Память

  Тусклый экран домашнего терминала едва мерцает. Давно пора сдавать в ремонт, еще лучше менять - покупать новый. Но денег нет. Аккуратно тыкаю пальцами в кнопки, надеясь не доломать окончательно, и тихонько ругаюсь, ожидаю загрузки страницы. Просматриваю вакансии в секторах, на работу в которых у меня есть разрешение: зеленый - самый не любимый, но самый высокооплачиваемый - вакансий в доступной мне части нет. И не очень то хотелось. Возиться с лежачими больными или трупами занятие малоприятное, но на большее нужно дополнительное образование и до жути много денег на разрешение. Желтый и оранжевый - пусто. Это уже хуже. Остается только красный. Лицензии на убийство у меня нет, а остальное можно не просматривать. Другой работы там всегда валом. Да и договариваться об окончательных условиях и оплате придется на месте. Это меня всегда раздражало. Можно провести там хоть сутки, но так и не получить работу - конкуренция невероятная. Там только совсем ленивый не имеет разрешения на работу. И все решает случай. Как в древности. Говорят, и название почти не изменилось. Красные фонари или что-то в этом роде. Не помню. А время самое подходяще - темнеет. Да и выбора, в общем-то, нет.
  Через полтора часа гордо рассматриваю результат в зеркале. Волосы из банально русых стали ослепительно рыжими, глаза - зелеными. В плюс к линзам толстые линии золотой подводки. И губы едва тронуты бледно-розовым блеском. Ох, и выйдут же мене боком завтра эти перекрашивания. И неважно, что краска самая лучшая (и самая дорогая само собой), какую только можно найти при моем ограниченном доступе. От краски попроще давно бы уже слезились глаза, и волосы стали как пакля - кому бы я такой приглянулся? Так, дальше: черные джинсы и темно-зеленая безрукавка как вторая кожа - красиво, но холодновато, тем более что и первое и второе порезано в нескольких местах. Добавлю черную же просторную рубашку. Она мне явно великовата, словно с чужого плеча, но зато не только сексуально смотрится, но и греет. Остаются ботинки и серебряная цепочка на шею. Все. На всякий случай еще раз внимательно оглядываю получившийся образ в зеркале - шпана, но краси-и-и-вый.
  Отсюда до красного сектора недалеко и вполне можно воспользоваться общим транспортировщиком, но я все же вывожу с парковки свою машину. Да, со старым, еще электрическим движком и передвигается исключительно по земле, но моя, собственная - только для меня. К тому же недалеко от облюбованного мной места есть вполне надежная и недорогая стоянка.
  Первый клиент подходит спустя час моего пребывания на территории сектора. И испаряется, едва узнав мои расценки, хотя я не прошу больше других. Второй нарисовался почти сразу же после первого - симпатичный парень примерно одного со мной возраста, слишком хорошо одетый для этого сектора. Такие обычно даже ценами не интересуются. Для них здешние расценки - мелочь на карманные расходы. Если и забредают, то сразу излагают суть работы. Остается только согласиться.
  Или не согласиться.
  - Сколько? - лаконично интересуется он. И моя радость оттого, что он обратил на меня внимание, моментально испаряется. Раз спрашивает, значит, тратить деньги на меня без счета не будет. Я все же оглядываюсь на ближайшие терминалы - оба заняты. В принципе, прайс я могу и озвучить, но не солидно получится - словно нелегал. А до следующих терминалов полквартала. И не факт, что они не заняты.
  Прежде чем я успеваю придумать вход из этой ситуации, парень достает из внутреннего кармана минитерминал и включает его. Над маленькой пластинкой новенького навороченного карманника (я едва сдерживаю восторженно-завистливый вздох) разворачивается нестандартный двухсторонний экран. Клиент делает приглашающий жест, и я быстро, пока он не передумал, вывожу на экран свои данные. Парень с интересом углубляется в изучение прайса.
  - Стандартный 5.2.7, - наконец решает он, и я позволяю себе немного расслабиться - не самый худший вариант. Тем временем он продолжает, - до одинадцати. Завтрашнего дня, разумеется.
