Тарас Прохасько. Непросты. Избыточные дни

1. Утром Франциск проснулся оттого, что почувствовал какой-то незнакомый  запах. Сначала он решил, что случилось чудо и вместо закономерной зимы, которая должна была принести смысл, настала пора июньских дождей и избытка зелени. Но когда Анна под утро зашла в их комнату, Франц начал вести  новый календарь запахов, в котором времена года были устроены уже на другой лад.
      Реальность  предназначена для тех, у кого нет Анны.

2. Анна отворила окно. Теперь стук виноградных лоз прекратился – ветки, качаясь, влетали прямо в комнату. Но ветер стих вовсе не из-за исчезновения ветромера – начал идти тяжелый снег, прижавший ветер к земле и укрывший его собой. Размеренно и не спеша снег влетал в окно и ложился на постель. Теперь на постели было шесть видов жидкости – слюна, кровь, вода из снега, пот, влага Анны и семя Себастьяна.   

3. Франц ежедневно стал брать Себастьяна на прогулки по Яливцу.
   Стояли сильные морозы и лед на улицах не таял даже в солнечные дни. Наконец-то Францу было с кем поговорить – выяснилось, что Себастьян, как настоящий стрелок,  смотрел так же пристально и так же много всего видел, как и Франц.
    Казалось, должны были   происходить длинные серьезные беседы, ведь проблема Центральной Европы – стилистическая, но за прогулку произносилось всего несколько слов - обходились жестами, указывающими на увиденное.
     Заходя в бары, они заказывали джин, разбавленный кипятком, и запивали его соком из подмерзших яблок, что с осени остались на деревьях и были прямо сейчас сорваны с заснеженных веток.
       Порой приходили на место, где погибла самая первая Анна, и Франц рассказывал все новые версии семейной истории. Есть вещи, более важные, чем судьба, говорил он. Возможно, культура.  А культура – это сознательное единство со своим родом. Франциск попросил сделать так, чтобы дети Анны и Себастьяна обязательно побывали на этом месте. А еще там, где Франц повстречал Себастьяна, а другие места появятся со временем. Ведь время – это экспансия рода в географию.   


4. Анна захотела научиться стрелять по-снайперски.
  Сначала надо полюбить свое тело, сказал Себастьян.
  И местность, в которой все происходит.
  Если полюбишь местность, она станет продолжением твоего тела.
  Стреляешь не ты, а рельеф.
  Думает не голова, а тело.
  Почувствуй взглядом  вкус того, к чему прикасаешься.
  Дли взгляд, удерживай взгляд, выдерживай взгляд.
  В цель попадает не пуля, а мысль.
  Следи за дыханием – лишь оно устанавливает ритм.
  Если устала – не пересиливай себя, а засыпай.
  Попробуй понять, как черные играют джаз.
  Открытость. Щедрость. Благодарность.

5. Чтобы выучить  эти и еще множество других тонкостей искусства снайпера следовало неукоснительно придерживаться строгого распорядка – непрерывно заниматься любовью, причем лишь на свежем воздухе.  Долго, легко, сильно, быстро, нежно, упрямо, неуклюже, мудро, внимательно, мудро и внимательно. На земле, на листве, на мху, на деревьях, под деревьями, на холмах, в ямах, на ветру, под снегом, на льду, у дороги, на мосту, затемно и ночью,  беззвучно и с криками.
  Всю эту длинную зиму, которая стояла до мая 1914-го, Себастьян и Анна почти не заходили в жилища.
   Анна говорила то, что в эту секунду думала, а думала то же, что и чувствовала. Она плакала от нежности, потому что никогда еще не была такой сильной.

Избыточные дни.

Сокращенный перевод  с украинского  А.Пустогарова