5.
Адаб быстро шагал, глядя в спину спасшего его человека. Это был молодой парень, лет двадцати. Обычный homo sapiens, белокожей расы, не очень высокого роста, хорошо развитый физически. Он не был похож на «качка» из спортивного клуба, но его тело было плотным и мускулистым. Второй человек, идущий за профессором, был немного старше своего приятеля, немного выше и более сухощав. И тоже в отличной физической форме. Одеты они были одинаково. Оба в грубого покроя, серых, выгоревших на солнце штанах. Рубахи без рукавов были сшиты из похожего материала. На груди и на спине к рубахам каким-то образом были прикреплены крупные пластинки, напоминающие по форме рыбью чешую. Похоже, что они были приклеены к ткани клейким веществом. Кое-где пластинок не было, а на том месте красовались тёмные пятна. По-видимому, эти пластины служили своеобразной защитой. Что-то вроде кольчуги. Возможно, они делали рубаху более тёплой.
Ноги их были обуты в нечто, похожее на лапти. Обувь, сплетённая из какого-то волокна, скорее всего растительного происхождения, имела невысокое голенище, и на ноге выглядела добротной и не лишённой изящества. Оба попутчика были вооружены массивными луками. На боку у каждого болтались кожаные колчаны с длинными стрелами. В руках они несли длинные, двухметровые копья, вырезанные из гладкой древесины.
При профессоре они не обмолвились ни одним словом. Молча помогли забраться ему наверх, поставили на ноги, забрали нож. Жестом показали: иди за нами. И всё.
Адаб терялся в догадках. Его раздирали противоречивые чувства. Казалось, надо прыгать от счастья. Ведь теперь он не один. Но спутники вели себя сдержанно. Они не выказывали никакой вражды, но и не были настроены доброжелательно. Кто знает, что у них на уме? Куда они его ведут? И что его там ждёт? Бежать нет смысла. Во первых, это ему вряд-ли удастся, во вторых, лучше быть в компании себе подобных, чем в компании динозавров.
Адаб понемногу успокоился и начал разглядывать окрестности. Шли они уже больше часа. Их путь пролегал по открытой местности, заросшей невысокой травой, не затрудняющей передвижения. К тому же, трава росла не везде. Попадались места, где не было никакой растительности. Лишь тёмно-серая почва. Но это профессора уже давно не удивляло. Он привык, видя подобное повсюду. Не везде в этом мире господствовала пышная флора. Скудность растительности часто ставила Адаба в тупик. Он не находил этому объяснения. Может, виноват другой состав воздуха: здесь явно было больше кислорода. А может, виновата повышенная радиация? Или присутствует ещё какое-то излучение? Но это всё предположения, выросшие на пустом месте. Скорее всего, ещё прошло мало времени для того, чтобы растительный мир занял нишу, которую ему суждено было занять в дальнейшем.
И тут, словно в опровержение его мыслей, перед Адабом открылся потрясающий вид. Большое озеро, с песчаными берегами и ослепительно голубой водой приковало взгляд профессора. Водоёма не было видно, пока они не поднялись на небольшое возвышение. Профессор остановился, поражённый сменой окружающего вида. Вся земля впереди была покрыта растительностью. У озера росла трава, напоминающая обыкновенную осоку. Зелёная растительность всевозножной формы и различных размеров покрывала всю поверхность. К тому же, многие растения цвели яркими красочными цветами. Они что, цветут круглый год? И совсем было непонятно, как могут соседствовать друг с другом трёхметровый репейник и ещё более высокий папоротник. Яркие, тёмно-зелёные листья папоротника резко отличались от бледных, зелёновато-жёлтых колючих листьев доисторического репейника. Почти каждую верхушку такого репейника украшал огромный, полуметровый фиолетовый цветок шарообразной формы.
- Как красиво! – Не удержался от возгласа профессор.
Шедший впереди парень обернулся. На его открытом и дружелюбном лице заиграла улыбка. Но в это время другой парень, шедший сзади, довольно чувствительно подтолкнул Адаба в спину. Мол, давай, двигай дальше. И профессор сразу же рванул вперёд. Спорить с попутчиками ему не хотелось. Кроме того, ребята совсем не шли на контакт. Если один из них и был как-то благосклонен к профессору, зато второй явно не обладал ни терпением, ни доброжелательностью. И тем не менее, они спасли ему жизнь.
Быстрая хотьба не мешала профессору оглядывать окрестности. Шли они по тропинке, не слишком утоптанной, но всё-же сильно облегчающей передвижение. Явно, по этому пути его попутчики ходили не раз. Адабу бросились в глаза несколько странных деревьев, росших на открытой местности. Казалось, что корни этого чудного дерева располагались не только снизу, но и наверху, вместо ветвей. У самой земли толстые корни, переплетаясь между собой, создавали причудливую опору для дерева, уходящую глубоко в землю. Выше следовал толстый, покрытый морщинистой корой ствол. И наверху, казалось, такие же корни пытаются ухватиться за воздух, широко раскидывая свои толстые щупальца. Листьев на них не было. Может деревья их сбросили? Но под ближайшим деревом Адаб ничего такого не заметил.
Некоторые кроны этих деревьев раскидывали свои ветви почти горизонтально, напоминая перевёрнутый зонтик. На таких деревьях, на самом верху торчали вертикальные, остро заточенные деревянные колы, явное творение рук человеческих. Адаб сразу догадался, с какой целью их поставили. На таком дереве ни один большой летающий ящер не сможет приземлиться и свить своё гнездо. Профессор прикинул размеры деревянных кольев, торчащих из крон. Правильнее было бы назвать эти палки брёвнами. Может, они и не очень большие, но во всяком случае, двоим людям затащить наверх и укрепить там такой ствол вряд-ли под силу. Одни из этих заточенных брёвен стояли очень давно, они потемнели от времени. Другие были посвежее. Люди, которые здесь обитали, несомненно, уделяли много внимания и времени своей безопасности. Адаб оглянулся на ходу, намереваясь показать рукой на деревья, ощетинившиеся деревянными кольями, но встретив холодный, недоверчивый взгляд шагавшего следом парня, передумал.
- Куда мы идём, что со мной будет? – Кружились мысли в голове профессора. – Вряд-ли они ведут меня так далеко, чтобы убить. С другой стороны, пока я жив, то меня не надо нести. Нет, зачем я им мёртвый. Они же меня отбили от троодонов. И на людоедов они не похожи. Сколько же их тут. Может, у них есть рабы. Или я им нужен вместо жертвенной овцы для их выдуманного бога?
От невесёлых мыслей Адаба передёрнуло. Он посмотрел в спину впереди идущего человека. Его длинные тёмные волосы, собранные сзади в пучок, мерно подрагивали в такт шагам. Парень шёл без страха, бросая короткие взгляды по сторонам и вверх, но он ни разу не оглянулся назад.
- Нет, не желают они мне ничего плохого. – Попытался успокоить себя профессор.
Взгляд Адаба привлекла живая изгородь, скорее стена, состоящая из деревьев одной породы, но различной велечины. Видно было, что деревья были посажены так специально, чтобы обезопасить тех, кто их садил. Похожие деревья росли на мелководье, в том месте, куда когда-то упал вертолёт, перенёсший Адаба в доисторическую эпоху. У них такой же длинный ствол, небольшая крона на самой верхушке. Деревья посажены плотно, в несколько рядов. Садили их в разное время, одни достигали в высоту около десяти метров, а другие были наполовину ниже. Попадались и совсем невысокие, с метр, не более. Наверно, не все деревья приживались, некоторые погибали позже, а на их место досаживались новые. Конечно, через такую живую стену троодон, хоть и с трудом, но пролезет, зато более крупное животное не пройдёт.
Тропинка, по которой шли люди, вела к своеобразным воротам в этой стене. В промежутке, длиной около двух-трёх метров, никаких деревьев не росло, позволяя тем самым войти внутрь. Но у входа были вкопаны под острым углом два заострённых бревна, направленные остриём наружу. Умно придумано, ничего не скажешь. И тут большой зверь не пройдёт.
Влево от ворот, стена из деревьев тянулась метров на триста, упираясь в не очень большое озеро. Посмотрев направо, профессор увидел, что деревья идут ещё дальше, описывая окружность, загибающуюся вовнутрь изгороди.
- Ого, какой размах. Сколько же людей всё это садило? – Изумлённо прошептал Адаб.
Быстрым шагом пройдя между вкопанными под наклоном брёвнами, люди оказались в своеобразном заповеднике, созданным природой не без помощи человека. Вокруг рос редкий лес. Преобладали не очень высокие сосновые деревья, такие же, что росли в лесу, в котором жил профессор до своего путешествия. Было не совсем понятно, выросли ли они сами, или их посадили люди. Неподалёку паслось несколько двуногих ящеров. Их короткие хвосты переливались зеленоватым цветом. Большие гребни на головах делали животных смешными. Уткообразным клювом они мерно пережёвывали свежую травку. Заметив людей, эта компания поспешила скрыться. Адаб с улыбкой наблюдал, как ящеры убегают, переваливаясь с бока на бок, словно курицы или утки.
Профессору бросилась в глаза гора, к которой он всё время стремился. Вот она, его цель. Совсем рядом. Всего в паре часов хотьбы. И свой путь они явно держали к подножию этой самой горы. Самого основания пока ещё не было видно, мешали деревья, хоть они и росли довольно редко, и к тому же были не очень большими. Но два дерева разительно выделялись на общем фоне. Их огромные, толстые стволы напоминали две колокольни, стоящие неподалёку друг от друга. Редкие ветви этих чудо-растений хаотично переплетались между собой. Листвы было не очень много, но даже издали было видно, что каждый лист обладал внушительными размерами.
Слева от тропинки, Адаб заметил огромную полуобвалившуюся яму. Несомненно, эту яму когда-то выкопали люди, только непонятно для чего. Вглядевшись внимательней, профессор заметил на дне ямы полузасыпанные большие кости. И сразу всё стало ясно. Это ловушка для животных. Хотя, ею уже давно не пользовались. Размеры ловушки впечатлили Адаба. Даже сейчас, в этой яме свободно могли разместиться пару автобусов.
Прямо по курсу движения, профессор заметил дымок, поднимающийся над деревьями. Несомненно, там были люди. Товарищи его спутников. Там и должна решиться дальнейшая судьба Адаба. Ждать осталось недолго. Через какой-нибудь час они будут у источника огня.
Профессор вновь задумался о своей участи. О людях, живущих здесь. Как они тут оказались? До эпохи человека ещё очень далеко. Наверно, этих бедняг занесло сюда каким-то необъяснимым способом, как и Адаба. А может, учёные ошибались, и люди существовали уже во времена динозавров? Нет! Вряд-ли. Только не Homo sapiens, и даже для Homo erectus время ещё не подошло. А если правы были те учёные, которые утверждали, что люди населили нашу планету, прилетев из космоса? Но ведь тогда они не расхаживали бы с деревянными копьями и примитивным луком.
Вскоре и без того редко растущие деревья остались позади. Они вышли на открытое пространство. Лишь два огромных дерева, словно две высокие башни, одиноко стояли как два стража, стерегущие покой широкого цветущего луга. А за этими двумя исполинами высилась почти отвесная скала, казавшаяся не очень высокой, по сравнению с высотой самих деревьев. Сама скала являлась не чем иным, как подножием вожделенной горы. На высоте двадцати метров её склон становился более пологим, доступным для передвижения. Склоны горы покрывала разнообразная растительность. Там рос и мох, и кустарник, и даже невысокие хвойные деревья.
Любопытствующий взгляд профессора заприметил в скале большую трещину естественного происхождения. Но она была каким-то способом расширена и превращена в нечто, наподобие пещеры. Вход в пещеру прикрывали колья, поставленные вертикально. У одного из деревьев горел небольшой костёр. Сам очаг был обложен камнями. Рядом лежали заготовленные дрова. Не было понятно, для чего был разожжён огонь. На нём ничего не жарилось и не сушилось. Никаких людей в округе не было видно.
Подойдя поближе, профессор увидел, что в ближайшем дереве почти у самой земли вырублен вход. Нечто, наподобие дупла. Само дерево поразило Адаба не только огромными размерами, но и своим строением. Казалось, оно было свито из множества более тонких, переплетающихся между собой ветвей, похожих своей структурой на сухие корни. Причём, они не везде плотно прилегали друг к другу. И ловкий человек запросто мог бы забраться по ним на самую верушку.
Диаметром не менее десяти метров, данное дерево наверняка служило домом для его путников. Адаб задрал голову вверх, пытаясь определить высоту дерева. Да-а-а! Тут, пожалуй этажей десять будет.
Тем временем, путь их закончился. Шедший сзади парень схватил профессора за плечо и жестом, лишённым каких- либо церемоний, велел стоять на месте. Затем он, миновав Адаба, направился к зияющему входу, проделанному в исполинском дереве. Другой спутник внутрь не пошёл. Он направился к костру и подкинул в огонь несколько толстых палок.
Профессор прислушался. Внутри дерева разговаривали, но он не разобрал ни одного слова. К тому же оттуда шли звуки, похожие на постукивание. Затем послышался возглас:
- Где он?
Адаб замер. Это был язык, на котором он разговаривал у себя дома. Можно сказать, его родной язык. Выходит, что не будет никаких проблем в общении с незнакомцами. Ведь он не был полиглотом, хотя знал ещё два языка: английский, иначе он не стал бы профессором, а также мог немного общаться на турецком.
Из полумрака своего жилища на свет вышли два человека. Молодой человек, тот, который привёл его сюда, важно ступал за своим предводителем. Предводитель, как его окрестил про себя Адаб, был немолод. Ему могло быть лет так пятьдесят-шестьдесят. Высок, сухощав. Ещё довольно крепок, но наверняка силы его шли уже на убыль. Больше всего Адаба поразили глаза этого человека. В них не было ни недоверия, ни злобы. Наоборот, они излучали тепло.
- Нет, не сделают мне ничего плохого. – Перевёл дух профессор. Он молча стоял и ждал, пока его оценивали и изучали.
Адаб заметил, что одежда у вождя была такой же, как и у его спутников. Лишь рубаха была гораздо длиннее, почти до колен. Да на ней не было наклеено никаких пластин, похожих на чешую. Открытое лицо старца украшала седая борода, не очень длинная. По-видимому, здесь следили за своим внешним видом.
- Доброго вам здравия. – Прервал затянувшееся молчание предводитель. – Прошу быть нашим гостем, мой друг. Понимаете ли вы меня?
- Понимаю. – Отозвался профессор. – Но я решил, что являюсь пленником, а не гостем.
- Пленником? – Поднял левую бровь старик. – Почему же вы так подумали?
