18. Седой. Своеобразная практика

02.11.09

Практика применения физики, муската и собак.

  Физика не столько любили, сколько уважали. Он якобы работал раньше в МВД. Не придирался и мог пошутить. Внедрял передовые методики в преподавании предмета. Многие до сих пор благодарны ему за применение в обучении опорных сигналов в физике и астрономии. Действительно – можно было один раз прочесть, правильно записать конспект, внешне похожий на набор наскальных рисунков неандертальца и кабалистические знаки и, как минимум законный трояк в журнал вписывался твердо. Но это если читал. А если нет? Тогда ответ у доски – верная гибель, а вот самостоятельная работа – шанс. Не для всех, правда, а для тех, кто в игральных картах соображал, да с рогаткой дружил.
   Напрашиваться на самостоятельную бесполезно – не вызовет, а Седому сейчас верная оценка очень нужна. Надо же как-то компенсировать прогулы и неудачные ответы у доски. И тут уж – кто кого переиграет. Как только после слов «на самостоятельную работу вызываются» Седой вольготно откинулся на спинку стула и с нескрываемым интересом посмотрел в окно, так сразу стал кандидатом на двадцатиминутную отсидку за первым столом. Теперь все по отработанному сценарию – выходишь брать вопрос (все, как на экзамене) и пока идешь к столу, громко, так чтобы слышали "стрелки", читаешь тему. На столе у тебя только чистый лист, ручка и листок фотобумаги с отпечатанными опорными сигналами. Все дальнейшее на половину зависит от стрелка – если «шпору» запустит мастер, то это под рукав пиджака, а если стрелок из «двоечников» или траектория сложная, тогда нужно просто привстать и в щель между сиденьем и седалищем влетает скрученный в «скоблик» кусочек целлофана. Для каждого предмета, в зависимости от цвета краски, которой окрашен стол, таким же цветом туши пишется (длинными вечерами) текст на целлулоиде. Дальше ловкость рук экзаменуемого – целлулоид распрямлен, но на фоне стола не виден, подвигаешь под него чистый лист и читаешь. Дальше - движение листа чуть в сторону и пишешь по памяти.
   Десять минут и от души отлегло – все написано, «шпора» свернута и спрятана, всем видом показываешь, что бездельничаешь. Заметит – отпустит якобы по нужде. Курить охота.
   Стук в дверь на первом уроке – событие неординарное. Физик подходит к тому, кто не решается войти и помешать уроку – значит за дверью не ученик и не завуч. Интерес у всего класса проявлен прикованными к двери взглядами.
- Да вот он, сидит и бездельничает. – И уже к Седому, - написал? Выйди, это к тебе.
   «Есть справедливость на свете!» - уже рука скользнула по карману с пачкой «космоса».
А в двери челюсть от удивления отвисла – Света … Светлана … как же ж ее? Ах да, Светлана Васильевна – «классуха» младшего брата. Светой она была на одной из его дискотек, когда Сашка по его просьбе замучил зал «медляками», что бы Седой подольше мог насладиться танцем с яркой, примечательной блондинкой.
- Свет … - Седой запнулся, - Светлана Вас …
- Да ладно, тебе. Не сейчас. Отойдем … - и она за локоть потянула его к окну, подальше от двери аудитории.
- С младшим что-то?
- Верно. С младшим твоим, – они уже у окна, ее волосы искрятся даже в свете пасмурной погоды за немытым стеклом, - Я не хочу сразу вызывать родителей, потому что знаю, что что-то происходит необычное.
- Рогатка? – Седой все еще надеялся, что молодая учительница раздражена детской шалостью.
- Смеешься? Стала бы я приходить из-за стрельбы бумажными «скобликами». Тут серьезнее проблемка. Я уже второй день от них запах табака слышу.
   Седой нахмурился, пытаясь вспомнить – замечал ли он подобное.
