите, - подал голос коренастый. – Работенка не пыльная, раз-два и ОТСТРЕЛЯЛИСЬ!

И поворачиваясь к «шкафам» добавил:

- Парни, грузите молодёжь в машину!



Конец истории


Мерно раскачиваясь на ухабах, чёрный «Геленваген» въезжал на территорию садового общества «Буревестник».

- Подъезжаем, шеф, - сказал сидящий за рулём громила. При этом он повернул голову чуть вбок, демонстрируя Женьке и Виталику профиль, которому позавидовал бы и неандерталец.

Через пять минут машина проехала через раздвижные ворота и остановилась перед огромным домом, в котором были освещены окна первого этажа.

- «Фазан», веди их в подвал и жди условленного сигнала, - скомандовал водителю низкорослый крепыш и выбрался из машины.

Всё, это конец … - подумал Женька и до боли закусил нижнюю губу, глядя как «шеф» бежит к парадному входу, неуклюже перебирая коротенькими ножками. Очко Виталика тоже бешено тряслось от страха.

Сопровождаемые одним из громил, ребята спустились в плохо освещённый подвал, стены которого были обшиты лакированным шпоном. Щелкнул выключатель, и помещение озарилось дополнительными источниками освещения – небольшими лампочками, вмонтированными в потолок. На полу валялись два огромных плюшевых костюма черепашек-ниндзя и какие-то бумаги.

- Живо переодевайтесь! – скомандовал громила.

Обезумевшие от ужаса ребята побросали одежду и напялили на себя дурацкие костюмы.

Ну всё, пипец, - обреченно думал Женька. – Попали в лапы к каким-то извращенцам, скорее всего к педикам. Нехилый замолот! Господи, … что ж теперь будет-то, а …

- Переоделись? Отлично, а теперь хватайте бумаги и читайте, что нужно делать, - сказал «шкаф».

Виталик пробежал перепуганными глазами по расплывающимся буквам:

«Выскочить на сцену, выхватить игрушечные нунчаки и отбить нападение гоблинов и мутантов! После этого поклониться публике и покинуть сцену!»

Мясо жопы! – подумал Женька, прочитав те же строки.

Но тут его взгляд упал на небольшую приписку корявым неразборчивым почерком в самом низу листа:

«За выступление получите три тысячи на двоих»

Через мгновенье в потолке открылся потайной люк, и вниз опустилась деревянная лестница. Чей-то напряжённый голос заорал:

- Черепашки ниндзя, пошли, пошли, пошли …

Ребята бросились к лестнице и через сорок секунд поднялись в дальний угол сцены, перекрытый тяжелой плотной портьерой. Седовласый дед в клетчатых брюках с подтяжками приподнял занавес и махнул рукой «черепашкам». Ребята выскочили на сцену, переполненную всевозможными сказочными героями, которых окружили гоблины и монстры. Зал был заполнен воздушными шарами, обильным количеством кондитерских изделий, счастливыми ребятишками и их богатыми родителями. Женька и Виталик мгновенно поняли две вещи: где они оказались, и что у них всё-таки будут деньги для следующего свидания с Катькой и Алёнкой.

Счастливые ребята, активно размахивая плюшевыми нунчаками, смело бросились на уничтожение монстров. В тот вечер они играли на сцене так, как никогда раньше в школьном театре, куда записались, чтобы не ходить на физкультуру.




p.s. дорогие читатели, если вам понравилось моё творчество, с нетерпением жду вас на своей авторской страничке baraholkin.ru где вы сможете прочитать и другие мои произведения в удобной для вас форме, с иллюстрациями и многочисленными комментариями остальных читателей. До встречи!