- У меня отобрали мой нож. Вели меня сюда скорее как пленника, но не как друга. Правда, эти ребята спасли мне жизнь. Спасиби им за это.
- Нож? – Изумился предводитель. Он обернулся к парню, который во время пути следовал за Адабом и протянул руку. – Отдай.
Адаб отметил про себя, что вождь даже не выяснял, кто взял нож. Он безошибочно угадал, кто это сделал.
- Это моя добыча. – Запротестовал парень.
- Отдай. – Сдвинул брови старец.
Неохотно подчинившись, парень выбрал нож с ножнами и отдал своему вождю. Тот с любопытством осмотрел оружие и протянул его Адабу.
- Мы вам полностью доверяем. Между нами не может быть никакой вражды. Поскольку мы люди, не звери. Возьмите ваш нож. Не обижайтесь на нас. Здесь трудно научиться хорошим манерам.
Из-за спины вождя выглянули два новых симпатичных лица. Лица принадлежали молодым женщинам, с любопытством глазевшим на профессора.
Только сейчас Адаб подумал о том, как ужасно он выглядит. Неумытый, оборванный, обросший, похудевший, измождённый. Наверняка, это не все слова, подходившие в данный момент к описанию внешнего вида профессора. Адаб опустил голову и почувствовал, что краснеет. Его выручала борода. Может, никто не заметит его замешательства? Но тут профессора охватил ужас. Он заметил на своих штанах следы мочи и вспомнил, как обмочился от страха при встрече с тиранозавром. Пока они сюда добирались, штаны высохли, но белые соляные разводы остались на тёмной материи.
Адабу хотелось убежать, спрятаться где-нибудь. Но как такой поступок воспримут окружающие? Что они подумают? Сгорая от стыда, профессор поднял глаза. Но его новые товарищи, казалось, ничего не заметили. Возможно, хорошее воспитание можно получить не только в университете! Но и здесь, разгуливая с динозаврами.
Адаб перевёл взгляд на женщин. Обе молодые, даже в таких условиях сумевшие сохранить женственность, они рассмаривали его с ног до головы. Профессору стало не по себе от их взглядов. Более высокая, сероглазая брюнетка была одета в мужские штаны и рубаху. Длинные волосы свободно спадали по плечам. Другая, пониже ростом была одета в нечто, наподобие платья. Материал, из которого было скроено это платье казался более лёгким и тонким, чем одежда других. Но самое главное, женщина в платье была беременна. И срок, явно, перевалил за свою половину.
- Ждут ли вас ваши друзья, друг мой? – Ласково спросил старец.
- Увы, никто меня не ждёт. – Вздохнул профессор.
- Вы голодны?
- Я? – Задумался Адаб. Действительно, про еду он совсем не вспоминал. Видимо, последние события притупили чувство голода. – Да, пожалуй так. Я совсем забыл про голод.
- Прекрасно! Сию минуту вас накормят. У нас будет время на беседу, но разрешете всем нам хотя-бы представиться. – Улыбнулся старец. – Вы видите перед собой всё наше сообщество. Меня зовут Оттоном. По батюшке я Алексеевич, но прошу вас меня звать только по имени. Эту милую даму зовут Ия, - Оттон кивнул на беременную женщину в платье, - Её полное имя Идилия, но мы редко её так зовём. А вот её супружник, Ольгерд, названный так в честь одного из своих предков. – Оттон указал ладонью на парня пониже ростом.
Профессор кивнул, следя глазами за жестами старца.
- Другую даму зовут Фелиция. Только не вздумайте назвать её Фелей. Она не любит, когда её так называют. – Продолжал представление Оттон. – Можете звать её Фелией. А вот её супруг, Цезарь. Надеюсь, имя говорит само за себя.
При этих словах парень, отнявший нож у Адаба, подошёл к Фелиции и положил ей на плечо руку, как бы подтверждая тем самым своё право на эту женщину. Его тяжёлый взгляд был направлен на профессора. Адаб опустил глаза. Подошло время назвать себя. Он вежливо кивнул, давая тем самым понять, что усвоил полученную информацию. Затем сделал пол-шага вперёд и расправил плечи.
- Меня зовут Адаб. Несколько месяцев назад я и ещё шестеро людей по необъясномому стечению обстоятельств попали в этот мир. Теперь все они мертвы. Правда, судьба двух человек мне неизвестна. Но я склонен думать, что и они тоже погибли. И вот теперь я остался один. И ещё хочу сказать. – Профессор сглотнул слюну и продолжил, - Я очень рад, что судьба свела меня с вами.
- Мы все тоже рады, Адаб. – Серьёзно сказал Оттон. – И сочувствуем вашему несчастию. Потерять столько товарищей за такой короткий срок. Это тяжело. У нас будет время поговорить об этом. А теперь вам необходимо насытиться. Ия! – Обернулся Оттон к женщине. – Поджарь на костре яйцо. Мы все будем ужинать через два часа, и вы, Адаб, непременно отведаете нашей еды. А теперь прошу вас слегка закусить. – Закончил свою речь Оттон и дружески похлопал Адаба по плечу.
Оттон с профессором направились к костру и присели на камни у огня. Два молодых парня направились в пещеру, убрав со входа несколько вертикально стоящих кольев. Более высокая женщина, Фелиция, зашла вовнутрь дерева, но было видно, как она оттуда бросала любопытные взгляды на Адаба. Оттон с улыбкой наблюдал за ней.
- Новый человек непременно вызывает интерес у всех. – Прокомментировал старец. И уже громче добавил, - Фелия, найди этому господину одежду. Ему надо привести себя в порядок. А старую необходимо заштопать и постирать.
Фелиция, застигнутая врасплох, вздрогнула и, кивнув, спряталась в глубине дерева.
Ия, тем временем, хлопотала у костра. Она положила на огонь большой плоский камень и принялась ждать, пока он нагреется. Профессор украдкой наблюдал за ней. Её простое, нежное лицо украшал маленький носик и несколько мелких веснушек. Двигалась она размеренно, все движения были несуетливы.
Вновь появилась Фелиция, неся перед собой аккуратную стопку одежды. Оттон прищурил оба глаза и хмыкнул.
- Спасибо, милая, что так быстро нашла обновку нашему гостю. Но всё-же ему сразу следует помыться, очистить тело, тогда и одежда будет в радость. Спрячь пока всё это ненадолго.
Фелиция смутилась и поспешила скрыться. Приподнявшийся с камня Адаб не успел её даже поблагодарить.
- Ваши друзья не очень разговорчивы. – Вздохнул Адаб обращаясь к старцу.
- Они родились и выросли здесь. Я и их родители пытались дать им достойное воспитание, исходя из доступных возможностей. Но круг общения у нас ограничен. Нас, к сожалению, очень немного. Вот они и привыкли больше молчать, чем изьясняться словами. Иногда они общаются только жестами. Я изо всех сил препятствую этому. Теперь, когда с нами есть образованный человек, а я чувствую, что вы занимали в своём мире значительное положение, поэтому надеюсь, что и наши молодые люди начнут совершенствоваться.
- Мне кажется, что и вы в своём мире занимали весомое положение. – Высказался профессор. – Ваши манеры и речь безупречны.
Невесть откуда вновь появившаяся Идилия принесла яйцо, немалых размеров. Ловко разбив скорлупу, она медленно начала лить содержимое яйца на нагревшийся камень. Получилась самая настоящая яичница.
- Хоть это яйцо древнего животного, но на вкус оно неплохое, попробуйте. – Радушно указал на блюдо Оттон.
- А вы? – Адаб с любопытством рассматривал кулинарный шедевр. Белок, если это на самом деле был он, выглядел не очень аппетитно. Жёлто-коричневый оттенок данного продукта не вызывал доверия. А «желток», вообще был неопределённого цвета.
- Я попробую кусочек, дабы проверить свежесть яйца. – Понимающе улыбнулся Оттон.
Адаб взял дервянную, плоско заточенную палочку, подцепил ею кусочек яичницы и отправил в рот первую порцию. Оказалось, не так уж и плохо есть на ужин яйцо динозавра. У него был горьковатый привкус, хотелось всё это посолить. Но зато какое наслаждение есть тёплую пищу! Профессор с жадностью принялся за еду. Он чуть было не забыл про приличия, но вовремя спохватился и принялся с достоинством жевать.
- М-м, как вкусно. Спасибо. - Профессор с благодарностью взглянул на Оттона и перевёл взгляд на Идилию. А она улыбнулась и присела, сделав самый настоящий реверанс.
- Кушайте на здоровье. – Звонкий голос Идилии приятно резанул слух профессора.
Тут вернулись мужчины. Они принесли к костру внушительный кусок мяса и принялись его насаживать на длинную тонкую палку. Закрепив мясо над огнём, оба уселись рядом с Оттоном.
- Сегодня такой знаменательный день. У нас появился новый член нашего сообщества, к тому-же сегодня начало недели. Думаю, следует к ужину откупорить один винный плод. – обратился к парням Оттон.
Те приняли это предложение с большим энтузиазмом и вскочили на ноги. Ещё мгновение, и они оба побежали к пещере.
- Мне не хочется вас неволить, Адаб, но надеюсь, вы останетесь с нами и разделите наши радости и труды. – Глаза Оттона смотрели прямо в глаза профессору.
- Боже. Конечно. Куда же мне идти. – С чувством вымолвил Адаб. – Я так рад, что встретил вас. Один я долго не продержусь.
Появилась Фелиция. Она принесла большую оловянную кружку воды и протянула её Адабу. Принимая кружку, профессор нечаянно дотронулся до пальцев женщины. Та вздрогнула и одёрнула руку. Её взгляд был направлен себе под ноги. Поблагодарив, профессор принялся разглядывать старинную кружку. Он был немного смущён.
- Это чаша моего отца. – Пояснил Оттон.
Вернулись парни. У одного в руках был какой-то большой плод. Что-то вроде гибрида кокоса и лесного ореха.
- Это плод дерева. Такие деревья растут далеко отсюда. Раз в год мы направляемся в экспедицию и добываем несколько подобных плодов. – Пояснил Оттон. – Мы нагреваем плоды на костре, затем направляем их в холодное место. В результате, сок внутри плода приобретает крепость, как у вина.
Стемнело. Все обитатели древнего мира сидели вокруг костра, дожидаясь, пока поджарится мясо. Было очень тихо. Даже костёр горел беззвучно, без обычного потрескивания. Впервые за несколько месяцев, Адаб чувствовал себя спокойно, страх ушёл. Теперь он был не один в этом мире.
6.
Профессору не спалось. Ему приснились сын и жена. Так давно не было никаких снов, но теперь, попав в более комфортные условия, у Адаба обострились все чувства. Как ему не хватало сейчас жены. Хоть бы прижаться к ней на миг. Он вздохнул и повернулся на другой бок. Хмель прошёл. Хотелось пить, но он не знал, где взять воды и терпел. Неподалёку посапывал Оттон.
Первый вечер с новыми знакомыми закончился, как говорится, на уровне. Перебродивший напиток имел приятный кисловатый привкус, даже небольшое количество такого самодельного вина ударило в голову. Захмелевший Адаб расчувствовался, произнёс тост, в котором поблагодарил парней за своевременную помощь, за спасение своей жизни. Пообещал стать полезным членом их сообщества. Поклонился хозяйкам в благодарность за вкусный ужин. Выразил восхищение образованностью Оттона. Одним словом, профессор был в ударе, словно на банкете среди своих коллег. Ему аплодировали. Хлопали все без исключения, даже Цезарь, который, по мнению Адаба, не питал тёплых чувств к новичку. А может, сам Адаб предвзято относился к человеку, отобравшему у него нож. Но в тот момент профессор об этом не думал. Он был в приподнятом настроении. Еда казалась очень вкусной. Мясо, и в самом деле, было не таким уж плохим. Подумаешь, немного жестковатое. Ну, запах немного непривычный. Так где тут говядину найдёшь?
Когда подошло время сна, они начали решать, как расположиться на ночь. Профессор заявил, что никого стеснять не собирается, он привык спать на деревьях, и эту ночь проведёт также, как и предыдущую. Но в конце концов они с Оттоном отправились в пещеру, ту что находилась в скале. А внутрь дерева полезли две семейные пары. Оказывается, это огромное дерево дерево было частично полым внутри, с причудливыми перегородками как по вертикали, так и по горизонтали. Людям пришлось немного расширить пространство, кое-где положить пол. Там были три комнаты на разных уровнях. Связаны они были между собой вьющимися ходами, по которым нетрудно было передвигаться, конечно, если вы не страдали радикулитом.
Рассвет Адаб проспал. Неудивительно, ведь пол-ночи ему не спалось, хоть он и устал до изнеможения. По-видимому, сказались недавние события. Их было так много, что даже вчерашнее утро казалось давно прошедшим и забытым. А теперь у него начиналась другая жизнь. Жизнь среди людей, которых он совершенно не знал. Надо попытаться найти общий язык с ними.
Профессор приподнялся на своём ложе и огляделся. Спал он на большой, оригинальной кровати. Поперёк двух колод были положены палки. Жёсткий сухой мох заменял матрац. Соседняя кровать была пуста, Оттона уже не было. Адаб вскочил на ноги и вышел из пещеры. Было пасмурно. У дерева снова горел костёр, лёгкий дымок уносило ветром далеко в сторону.
- Зачем они без толку жгут дрова? – Подумал профессор. Он покрутил головой, пытаясь увидеть хоть кого-нибудь. Пусто. Никого не видно. Скорее всего, люди были внутри дерева, в своём многоэтажном жилище. Оттуда опять доносились звуки, похожие на вчерашние, словно что-то толкли.
- Доброго утра всем. – Поприветствовал Адаб присутствующих, заходя вовнутрь. Там были обе женщины и Оттон. Они все действително что-то толкли в небольших, примитивных ступах, выдолбленных из дерева. Свет поникал в это помещение не только от входа, но и через небольшие щели в стволе дерева.
- Здравствуйте, Адаб. Хорошо ли вы выспались? – С улыбкой поинтересовался Оттон.
- В таких комфортных условиях грех не выспаться. – Немного покривил душой профессор. – А где же Цезарь и Ольгерд?
- Ушли собирать яйца. Пора пополнить наши запасы. – Оттон поднялся с деревянной колоды, заменяющей стул. – Позавтракайте, Адаб. У нас превосходная похлёбка. Фелия чудесно умеет её готовить из местных трав и отваре из мяса.
- Спасибо. Жалко, что я проспал. Мог бы помочь мужчинам.
- Не переживайте. Ещё успеете потрудиться. Сегодня вам надо помыться, переодеться. Если желаете, можем укоротить ваши волосы и бороду. У нас есть много талантливых цирюльников. Лучше всех справилась бы Фелиция, если вы не побоитесь женской руки. – Доброжелательная речь Оттона успокоительно действовала на Адаба.