- Но тут, понимаешь, - Светлана продолжала, теребя прядь волос цвета пшеницы у себя на груди, - Это не запах табачного перегара, который вы обычно мускатным орехом или польскими жвачками маскируете. Это запах крепкого табака, но разит от них за несколько метров. А сегодня у твоего младшего я мельком увидела в сумке бутылку водки.
- Оп-па! – Седой не знал, побледнел ли он от этих слов.
- Попробуй разберись без лишнего шума. Скандал ни к чему. Мальчишка все учит на отлично и поведение, как у всех. А тут такое ... Третий класс все таки …
- Я понял. Сколько у них сегодня уроков?
- Четыре. Из компании твоего младшего ни один на продленку не остается. Я вчера заметила, что после школы они бегут в сторону складов. Несутся, как угорелые.
- Я понял, Света. Я разберусь. Спасибо, что мне сказала …
- Сказали! Светлана Васильевна, - с улыбкой поправила учительница.
- Спасибо, что сказали, прекрасная, неповторимая, любимая Светлана Васильевна.
- Не ерничай, - ее щеки заметно порозовели.
- А к стати, когда у вас внеклассные занятия?
- В четверг, а что? – не подозревая подвоха, спросила девушка.
- Зайду, объясните смысл слова – «ерничать».
Теперь к румянцу прибавился блеск глаз, она уже не смотрела в его глаза, которыми он натренированно сверлил ее переносицу.
- Заходи, - она вот-вот готова была опустить глаза от смущения, - Отчитаешься после перед своим преподавателем по литературе.
   Настала очередь Седого потерянно отводить глаза – очевидно учительнице младших классов было известно о его перепалках с «русичкой».
   В класс не пошел, как только учительница скрылась в смежном коридоре, из двери вышел его одноклассник, отпросившийся «на воздух». Вместе спустились на первый этаж, Седой открыл самодельным ключом дверь пожарного выхода и, осторожно оглядываясь, они, на ходу прикуривая, завернули за угол школьных мастерских. Андрей, спортивного сложения одногодка Седого никогда не отказывался от авантюрных похождений, но в этот раз предложил «надавать подсрачников малышне», отобрать курево и водку и, распорядиться конфискатом по своему усмотрению.
- Слишком просто, а приведет к осложнению, - Седой прикинул – на сколько затяжек осталось сигареты и посмотрел на часы, - Они станут осторожнее. Прикинь, что бы ты сделал на их месте?
- Что ты предлагаешь?
- Смываемся с занятий, я сейчас натру башмаки малого мускатным орехом – они в школьной раздевалке стоят. Ты пока отвлеки дежурного по раздевалке. На четвертом уроке я сбегаю домой за Кингом – он лучше всех по следу идет. Выследим малышню, не попадая в их поле зрения. Возьмем на горячем, а там по обстоятельствам.
- Лады, кого еще возьмем?
- Думаю ребят покрепче – Юрку и Володю. Мне кажется водку они припасли для кого-то, кто старше по возрасту. Мало ли …

   Кинга приходилось сдерживать. Во влажном воздухе, но на сухом грунте пес отлично шел по запаху. Миновали склады, затем стройплощадку. Под лай дворовых собак прошли по улице с частными домами, вышли на пустырь. На открытом пространстве осмотрелись – вдали какой-то заброшенный сарай. Подойти так, чтобы не спугнуть, можно лишь сделав большой крюк, дойдя до заброшенного сада. Уже в двадцати метрах от деревянного строения у всех четверых дрогнули коленки и дрожь пробежала по спине от неожиданности. Даже Кинг дернулся в сторону. Из-за невысокого, полуразрушенного заборчика в небо взвилась ракета. Такие Седой видел раньше на кружке технического творчества. Яркий белесый дымный след сопровождаемый резким шипением прочертил длинный отрезок высоко в воздухе. Затем след оборвался и спустя секунду послышался хлопок, по звуку напоминающий выстрел новогодней хлопушки. Не успели приятели прийти в себя после первого запуска модели, как все повторилось. На этот раз лишь Кинг, прижался к ноге, забыв о том, какую роль выполнял он на этой прогулке. Первая ракета опускалась на маленьком самодельном парашюте. Купол второй не раскрылся и она упала почти рядом. Прятаться больше не было смысла. Седой поднял слегка поврежденную модель и, сделав шаг к забору, столкнулся с выбежавшими навстречу третьеклашками. У всех троих рты застыли в недоумении, а руки начали растерянно теребить детали одежды.
