Как Коля Дымченко с Туманом Дом ученых спасли

Эта история из тех, которые я называю «о маленьких солдатах на большой войне». Вспомнила о ней в преддверии Дня Победы и решила еще раз рассказать вам с просьбой: не проходите мимо ветеранов Великой Отечественной. Их осталось так мало, но каждому есть, что вспомнить и о чем рассказать. Любой такой рассказ может стать историей солдатского подвига.

...10 апреля 1944 года было в Одессе теплым и солнечным. В город входили передовые части Советской Армии. Шли запыленные и обветренные красноармейцы, тягачи тянули артиллерийскую технику, цокали копытами кавалерийские лошади, тащились повозки с воинским скарбом.

Одесситы, высыпавшие на улицы и уже который час стоявшие вдоль тротуаров с радостными заплаканными лицами, дивились погонам на офицерах и бойцах, гвардейским значкам, не знакомым по прежним годам орденам, автоматам нового образца, военному чуду – «Катюшам». Столько нового успело случиться за два с половиной года, пока город был оторван от Большой Земли, от свободы, света - от жизни. Вот только солдаты остались те же, свои: русские, украинцы, казахи, грузины…

Дымились развалины, угасали пожары, а город оживал и заполнялся все большим количеством народа. Люди окружали командиров и бойцов, обнимали, тормошили, расспрашивали, тянули в гости и улыбались, и плакали, и спешили рассказать об ужасах, которые привелось пережить в черной ночи оккупации.

А войска все входили в город, и солдаты в предчувствии близкого отдыха, бани и обеда расслаблялись, тяжело передвигая ноги и забывая демонстрировать гордую выправку победителей. Одесса была взята – они заслужили передышку.

У подразделений саперов работа же только начиналась. Мощно катившееся наступление наших войск проявило еще одну подлую и коварную черту врага -  минировать исторические реликвии. Все, что оккупанты не могли вывезти в Германию: памятники, дворцы, музеи, театры, храмы – должно было взлететь на воздух. В каждом городе выбирались самые ценные образцы архитектуры. Позже, в сорок пятом, агонизирующие гитлеровцы пытались уничтожать целые города-памятники. Участь быть взорванными ожидала Краков и Прагу, и если бы не наши солдаты, быть может, не было бы сегодня в Европе этих двух средневековых столиц.

В Одессе, кроме многих городских объектов, заминированным оказался знаменитый оперный театр. Саперный взвод старшего лейтенанта Сергея Якуничева, вошедший в город вместе со своим полком со стороны Пересыпи, получил срочное задание марш-броском двинуться на разминирование здания оперы. Взрыв мог прогреметь в любую минуту. И солдаты во главе со своим командиром бежали.

Но вот незадача: был во взводе молоденький красноармеец, новобранец рядовой Коля Дымченко, который только-только окончил саперную учебку и влился в это боевое и проверенное в боях подразделение. Парень он был необстрелянный, домашний, пороху не нюхавший – что там говорить, салага! И солдаты, беззлобно подсмеиваясь, как водится, старались нагрузить желторотика амуницией потяжелее, поручениями поплоше, нарядами вне очереди… Школа молодого бойца – ничего не попишешь. Одновременно все опытные саперы старались посвятить Колю в тонкости своего опасного военного ремесла, а вот к серьезному делу не допускали -  не дорос, салага!

Был в саперном взводе  Сергея Якуничева и боевой пес Туман – овчарка с серьезным фронтовым стажем, специалист по розыску фугасов. Незадолго до прибытия в подразделение Коли Дымченко у Тумана случилось большое горе: в бою погиб его проводник и лучший друг. Пес загрустил, перестал подчиняться командам, и старший лейтенант, понимая его состояние, приказал бойцам до поры до времени на разминирования его не брать. Собаку поручили новобранцу Коле, и она, ощущая молодость и неуверенность своего нового хозяина, его сразу не зауважала.

Так и совершали они марш-бросок к Одесскому оперному театру – впереди бежали бойцы, а сзади тянулись рядовой Дымченко с упирающимся Туманом. Они здорово тормозили взвод, и в какой-то момент старший лейтенант Якуничев, увидев на подходе к мосту прекрасный старинный особняк, скомандовал: «Дымченко, стой! Приказываю внимательно обследовать этот дом и доложить о наличии мин!»

Как позже признался бравый командир саперов, отдал он этот приказ с единственной целью – избавиться от ненужных салажонка и пса на опасном разминировании театра. Взвод двинулся дальше, а Коля с Туманом вошли в отлично сохранившееся здание ХІХ века.

Это сегодня многие знают, что  особняк на улице Сабанеев мост,4, в Одессе принадлежал некогда графской семье Толстых и состоял из двух чудесных половин – барского дома-усадьбы в русском классическом стиле, построенного архитектором Торичелли, и примыкавшей к нему барочной картинной галереи архитекторов Фельнера и Гельмера, подаривших, кстати, Одессе и проект знаменитого Оперного театра.

В советское время архитектурный комплекс Толстых был передан под Дом ученых, который замечательно функционировал в течение почти двух десятилетий, до тех пор, пока в Одессу не вошли немецко-румынские оккупанты и не вселили в него своего градоначальника Германа Пынтю. Кстати, благодаря Пынте дом и сохранился. Никто не посмел покуситься на хоромы главного городского оккупационного вельможи. А вот уходя, Пынтя архитектурный памятник не пожалел.