- Почёл бы за честь. Если это вам не трудно. – кивнул головой профессор, взглянув на Фелицию.
Та немного смутилась и кивнула, не глядя на Адаба.
- Если вам угодно. – Тихо сказала она низковатым, бархатным голоском.
Адаб перевёл взгляд на Идилию. Она, прервав своё занятие, наблюдала за ним. Заметив, что на неё смотрят, Ия отвела взгляд и снова принялась что-то толочь в ступке, быстро орудуя деревянным пестиком.
- Что вы делаете? – Полюбопытствовал профессор.
- Мы так молем муку. Жерновов у нас нет. – Ответил Оттон. – Мы вам позже покажем растение, семена которого отдалённо напоминют овёс. Из них мы испекаем наш хлеб.
Фелиция принесла мятую железную миску, доверху наполненую упомянутой похлёбкой, и протянула её Адабу. Из миски торчала видавшая виды ложка. Профессор поблагодарил и взял миску.
- Присаживайтесь. – Пригласил Оттон, указывая на большой, неструганный деревянный стол, довольно неплохо изготовленный, если принять во внимание здешние условия.
- У нас существенная нехватка посуды. – Извиняющимся тоном вымолвил Оттон. – А также железных вещей. Мы давно живём здесь. Многое из того, что имели, пришло в негодность.
- А давно вы здесь. – Полюбопытствовал профессор.
- Если мы не ошиблись в подсчётах, то сорок два года. А в этом месте мы живём почти тридцать лет.
- Ого! – Адаб даже есть перестал. – Как же вы выжили? Вы герои! – Искренне удивился профессор.
- Поверьте, человеческие силы очень могучи. Надо найти способ правильно их исползовать. – Поучительно произнёс Оттон.
Похлёбка была ещё тёплой. Вполне съедобной. Адаб с удовольствием ел жидкую пищу. Пряный вкус приятно удивил профессора. И где они откопали таких приправ? Покончив с едой, Адаб встал из-за стола и поблагодарил хозяев.
- Вы желаете первым делом помыться, или предпочтёте перед тем укоротить волосы? – Спросил его Оттон.
Адабу сперва хотелось подстричься, но он постеснялся. От него наверняка разит вонью, как от бомжа после зимы. А если женщина начнёт стричь и увидит его грязную шею, то он сгорит со стыда.
- Пожалуй, сразу следует вымыться.
- Идёмте.
Они вышли наружу. Оттон посмотрел на небо и вздохнул.
- Скоро наступит сезон дождей. Следует подготовиться к мокрому периоду.
- У вас всё время горит костёр. Зачем? Чтобы сохранить огонь? – Полюбопытствовал профессор.
- Если нет дождя, то стараемся, чтобы огонь горел постоянно. Дым отпугивает летающих тварей. Сухопутные звери, способные принести нам вред, сюда не заходят. Думаю, вы сами видели деревья, преграждающие им путь. С другой стороны мы защищены вулканом.
- Вулканом? – переспросил профессор.
- Да, вулканом. Вы на нём побываете. Нам придётся забираться на него не раз. А огонь мы научились зажигать сами. И вас научим. – Добавил с улыбкой Оттон.
Они неспеша шли по зелёному лугу, заполнявшему всё пространство, оставшееся от редко растущих кустиков и небольших зарослей древнего папопоротника. Профессор нёс под мышкой одежду, полученную от Фелиции. У Оттона в руках развевалось полотенце, сотканное из растительного волокна.
- Ткань для своих одеяний мы делаем сами, используя растения, произрастающие на берегу озёр. К тому же, у нас сохранилось немного верёвок. Мы их расплетаем, делая более тонкое, нижнее платье. На простом инструменте, похожим на плоский квадрат, наши женщины вплетают нить к нити. Вот это полотенце, - Оттон потряс висевшей на руке дерюгой, - Ия ткала десять дней.
- Ого! – Из вежливости Адаб покачал головой. Он немного опасался, что будет мёрзнуть в новой одежде.
- Зимой, когда почти непрестанно идут дожди, мы разогреваем воду в котелке и моемся неподалёку. Теперь же мы идём к тёплому пруду. Там вода теплее, чем в других озёрах. В нехолодное время мы всегда моемся только там. Тут недалеко, час хотьбы. – Пояснял Оттон.
- Ясно. – Улыбнулся профессор. – Можно вас спросить кое о чём, Оттон.
- Разумеется. О чём угодно.
- Вы очень образованы, а между тем, сказали, что живёте здесь сорок два года. Расскажите свою историю, пожалуйста.
Оттон некоторое время шёл молча.
- Конечно, Адаб. – Прервал затянувшееся молчание Оттон. – Я молчал не потому, что раздумывал, поведать вам свою историю, или нет. Я раздумывал, как лучше начать своё повествование. До четырнадцати лет я учился в классической гимназии Санкт-Петербурга. Мой отец был членом географического общества. Он преподавал в Петербургском университете географию.
Адаб шагал, весь обратившись во внимание, стараясь не пропустить ни одного слова.
- На летних каникулах, в одна тысяча девятьсот двенадцатом году мой отец решил отправиться в путешествие на воздушном шаре. Часть расходов взяло на себя географическое общество, другую часть оплатил отец. Следовательно, у моего отца были некоторые обязательства, но он сам был волен выбрать маршрут и людей, которые разделят с ним приключения на воздушном шаре. Я уговорил отца взять меня с собой. – Продолжал повествование Оттон.
- Надо сказать, что к тому времени моя мать покоилась в ином мире уже три года. Отец начал ухаживать за другой женщиной, учительницей географии, служившей в женской Мариинской гимназии. Она и её пятнадцатилетняя дочь отправлись с нами в это путешествие. Нельзя сказать, что мой отец был этому рад, но он не смог устоять перед их просьбами. Мы все отправились в Тифлис, оттуда на воздушном шаре начали своё путешествие. Нам говорили как это опасно. Но, как оказалось, опасность была совсем другого рода. Мы попали в грозу, электрический заряд ударил в воздушный шар. Водород мгновенно взорвался, и наша корзина начала падать вниз. Упала она в воду, благодаря чему все мы выжили, но оказались здесь, в древнейшем доисторическом мире. – Оттон сделал паузу, переводя дыхание.
- Тысяча девятьсот двенадцатый. – Задумчиво произнёс профессор. - Мне есть, что вам рассказать. Я попал сюда из двухтысячного.
- Так вы из двадцать первого века! – Вскричал Оттон. – Вот откуда у вас необычные обороты речи. Нам необычайно повезло. Мы так много можем узнать от вас. Ради этого стоило так страдать. – Полушутя закончил он свой монолог.
- Может, вы сперва закончите свою историю. – Предложил профессор. – Мне же придётся рассказывать не только свою, но и то, что произошло в мире после двенадцатого года.
- Разумеется. Я доскажу свою. – Согласился Оттон. – А вы свою расскажете вечером у костра. Во время ужина. Молодому поколению будет необычайно интересно. Если вы не имеете ничего против.
- С удовольствием, Оттон. Боюсь только, что одного вечера не хватит для того, чтобы описать произошедшие в мире события.
- Чудесно. Вечеров впереди у нас много.
Некоторое время они шли молча. У одного одиноко стоящего дерева Оттон остановился и принялся карабкаться вверх.
- Минуточку подождите. – Попросил он профессора.
Корявая, кривая сосна, на которую взобрался Оттон, росла самой последней. Дальше была открытая местность с невысокой травой. Пейзаж оживляли яркие разноцветные цветы, растущие повсюду. Над землей летали крупные бабочки. Своей пёстрой окраской они явно соперничали с цветами, стараясь перещеголять их богатством оттенков.
Оттон сбросил вниз деревянное копьё с костяным наконечником и деревянный колчан с несколькими стрелами. Затем спрыгнул сам. В руках у него был большой лук.
- Ловко вы по деревьам лазите. – С улыбкой произнёс Адаб.
- На такие деревья, даже такой старик как я, может без особого труда взобраться. – Выдохнул Оттон и протянул копьё профессору. – Держите, далее без оружия мы не ходим.
- Вот как. А я оставил свой нож в пещере.
- Вероятно, он вам не понадобиться. Но надо принять все меры предосторожности. Более всего надо опасаться нападения из небес.
- Такое бывало? – Поинтересовался профессор.
- Прошлым годом было. Летающий дракон начал снижаться, пытаясь напасть, но получив стрелу в брюхо, решил оставить нас в покое. Взгляните, какие мы изготавливаем стрелы. – Оттон выбрал одну стрелу и протянул её профессору.
- Ловко придумано. – Прокомментировал Адаб, разглядывая длинную, гладкую стрелу.
Её наконечник был снабжён примитивным, но действенным механизмом. Конец стрелы был расщеплен на четыре части. В него был вставлен острый, тонкий камень с зазубринами. Наверняка, если попытаться выдернуть стрелу, этот камень останется внутри.
Они пошли дальше, поглядывая во все стороны.
- Уже недалеко. – Нарушил тишину Оттон. – Могу пока продолжить своё повествование. На каком месте я остановился?
- Воздушный шар упал в воду, поэтому никто не разбился.
- Да, да. Было неглубоко. Мы чудом добрались до берега, захватив с собой всё, что могли. На следующий день мой отец зашёл в эти воды, дабы наловить рыбы и был утащен на дно каким-то животным. Мы даже не заметили, как это случилось. Был слышен только сильный всплеск. Долго горевать нам не позволил этот дикий мир. Мы остались втроём. Двое молодых людей, почти детей, и женщина. Надо сказать, невероятной душевной силы была эта женщина. Только благодаря её стараниям и её крепчайшей вере в благополучный исход, мы выжили в этом чуждом нам мире.
Оттон замолчал, переводя дыхание. Профессор шагал рядом, сочуственно вздыхая. Он не знал, как себя вести. Начать выражать соболезнования? Вряд-ли это нужно сейчас Оттону. Пожалуй, лучше помолчать и послушать, что случилось дальше.
- Как мы жили, долгий рассказ. Расскажу подробности позднее. А в сей момент поведаю лишь основное. – Продолжил Оттон. - Когда пришло время, я предложил своей избраннице руку и сердце. У нас не было священника, но мы провели церемонию, словно в церкви. Всё сделали, как могли, как умели. Мать моей жены благословила наш союз.
Некоторое время Оттон шагал молча, словно обдумывая, стоит ли посвещать Адаба в свои семейные подробности. Решив, по-видимому, что ничего скрывать не надо, он продолжил своё повествование.
- У нас родилось пятеро детей. Две девочки и три мальчика. Мы трудились в меру своих сил, прилагая неимоверные усилия, чтобы обезопасить себя и выжить среди кровожадных динозавров. Какое-то время мы даже все были счастливы. Но настал несчастливый год для нас. От укуса большого скорпиона умерла мать моей жены. Затем заболел мой младший сын. Наверное, это была чахотка. В одну ночь он тихо испустил дух. А через несколько дней проклятый птеродактиль унёс мою жену. С тех пор я люто ненавижу этих крылатых монстров. Я даже не могу склонить голову у могилы своей любимой женщины. До сих пор слышу по ночам её крик и вижу, как она пытается высвободиться из огромных когтей. Не представляете, как это тяжело.
- Я вас понимаю. – Ничего лучшего не пришло Адабу на ум. Он не знал, что ещё можно сказать в утешение. Эта трагедия произошла давно, душевные раны зарубцевались, и не стоит их тревожить заново.
Так думал профессор шагая рядом с Оттоном по красивому лугу. Не очень высокая трава была жёсткой и цеплялась за ноги, заставляя сбавлять ход. Адаб старался незаметно поглядывать вверх, опасаясь оказаться в когтистых лапах летающего динозавра. А Оттон, казалось, никуда не глядел, занятый своими воспоминаниями. Но он первый обратил внимание на три маленькие точки в небе, указав на них рукой.
- Они маленькие. – Успокоительно вымолвил опытный Оттон. – Мы им не по зубам. Не обращайте на них внимания. Если они приблизятся, то мы можем попрактиковаться в стрельбе из лука.
- Может, следует поберечь стрелы? – Предложил профессор. – А если прилетят твари побольше?
- Мудрая мысль. – Улыбнулся Оттон. – Но одной стрелой можно было бы и пожертвовать.
Некоторое время они шли молча. Профессор с беспокойством поглядывал на небо, а Оттон опять нахмурился, вероятно обдумывал как продолжить своё повествование.
- У моих детей родилось четверо сыновей и пятеро дочерей. – Неожиданно заговорил Оттон. По-видимому, он уже решил, что и как рассказать профессору. – Теперь в живых остались только Ольгерд, Цезарь и Фелиция с Идилией. Моих детей и большей части внуков уже нет. Это было страшное время. Все они отдали свои силы в освоении вот этого куска земли. – Оттон обернулся и ткнул рукой назад, указывая на то место, откуда они пришли.
Адаб взглянул на распростёршийся перед ними луг, редкие деревца, растущие то тут, то там. Его взгляд остановился на двух исполинских деревьях, давших приют кучке людей. Кажется, они уже немало прошли, но огромные деревья давлели над остальным пейзажем.
- Да, суровое было время. – Продолжил Оттон. – Мы старались сделать свой дом безопасным, истребляли кровожадных динозавров, преграждали им путь на нашу землю. И многие пали в этой битве. Но их смерти не были напрасными. Теперь мы можем жить в относительном спокойствии и безопасности. Это заслуга тех, кто погиб. А мы не можем даже поклониться им на их могилах. Только один из нас умер своей смертью. На нашем кладбище всего три могилы: матери моей жены, моего младшего сына и одного моего внука. Наши женщины не хотели отставать от мужчин. Они не искали привилегий, а трудились и боролись наравне со всеми. И разделили судьбу наравне со всеми. Кого растерзали динозавры, а кого унесли птеродактили. Двоих, как моего отца, кто-то утащил под воду.
Адаб слушал это горькое, немного пафосное повествование и молчал. Его удивляло умение Оттона так кратко, содержательно передавать информацию о прошедших событиях. Словно он не говорил, а по бумажке читал. И это после нескольких десятков лет жизни среди динозавров. Да, если у человека есть к чему-то талант, то он, талант, раскроется в любом месте и в любых условиях. И никакой подпитки ему не надо. А может, такие условия и есть та самая подпитка, средство для поддержания ума в светлом состоянии?
- Последняя смерть случилась три года назад. Моего внука, Алексея, перекусил пополам небольшой динозавр, чуть больше человека, но очень опасный. Такие звери охотятся стаями. Мужчины охотились на едящее траву животное, но сами стали добычей. Они не заметили, что охотились на него не одни. Алексею так нравилась Фелиция. – Неожиданно добавил Оттон.