- Показывай, младший, что тут у вас за ракетодром.
   Перед сарайчиком, на ящиках и автомобильных покрышках сидели трое взрослых мужчин.
   На бутылочном ящике была разослана газета. Водка, черный хлеб, две открытых банки рыбных консервов и резаные яблоки – весь разносол стола. Стаканы были в руках сидевших вокруг газеты-самобранки. С водкой было понятно, с табаком прояснилось, когда, пришедшие присели рядом. Седой наблюдал, как один из мужчин, достал красивую, самодельную курительную трубку, развязал кисет и, отсыпав на газету горку табака, стал набивать чубук. Седой достал свою трубку, бросил свой кисет на ящик:
- Угостишь своим?
- Угощайся, раз уж и ты своим угощаешь, - глаза собеседника были прикрыты изогнутым козырьком кепки по самые верхние веки.
   Седой пытался сосредоточить взгляд на переносице мужчины, но ему это не удавалось. После каждой сказанной фразы серые колючие глаза исчезали под головным убором. Прощупал в пальцах табак, втянул носом запах, набил трубку и раскурил с трех затяжек. Мужики переглянулись.
- Малый, ты с чем «Нептун» мешал? – спросил Седой после первой полноценной затяжки, слегка развернувшись и лишь угадав брата по силуэту – он все время держал в поле зрения мужчину, курящего трубку.
- С "Казбеком", - коротко ответил младший и Седой почувствовал, как брат потупил глаза в землю.
   Между тем табак Седого также был раскурен - об этом свидетельствовал запах.
- Знатное курево, - со знанием дела произнес мужчина и сделал то, что себе никогда не позволял делать Седой – передал раскуренную трубку приятелю.
- Еще бы, - Седой не сводил глаз с курильщика, - Это не болгарский самосад, а голландский элитный табак.
- Какие слова нынче в школе знают.
- И слова знают, и с табаком знакомы, - парировал Седой.
- Мы бы тебе и водочки налили, да вот самим мало. Может, сбегаешь за флакончиком? – наконец сказал сидевший справа.
- Не пью я – в завязке.
- Что ж так? Мама не велит? Ты пацанчик не гоношись, расскажи, что привело тебя к нашему столу.
- На вашем столе водка, которую мой брат младший купил для вас, сэкономив на школьных булочках. Табак оттуда же.
- Ну, их приносить никто не заставлял. Хотели ракет попускать – согласились стол накрыть, - говорил все еще сидевший по правую руку от курящего трубку мужчины.
- Что-то я не пойму дядьки. Вроде не блатные вы, а гутарите своеобразно.
- По чем решил, что не блатные? – Твердо произнес сидевший по средине мужчина, сдвинув кепку на затылок.
- Руки чистые от картинок и жаргон не блатной, - пристально глядя в лицо собеседника ответил Седой.
- Жаргон, картинки. Много ты жаргона слышал, да картинок много видел?
- Да разных слышал. И разных видел.
Седой держал интонацию, не смотря на запал, слышавшийся в словах мужчины.
- А такую картинку ты видел? – мужчина с угасающими жестокими нотками перехватил воротники рубашки и куртки и, резко высвободив от одежды плечо, показал татуировку.
Сбоку лишь Володя издал какой-то звук, похожий на возглас удивления. Остальные двое его друзей хранили немое молчание, да еще Кинг слегка фыркнул.
- И такую видел. Даже номерок такой же …
- Стоп. Номер говоришь? – теперь мужчина сидел, разведя руки и, внимательно рассматривал лицо школьника.
- Такой же номер, под летучей мышью с двумя парашютами.