  Пока я ошалело подсчитываю цифры, пытаясь выяснить, сколько же это получается, клиент внимательно рассматривает меня прямо сквозь экран. Случайно перехватив его взгляд, я понимаю, что мое молчание может быть расценено, как отказ и медленно киваю головой.
  - Согласен, - опомнившись, подтверждаю словами. Даже по самым скромным подсчетам и при использовании им всех возможных скидок, сумма получается не малая. Правда, делать со мной, пока не закончится купленное им время, он может почти все, что захочет. Единственное, что запрещает ему выбранный стандарт - оставлять видимые следы и калечить. Но и без этого существует много вещей, которые мне не нравятся. Пока я раздумываю об этом, успеваю краем глаза заметить, как клиент проверяет мои разрешения на прием и продажу наркотиков. И здесь мне есть чем похвастаться - разрешение на псевдо- и легкие у меня уже пару лет. И не важно, что я им так ни разу и не воспользовался, главное, что оно существует. Вдоволь насмотревшись, парень вписывает в контракт сумму в два раза превосходящую максимум, получившийся по моим подсчетам и ставит свою подпись. С одной стороны, я, мягко говоря, доволен, а с другой - здесь так не принято. Щедрым считается клиент, который не пользуется скидками. В голову сразу же лезут подцепленные где-то слухи, о том, что в красном секторе нелегально набирают материал для генетических экспериментов, причем под видом найма на легальную работу. Он обдумывания этого варианта меня отвлекает тот факт, что клиент смотрит на меня со снисходительной улыбкой, ожидая моей подписи. Ставлю ее, выкинув и головы все сомнения. И тут же получаю повод для новых. Парень тем же небрежным жестом, каким вписывал сумму, выписывает мне временное (до 12 завтрашнего дня) разрешение на работу в белом секторе.
  Да кто он такой?! Очень хочется это выяснить, но я вовремя прикусываю язык и молча смотрю, как он сворачивает терминал и подходит к шикарному авто ("воздушке" само собой), стоящему через дорогу. При его приближении водитель предупредительно открыл дверцу. Клиент, все с той же снисходительной улыбкой делает приглашающий жест, и я понимаю, что до сих пор не сдвинулся с места. С трудом заставляю себя сделать несколько шагов до машины, мотивируя это тем, что хоть чему-то с этим парнем не приходится удивляться. Во-первых, в белый сектор на моей развалюхе меня никто не пустит, а во-вторых... а, ладно. Прежде чем сесть в гостеприимно открытый салон, тоской оглядываюсь на стоянку, где стоит моя машина. Как, интересно, я буду добираться назад? Хорошо хоть стоянка круглосуточная.
  - Не беспокойтесь, вас завтра доставят, куда скажете, - правильно расценивает мое поведение клиент. Спокойствия это не добавляет. Впервые мне попался такой вежливый и заботливый клиент. Не думал, что такие вообще бывают.
  Я едва заметил, когда машина тронулась с места. Почти всю дорогу клиент молча рассматривал меня. Сначала я отводил взгляд. Но эти игрушки мне быстро надоели. Я ответил ему не менее бесцеремонным взглядом, надеясь хоть слегка потрепать ему нервы. Но, похоже, смущение ему не ведомо.
  - Как мне тебя называть? - едва слышимые слова резко разрывают тишину своей нелогичностью. Так не приято. Обычно клиент сам называет имя, которым предпочитает называть работника. Хотя, что из сделанного этим парнем, вписывается в рамки общепринятого?
  В ответ равнодушно пожимаю плечами и, не удержавшись, с наглой улыбкой дергаю судьбу за хвост:
  - Как хочешь.
  - У тебя же есть имя? Прозвище? - Он не сердится на фамильярное обращение, но явно не понимает, почему я не хочу назвать себя. - Или только f32639v88769jc86618.