- Я не знаю, что и сказать. – Подал голос профессор. – Мои слова утешения вам не помогут, но я искренне сочувствую вам.
- Спасибо. Как я слышал, вам тоже пришлось нелегко.
- Да! – Согласился Адаб. – Но мои товарищи не были мне родственниками. С ними я был знаком очень короткое время. А вы потеряли свою кровь: сыновей и внуков.
Некоторое время они шли молча, пока профессор вновь не решился нарушить молчание.
- Значит, Цезарь и Ольгерд женаты на своих...
- На своих двоюродных сёстрах. – Поспешно закончил мысль профессора Оттон. – Но, п-пожалуйста, не судите нас строго. – Разволновался Оттон, и поэтому начал немного заикаться.
- Да вы что! – Воскликнул профессор. – Я совсем никого не осуждаю. Разве у вас был выбор.
- Да. – Согласился Оттон. – Нам нужно было продолжить наш род. Надо было выживать. Полагаете, я не знал о недопустимости родственных браков? Ведь мои сыновья брали в жёны моих же дочерей. Но разве мы могли поступить иначе? Неужели надо было дать угаснуть нашим жизням, лишив их потомства?
- Оттон! – Осторожно вымолвил профессор. – На вашем месте я поступил бы точно так же. Без колебаний. – Если Адаб и кривил душой, то самую малость. – Надо радоваться, что у вас такие чудесные и здоровые внуки.
- Я благодарю бога за этот дар каждый день. – Горячо воскликнул Оттон.
- А вот и место, где мы сможем умыться! – Немного погодя, сообщил он.
Они подошли к почти вертикльному подножию горы. На двухметровой высоте, в скале была трещина, из которой под небольшим давлением текла вода. Эта вода скапливалась в большой яме, не менее трёх метров в диаметре и глубиной метра полтора. Дно было песчаным, никакой растительности в воде профессор не заметил. Из ямы, вода мелким ручейком текла в большое озеро, находящееся в трёхстах метрах.
Адаб взглянул на небо. Бросил взгляд в сторону озера. Никакой опастности не видно. Те три летающих ящера, которых заметил Оттон, улетели. Небо было пасмурным, но низких облаков не было. Видно далеко. В округе не росло больших кустов и деревьев. Подобраться к ним незаметно нельзя. Разве что, сверху, с возвышенности. Неизвестно, что там творится. Но его спутник совершенно спокоен.
Адаб наклонился и опустил руку в воду.
- Тёплая. Неудивительно, ведь рядом вулкан.
- А я что вам говорил. – Улыбнулся Оттон.
7.
Профессор аккуратно присел на деревянную колоду и покосился на Фелицию. Его волосы почти высохли, он постоянно их приглаживал, стараясь, чтобы они лежали ровно, а не торчали во все стороны. В новой одежде он чувствовал себя непривычно, но достаточно комфортно. Она оказалась на удивление тёплой, приятно удивив этим профессора. Тело, правда, немного чесалось. Грубый материал раздражал кожу, но это Адабу даже нравилось. Он когда-то любил носить свитера из домашней шерсти, одевая их на голый торс. Теперь своим видом он не отличался от других людей, живущих здесь.
Там, у тёплого источника, профессор зашёл в воду и почти час тёр своё тело, используя вместо мочалки какой-то мох. Оттон нашёл корень, потерев который, выступала жидкость, напоминающее мыло. Этим корнем Адаб два раза натирал свою голову. Он смывал с себя не только грязь, он смывал одиночество, неуверенность, страх. Профессор надеялся, что станет своим парнем для людей, приютивших его, станет одним из них.
Держа в одной руке красивые, массивные ножницы, Фелиция опустила другую руку с гребнем на голову Адаба. Профессор слегка вздрогнул, когда гребень вонзился в спутанные волосы. Близость Фелиции странным образом действовала на Адаба. Ему очень захотелось дотронуться до руки женщины, погладить её волосы. Фелиция тоже чувствовала неловкость. За всё время она не проронила ни слова. Молчал и Адаб. За ними со странной улыбкой наблюдал Оттон.
- Эти ножницы, наша большая ценность. Ещё моя мать стригла ими меня в детстве. – Он приблизился к ним и постарался разшевелить их обоих. Слишком уж долгим было молчание. – И лучше всех, на сей момент, ими орудует наша Фелия.
- Большое спасибо вам, что уделяете столько времени моей бестолковой голове. – Обратился профессор к Фелиции.
- Что вы, сударь. Мне совсем не трудно. – Её низковатый голос приятно резанул слух профессора.
Адабу хотелось повторно услышать голос этой женщины, насладиться его звучанием. Но она молчала. Пожалуй, здесь только Оттон умел изъясняться длинными фразами, другие же или не хотели, или не умели. Да и можно ли судить этих людей за это. Если бы не их дед, они бы вообще не умели разговаривать.
- Сегодня утром вы сказали, что изделия из железа у вас на особом счету. – Обратился к Оттону профессор. Он не знал, как продолжить разговор, а молчать не хотелось. – У меня был железный небольшой котелок. Я его потерял недалеко от того места, где меня спасли ваши мужчины.
- Да? Неплохо было бы его найти. – Надо завтра снарядить туда экспедицию. – Откликнулся на его слова Оттон. – Как вы его потеряли?
- Точно не помню. У груды больших камней на меня напал крылатый ящер. Не очень большой, но всё же опасный. У меня было деревянное копьё, и я сумел от него отбиться. Скорее всего, тогда я и потерял свой котелок.
- Неудивительно. В такой сумятице можно забыть о чём угодно. – Посочуствовал Адабу Оттон.
- Может, я о нём бы и вспомнил. Но ещё не успел скрыться из вида один хищник, как на смену ему подоспел другой, самый страшный из всех, ходивших на нашей планете. Уму непостижимо, почему он меня не тронул.
- Что за зверь? – Поинтересовался Оттон.
- Тиранозавр. Огромный такой, метров пяти в высоту. В вашей гимназии вы о нём наверняка слышали.
- Естественно. В кабинете естествословия висел огромный рисунок этого чудища. – Оттон закрыл глаза, вспоминая своё далёкое детство. – Только вам ничего не грозило при встрече с ним. Тиранозавр ест только мёртвых животных, никогда не видел, чтобы он нападал на живых.
- Он падальщик! – Вскричал профессор. – Ну да, этим всё объясняется. Я слышал подобные мнения некоторых исследователей, но не доверял их домыслам.
- Об этом я тоже узнал только здесь. А ранее я разделял ваше мнение. – Кивнул Оттон.
- И всё же, тогда я очень испугался. – Тихо вымолвил Адаб. Он вспомнил про соляные разводы на своих штанах и покраснел.
- Ольгерд мне рассказывал, что когда они вас нашли, за вами охотилось несколько очень опасных хищников. Эти звери - сущие дъяволы.
- Да. Мне кажется, что это были троодоны. Они напали на меня, как только удалился тиранозавр. Они загнали меня в ращелину в скале, и если бы не ваши парни – мне был бы конец.
- Троодоны, вы сказали! – Морщил лоб Оттон. – Я не помню такого определения. Что ж, я не был самым примерным учеником в гимназии.
- Существует мнение среди моих коллег, что если бы не было человека, то эти животные заняли бы нашу нишу. У них был наибольший мозг, по сравнению с остальным телом, следовательно они не были глупыми. К тому же, жили и охотились они стаями. Представляете, каким бы был наш мир, если бы они взяли верх.
- Полагаете, человек менее жесток? – Спросил Оттон.
Профессор не успел ответить ему. Появились Цезарь и Ольгерд с большими плетёными корзинами в руках. Фелиция застыла, опустив руки и прекратив стричь Адаба. Поставив корзину на землю, к ним быстрым шагом приблизился Цезарь. Лицо его было хмурым, тусклые глаза ничего не выражали. Лишь на мгновение Адабу показалось, что в них промелькнула злоба. Цезарь схватил Фелицию за руку и потянул на себя. Он был явно недоволен поведением жены.
- Цезарь! – Воскликнул Оттон. – Она приводит в порядок волосы нашего друга. Будь же гостеприимен и благоразумен.
- Я буду цирюльником. – Буркнул Цезарь и выхватил из рук Фелиции ножницы и гребень. – Иди толочь муку. – Приказал он ей.
Та ни слова не говоря повернулсь и пошла прочь. Наступила гнетущая тишина. Цезарь принялся достригать Адаба. Делал он это быстро и грубо. Иногда профессору было даже больно, когда тот тянул ножницы на себя, зажимая ещё не до конца отрезанные волосы. Профессор растерянно молчал. Его удивило такое поведение Цезаря. Ведь никакого повода для ревности он не давал. Оттон стоял рядом и смотрел на новоиспечённого парикмахера. Его лицо было хмурым и сосредоточенным.
- Цезарь, ты вёл себя грубо и неприлично. – Тихо сказал он. – Никто из нас не заслужил такого обращения. Ты должен извиниться.
Во время этих слов Цезарь стоял боком к Оттону, но услышав их, демонстративно повернулся к нему спиной.
- Я прошу прощения у Цезаря, если чем-то обидел его. – Примирительно сказал Адаб.
К тому времени Цезарь закончил стрижку. Его каменное лицо ничего не выражало. Он отошёл на два шага от колоды, на которой сидел профессор, и только тогда взглянул на Оттона.
- Фелиция - моя жена. – Глядя из-под лобья вымолвил он. – Она должна делать то, что я велю.
После этих слов, Цезарь повернулся и зашагал от них, гордо вскинув свою голову.
- Спасибо за стрижку. – Крикнул ему вдогонку Адаб. Но тот даже ухом не повёл.
- Откуда у парня столько злости? – Обратился уже к Оттону профессор. – И почему он считает, что жена – это что-то вроде невольницы? Не думаю, что этому его научил кто-то из ваших детей.
- Вы правы, никто из нас такому не учил. – Ответил Оттон. – При недостатке ума, инстинкт самца сильнее разума. Я прошу у вас прощения за него. Не обижайтесь, я поговорю с ним.
- Пустяки, не берите в голову. И, пожалуйста, не говорите с ним по этому поводу, не усугубляйте ситуацию.
- А выглядите вы теперь просто чудесно. – Сменил тему Оттон. – Подстрижены, одеты. Настоящий франт.
Да, всё-таки мудрости Оттону занимать ни у кого не надо.
Оттон подобрал корзину, которую оставил на земле Цезарь и поманив рукой профессора, направился к гигантскому дереву, в котором нашли прибежище его товарищи. Адаб зашагал следом, глядя в спину Оттона. Затем он перевёл взгляд на корзину. В ней лежало несколько огромных яиц. Каждое было значительно больше того, из которого Ия жарила ему яичницу на костре.
К вечеру, этот неприятный инцидент, хоть и с большой натяжкой, но можно было считать исчерпанным. Профессору очень не хотелось в самом начале прибывания среди этих людей, наживать себе врагов. Он не давал ни малейшего повода для конфликта и совсем не считал себя виновным. Конечно, ему нравилась Фелиция. Ему нравилась и беременная Идилия. Теперь, наверно, ему бы понравилась любая женщина. Спустя несколько месяцев, проведённых в одиночестве, да ещё в таких условиях, Адаб мечтал хотя-бы пообщаться с ними, поговорить. Просто понаблюдать, как они ходят, как делают свою работу, как поправляют волосы, как разговаривают. Где-то глубоко в подсознании, профессору хотелось, чтобы тут были более вольные взгляды на отношения между мужчинами и женщинами. Но он подавлял такие мысли ещё в зародыше, боясь признаться даже самому себе в такой крамоле.
Улучшив момент, когда все были заняты, Адаб подошёл к Цезарю. Тот сидел на корточках и вертел в руках одно из добытых яиц. Рядом стояла корзина с такими же яйцами.
- Наверно определяет, можно ли из него сделать омлет, или там уже сидит развившийся зародыш. – Подумал профессор.
Он остановился рядом с корзинкой и кашлянул. Никакого внмания.
- Цезарь. Не знаю, чем я тебя обидел. Не сердись. Извини меня, если я что-то сделал не так. – Негромко обратился к упрямцу профессор. – Я не хочу, чтобы мы были врагами. У меня и в мыслях не было посягнуть на что-нибудь твоё.
Цезарь поднял глаза. Безразличный взгляд ничего не выражал, но хотя бы в нём не было злости.
- Скажи мне, что мы не враги. – Попросил Адаб.
Цазарь встал на ноги. Краем глаза профессор увидел, что за ними наблюдают обе женщины. Фелиция с беспокойством, а Ия - с любопытством. Они находились достаточно далеко, и не могли их слышать.
- Ходи от наших женщин далеко. – Наконец раскрыл рот Цезарь.
Адаб не совсем понял, что тот хотел сказать ему. Наверно, советовал держаться от женского пола подальше. Какой гадёныш!
- Хорошо. – Кивнул профессор. – Так мы не враги?
Из пещеры вышли Оттон с Ольгердом. Они несли большой кусок мяса для ужина. Увидев стоящих друг против друга Адаба и Цезаря, оба прибавили шагу.
- Не враги. – Ответил Цезарь, взглянув на приближающегося Оттона.
- Я думаю, сегодня вечером всем будет интересно послушать о том, что произошло на земле после того, как вы покинули цивилизацию. – С улыбкой обратился ко всем Адаб.
Цезарь недоумённо покосился на профессора. Скорее всего, он не понял последней фразы.
- Ограниченный недоумок. Настоящий первобытный человек. Всего лишь из третьего поколения, живущего здесь, а деградация налицо. – Подумал о нём Адаб. Слишком быстро он забыл самого себя. Забыл, что практически за несколько месяцев он опустился гораздо ниже.
Адаб бросил оценивающий взгляд на своего оппонента. Среднего роста, худощавый, крепкий и жилистый. Довольно опрятно одетый, если учитывать окружающую обстановку. Немно зарос, волосы собраны сзади в пучок. Имеет жену-цирюльницу, и не может подстричься! Адаб посмотрел в глаза Цезарю. Безжизненные глаза на каменном лице. Если он и испытавает неприязнь к профессору, то умело маскируется. А может, этот недоумок, названный в честь великого римского императора, всего лишь импульсивный человек, живущий сиюминутными переживаниями? Мозг забыл, и злость прошла! Непохоже.
Оттон с плохо скрываемым беспокойством смотрел на Адаба. Адаб ободряюще улыбнулся. Мол, всё нормально. Нет никаких проблем.
