Изречение

  Было это давно. В годы существования Советского Союза. Довелось мне как-то с семьей отдыхать в благославенном месте: небольшом поселке под Феодосией, в Крыму. Еды не было почти никакой, если бы не базар, можно было бы отдать богу душу. Кто не жил в те времена, тому не понять. Правда, море прекрасное, особенно хорошо там отдыхать с детьми. В этом месте мы оказались неслучайно.
   В этом поселке жила дочь маминой знакомой - Зина, нашедшая себе пристанище там не по своей доброй воле. Зина, окончив техникум легкой промышленности,  трудилась в ателье закройщиком. Была она миниатюрная, наверное, 44 размер. Из остатков ткани, Зина как-то умудрилась скроить себе платье. Когда о "преступлении" Зины стало известно  "честной" администрации ателье, ее решили привлечь к уголовной ответственности за хищение социалистической собственности. Небось под шумок решили списать на нее все недостачи. Зина только вышла замуж и родила ребенка, ему было всего несколько месяцев. Мать Зины страшно убивалась, опасаясь за дочь.
  Был у них то ли знакомый, то ли родственник, работавший когда-то в тюрьме и вышедший на пенсию. Он нашел нужные связи, семья нашла необходимую сумму и дело было закрыто. Правда, он же посоветовал Зине уехать из города. В то время как раз было популярно переселение семей в Крым. Зина с мужем быстро оформили переселение и, взяв ребенка, уехали в тот самый поселок.
На новом месте им выделили небольшой домик, они обзавелись хозяйством и постепенно обжились.Там же в Крыму семья их пополнилась еще детьми.
  С наступлением лета и поры каникул о Зине вспоминали все ее многочисленные родственники, даже те, которые никогда раньше ее в глаза не видели. Летом Зина только успевала проводить одних родственников, как тут же она встречала других. Моя мама справилась у Надежды, матери Зины, можем ли мы снять у нее комнату. Зина была бы рада получить деньги за съем, но родственники бы этого недопустили, поэтому она помогла нам снять комнату у своей соcедки. Звали соседку Люба. Родом Люба была с Черкасщины и изъяснялась на смеси русского и украинского языков, а проще на суржике.
  Люба была женщина хозяйственная. По утрам она трудилась где-то уборщицей, а все остально время она посвятила выращиванию нутрий. Для чего во дворе у Любы был вырыт специальный водоем, в котором эти твари все время плескались. При устройстве водоема Люба прихватила немного земли соседа. Вот это и было предметом постоянного спора между соседями. У них шла постоянная война, как говорили на Украине "за межу".
  Соседа, состоявшегося алкоголика, не столько волновал самозахват нескольких метров его площади, сколько не давало покоя благополучие Любы. После очередного возлияния в соседе просыпалась потребность бороться за свои права и он начинал очередной скандал с Любой.
  В один из дней, учинив очередной скандал,сосед ворвался к Любе с топором. Приехала милиция, соседа отвезли в околоток. Там составили, как обычно, протококол и отпустили домой. После этого  некоторое время можно было жить спокойно. Затишье, следует заметить, было непродолжительным. За несколько недель нашего пребывания, у соседа регулярно наблюдались порывы изъять из Любиного владения экcпроприированные нею метры его земли. Всякий раз, когда в соседе просыпался "борец" за справедливость, его пыл приходилось охлаждать все в том же околотке.
  Люба,завидев соеседа, возвращающимся в родные пенаты из околотка, всякий раз глубокомысленно изрекала на своем языке:
"Ну, вы только глядить, вже идет". И тут же сокрушенно добавляла:  "Да, наша держава це есть сплошное гуманство!".
Надо признать, что изречение Любы - универсально, и, в полной мере, его можно отнести ко многим державам. Вот так, простая женщина стала автором изречения.