- И ты знаешь, что татуха значит? И можешь свести меня с человеком, у которого видел такую же?
- Знаю. Могу. Будь здесь после семи вечера, я приду с ним. Только просьба у меня к вам, - Седой встал, Кинг так же, с готовностью вскочил.
- Говори.
- Училка малых засекла - и табак, и водку. Грозится, если будет рецидив, стариков в школу вызовет. Неприятностей не оберешься. Батя у нас служивый, как и вы. Ракеты хорошее дело, но пацанята раздолбон получат «по самое не балуйся».
- Понятно, парень, но не гнать же мальчишек.
- Одно дело, если я скажу, и они озлобятся. Другое – если вы сами разрешите ситуацию.
- Добро. Прав ты, паря. Оставь нас с малышами на пару минут.
Уже отойдя на десяток шагов, Седой услышал:
- Не забудь, после семи часов ждем здесь.
- Добро. Буду. С ним или без него – буду.
   Третьеклашки догнали их идущих медленно по пустырю через минуту – другую. Младший все еще ждал взбучки, но Седой если говорил, то со своими сверстниками и, казалось, не замечал брата. Лишь возле школьного стадиона они отправили младших домой, а сами, прихватив в гастрономе банку растворимого кофе и бутылку лимонного ликера, зашли к однокласснице, дом которой был рядом со школой. Здесь же их ожидали последние новости и школьные сумки, которые принесли после последнего урока друзья. Горячий напиток с бутербродами способствовали развитию разговора. К удивлению друзей, к ликеру Седой не притронулся. На следующий день предстояло придумать «отмазку» по поводу отсутствия четырех учеников на трех уроках. Для этой цели у Седого в сумке были печати и штампы, вырезанные на ученических ластиках, которыми он проштамповывал «липовые» справки от врачей. Пока излишне корявым почерком заполнялись бланки, Седому не давали покоя расспросами – что за татуировку он увидел, и где видел такую же. Он рассказал все, что знал. А вечером понял, что знал слишком мало.
   Сашка сразу же согласился прийти на пустырь. По дороге зашли в гастроном и взяли две бутылки «пшеничной», кое-какую закуску. С другого конца пустыря было видно, что за сарайчиком горит костер, а уже в пятидесяти шагах ноздри дразнил запах жареного на открытом огне мяса.
    При виде Сашки мужчина отложил трубку и словно окаменел.
- Леха!
- Саня!
    Хлопок четырех ладоней слился в один. Они долго стояли, обнявшись, пока Седой с двумя приятелями таинственного Лехи, накрывали импровизированный стол на двух ящиках. Потом было много разговоров, воспоминаний. И куда в них вмещалось столько водки? Седой – единственный не пьющий в компании, еще дважды бегал в ближайший бар за добавкой. В тот вечер он впервые услышал до этого неизвестные ему слова: Кандагар, шурави, духи, зеленка. Было еще много ему непонятного и неизвестного. А через недели две, младший брат дома всем уши прожужжал Алексеем Петровичем, который их учит делать и запускать ракеты. С тех пор и для младшего в отцовской мастерской пришлось выделить полку и ящик - для инструментов и заготовок.

- Ну отнеси, я тебя прошу, - младший, подпрыгивая на месте, тряс своим портфелем перед Седым, - У меня нет времени. У нас важный пуск сегодня. Три ступени. Знаешь, сколько всего тащить нужно. Отнеси портфель.
   Седой встретился глазами со Светланой Васильевной, проходящей мимо них. Ее распирало от смеха, но она стараясь сдержаться, прикрывала низ лица классным журналом. В ответ на ее одобрительный кивок, Седой взял у младшего портфель. Стоя рядом с учительницей, Седой смотрел в след группе мальчишек, несущихся по школьному коридору.
- Нам дома этот Циолковский уже надоел.
- Я думаю с пользой, - смотреть без трепета в смеющиеся глаза Светланы было невозможно, - Теперь даже я знаю, что такое стартовый стол и «вышибной» заряд.


Рецензии