Начало темнеть. Женщины закончили свою дневную работу. Мужчины принесли дров, оживили почти потухший костёр, насадили мясо на вертел. Оттон позвал всех жителей своей маленькой колонии к огню и велел устраиваться поудобней. Каждая женщина уселась около своего мужа. Рядом с Оттоном, на тёплый от огня камень, опустил своё тело профессор. В сторону женщин он боялся даже взглянуть, опасаясь гнева ревнивого Цезаря. Слава богу, хоть брат Цезаря был настроен по-дружески. Добродушный взгляд Ольгерда действовал на Адаба успокаивающе. Всё-таки, не все здесь неотёсанные грубияны.
Адаб, немного помолчав для важности, начал своё повествование. Его рассказ не был гладким, он прыгал с одного времени на другое, пытаясь связать таким путём исторические события и обобщить их итоги. Он решил этим вечером поведать только об основных, самых значимых моментах, оставивших след в истории. Впереди ещё много вечеров, он успеет всё более подробно разжевать и обсудить, услышать мнение своих слушателей, их отношение к отдельным событиям. Молодое поколение, родившееся и выросшее здесь, наверняка не могло разобраться в произошедших переменах никогда невиданного ими мира. Конечно, они внимательно слушали профессора, человека из будущего. Они жадно впитывали новую информацию, раскладывая её в с своих головах по нужным полочкам. Наверняка, Оттон познакомил их не только с историей своей потерянной страны, но и с культурой того времени. И всё-же, его речь была больше ориентирована на Оттона, практически единственного собеседника и союзника. Остальных, разумеется за исключением Цезаря, он приписывал к стороне, соблюдавшей нейтралитет. Возможно, они сочувствовали профессору, но не хотели портить отношений с воинственно настроенным Цезарем.
Адаб на некоторое время прервал свою речь, занятый своим куском мяса. Он вновь наслаждался горячей пищей. Ел он неторопливо, насаживая мясо на острый деревянный колышек. Было не очень удобно, но так ели его товарищи, а он не хотел выделяться, и тщательно копировал их манеру поведения. Профессор решил, что таким образом он быстрее найдёт с ними общий язык. Главное, быть таким как они, делать всё так, как делают они. Даже думать следовало так же, но это вряд ли возможно.
Терпеливо дожидаясь пока Адаб дожуёт последний кусок, они попросили продолжить. Он с готовностью согласился. Профессор старался не показывать своего отношения к историческим персонажам и их деяниям. С одной стороны он опасался, что его выводы не совпадут с выводами других, а с другой – хотел дать им самим возможность разобраться и оценить события без навязывания чужого мнения.
Уже совсем стемнело. Языки пламени беспокойно трепетали, переплетались между собой, пожирая сухие дрова. Было совсем тихо. Адаб, уже в который раз, удивился, что дрова горят без всякого потрескивания. Наверно, это такой сорт древесины. Ольгерд поднялся, добавил в костёр очередную порцию дров. Вокруг плясали причудливые тени. Где-то очень далеко трубным голосом прокричал какой-то зверь. Но никто не обратил внимания на эти звуки. Все молчали, переваривая полученную информацию. Во время всего повествования ни один из них не проронил ни слова.
- Выходит, больше нету царя-батюшки? – То ли спросил, то ли выделил самое главное из услышанного Оттон. Голос его был спокоен.
- Нету.
- Спустя пол-десятка лет, как мы покинули наш свет, царя казнили революционеры. – Вновь то ли вопрос, то ли утверждение.
- Да. Его расстреляли в семнадцатом году.
- А как люди допустили такое?
Сама постановка вопроса явно указывала на неодобрение такого деяния. Но интонация, с которой был задан вопрос, ставила профессора в тупик. В ней не было ни гнева, ни жалости, ни осуждения. Наверно, таким образом Оттон пытался выяснить точку зрения Адаба на это событие. Профессор не знал, что ему сказать, было непонятно, какой ответ придётся по-душе этим людям. Возможно, они искренне почитали своего государя, ставили его на второе место после бога. А возможно, учась в своей гимназии, Оттон с малолетства впитал в себя идеи свободы и равенства, был противником монархии. Времена тогда были лихие.
- Многие люди не знали тогда об этом. Сторонники царя были далеко. И у них не было возможностей препятствовать этому. – Профессор обдумывал каждое своё слово. – А другие верили, что это спасёт революцию, что расстрел был необходим. Многие считали царя жестоким тираном.
- Тираном?
- Да, тираном. Они припоминали ему кровавое воскресение и многое другое.
- Кровавое воскресение? – Живо отозвался Оттон. – Вы имеете ввиду январские события пятого года?
- Вы хорошо помните историю. – Кивнул Адаб.
Оттон сидел закрыв глаза. Его лицо было освещено светом от костра. Было непонятно, какие мысли вертелись в его голове.
- Вот до чего доводят детские забавы. – Тихо вымолвил Оттон. Его лоб прорезала глубокая морщина.
- В гимназии было тайное якобинское общество. Мы играли в революционеров, начитавшись книг про французскую революцию. Казалось, невинное занятие юношей, простая забава. А вон как оно вышло! – Продолжал Оттон. – Я присутствовал на нескольких собраниях этого общества. Так, одни разговоры. Но я никогда не желал такой участи государю.
- Вы не причём. Такое уж развитие истории произошло в нашей стране. Так было не только у нас, вспомните хотя бы французского короля.
- Не скажите. Люди делают историю. Когда сознанием людей овладевает какая-либо идея, хорошая она, или плохая, они эту идею обязательно воплотят в будущем. – Повертел головой Оттон.
Профессор ничего не ответил. Он лишний раз удостоверился в ясном уме Оттона, в его рассудительности и мудрости. Словно и не жил он почти пол-века в доисторическом мире, лишённый возможности развиваться, отдалённый на миллионы лет от веков просвещения и науки.
- А у вас есть жена? – Неожиданный вопрос Идилии заставил вздрогнуть Адаба.
Ох уж это женское любопытство! Профессор обвёл глазами всех сидящих у костра. Оттон еле заметно улыбался, женщины и Ольгерд смотрели на Адаба с нескрываемым любопытством. Лишь Цезарь смотрел прямо перед собой. Его застывшее лицо, словно восковая маска, ничего не выражало. Но каким-то чутьём профессор почувствовал, что тот внимательно следит за происходящим и ждёт ответа.
- Вот, что волнует этих женщин. – Мысленно усмехнулся Адаб. – Какая история, какой царь-батюшка! Они от всего этого так далеки. И не только огромным отрезком времени, но и многим другим. В самом деле, какое им дело до страны, которой они ни разу не видели.
Пауза немного затянулась. Все терпеливо ждали ответа на поставленный вопрос.
- Есть. – Утвердительно кивнул головой профессор.
- А дети? – Любопытство Идилии не знало границ.
- Сын. Ему идёт одиннадцатый год.
- Несомненно, вы хороший отец. – Подал голос Оттон. – Вы воспитывали его достойным образом. Не так ли?
Профессор задумался. В основном, воспитанием сына занималась его жена. Он был слишком занят своей работой. Корпел над бумагами, просиживал штаны у компьютера, писал статьи. Теперь он жалел, что так мало времени уделял сыну. Карьера и работа занимали все его мысли. Престижное положение в обществе и деньги вытеснили семейные ценности. Семья незаметно отошла на второй план. Каким он был дураком. И почему прозрение приходит тогда, когда уже ничего нельзя изменить. А может, это и есть наказание за свои поступки?
- Все мы думаем, что всё делаем правильно. – Пожал плечами Адаб. – Я старался как мог.
- Вероятнее всего, вы их никогда больше не увидите. – Вздохнул Оттон. – Мне очень жаль.
- Вероятно. – Согласился с ним профессор. – Но если вы все и я каким-то образом попали сюда, то наверняка можно отсюда и выбраться. Если существует дверь, то через неё можно не только войти, но и выйти.
- Может и так. Все мы попали сюда на летательных аппаратах. Я на воздушном шаре, а вы на каком-то винтолёте. – Рассуждал Оттон.
- На вертолёте. – Поправил его профессор. – Но ваше название очень подходит к этому летательному аппарату. У него действительно огромный винт.
- Можно предположить, что и выбираться отсюда нам надо на летательном аппарате. А построить его у нас нет возможностей. – Заключил Оттон.
- Пожалуй, вы правы.
Все затихли, думая о своём. Адаб смотрел на огонь и размышлял. А ведь и в самом деле, мудрый старик говорит правду. Нет никаких надежд вернуться назад. Куковать им всем тут до самой смерти. Грустная перспектива.
- В следующий раз мы будем все рады, если вы расскажете о той страшной войне, произошедшей в середине века и об устройстве вашего нового общества. – Нарушил молчание Оттон. - А сейчас идём спать. Завта с утра всё мужское население отправляется в экспедицию за железным котелком, который случайно обронил наш друг. Такие вещи всегда нам пригодятся.
Адаб поднялся первым, затем вскочили женщины. Степенно поднялся Оттон, а за ним вскочил Ольгерд. Цезарь остался сидеть.
- Иди отдыхать, Цезарь. – Строгим голосом велел ему Оттон.
- Я не хочу спать.
- Иди. Завтра нам понадобиться твоя сила и ловкость. – Оттон был непреклонен.
Цезарь нехотя поднялся и поплёлся ко входу в своё убежище. Нагнав Фелицию, он положил руку ей на плечо и притянул женщину к себе. Так они и вошли в своё жилище, растворившись в кромешной темноте.
Профессор наблюдал за ними. Наверняка, эта парочка ещё спать не собирается. Тяжело вздохнув, Адаб только сейчас заметил, что Оттон внимательно наблюдал за ним. Профессору стало неловко.
- Пора и нам поспать. – Тихо вымолвил старик и первым направился к пещере.
Утро выдалось пасмурным и прохладным. Моросил мелкий дождик, более похожий на водяную пыль. Адаб не выспался. Опять ему снилась жена, потом снилось, как они с сыном катались на велосипедах по парку. Пол-ночи он ворочался на своём жёстком ложе, пребывая в каком-то полузабытье. Оттон поднял его довольно рано, и они направились на поиски железного котелка, потерянного профессором пару дней назад.
Адаб нёс пустую плетёную корзину и хмуро посматривал в спину впереди идущего Цезаря. Цезарь был вооружён деревянным копьём и огромным луком с несколькими стрелами. Вокруг его пояса была опоясана длинная и крепкая верёвка. Такое же копьё и лук нёс и Ольгерд. У Оттона имелось лишь копьё. В другой рука у него была такая-же корзинка, что и у профессора. На обратном пути они пополнят запасы яиц.
Адабу очень хотелось спать. С лёгкой ностальгией он вспоминал время, когда жил один в далёком доисторическом лесу. Там было сравнительно безопасно, он был сам себе хозяином. Никто не указывал, что ему делать. Теперь же он потерял свободу, стал зависим от других людей. Здесь всё решали за него, ему же оставалось только подчиняться. Адаб знал, что ему не хватит духу уйти от них. Вместе выживать легче, может быть, всё образуется, он как-нибудь привыкнет. Возможно, со временем ему даже понравиться такая жизнь. Кто знает! Человек привыкает ко многому.
Они продвигались тем самым путём, по которому Адаба привели в лагерь. Профессору всё здесь было уже знакомо. Где-то дальше должна быть полузасыпанная огромная яма-ловушка. Неподалёку, между редкими хвойными деревьями паслись несколько утконосых, короткохвостых динозавров. Вероятно, эти полудомашние животные снабжали людей яйцами.
- Яйцами этих животных мы часто утоляем свой голод. – Словно угадав мысли Адаба, произнёс Оттон.
- А они не возражают?
- Мы их красиво просим. – Весёлый голос Ольгерда заставил профессора на мгновение замедлить шаг.
Ничего себе! Скромный парень пытается шутить. Адаб не ожидал такого от молчаливого Ольгерда. На душе немного потеплело. Похоже, у него есть второй союзник. Человек, не имеющий никаких претензий к профессору и пытающийся завести с ним нормальные человеческие отношения. Надо как-то поддержать разговор, прощупать этого парня. Интересно узнать, что он за фрукт.
- Вы им кланяетесь? – Продолжил шутливую тему профессор.
- Мы их охаживаем палкой по хребту. – Злорадно отозвался впереди идущий Цезарь.
Возникло неловкое молчание. Надо же было этому недоумку всунуть свои пять копеек. Профессор замешкался, не зная как реагировать на такие слова.
- Наверняка его мать один раз всё-таки согрешила с троодоном! – Со злой иронией подумал Адаб.
- Я их никогда не бью. – Забормотал Ольгерд. – Я кричу, и они всегда убегают.
- Мы никогда с Ольгердом не обижаем животных без необходимости. – Подал голос Оттон. – И остальных учим поступать так же.
- Легче отучить злую собаку кусаться, чем этому индивидуму привить хорошие манеры. – Подумал профессор, но вслух лишь сказал, - Я не сомневаюсь, что вы всегда поступаете правильно.
Мелкая водяная пыль секла лицо. Одежда постепенно намокала. Адаб поёжился. Конечно, такая погода – ещё не дождь, но лучше сидеть теперь дома, чем шастать по округе.
Выйдя за пределы живой изгороди, состоящей из искуственно высаженных деревьев, они немного ускорили шаг, с беспокойством поглядывая на небо. Серые тучи плотным кольцом захватили весь небосклон. Летучим ящерам есть где спрятаться, а потом неожиданно напасть на свою жертву.
Цезарь снял свой лук с плеча и понёс его в руке. В другой руке он держал стрелу, выбранную из колчана.
- Готовность номер один. – Мысленно прокомментировал профессор. Он как и все, нервно поглядывал вверх.
- В такую погоду летучие твари не прилетят. – Успокоительно произнёс Оттон. – Но осторожность не повредит.
В пасмурную и ненастную погоду всё выглядит немного иначе. Красивое озеро было более тёмным, чем пару дней назад. Цветущие на лугу цветы выглядели более блеклыми. Деревья-зонтики, с кольями на верхушках, казались теперь зловещими. Трёхметровый репейник, росший повсюду, сейчас никаких эмоций не вызывал.
Наконец-то они подошли к краю обрыва. Хвойного леса, того самого, откуда пришёл профессор, не было видно из-за плохой погоды. Открытая местность с редкими деревьями постепенно растворялась в серой мгле. Над зелёной травой летало несколько огромных бабочек. Судя повсему, их крылья не впитывали воду. Может, они у них перепончатые, как у ящеров?
- Долина хищников. Их охотничьи угодья. – Негромко вымолвил Оттон. – Просто невероятно, как вы один прошли по этим лугам. – Обратился он к профессору.
- Новичкам везёт. Я бы ни за что не решился идти этим путём, если бы знал о такой опасности.