  В выданном им без видимого напряжения ряде чисел, я узнаю свой номер. Я им пользуюсь с мелких лет и гораздо больше, чем пару раз в день. А он видел всего раз в течение нескольких минут и запомнил. Пока я потрясенно хлопал глазами, подозреваю, что еще и с раскрытым от удивления ртом, машина остановилась. Оказалось, мы уже на месте. Этот факт добавил еще сомнений в мою итак забитую ими голову. Почему нас не остановили на границе секторов, не проверили разрешения? С кем я все же связался? Выходя из машины, клиент задел мое колено и сразу же одернул руку. Я решил не задумываться еще и над этой странностью.
  Перед нами возвышались ворота высотою метра три. Где-то далеко за ними виднелся огромный дом. Что мешало нам опуститься возле него или хотя бы за воротами - непонятно. Путь к дому занял минут десять неспешного шага по ухоженным дорожкам парка. Сколько стоит содержать такое удовольствие, мне и думать было страшно. А в древности, говорят, такие парки были везде. И в них свободно мог гулять кто угодно, даже такие как я. Но мне что-то не верится в эти сказки.
  Дверь дома клиент открыл сам. На ней, в отличие от ворот замок был. Путь по дому занял еще минут пять. Наконец, остановившись у входа в одну из многочисленных комнат длинного коридора, он сделал приглашающий жест.
  - Проходи, присаживайся, если хочешь, - он едва заметно улыбнулся, - чувствуй себя как дома.
  В очередной раз поразившись непривычной вежливости, я вошел в небольшую, необычно обставленную комнату. Массивный стол, пара кресел с высокими спинками, небольшой диван, настоящий камин. Интерьер под старину. Красиво, только вот обои, изображающие полки с книгами, его немного портят. Смотрятся как-то дешево, хоть и реалистичнее любых других, которые я видел. Тем более что такие обои уже давно вышли из моды.
  Клиент все еще продолжал стоять у двери, словно не я гость в этом доме. Мы всю ночь будем в кошки-мышки играть? Такая перспектива меня не слишком то радовала. И я решил попытаться взять контроль над ситуацией в свои руки. Или хотя бы создать иллюзию контроля. Вдруг ему это и нужно. Я вольготно расположился в кресле с высокой спинкой. Еще раз осмотрел комнату, на этот раз напоказ и небрежно выдохнул:
  - Модерн.
  У клиента, все это время внимательно наблюдавшего за мной, глаза стали раза в полтора больше. А ведь он гораздо младше меня. Лет 19-20 - совсем еще мальчишка. Как я раньше не заметил?
  - Вы... ты разбираешься в стилях оформления интерьера? - с какой-то странной интонацией в голосе просил он.
  - Это жаргон, малыш, - снисходительно произнес я, вконец обнаглев, но не похоже было, чтобы это его задело, - так говорят, когда что-то нравится - одежда, машина, комната.
  - Я не привык к жаргону, - ровно произнес он, - в белом секторе не принято использовать подобные обороты речи, f3263...
  - Егор, - сдался я.
  - Андрей, - улыбнулся он, - извини, я на минуту.
  Он вышел из комнаты, предоставив меня самому себе.
  Минута оказалась очень длинной. От нечего делать я обошел по кругу всю комнату, временами останавливаясь и рассматривая особенно понравившуюся безделушку. Главным сюрпризом в комнате оказалось то, что книги на полках оказались настоящими. То, что я с первого взгляда принял за дешевку, на проверку оказалось настоящим кладом. Чтобы собрать такую внушительную библиотеку, нужно обладать огромным состоянием. С тех пор, как книги перестали выпускать в бумажном варианте, они стали настоящим раритетом.
  Я благоговейно провел рукой по корешкам и осторожно вынул одну из книг. Раньше мне не доводилось держать в руках настоящую книгу. И теперь я с некоторым трепетом открыл ее.
