Тарас Прохасько. Непросты. Мачете

         1. Весна началась лишь в апреле. За зиму скопилась уйма снега, он начал таять весь сразу - и на южных, и на северных склонах, а еще не обращая внимания на высоту над уровнем моря.
               Внизу, затапливая города, разливались грязные реки, о том же, что делается наверху, там не знали.
               А Яливец тоже заливало. Каждый дом слегка подмок. И все из-за  снежной и морозной зимы.
               На всех улицах Яливца горели костры, на них сжигали палую листву и сухие ветки, что полезли из-под снега. Когда жгли весну, запах был  совсем другой, чем когда сжигали осень - тогда в огонь попадали срезанные побеги винограда, уже наполненные соком.
          2. Все начало лета Анна и Себастьян тешились, играя  в беременность Анны.
              Они стали заниматься любовью деликатно. Спали допоздна. Долго не вставали, лаская друг друга. Не спеша ходили на полонины за молоком. Обратно спускались по просекам, обрывая растущие скраю ягоды. Там, где заканчивались заросли ежевики, занимались любовью еще раз.
Обедали всегда дома на веранде, а ужинали где-нибудь в городе. Заходили в магазины и Анна примеряла платья для беременных. Переставляли мебель в комнате, чтобы освободить место для ребенка. Покупали в книжном детские книжки и Себастьян читал их Анне на ночь. Себастьян купал Анну в ванне, заворачивал в полотенце и потом втирал ей в кожу ароматические масла. Перед сном гуляли по Яливцу, поливали  нагретой дождевой водой тыквы, что росли в дырявой выварке на балконе, пили чай из целебных трав. Уже в постели Себастьян гладил под одеялом живот Анны и, убаюкав ее, выходил на балкон, чтобы выкурить последнюю на сегодня сигарету.
                Среди ночи Анна будила его и они долго не засыпали.
             3. В конце сентября Анна поехала в Мезетеребеш и записалась добровольцем в легион Украинских Сечевых Стрельцов.
                Накануне в город наконец-то пришли Непросты. Анна встретилась с ними в доме французского инженера, переночевала рядом с Себастьяном на галерее, а утром ее уже не было в Яливце. Не показывались в Яливце и Непросты. Франциск был уверен -  Анна либо сама ушла за ними следом, либо они забрали ее с собой. Себастьян же порывался вести расспросы, отправиться на поиски, лишь бы чем-то себя занять (через пол года он будет благодарен мертвой Анне, что прислала младенца как раз тогда, когда не стало Франциска, и нужно было чем-то заниматься, чтобы не сойти с ума от одиночества).
              Надо сказать, что бежать, куда глаза глядят, и расспрашивать встречных в поисках пропавшего - не так уж и бессмысленно. Ведь в наших горах, где все собирают воды , и где воды сами собираются вместе в трех местах, выследить пропажу нетрудно - если она, конечно, не лежит под снегом или камнем. Но и тогда неизвестность не продлится дольше нескольких лет.
              Но Франциск высмеял нетерпение Себастьяна  и велел ему сесть камнем и ждать. Ведь ждать - это порой самое радикальное, что можно сделать. И в самом деле - через три недели пришли Непросты и потребовали, чтобы Франциск отвел их к  Анне.
              Тут Себастьяну полегчало.
              4. В октябре в Яливец с фронта приехал раненный боснийский капитан. Рухнувшие стены бучачьской цитадели размозжили ему ноги. Их ампутировали, но ампутированные ноги так болели, что капитану порекомендовали отправиться на лечение в Яливец. Вскоре надежды врачей оправдались:  капитан перестал стонать и даже написал том мемуаров о начале войны. Что ни говори, а джин - это серьезный анальгетик.
                Но в октябре, когда его принесли на носилках в Яливец, он всем рассказывал только о своей ампутации, которую ему сделали в Горонде. Хирург все свое свободное время проводил в славной горондовской корчме вместе с верхушкой УСС. Там он повстречал самую прекрасную из всех виденных им женщин - Анну Яливцовскую из Карпат. Она была лучшим снайпером в отделении Пеленского из сотни Дидушка. Она-то и посоветовала отправить босняка в Яливец. (Вскоре после этого сотня ушла из Горонды, выступив в Нижние Веречки). Тут Себастьяну еще больше полегчало, а Франциску стало совсем легко  - Анна свободна, она не  ушла к  Непростым. Есть вещи важнее, чем судьба.
Оказалось - это война, а, значит, и смерть.
           5. В апреле 1915-го началось наступление под Горлицами.
               В мае мимо Яливца  группами и поодиночке стали проходить люди: мазепинцы возвращались в Галичину, выпущенные галичане шли из Талергофа и Гминда, москвофилы догоняли русских, выселенцы бежали из России, русские шпионы пробирались в Мадьяры, мадьяры ловили шпионов и вешали гуцулов, гуцулы брели за кукурузой для каши к румынам, румынские опрышки преследовали гуцульских девушек,  дезертиры и мародеры обходили друг друга стороной.   
               Большинство чужаков в  Яливец не заходило, но те, что появлялись в городе, как правило, были вооружены. А Яливец располагал лишь африканской винтовкой Себастьяна.
            6. С Франциском все случилось крайне быстро.
                Так быстро, что всем показалось - голова просто упала на полуслове, как порой выпадает изо рта трубка  - можно ее быстро подобрать и продолжить затяжку.  Тоже самое захотелось сделать и с головой, но тут упало и тело.
                Они пили джин с сиропом, когда в бар вошли опрышки из Мармароша. За джин опрышки платили сапогами с обгрызенными волками голенищами. Себастьян сидел к ним спиной, Франц время от времени на них поглядывал. На столе рядом с ним лежало его мачете -  он брал его, когда ходил к сербу Лукачу, чтобы прорубаться сквозь сосновую поросль, которой неуклонно зарастало все вокруг дома лесника.
                Франц рассказывал Себастьяну о Непростых - когда рождается ребенок, они садятся у него под окнами и придумывают его историю, как боги земли. А поскольку уже не могли выдумать ничего нового, то затеяли войну.
                Вдруг один из опрышков подошел к их столу и сказал, что  купит мачете. Не купишь, - ответил Франц. Тогда возьму так. Не возьмешь. Почему? Оно мне самому нужно. А если не будет нужно? Тогда и приходи. Я уже здесь, - сказал опрышек. И беру. Если сможешь удержать. Могу отрубить тебе голову, - сказал опрышек по-украински. Если сможешь, отру... Тут разговор кончился, потому что опрышек схватил мачете и без замаха, простым нажимом руки,  отрезал Франциску голову.  Себастьян услышал, как скрипнули разрезанные сухожилия. Тело Франца осталось сидеть. Голова упала на пол, но не покатилась. Как глиняная трубка изо рта. Хотелось положить ее на место и дослушать -  ...бай. Второй опрышек положил перед Себастьяном на стол гранату и оба - прихватив мачете - вышли из бара. Себастьян не знал, что первым делом взять в руки - гранату или голову. Взял гранату и бросил в открытую дверцу печки. Взрыв ушел в печную трубу - среди бела дня взлетели с чердаков летучие мыши, а тело упало на пол, закатив голову под стол.
              7. На другой день посыльный принес девочку - ребенка Анны. Тут Себастьян понял, почему погиб Франц - он решил, что стал сильнее всех, почувствовав, что нет уже на свете женщины, которую он мог бы любить. Не подозревая, что у него есть внучка. Дочь Анны в момент смерти Франца находилась от Яливца на расстоянии одного дня пути.



Сокращенный перевод  с украинского  А.Пустогарова