Они сверху внимательно оглядывали окрестности. Кроме бабочек, никого не было видно. Адаб подошёл к самому краю и взглянул вниз. Его передёрнуло. Там лежало несколько обглоданных больших костей. Неподалёку валялся череп с остатками окровавленной массы. Профессор узнал это место. Под ним находилась узкая расщелина, в которой он прятался от хищников. А эти кости наверняка принадлежали убитому троодону. За прошедшие пару суток от туши ничего не осталось. Чудесный мир, нишего не скажешь!
Цезарь вопросительно взглянул на профессора.
- Котелок должен быть там, за грядой этих камней. – Понял его немой вопрос профессор и указал рукой на нагромождённые друг на друга камни.
- До камней совсем недалеко. – Подал голос Ольгерд.
- Но мы не видим, что твориться за ними. – Почесал свою бороду Оттон. – Ольгерд, прогуляйся вдоль обрыва. С той стороны можно увидеть, не прячется ли кто за камнями.
Ольгерд кивнул и побежал по краю обрыва. Пробежав метров пятьсот, он остановился и принялся внимательно вглядываться в раскинувшуюся перед ним долину. Спустя минуту он потрусил обратно. Двигался он легко, без всяких усилий. Когда он присоединился к остальным, его дыхание было ровным и спокойным. Словно он никуда и не бегал.
- За камнями никого не видно.
- Хорошо. – Кивнул ему Оттон. – Цезарь и наш новый друг спустятся вниз и поищут котелок, а мы с Ольгердом будем сторожить наверху. Если почувствуете опасность, немедля возвращайтесь. Человеческая жизнь дороже куска железа. Помните это.
Цезарь размотал верёвку и бросил один конец вниз. Другой он закрепил на коротком, вбитом глубоко в землю колу. Адаб подёргал за узел, попинал ногой вбитый кол.
- Выдержит?
- До сих пор не подводил. – Успокоил его Оттон.
Цезарь, не дожидаясь конца разговора, ухватился за верёвку и ловко соскользнул вниз. Профессор поспешно последовал за ним. Он неуклюже начал спускаться, упираясь ногами в почти отвесную стену. Цезарь нетерпеливо ждал, пока Адаб закончит спуск. Лишь только ноги профессора коснулись земли, его спутник повернулся и двинулся вперёд, стараясь держаться от камней на приличном расстоянии. Профессор шёл следом. Ему стало не по себе. Всюду мерещилась опасность. Если сейчас из-за камней появится какой-нибудь ящер, то скрыться будет невозможно. Его спутник более молод и шустр. Он мигом поднимется по верёвке наверх. А Ольгерд и Оттон ничем не смогут помочь.
- Какой леший меня за язык дёрнул! Зачем я сказал про котелок! – Подумал Адаб.
Они подошли к месту, откуда было видно пространство за камнями. Адаб немного успокоился. Там чисто. Можно перевести дух. Опустив глаза, профессор ощутил новый приступ страха. Рядом с ним красовался большой отпечаток чьей-то трёхпалой лапы. Огромные следы могли поразить и менее впечатлительного человека. Была примята не только трава, но даже почва осела на пару сантиметров под тяжестью гиганта, оставившего этот след.
Во рту пересохло. Профессор невольно ускорил шаг, стараясь быстрее выполнить свою миссию и как можно скорее ретироваться с такого опасного места. Наконец-то он увидел то, за чем они пришли. Котелок лежал там, где профессор столкнулся с крылатым ящером. А вот и утерянное деревянное копьё, давшее Адабу возможность отстоять свою жизнь в противостоянии с хищником. Цезарь схватил котелок и повернул обратно. Профессор подхватил копьё и последовал следом. В полном молчании они прошли мимо груды камней.
Стоявшие на откосе Оттон и Ольгерд разом закричали, делая какие-то знаки.
- Спасайтесь... – Донеслось до профессора.
Цезарь резко рванул вперёд. Ничего не понимая, Адаб бежал следом, пытаясь не отстать. Он оглянулся на бегу, но опасности не заметил. Небо тоже было чистым. Заметив, что Цезарь указывает на что-то рукой, в которой он держал ещё и найденный котелок, профессор посмотрел в ту сторону и застонал. О, нет! Опять эти ненасытные троодоны.
Хищники бежали двумя группами вдоль возвышения, навстречу друг другу, пытаясь отрезать людям путь к отступлению. Скорее всего, троодоны до верёвки доберутся раньше людей. Ещё есть маленький шанс спастись Цезарю, как более ловкому и выносливому. Но и Адаб не сдавался, бежал из последних сил.
- Не успеете. Взбирайтесь на камни. – Донеслось до них сверху.
Резко развернувшись, чуть не сбив с ног профессора, Цезарь побежал в сторону камней. В одной руке он держал лук и копьё, другой крепко сжимал котелок. На бегу, он почти не размахивал руками, держа их широко раскинутыми. Тем не менее, он был уже почти у камней. Ловко, в течении нескольких секунд он взобрался на самый верх. Профессор немного подотстал. Он слышал за спиной топот хищников, но оглянуться не было ни сил, ни смелости. На последнем издыхании он подбежал к камням и с разбегу заскочил на нижний большой валун. Затем, уцепившись рукой за шершавый край следующего камня, с трудом взобрался на него. В этот момент один из преследователей добежал до камней и подпрыгнул вверх, пытаясь достать свою добычу. Пущенная Цезарем стрела пробила голову троодона, и тот упал на бок без всяких признаков жизни. Но подоспели остальные хищники. От их негромкого, резкого посвистывания у Адаба сдали нервы. Профессор закричал. Руки почти не слушались. Он пытался карабкаться вверх, но у него почти ничего не получалось. Левая нога соскользнула, и Адаб начал съезжать вниз. Сил у него совсем не осталось. Профессор закрыл глаза. Внезапно он почувствовал, что его схватили за руку. Цезарь, лёжа на животе, крепко держал его. Почувствовав под ногами какой-то упор, Адаб с силой оттолкнулся, и не обделённый силой Цезарь, мгновенно втащил его наверх. Внизу бесновались троодоны.
Стрела, пущенная Ольгердом, вонзилась у ног одного из рассвирепевших зверей. До обрыва, на котором находились Оттон с Ольгердом, расстояние было приличным. Не так просто оттуда попасть в мечущихся ящеров. К тому же, Ольгерд наверняка опасался взять слишком высокий прицел. Ведь ненароком можно и людей задеть. Следующий выстрел Ольгерда был более удачен. Стрела пробила ногу одного из троодонов. Она, по-видимому, основательно повредила сухожилие. Ящер упал на землю. Все его попытки подняться на ноги были безуспешными. Раненый троодон пронзительно визжал. Вокруг стоял такой гам, словно на базаре в разгар торговли.
- Береги стрелы! – Пронзительно закричал Цезарь, стараясь перекричать верещавших на все лады ящеров.
Ольгерд услышал и прекратил стрельбу. Цезарь,тем временем, вытащил очередную стрелу из колчана и посмотрел вниз, выбирая жертву. Один из хищников постоянно подпрыгивал, пытаясь уцепиться за небольшие уступы на камнях и добраться до людей. Пришло время остудить его пыл. Стрела настигла его в прыжке и пробила голову насквозь. Он упал на землю, но сумел подняться, и пошатываясь побрёл прочь. Из пасти у него хлестала бледно-красная кровь. Раненый хищник слабел на глазах. Через десять метров ноги у него подкосились, и он рухнул замертво.
Троодонам дошло, что так их могут всех перебить. Они отбежали метров на тридцать-сорок в сторону и замерли, глядя на людей немигающими тусклыми глазками. Теперь вести прицельную стрельбу из лука Цезарю было затруднительно. А Ольгерд, наверно, их даже не видел. Хитрые хищники использовали камни как прикрытие, обогнув их и расположившись с противоположной стороны.
- Ну, всё! Мы в ловушке. – Подумал Адаб. Он всё ещё тяжело дышал. Его ноги дрожали, а пот заливал глаза.
Наступило затишье. Тишину нарушало лишь жалобное повизгивание раненого троодона, не оставляющего попыки подняться на ноги.
- Что будем делать? – Нервно спросил Цезаря профессор.
Тот мрачно посмотрел на Адаба. Ничего не ответив, Цезарь опустился на камни и сплюнул. Профессор обернулся и взглянул на возвышенность, где стояли Оттон и Ольгерд. Они о чём-то спорили. Ольгерд, усиленно жестикулируя, высказывал свою точку зрения на сложившуюся ситуацию. Теперь вся надежда на них. Профессор со своим спутником находятся в самой настоящей осаде, и ничего не могут предпринять.
- Спасибо, что помог мне. – Негромко вымолвил Адаб и опустился на влажный камень рядом с Цезарем.
Цезарь бросил быстрый взгляд на профессора. Затем снова отвёл глаза. Молчание стало тягостным.
Погода немного улучшилась. Мелкая водяная пыль незаметно рассосалась в воздухе. В небе, между серыми облаками, появились просветы. Скупые солнечные лучи стали проникать к поверхности земли.
Профессор сидел на камне и смотрел перед собой. Его мысли были далеко. Лето прошло, уже наступил сентябрь. Что он бы сейчас делал, если бы не отправился в экспедицию на поиски ненужного теперь черепа тарбозавра? Читал бы лекции студентам, сидел дома у компьютера? А может, катался бы с сыном по парку на велосипедах. Кто знает! Увы, сейчас он вынужден сидеть рядом с нелюдимым и неразговорчивым парнем и пытаться угодить ему. Ведь этот парень несколько минут назад спас жизнь профессору. Возможно, от благосклонности Цезаря зависела и дальнейшая судьба Адаба. Сейчас профессору оставалось лишь, как говориться, прийтись ко двору, стараясь с каждым обитателем маленькой колонии найти общий язык. Приобрёв товарищей по несчастью, он потерял свободу. Пожалуй, это не самая большая жертва в данном случае!
- Цезарь! Адаб! – Донеслось до них. – Держитесь. Ольгерд побежал за смолой. Добудем огонь и прогоним тварей. – Оттон стоял на самом краю обрыва и махал руками.
Троодоны, услышав посторонние звуки, замерли. Они крутили головами, пытаясь определить источник звука, но никуда уходить не собирались.
- Как вы добываете огонь? – Поинтересовался Адаб у Цезаря.
- Когда светит солнце, мы используем прозрачную линзу. – Нехотя ответил Цезарь.
- А если солнца нет?
- Мешаем сухой мох, траву. Берём особенный камень.
Профессор замолк. Ему интересно было узнать состав этой смеси, но больше из собеседника, наверно, ничего вытянуть не удасться.
- Может, они уйдут? – Указал на троодонов Адаб.
- Сперва они съедят мёртвых родичей, потом постараются съесть нас.
Профессор замолк, глядя на хищников. От нечего делать, начал их пересчитывать. Восемь. По четыре на каждого. Неожиданно троодоны забеспокоились. Со стороны, где должно было быть озеро, приближалось какое-то большое животное. Спустя несколько минут, стало ясно, к ним приближался тиранозавр. Профессор вскочил на ноги.
- Сиди, не двигайся. – Зло прошипел Цезарь.
Адаб поспешно опустился на камни.
Троодоны предусмотрительно отбежали в сторону. Теперь они удалились метров на сто от камней. Но зато к ним приближался тиранозавр. Шёл он грузно, с усилием переставляя свои громоздкие нижние конечности. Стало очень тихо. Даже раненый в ногу троодон замолк. Пятиметровый гиган подошёл почти вплотную к камням и потянул носом воздух. Его тёмные глаза смотрели на замерших людей. Их разделяло не более семи метров. Адаб почувствовал, как у него отнимаются ноги. Сердце через горло готово было выскочить наружу.
Тиранозавр фыркнул и, повернув влево, начал обходить камни. Людей он решил пока не трогать. Наткнувшись на первого мёртвого троодона, он наступил на него нижней когтистой лапой и оторвал почти пол-туловища вместе с головой и верхними конечностями. Закинув вверх голову, динозавр попытался проглотить всё это целиком. Но такой большой кусок не лез в горло. Тогда тиранозавр обхватил своими маленькими верхними лапами кровавую тушу и откусил голову. Адаб зажмурился, стараясь не смотреть на жестокий пир. Он почувствовал, как его толкают в бок.
- Ползи за мной. Не вставай. – Прошептал Цезарь.
Стараясь не шуметь, профессор пополз между камнями. Они тихо спустились на замлю в нескольких метрах от серо-зелёного массивного хвоста тиранозавра. Тот принялся за ещё живого, подраненого Ольгердом троодона. Вот как в жизни бывает. Можно мигом превратиться из охотника в жертву. Свою смерть троодон принял покорно, без криков и попыток вывернуться из зубатой пасти.
Мельком взглянув на пирующего, Цезарь всунул в зубы котелок и побежал с широко раскинутыми руками. Лук болтался за его спиной, копьё было направлено остриём в небо. Адаб следовал сзади. Хоть бы троодоны не спохватились! Быстрее, быстрее.
Вот и спасительная верёвка. Цезарь на ходу закинул наверх котелок, затем послал туда же и копьё. Через минуту он уже был наверху. Не дожидаясь, пока его спутник поднимется наверх, профессор обхватил руками верёвку и принялся судорожно карабкаться. Своё копьё он бросил внизу. Страх прибавил не только сил, но и ловкости. Оттон втянул его наверх, ухватив за шиворот. Адаб лежал на боку и не мог отдышаться. Неужели спаслись!
- А вот и Ольгерд возвращается со смолой и мхом. – Произнёс Оттон.
Адаб, пошатываясь, встал на ноги. Он посмотрел на приближающегося к ним Ольгерда, затем уставился на раскинувшуюся внизу долину. Тиранозавр закончил свои дела и удалялся туда, откуда и пришёл. Троодонов не было видно. Наверно, они ещё по ту сторону камней. Не знают, что их добыча ускользнула.
Солнечные лучи освещали большую часть поверхности земли. Освещённая солнцем трава казалась более яркой и пышной. Бабочки старались держаться на свету, перелетая из тени на яркий свет.
- Надо идти. На обратной дороге поищем яиц. – Подал голос Оттон.
Адаб развернулся и последовал за своими товарищами.
8.