  Шут Арлекин луну сорвал и выдал за монетку,
  потерянную под забором пустоты
  нелепых сводов замка, издавна хранящих тайны
  и холода простых камней. Вчерашний мир
  осколком витража, конечно рыжим, разбил
  фальшивых радуг семицветье в клочья. Навсегда
  клеймо стерев с прохлады блеклых облаков
  под шорох шелка смятого в поклоне
  ниц. Касанием ладони. Устами глупого Пьеро:
  "мой господин". Не выстраданный вздох
  из сна забытого вчера на ветке с ярлычком
  десятого трамвая, идущего по остановкам
  бессчетных городов. Но гулкий звук колес,
  как лето без грозы и ветер без деревьев
  не искусит. Соблазн в другом. На поводке
  у солнца лучик заигравшийся сбежал
  и осветил витраж. Осколками, зияющими раной,
  захлебнулся. Стекло калечит
  преломляя свет до ночи. Пока украдена луна.
  Едва я успел дочитать, на страницу книги упал солнечный луч и, хотя витражей в комнате не было, а окна были вполне обычными - пластиковыми, пятнышко света было ярко-алым. Я даже слегка испугался. Резко вскинул голову и обернулся, но ничего страшного не увидел. У стола стояла девушка в стандартной униформе домработницы. Она поставила на стол поднос с высокой бутылкой из темного стекла и парой бокалов, один из которых уже успела наполнить кроваво-красной жидкостью. Чрез него и прошел солнечный луч, напугавший меня.
  У девушки было тоже малость испуганное лицо. Она быстро оглянулась на дверь, потом снова посмотрела на меня.
  - Тебе лучше поставить книгу на место, - совсем тихо произнесла она, наполняя второй бокал, - хозяин не любит, когда кто-то прикасается к его книгам. Он даже пыль здесь сам втирает.
  Я попытался представить холеные руки Андрея, стирающего пыль с книг, но картинка ни как не желала складываться - лишком абсурдной была ситуация. Такие как он, не занимаются домашней работой.
  Наполнив бокалы, девушка бесшумно удалилась, напоследок одарив меня недовольным взглядом.
  К тому моменту, когда Андрей вернулся в комнату, я успел прочесть еще несколько страниц. Он подошел так тихо, что я заметил его появление, только когда он приблизился ко мне практически вплотную, едва не коснувшись грудью моей спины.
  - Почему ты выбрал именно эту книгу? - едва слышно произнес он, но звук его голоса заставил меня вздрогнуть от неожиданности.
  - Я... - растерявшись, я не знал, что ответить. Возможно, та девушка была права - мне не стоило трогать книги. Все же это очень дорогая вещь. За одну такую книгу мне пришлось бы полжизни работать, не тратя денег на еду, одежду и все остальное, - извините, - неловко пробормотал я, тут же возненавидев себя за некстати появившуюся нерешительность в голосе.
  - Все в порядке, - он отошел к столу и, взяв один из бокалов, слегка пригубил напиток, - я не возражаю, читай, если тебе хочется.
  - Спасибо, - поблагодарил я, испытывая чувство облегчения, а ни как не благодарности, но книгу все же поставил на место.
  Андрей кивнул со снисходительной улыбкой. Мне это не понравилась. Чтобы поскорее сгладить неловкость и забыть это маленькое происшествие, я взял со стола второй бокал, решив, что раз нас здесь двое и бокалов два, то один из них для меня. Пить, судя по запаху, неизвестный мне напиток я не спешил. Вместо этого снова забрался в кресло, рассматривая блики на краю бокала. На довольно долгое время повисла тишина. Мои мысли снова вернулись к чудаковатости клиента и тому, зачем он меня сюда привез, если не собирается...
  - Так почему? - вывел меня из задумчивости голос Андрея. Он уже успел опорожнить свой бокал и теперь снова наполнял его.
  - Что почему? - не понял я.
  - Почему ты выбрал именно эту книгу? - терпеливо повторил он вопрос, о котором я уже благополучно успел забыть. Еще одна его примечательная черта - настойчивость.
  - Не знаю, - пожал плечами я, - взял первую попавшуюся.
  Он хмыкнул и, прихватив со стола бокал и бутылку, сел передо мной. Прямо на пол, точнее на пушистый ковер. Минуту он изучающе смотрел на меня снизу верх.
  - Какой смысл держать полный бокал руке? Попробуй. Тебе понравится.
