Гия и самолёт

Будь я грузином, меня звали бы Гия. Жил бы в Тбилиси, был бы пощуплее, пошаливало бы сердце. Играл бы на гитаре и замечательно пел. А еще у меня была бы тетя в Вене. В остальном мы с Гией – сиамы.

В конце 80-х Гия в первый раз выехал за границу. И сразу – в Вену. Все впечатления в худеньком Гии не умещались, и он охотно делился ими с окружающими. А через год Гия отправился на Святую Землю. Из Израиля он вернулся захмелевшим. Там не было венских камзолов и париков, не было пахнущих нафталином благовоспитанности и чопорности. Была жизнь без прикрас, с радостями и печалями, в которой «люблю» и «кебенемат» говорят открыто, в полный голос. Гии это было ближе.

В Шереметьево-2 Гию встречала девушка Настя. Времени оставалось в обрез, нужно было мчаться во Внуково, откуда вылетал в Тбилиси Ту-154. Еле-еле успели. Наконец вся беготня осталась позади, Гия стоял в накопителе, смаковал детали и впечатления от поездки. Краем уха услышал, как пригласили в автобус, везущий до трапа на самолет. Двинулся за всеми.

Девушка Настя решила подождать, пока Гия не взлетит, благо во Внуково на втором этаже есть застекленная зона, откуда просматривается практически весь аэропорт.

Гия уселся в свое кресло и закрыл глаза. В голове по-прежнему крутился ворох воспоминаний, не думая укладываться в единое целое. Вдруг, что-то стрельнуло на уровне подсознания. Гия удивленно посмотрел налево. Потом – направо. Встал и произвел рекогносцировку. Плюхнулся назад и задумался. Какова вероятность, что в самолете, держащим курс на Тбилиси, окажется лишь один грузин – он сам? Логика подсказывала, что нулевая. Дальше необходимо было решиться. Но Гие очень хотелось домой, поэтому он повернулся к соседу справа.
- Простите, - начал издалека Гия, - а Вы куда летите?
- В Кишинев.
- А я в Тбилиси.
Помолчали. Тут подал голос сосед слева, который тоже летел в Кишинев. Переполошились и остальные пассажиры, но вскоре выяснилось, что в Тбилиси направляется только Гия.
Но он уже бежал по проходу и мешал закрыть дверь, а потом прыгал на отъезжающий самоходный трап и мчался, сломя голову, по бетонке. Ему что-то кричали вслед, заливались свистки, сигналили машины - Гия ничего не слышал.

Девушка Настя припала к толстому стеклу и наблюдала за петляющим Гией и сворой стюардес и работников аэропорта, пытающих взять его в кольцо. Она отказывалась верить в реальность происходящего.

Слух вернулся к Гие, когда стюардеса принялась что-то ему втолковывать по третьему разу.
- Я лечу в Тбилиси, - оборвал он ее и протянул билет.
- Только следующим рейсом, Ваш уже направляется на взлетную полосу.
- А когда следующий?
- Через пол часа. И если будут свободные места, мы Вас обязательно посадим.
- Летом? На Тбилиси? Свободные места?
- Не волнуйтесь. Что-нибудь придумаем.
- А как же багаж? – и Гия живо представил, как мама и друзья останутся без подарков, а он никогда больше не увидит своих новых винилов.
- Мы предупредим.
Гия топтался на месте, задумчиво глядя на серебристый лайнер, неумолимо катящийся к взлетной полосе.

Девушка Настя уже давно вросла в стекло. Ситуация, вроде бы, нормализовалась, наметился некий промежуточный финиш, но смысл происходящего от нее по-прежнему ускользал.

Самолет неожиданно остановился. Под кабиной пилотов открылся люк, из него выдвинулась лестница, по ней спустились двое в форме. Походили кругами, почесали в затылках, открыли створку в фюзеляже. Из кабины выкинули кувалду и гаечный ключ 72 на 64. Двое принялись что-то починять. Гия понял, что это его шанс.

Он бежал легко, как будто, и не касался земли вовсе, бежал домой. Преследователи давно и безнадежно отстали. Двое были так поглощены ремонтом, что не обратили на стайера ни малейшего внимания. Последние несколько десятков метров Гия преодолел на цыпочках. Взялся за лестницу и плавно, не издавая звуков, поднялся.

Девушка Настя плакала, и слезы стекали по толстому внуковскому стеклу. Она ровным счетом НИЧЕГО не понимала!

Гия оказался в рубке управления. Весь мокрый, в эмоциях, с яростно сияющими глазами. Появившийся из ниоткуда, с трехдневной щетиной, подозрительной национальности, с зажатым в руке рюкзачком. Остававшиеся в кабине члены экипажа молча подняли руки.
- Да нет, - замотал головой Гия, - я не террорист. У меня билет!
- Марш в салон! - выдохнул капитан и грохнул кулаком по кнопке вызова бортпроводницы.

Гию пристроили в самый хвост самолета по соседству с какой-то бабушкой. Чего это ты, милок, так запыхался? – поинтересовалась она. Гия ей и рассказал – чего. А может, не надо было тебе лететь на этом самолете? – предположила бабушка. – Может, это тебе знак был? Гия задумался, а потом его затрясло. И действительно ...

Через какое-то время появился капитан, заверил всех, что неполадки устранены, и добавил, что у него в Тбилиси осталось трое детей, и он очень хочет их увидеть.

Приземлились почти по расписанию.