Дождь лил не переставая уже вторые сутки. Густой туман серым покрывалом покрыл землю. Продрогший до костей, абсолютно мокрый Адаб сидел на толстом суку и ножом выдалбливал себе углубление в дереве, чтобы хоть немного укрыться от непогоды. Настроение у него было под стать погоде. Остальные его товарищи, все до одного, лежали больными. Не прошло и двух недель его пребывания среди них, как они внезапно, в течении суток слегли с высокой температурой. Наверняка подхватили какой-то вирус от профессора. Не имеющие иммунитета к подобным вирусам, они стали лёгкой жертвой инфекционного агента. Адаб не находил себе места. Он чувствовал свою вину, но не знал, как её исправить. На сей раз беда пришла оттуда, откуда её не ждали. Профессор решил поселиться отдельно. На соседнем дереве он принялся ножом долбить дыру, дабы устроить себе там лежбище и оградить людей от своего, как оказалось, опасного общества. Адаб был в замешательстве. С одной стороны хотелось хоть чем-то помочь своим товарищам, но он боялся ещё больше навредить им.
- Адаб. – Профессор услышал тихий голос. – Спускайтесь и идите к нам.
Под деревом стоял Оттон. Его бледный, измождённый вид вызывал жалость. На Адаба нашёл сильный приступ осознания своей хоть и невольной, но всё-же вины. Он отрицательно замотал головой.
- Я приношу болезни и несчастия. Мне лучше уйти от вас.
- Не поддавайтесь слабости, пришедшей к вам в минуты отчаяния. Вы ни в чём не виноваты. Спускайтесь, нам нужна ваша помощь.
Оттон был неплохим психологом. Разве мог профессор отказать ему в помощи! Послушно спустившись вниз, он последовал за Оттоном к соседнему-дереву гиганту. Вход был завешен плотной дерюгой. Отогнув её, Адаб проскользнул вовнутрь. Там было темно, ему пришлось подождать пока глаза привыкнут и начнуть различать контуры. Раздался сильный кашель. Цезарь лежал недалеко от входа на нескольких деревянных колодках, покрытых сухим мхом.
- Что он здесь делает? – Раздался его слабый, но полный злости голос. – Гоните его отсюда. Надо было оставить его у камней, зверям на съедение.
Адаб повернулся, чтобы уйти, но его удержал за руку Оттон.
- Нам нужна лечебная трава. Я опишу её вам, объясню где её найти, и вы её нам принесёте.
- Хорошо. – Кивнул профессор. – А вы эту траву в засушенном виде не имеете?
- Нет. С тех пор, как умер мой сын от чахотки, она нам была не нужна.
Уловив движение за спиной, Адаб повернулся. У входа стояла Идилия с кружкой в руке. Она несмело улыбнулась ему. В её взгляде не было вражды или недоброжелательства. Женщины переносили болезнь гораздо легче, чем сильный пол. Профессор посмотрел на живот женщины. Ей скоро рожать, а тут эта болезнь. Совсем некстати. А если ребёнок родится больным? Если вообще родится! Адаб вздохнул и поприветствовал женщину, склонив голову.
- Я отправлюсь немедля. – Заявил профессор.
- Нет. – Возразил Оттон. – Завтра с рассветом. Сегодня уже поздно для такого путешествия. Не успеете вернуться к ночи. А сейчас идём со мной наверх. Отдохнёте перед дорогой. Вы совсем смокли. Надо вам переодеться.
Адаб послушно полез вверх по узкому проходу. Оттон карабкался следом. Они оба улеглись на мху в маленькой, тёмной и низкой комнатушке, выдолбленной внутри дерева. Было тепло и уютно. Не было слышно ни звука дождя, ни шума ветра.
- Теперь я понимаю, почему у вас нету печки. – Произнёс Адаб.
- Внутри дерева тепло. А зимы нехолодные.
- Не так давно я перенёс недомогание. Простыл. Наверно, простуда до конца не прошла. Вот я вас всех и заразил. – Неожиданно для самого себя произнёс Адаб.
- Не вините себя. От вас это не зависело.
Некоторое время они лежали молча. Профессор наслаждался тишиной и покоем. Он даже забыл, где находится. Очнулся лишь тогда, когда его рука невольно потянулась влево, туда, где дома обычно лежал пульт от телевизора. Адаб вздрогнул.
- Что с вами? – Участливо поинтересовался Оттон.
- Здесь так тепло и уютно. И я решил, что нахожусь у себя дома. И принялся искать пульт от телевизора. Совсем забылся. – Грустно произнёс Адаб.
- Что вы принялись искать?
- Пульт. Этим устройством можно включить телевизор. Такую электронную картину, которая показывает звук и изображение.
- Фотографические снимки?
- Не только. В телевизоре изображение оживает. Люди двигаются, разговаривают. По телевизору можно увидеть и услышать концерт, путешествовать не выходя из дома, узнать новости. – Пытался объяснить профессор особенности гениального изобретения человечества.
- Вы счастливый человек. Вы заглянули в будущее, в отличие от нас.
- Но сейчас мы с вами находимся в прошлом. Теперь я отлично понимаю, что на самом деле важно для человека. А всё остальное всего лишь ненужная суета. Как и телевизор. – Сделал вывод Адаб.
- И всё же вы хотели воспользоваться его услугами. – Улыбнулся Оттон и закашлялся.
- Такова природа человека. Ему всегда чего-то не хватает.
Оттон хмыкнул, откашливаясь. Похоже, он не согласился с профессором. Прожив более сорока лет в эпохе динозавров, практически один, если не считать ещё нескольких человек, он имел неоспоримое право на своё мнение по любому вопросу. У него хватало такта не навязывать это мнение другим насильно.
- Человек может довольствоваться малым. Кров, еда. Главное богатство находится в самом человеке. Это то, что у него в душе. – Мягко проговорил Оттон.
- Согласен. Прожив здесь некоторое время, я научусь довольствоваться малым.
- Вы уже довольствуетесь малым. Постепенно вы привыкните к такой жизни, научитесь извлекать радость из незначительных событий. Не думайте, что ваша жизнь закончилась как только вы попали сюда. Она может стать более значимой, чем раньше. Вы познаете и обретёте самого себя. – Тихая речь Оттона проникала в самое сердце профессора. – А сейчас отдыхайте. Завтра вам надо добыть лечебную траву. Она нам должна помочь. Мы сегодня пили отвар из хвои. Но он помогает от цинги, а от нашей болезни нужно другое лекарство.
- Я вернусь с травой, или не вернусь вообще. – Ответил Адаб.
- Вы должны вернуться в любом случае. Если произойдёт что-то непредвиденное, немедля идите назад. Вы нужны нам. Мы вас будем ждать.
- Цезарю я не нужен. – Вздохнул профессор.
- Его неприятие есть всего навсего поверхностное чувство. Он осознаёт, что вы усилите нашу людскую колонию. Но у него по детски упрямый характер, с которым он не может справиться. – Дипломатично выразился Оттон. – А теперь давайте спать.
- Спокойной ночи.
Профессор уснул сразу. Ночь прошла спокойно. Никаких снов ему не снилось. Рассвет не вселил в него бодрости, но всё-же Адаб быстро стряхнул с себя остатки сна, осознавая, что на него возложена важная миссия. Выслушав напутствия и инструкции Оттона, профессор отправился в свою экспедицию. Завтраком его снабдила Идилия. Чтобы не терять время, профессор решил сжевать его по дороге, хотя это было и не совсем удобно - руки были заняты. В одной руке он нёс деревянное копьё, в другой – плетёную корзинку для травы и других полезных находок. Кроме того, за спиной болтался лук да несколько стрел в деревянном колчане.
Подойдя к небольшому водоёму, в котором он совсем недавно мылся, Адаб зачерпнул ладошкой воду и смочил свои губы. Пить не хотелось. Жаркие дни, вызывающие жажду, остались давно позади. Небо, покрытое неподвижными тучами, было пока милостиво к Адабу. Дождя не было. Но погода здесь меняется очень быстро. От яркого солнца до проливного дождя иногда проходит менее получаса.
Пройдя ещё сотню щагов, профессор увидел небольшие, выбитые в скале углубления. По словам Оттона, здесь легко взобраться наверх. Адаб взял копьё и корзину в левую руку и принялся карабкаться. Углубления совсем маленькие, еле пальцы ног влазят. А как же назад спускаться? Если сорвёшься – переломаешь все кости. Пыхтя, как паровой утюг, профессор наконец-то преодолел подъём. Хорошо, что в этом месте скала была почти вдвое ниже, чем там, у жилища людей. Осторожно встав на ноги, Адаб огляделся. Перед ним раскинулось подножие горы, или вулкана, как объяснил ему когда-то Оттон. Подъём довольно крутой, градусов сорок. Серо-коричневая твёрдая почва под ногами была не очень плодородной. Редко растущие пучки жёсткой травы да небольшие колючие кустики были не в счёт. Немного выше росли реденькие сосновые деревья с искривлёнными стволами. Вершина горы была скрыта туманом и облаками.
Обернувщись назад, профессор посмотрел вниз. Как оказалось, до его лагеря не очень-то и далеко. Два исполинских дерева величаво возвышались среди сосен. Сами сосны казались игрушечными и хрупкими. Раскинувшееся справа озеро казалось холодным и неприветливым. Хорошо, хоть животных не было видно. Без них как-то спокойнее.
- Избавь, Боже, от неприятных встреч. – Прошептал Адаб.
Напутствовав себя таким образом, профессор отправился в путь. Следовало идти по краю обрыва, вдоль подножия исполинской горы несколько километров, пока дорогу не преградит небольшая речка. По словам Оттона, там единственное место, где можно переправиться на другой берег. Профессор осторожно продвигался в нужном направлении. Идти было нелегко. Хоть он пока и не поднимался в гору, а шёл вдоль подножия, его ноги быстро устали. Тело приходилось держать вертикально, а ступни ног ставить под углом. Кроме того, надо было постоянно поддерживать равновесие. Один неверный шаг, и можно упасть с десятиметровой высоты. Если повезёт, то убъёшься сразу. А нет – то придётся ждать, пока какой-нибудь хищник не прикончит искалеченного человека. Не следовало забывать и о диких зверях, постоянно высматривающих свою добычу. Адаб шёл, обдумывая каждый шаг, делая частые остановки, чтобы осмотреться. Если утром он был полон решимости отправиться в путь, хотя и не чувствовал бодрости и прилива сил, то теперь его пыл заметно угас. Ещё только начало пути, а он уже устал. Вновь оставшись наедине с диким миром, ему стало жутковато. Он подавлял свой страх мыслями о возвращении, о лекарственной траве, так сильно необходимой ему сейчас. Это лекарство – искупление его невольной вины, путь к восстановлению нормальных отношений с остальными жителями маленькой колонии. Если он не найдёт этой травы, то стоит задуматься о целесообразности возвращения назад.
Профессор вздохнул и остановился. Он решил отдохнуть минут пять. Присев на землю, Адаб с высоты обозревал раскинувшуюся перед ним равнину. Ярко зелёная трава, росшая внизу, успокаивала нервы, ласкала глаза. Яркие разноцветные бабочки порхали над травой, создавая идилическую картинку. Не хватало только пастушка с овечками. За равниной, метрах в трёхстах, отвоевало себе пространство большое озеро. У берегов росла густая высокая трава или кусты. С такого расстояния было трудно определить, что там за заросли. Воды озера были пустынны и спокойны. Только у берегов играла лёгкая рябь. С погодой пока везло. Не было ни дождя, ни сильного ветра.
Адаб посмотрел вверх. Плотные тучи покрыли весь небосклон. Возможно, плохая видимость уменьшит вероятность нападения с воздуха. И какой-нибудь крылатый ящер пролетит мимо, не заметив человека.
Адаб повертел головой. Рядом росла маленькая двухметровая, скрученная в три погибели сосёнка. Под такой не спрячешься. Немного далее торчали два кустика, которые состояли почти из одних колючек.
- Брр! – Поёжился профессор и поднялся на ноги. – Некогда рассиживаться.
Пройдя с километр он услышал шум воды. Ободрённый, он немного прибавил шаг, забыв об осторожности. Расплата не заставила себя ждать. Левая нога соскользнула, Адаб упал на колени и начал сползать к краю обрыва. Хватаясь руками за сухие пучки травы, торчащие из почвы, царапая до крови руки, профессор сумел остановить падение только тогда, когда его ноги болтались в воздухе, уже без всякой опоры. Стараясь не дышать, профессор лёг на живот и отполз от края обрыва. Успокоившись, он взглянул на руки. Они саднили, на ладонях была кровь. Осторожно поднявшись, Адаб вытер руки о штаны.
- Всё хорошо. Надо продолжать движение. – Уговаривал он себя.
С черепашьей скоростью профессор двинулся вперёд.
- Поспешай неспеша. – Бормотал он себе в нос.
Шум падающей воды усиливался. Через пол-километра он увидел реку, текущую с горы вниз. Скорее, это была не речка, а ручей, бурно несущий свои воды к неизвестному устью. Течение было стремительным. Хотя ручей и не был широким, не более трёх-четырёх метров, переходить его вброд здравомыслящий человек не решился бы.
Создавалось впечатление, что воды текли с самой вершины горы. Но ведь Оттон сказал, что это вулкан, а не гора. Но разве исток может соседствовать с кратером? Просто уму непостижимо!
Профессор поднял голову, изучая русло ручья. Похоже, что вода нашла себе самый короткий путь, чтобы спуститься с горы. Она текла почти по прямой линии, вымывая почву до твёрдых базальтовых пород. Глубину ручья определить было трудно. Вода бурлила и пенилась, лишая возможности что-либо рассмотреть в ней.
Приближаясь к откосу, вода проделала трещину в нём, врываясь глубоко в скалу. Ручей как-бы уходил под землю и низвергался с многометровой высоты в низину. И в этом месте можно было без труда перешагнуть препятствие. Трещина составляла не более семидесяти сантиметров.
Адаб стоял у самого разлома и смотрел, как под ним бурлила вода. Он решил помыть ладони и лёг на живот. Свесив руки, профессор погрузил их в воду. Вместо обжигающего холода, он почувствовал приятное тепло. Немало удивившись этому, Адаб так лежал целую минуту. Сильный поток воды приятно массажировал пальцы и ладони. Тёплая вода расслабляла. Здесь можно лежать целую вечность! Спохватившись, профессор поднялся на ноги. Так ведь и уснуть можно. И не следует забывать об осторожности.
Профессор с беспокойством посмотрел на небо. Чисто. Никого не видно. Внизу тоже никого. Ниспадавшая вниз вода образовывала небольшой водоём, из которого воды текли маленькой речушкой к озеру. На равнине течение было спокойным, почти ленивым. Здесь этот ручей уже можно было назвать речкой. Он был вдвое шире и, наверно, гораздо глубже.
- Вот где баню можно устроить. – Подумал Адаб.
Какое-то движение внизу привлекло внимание. В том месте, где вода обрушивалась в водоём, профессор заметил нечто, похожее на щупальце какого-то животного. Словно кто-то махнул конечностью. Доли секунды, и это видение пропало в пузырьках воздуха, смешанных с водой. Что это было? Разве может какой-нибудь зверь жить или охотиться в таком месте. А может, кто-то решил принять ванну? Кто бы там ни был, пора двигать отсюда на всех парах.
