Мертвое море

Не отметиться на его берегах невозможно, но сразу предупреждаю, что не стану описывать, как читала газету, лежа на его поверхности – потому что не читала, хотя и видела, как некоторые с удовольствием позировали в такой позе, смешно воздев пятки к небу.
Ехали мы долго – по местным меркам, окна в машине были открыты, ветер безжалостно трепал волосы, все пыталась их заколоть, чтобы не мешали щелкать фотоаппаратом. И впервые отчетливо представила, чем была эта земля до того, как на ней начали строить это государство.
До Иерусалима дорога постоянно шла в гору. На иврите, говорят, есть особая форма, описывающая поездку в Святой город – он единственный, в который не едут, но поднимаются, хотя располагается вовсе не на самой высокой точке. Но в этот раз мы объезжаем его с севера и видим только новые районы и бесконечные каменные террасы городского кладбища.
Чем дальше на запад, тем почва становится каменистее, и новые города в отдалении порой почти неотличимы от нагромождения белых глыб у обочины. По сторонам, высоко на холмах, палестинские поселения, обнесенные колючей проволокой.
За очередным поворотом пейзаж становится вполне марсианским: красноватые скалы принимают округлые формы песчаных барханов, притворяются ими, и совершенно непонятно, чем кормятся на этих склонах редкие стада коз и их хозяева-бедуины, ютящиеся в каких-то жутких сооружениях из картона и тряпок, кое-как пристроенных на жалких каркасах. Но у этих нет никаких границ, они только на миг появляются в складках рельефа, не желая улавливаться фотообъективом….
Но вот, впереди что-то заголубело, не слишком, впрочем, отделяясь от белесых небес. Вдоль дороги потянулись пестрые бедные рынки, рассчитанные на туристов, возле каждого по верблюду в яркой попоне – здесь, как и везде на востоке, взобраться на такого стоит 5 шекелей, спуститься – 15. Мелькнул указатель: 400 метров ниже уровня океана. На один из наших мобильников пришло приветствие: "Добро пожаловать в Иорданию" – здесь уже почти и не Израиль… "А из нашего окна Иордания видна. – А из нашего окошка только Сирия немножко… "
Долго едем вдоль берега на юг: с одной стороны – безжизненные солончаки, полоска воды и в дымке за ней – действительно Иордания, с другой – розово-серые нагромождения, где-то там Кумран…
Привал затеяли возле первого маленького оазиса. И грязью обмазались, и погружались, и глаза промывали от жгучих брызг… Потом устроились с дочкой на мелководье, все усилия направляя только на то, чтобы не дать ногам всплыть – и такое умиротворение нашло, такой покой опустился на душу… Что-то такое первобытное и простое в этой мутной водице, в этом пейзаже, расплывающемся в жарком солнце и горьких испарениях…