Рядовой Николай Дымченко ни о чем этом не догадывался. Он переходил из зала в зал, из комнаты в комнату, дивился красоте и роскоши обстановки, разглядывал свое загоревшее веснушчатое лицо в огромных венецианских зеркалах, сидел, развалясь, в бархатных креслах и на время забыл о приказе своего командира – настолько хорошо и покойно было ему в прохладных апартаментах старинной усадьбы.

Они с Туманом поднялись на второй этаж. Прошли расписанный позолотой белый зал, уютный будуарчик и оказались в спальне с роскошным фарфоровым камином. Коля ахнул: такое чудо ему и во сне не приснилось бы!

Но тут что-то случилось с Туманом. Он встал в стойку, вздыбил шерсть и натянул поводок. Пес явно реагировал на камин. Коля позволил ему приблизиться к топке, и Туман коротко и выразительно гавкнул. Это был проверенный в боевой обстановке собачий сигнал – мины!

Сразу вспотев и лихорадочно припоминая все, чему учили его в учебке и о чем предупреждали опытные саперы, Коля начал обследовать камин. И сразу обнаружил фугас. Его даже не замаскировали. Лежал наглый, открытый, готовый взорваться при любом неосторожном движении, вибрации, звуке. Трясущимися руками рядовой Дымченко начал разминирование…

Всего они с Туманом обнаружили двадцать фугасных зарядов. В каминах, печах, дымоходах. Если бы вся эта тротиловая начинка взорвалась, на воздух взлетел бы не только особняк Толстых, но и весь прилегающий квартал, со всеми памятниками архитектуры. Туман забыл о своей апатии. Дрожащий, натянутый, как струна, он тянул и тянул  по богатым апартаментам, но Коля уже не замечал окружающей обстановки. Одна мина, другая, третья…  Справлялся он с ними все увереннее и смелее. Беззубые фугасы сносил вниз, в вестибюль. И опять заставлял Тумана: «Ищи!».

Поздним вечером он разыскал свой взвод и доложил старшему лейтенанту о выполненном задании. Тот не поверил: «Салага – и двадцать мин?!» Коле пришлось сопроводить его в Дом ученых и продемонстрировать свои обезвреженные трофеи. У входа в особняк красовалась записка, написанная его рукой: «Мин нет!!! Рядовой Дымченко. 10 апреля 1944».

А с Туманом они после этого случая стали не разлей вода. Вместе прошли всю войну. Когда Коля Дымченко был ранен и лечился в военном лазарете, он страшно переживал, что после выздоровления попадет в другой полк и потеряет любимую собаку. Полковник на распределительном пункте, оформлявший направления излечившихся бойцов в войска, оказался собачником и внял просьбе рядового, рвавшегося к своему другу. Они снова соединились с Туманом и прошли с боями, очищая землю от фашистских мин, до самого Будапешта.

В 1946 году, демобилизовавшись, Николай Васильевич Дымченко и Туман, ставший к тому времени ветераном по собачьему возрасту, поселились в Киеве. Когда хозяин женился, пес поревновал немножко, но потом принял и новую хозяйку, оказавшуюся доброй и заботливой. А когда в молодой семье появились щенята… ой, простите, детишки, Туман стал относиться к ним по-отечески.
 
Вот только нюха у него не было никакого. К концу войны Туман потерял его полностью. Оказывается, так на собак влияет тротиловая химия, которую они вынуждены вдыхать при поиске мин…
P.S.
В начале лета 2001 года в Одесском Доме ученых, где я в то время работала заместителем директора по науке и культуре, проходила  международная конференция астрофизиков. Хлопот по ее организации было много, и к концу дня я уже была порядком издерганной и уставшей.
Когда дежурная сообщила, что с руководством  Дома ученых хочет пообщаться какой-то приезжий, я тяжело вздохнула: не до него сейчас, ей-богу, не до него…

Вошел пожилой высокий человек с орденской колодкой на груди и  обратился ко мне с просьбой провести для него небольшую экскурсию по особняку. Только этого не хватало!

Ссылаясь на занятость и международную конференцию, я попросила посетителя зайти завтра, на что он с обидой ответил:
- Как разминировать, так немедленно, а как посмотреть – завтра. Завтра я уезжаю в Киев.
- Что разминировать?..

И я услышала от Николая Васильевича Дымченко всю эту историю. А потом он сам провел экскурсию по Дому ученых, четко показывая места, где были обнаружены мины.

Готовя публикацию, я позвонила в Киев по телефону, оставленному мне тогда Николаем Васильевичем. К сожалению, семья Дымченко давно не проживает в этой квартире, и новая хозяйка не смогла дать мне ее новых координат. Но когда я рассказала ей, КАКОГО человека я разыскиваю, незнакомая киевлянка пообещала:
- Не волнуйтесь. Весь Киев переверну, а вашего сапера найду!

И нашла. Вот только не Николая Васильевича, а семью его сына Владимира. Горько осознавать это, но героя Одессы, сохранившего для всех нас архитектурную жемчужину особняк Толстых - Дом ученых, уже нет на свете. Не стало Николая Васильевича Дымченко в  2006 году. Как жаль, что я не связалась с ним раньше. Как жаль, что сразу не рассказала людям историю его подвига. Героев следует знать и чтить при жизни.

А в Киеве сегодня живет семнадцатилетний Николай Васильевич Дымченко, правнук нашего сапера-освободителя. Самое интересное: всех последующих собак в их семье непременно называют Туманами в память о прадеде и его боевом друге. И сейчас у них есть Туман. Правда, не овчарка, а замечательно умная дворняга.