Некоторое время профессор шёл параллельно ручью, вверх по течению. Узкая полоска пенящейся воды уходила далеко к вершине горы и терялась в тумане. Кроме шума ручья ничего не было слышно. У указанного Оттоном ориентира – сломанного дерева, Адаб взял левее, постепенно удаляясь от ручья. Когда смолк шум воды, профессор остановился для отдыха. Присев на землю, он с шумом выдохнул воздух, словно пытаясь выгнать из своего организма предательскую слабость. Это путешествие оказалось очень утомительным. Оглядевшись вокруг, Адаб обратил внимание, что растительность здесь другая. Кругом рос жёсткий мох, верхушки которого были усеяны мелкими жёлтыми цветками. Искривлённые мелкие сосёнки встречались здесь гораздо реже, но появились другие хвойные деревья, похожие на ёлки. Редкие ветви, растущие на тонких невысоких стволах, свисали вниз. Они были покрыты красно-бурыми длинными иголкми. Вокруг стоял лёгкий хвойный запах, от которого слегка кружилась голова.
Сжав зубы, Адаб встал на ноги. Уже перевалило за полдень, а лечебная трава не найдена. Надо идти. Идти и искать эту траву. Он не представлял, как он может вернуться домой без лекарства. Вперёд!
В каком-то исступлении, словно в трансе, профессор побрёл дальше. И уже через пару сотен метров удача улыбнулась ему. Он увидел растение, похожее на то, которое искал. Невысокое, с продолговатыми листьями, зелёными сверху и почти белыми снизу, оно резко выделялось среди мха своими ярко-фиолетовыми цветками. Нагнувшись, профессор сорвал один стебелёк и с надеждой поднёс его к глазам. Сомнения отпали. Это то, что нужно. От растения исходил приятный, горьковатый запах. Но его тут слишком мало. Пройдя ещё несколько десятков шагов, Адаб увидел целую поляну, усеянную такой травой. Адаб поставил своё лукошко на землю и принялся лихорадочно рвать жёсткие стебли. Резкая боль внезапно обожгла левую руку. Ойкнув, профессор одёрнул руку и увидел на ней небольшую букашку. Маленький зелёный жучок крепко держался на ладони. Стряхнуть или сдуть его не удалось. Очень осторожно, ногтем, профессор сбросил его на землю и потопался в том месте ногой, надеясь раздавить мелкого мерзавца. Место укуса покраснело, но боль немного утихла.
Теперь профессор рвал траву очень осторожно, опасаясь сородичей вредного насекомого. Оставалось надеяться, что последствия укуса не будут серьёзными. Наполнив корзину лечебной травой, хорошо её утрамбовав, Адаб отправился назад. Спускаться с горы было гораздо трудней. Но теперь он не обращал на это внимания. Профессор ликовал. Лечебная трава найдена! Он справился! Немного жгло руку в месте укуса, но даже это не омрачало его радости. Не рассчитав очередного шага, Адаб упал на землю и несколько метров проехал на своей "пятой" точке. Затормозив ногами, профессор схватился за свои штаны, опасаясь за их сохранность. Вроде-бы всё цело, нигде не порвано.
- Уф! – Вздохнул он. - Следует быть более аккуратным.
Всё ещё сидя на земле, Адаб поднял голову и замер. Он был не один. В сером небе, среди облаков, появилась ещё одно действующее лицо.
Большой крылатый монстр летел в его сторону. И откуда они только берутся! Это был птеранодон. Достаточно большой. Такому монстру сопротивления не окажешь. А вдруг пронесёт, может, ящер не заметит его? Надо сидеть и не двигаться.
Крылатый ящер приближался. Казалось, он летел прямо на человека. У профессора не выдержали нервы. Он вскочил и лихорадочно огляделся, пытаясь найти путь к спасению. Но бежать некуда. Поблизости ни одного деревца, ни одного стоящего кустика. Мозг мгновенно просчитал все варианты отступления и выбрал единственный, дающий хоть и не большую, но всё же надежду на спасение. Не выпуская из рук корзинку с травой и деревянное копьё, Адаб большими прыжками рванул к тому месту, где вода низвергалась со всей высоты на раскинувшуюся внизу долину. Страх улетучился. Профессор бывал в подобных переплётах не раз. К такому не привыкнешь, но живя в таких условиях расставляешь приоритеты и ценности в новом порядке. Здесь жизнь обесценивается, даже собственная сильно падает в цене.
А птеранодон всё ближе и ближе. Сомнений нет, он включил Адаба в своё сегодняшнее меню. Бросив копьё и корзинку, рискуя сломать себе ноги и шею, профессор огромными прыжками приближался к обрыву. Но и крылатый монстр совсем рядом. Здоровый! Чуть меньше того, что угробил весной вертолёт, на котором прилетел профессор. Приоткрытый, усеянный мелкими зубами клюв в два счёта перекусит не только человека, но и зверя побольше. Отчётливо слышно как крылья ящера с присвистом рассекают воздух.
Адаб заорал. Не от страха, а так, чтобы приободрить и подстегнуть себя. Ещё два прыжка вниз по склону, и он на самом краю откоса. Задержавшись на мгновение, он увидел перед глазами зелёную долину, воду, с грохотом падающую вниз. Краем глаза успел заметить, как корзинка, катящаяся с горы, обогнала его и упала с обрыва, пропав из виду. Профессор почувствовал, как его обдало воздухом, словно огромным веером. Птеранодон начал притормаживать, чтобы не налететь со всей дури на землю. Закрыв глаза, Адаб прыгнул вниз, прямо туда, куда низвергалась вода, образующая небольшой водоём. Совсем рядом щёлкнул клюв. Наверное, ящер пытался схватить его на лету, но промахнулся.
Две секунды полёта, и профессор солдатиком вошёл в бурлящую воду. В этом месте падающая вода вымыла глубокуя яму. Это и спасло ему жизнь. И всё-же, Адаб больно ударился ногами о дно водоёма. Оглушённый, почти потерявший ориентацию, профессор попытался всплыть на поверхность. Но это не так просто. Насыщенная пузырьками с воздухом, вода затягивала его вглубь. Тело казалось чужим и очень тяжёлым. Он барахтался, теряя последние силы. Наконец-то поток воды подхватил его и чудом вынес наверх. Глотнув воздуха, профессор бросил взгляд на небо, пытаясь обнаружить хищника. Небо чистое. Где птеранодон? Улетел или затаился?
Нащупав дно ногами, держа над поверхностью воды только голову, Адаб начал осторожно передвигаться, стараясь обойти обрушивающиеся сверху потоки и спрятаться за ними, прижавшись к скале. Кроме шума воды ничего не было слышно. В воде было тепло. Непонятно каким образом подогретая вода приятно ласкала тело и успокаивала взвинченные нервы. Следовало бы затаиться здесь на некоторое время. Возможно, хитрая крылатая тварь ждёт, пока он не вылезет на открытое место. А сюда, пожалуй, этот ящер не сунется.
Профессор замер, пытаясь представить себе, что он камень, лежащий на дне ручья. Он никому ненужный неодушевлённый предмет. И что никому нет дела до него. Ни летающим тварям, ни сухопутным кровожадным зубастикам. И даже водоплавающим монстрам. При этих мыслях Адаб вздрогнул. Из воды, прямо перед его носом всплыла чья-то голова. От страха у профессора свело ноги. Даже руки ему не повиновались. Он смог пошевелить только пальцами.
- Убежал от волка, напоролся на медведя. – Мелькнуло в голове.
Тем временем голова неизвестного животного полностью показалась из воды. Блестящая, зелёно-коричневая кожа была лишена волосяного покрова. На лысом черепе она была морщинистой. Существо имело широкий безгубый рот и практически не обладало носом. На месте носа находились две узкие щели, которые становились более тонкими при вдохе и немного раскрывались при выдохе. Глаза животного не были украшением и без того уродливой физиономии. Узкие, без бровей и ресниц, с желтоватым белком и маленькими чёрными зрачками, они смотрели прямо на человека.
Профессор и неизвестное существо рассматривали друг друга. Их разделяло метра полтора, не более. Во взгляде животного не было агрессии. Адабу показалось, что в глазах "симпатяги" промелькнуло любопытство и удивление. Животное высунуло из воды переднюю лапу с пятью длинными пальцами, похожими на человелеские. Между пальцами располагались перепонки, как у лягушки. Существо начало медленно приближаться, пытаясь дотронуться своей лапой до лица Адаба. Хотя в поведении животного профессор не почувствовал угрозы, сработал инстинкт самосохранения. Профессор дёрнулся и выставил руки перед своим лицом, собираясь отбить тянущуюся к нему лапу. Его оцепенение прошло, он вновь начал владеть своим телом. Животное замерло. Было видно, что оно не испугалось, но не знает , как поступить в данном случае. Наконец, оно повернулось и с шумом ушло под воду.
На берег. Скорей на берег. Про летающего птеранодона Адаб пытался не думать. Выскочив на сушу, он увидел корзинку, в которую он совсем недавно набрал лечебной травы. Сама трава была разбросана вокруг корзинки, небольшое количество её даже находилось в самой корзине. Только теперь профессор вспомнил о цели своего путешествия. Он должен принести лекарство. Слава богу, корзинка здесь, а не наверху. Адаб задрал голову, первым делом бросив взгляд на небо. Крылатых ящеров не видно. Отлично. Затем он принялся осматривать вертикальную стену, с которой низвергался водопад. Подняться наверх тут не получиться. Придётся идти вдоль подножия стены. Заблудиться невозможно, главное не встретиться с одним из хищников.
Адаб схватился за плечо, на котором висел лук. Лука не было. Колчана со стрелами тоже. Скорее всего, потерял при прыжке в воду. Можно было бы пойти поискать. Но там это непонятное животное.
- Нет уж. В воду я не полезу. – Вслух произнёс Адаб. – Зря я нож не взял с собой.
Профессора стала бить дрожь. Но снимать одежду и выжимать её ему не хотелось. Надо двигаться, тогда не замёрзнешь. Быстро собрав выпавшую траву в корзинку, немного порыскав вокруг, безуспешно пытаясь найти копьё, Адаб двинулся домой.
- Да, домой. – Негромко повторил самому себе профессор. – Там мой дом, какой бы он ни был.
Адаб трусцой побежал вдоль возвышенности, надеясь на счастливый случай, надеясь на то, что больше не встртетит опасных хищников. Холод подгонял. Несмотря на бег, он никак не мог согреться. Силы вновь начали иссякать. Адаб даже не пытался искать лазейки в стене для восхождения наверх, решив, что понизу он доберётся в лагерь быстрее.
В том месте, где озеро слишком близко прижималось к горе, ему стало неуютно. Его охватил приступ какого-то безудержного страха. То ему чудилось, что из озера выскочит страшное чудище и утащит его под воду. То казалось, что вот-вот из облаков покажется крылатый ящер. А через минуту он ждал нападения целой стаи троодонов. Похоже, от усталости и пережитого начали сдавать нервы.
Стуча зубами от холода и от страха, профессор остановился, не решаясь двигаться дальше. Слишком близко в этом месте вода подходила к возвышенности, оставив проход, шириной в несколько метров. Сейчас Адаб боялся воды больше, чем чего либо другого. Встреча с неизвестным животным, обитающим в воде, поразила его, возродив животный страх перед неизвестностью. Сжав зубы, профессор двинулся вперёд.
- Не страшны нам ни волны, ни ветер. – Громко запел он, отлично понимая, что может привлечь этим непрошенных гостей.
Таким образом себя подбадривая, Адаб продвигался к своей цели. Озеро отсупило, через некоторое время почти исчезло из виду. Постепенно темнело. Показались знакомые места, каждое дерево казалось милым и родным. А вот и водоём, в котором он несколько раз мылся. Чтобы идти дальше, надо перейти на другой берег. Немного помедлив, профессор решительно пересёк ручей, вытекающий из водоёма. Бояться нечего. В этих водах люди мылись давно, никаких животных там не водилось. Конечно, всегда бывает первый раз, первые встречи случаются всегда неожиданно. Адаб надеялся, что сегодня не этот день.
Тёплая вода приятно согрела ноги. Профессор поборол желание окунуться всему и немного погреться. Некогда. До дома рукой подать. Там его ждут. Адабу хотелось верить в это. Опять появились откуда-то силы. Их придавали близость к жилищу и надежда на долгожданный отдых. Скорее. Ноги несли его к двум огромным деревьям. Неподалёку ярко горит костёр. Опять отпугивают крылатых ящеров? А может, указывают ему путь домой? Людей невидно. Выходит, все внутри, в дереве. Оттуда раздался чей-то кашель. Профессор отогнул дерюгу, завешивающую вход и вошёл внутрь.
У входа, на своём месте, лежал Цезарь. У стола стоял Оттон и поправлял горящую лучину. Тусклый огонёк отбрасывал причудливые тени на корявых стенах.
- Адаб! – Радостно воскликнул Оттон. – Разве сегодня лил дождь? – Добавил он, изумлённо разглядывая мокрого с головы до ног профессора.
- Прицепилась по дороге одна из крылатых тварей. Пришлось сигануть с обрыва в воду. – Махнул свободной рукой Адаб. – Я потерял своё оружие. – Он виновато пожал плечами.
- Главное, вы живы.
С другой комнаты, услышав их разговор, появились две женщины и Ольгерд. Они с любопытством уставились на профессора. Ия одной рукой поддерживала живот, а другой опиралась о плечо мужа. Фелиция смотрела на Адаба широко раскрытыми глазами, изредка бросая настороженные взгляды на Цезаря.
- Я принёс лечебной травы. – Вымолвил профессор и обвёл взглядом собравшихся.
Женщины улыбались ему. Ольгерд одобрительно кивнул головой. Даже у Цезаря немного оттаяли льдинки в глазах.
- Ну, Линдероны, будем жить. – Весело воскликнул Оттон.
Профессор вопросительно посмотрел на него.
- Линдероны, это мы. – Пояснил Оттон. – Такова наша фамилия. Мой дед приехал когда-то из Германии. С тех пор и носим эту фамилию, хоть мы и православные.
Профессор устало опустил корзину на пол. Вновь на него накатила волна усталости.
- Дамы, принесите для нашего героя сухую одежду и покиньте эту комнату. Ему надо переодеться. – Хлопнул руками Оттон.
Линдероны. Часть II
© Copyright: Эдмунд Вацлавич, 2009
Свидетельство о публикации №209110200989
Свидетельство о публикации №209110200989
Рецензии
На это произведение написаны 4 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.