Жизнь на окраине Прод. 16

 
ЛЕТО, ЛЕТО...


     Порой о своём классе я долго не вспоминала. Затяжная ли болезнь, или внезапно ударившие морозы, или наступление долгожданного лета, что тоже случалось пока я отлеживалась в очередной раз в больнице, отдаляли меня от школы.  Я забывала об одноклассниках, а они – обо мне. И тем тяжелее становилось возвращение. Летом кашель, изматывающий тело и душу на протяжении долгой холодной зимы, слегка ослабевал, ноги начинали ходить-бегать чуть проворнее, а это означало, что жизнь всё-таки и вопреки всему прекрасна!
    На улице можно было играть во что угодно: в «Разрывную цепь», в «Сыщик, ищи вора: игр мы знали превеликое множество. Или крутить без устали пластмассовый обруч, или, усевшись рядом с сараями, там всегда было прохладно, читать, думать о чём-то приятном, например, о дне рождения, или глядеть в небо. Ясное, грозовое, звёздное – оно всегда притягивало меня. Я могла часами вглядываться в небосвод, пытаясь рассмотреть, увидеть там что-то особенное, доступное только лишь мне. Ещё я обожала качели. Всё выше и выше поднимаешься. Летишь. Сердце заходится от счастья. Вот оно – Небо! Ещё одна попытка, один взлёт и …  его можно коснуться рукой. А поздним вечером ещё и ухватиться за звезду. Пусть и «понарошку», как любили мы тогда говорить, но прикоснуться к несбыточному…
     Лето, лето! Всегда долгожданное и короткое.  Но мы, уличная детвора, успевали многое: ссориться и мириться, вместе с родителями выезжать к речке, в лес. Идти на утренние сеансы в кинотеатр с надеждой, что если повезёт, то можно будет в прохладном тёмном зале не только смотреть, затаив дыхание, в сто первый или тысячный раз какой-нибудь фильм, но и хрустеть вафельным стаканчиком, наполненным самым вкусным в мире пломбиром.
     Ровно в полдень жизнь во дворе замирала, шум стихал. В окне Серёжи Быкова появлялось радио. И в наступавшей тишине мы прослушивали радиопередачи: сказки, рассказы известных авторов, детективные истории, написанные прославленными мастерами этого жанра. Запоминали голоса и интонации артистов, великолепно читавших тексты. Телевидение тогда ещё только входило в нашу жизнь, и значило оно для нас очень мало.
     Первое моё знакомство с творчеством многих авторов произошло именно таким образом. И с Конан Дойлем – тоже.  Никогда не забуду биение сердца, ушедшего в пятки, когда в самый ответственный момент при прослушивании «Пёстрой ленты» по притихшему переулку с грохотом проехал самосвал. Обычно мимо дворов ездили тогда подводы, запряженные тощими, измученными нелёгкой жизнью старыми клячами, как их называл народ. Возницы продавали керосин, картофель, скупали ветошь, часто расплачиваясь свистульками, пластмассовыми брошками и прочей ерундой. Ещё не успевало стихнуть цоканье подков о булыжник, как выменянное разваливалось в руках…


























http://www.proza.ru/2009/11/10/1211