  Я послушно сделал глоток. Жидкость слегка обожгла горло и, хоть и была прохладой, но оставила во рту приятное послевкусие. Я сделал еще один глоток. Наверное, слишком быстро. Напиток в этот раз показался мне еще более обжигающим. Я поперхнулся и закашлялся. Андрей смотрел на меня с улыбкой, не спеша помочь.
  - Задержи немного вино во рту, когда делаешь глоток. Так ты лучше почувствуешь вкус.
  Последовав его совету, я медленно опустошил свой бокал. Голова слегка кружилась. Только когда Андрей стал наполнять мой бокал второй раз, я вспомнил, что вино - алкогольный напиток. Теперь стало понятно, зачем ему понадобилось знать, есть ли у меня разрешение на псевдо и легкие наркотики. Раньше мне не приходилось пробовать подобные вещи. Это дорогое удовольствие, к тому же пользы от него нет никакой. Я просто не мог себе позволить такого расточительства.
  - Она тебе понравилась?
  Ну, что же это такое? Стоит немного отвлечься, и он тут же начинает задавать вопросы, смысла которых я не понимаю. Меня обуяла почти по-детски упрямая обида - чувство, совершенно мне не свойственное. Прежде чем я успел ляпнуть: "кто, она?" или еще какую-нибудь глупость, он пояснил свой вопрос.
  - Та книга. Она тебе понравилась?
  Далась ж ему эта дурацкая книга! Кажется, я начинал злиться. Хотя, если подумать, то не с чего вроде. Я в очередной раз пожал плечами.
  - Я мало что успел прочесть.
  Он молча поднялся, подошел к шкафу и, безошибочно вынув книгу из ряда остальных с такими же корешками, вернулся на прежнее место и протянул ее мне.
  - Можешь дочитать, если хочешь.
  Я потрясенно уставился на толстый том в его руках.
  - Ты купил мое время для того, чтобы я сидел в твоей... - я не знал, как назвать эту комнату - кабинет, гостиная? - ...твоем доме и читал книги? - неловко закончил я.
  - Предпочитаешь заняться чем-то другим? - спросил Андрей, придвинувшись ближе и облокотившись руками о мои колени, заглянул мне в лицо.
  - Ты - клиент, - безразлично произнес я. Не то, чтобы мне на самом деле было все равно. Но кому какая разница чего я хочу? Тем более я давно привык жить по правилу: кто платит, тот заказывает музыку. Андрей нахмурился.
  - Я не спрашиваю, кто я. Я спрашиваю, чего ты хочешь? - зло произнес он. Похоже, мое упоминание о том, купил меня, не на шутку его задело. Но все же его реакция ни на секунду не заставила меня поверить в то, что он на самом деле желает знать, чего я хочу. Вернее, ему, может, и интересно, но это всего лишь любопытство и ничего больше. Зачем выворачивать перед ним душу? Все равно не поймет.
  - Мне без разницы, - солгал я, делая очередной глоток.
  Андрей отстранился, явно расстроенный моими словами. Но не было похоже, что он поверил в мою ложь. Может, стоило ему подыграть? Мне даже стало его немного жаль.
  - Я чего хочешь ты? - спросил я и тут же прикусил язык, кляня себя за несдержанность. Андрей вздрогнул все телом, услышав мои слова, недовольно повел плечом. Залпом осушив свой бокал, он отнес практически пустую бутылку и оба бокала на стол. Вернувшись, он сел спиной ко мне, облокотившись на мои колени и запрокинув голову так, чтобы видеть мое лицо. Несколько минут он смотрел на меня, а я на него, избегая, впрочем, смотреть ему в глаза.
  - Читай, - совсем тихо произнес Андрей. Я пожал плечами и уткнулся в книгу. Она была довольно интересной, но обстановка совсем не располагала к чтению. Не смотря на это, я упорно продолжал пялиться в книгу, игнорируя взгляд клиента.
  - Вслух, - резко, но тихо произнес он. Я посмотрел на его лицо, не выражающее никаких эмоций, прежде чем подчиниться.
  - У меня неважное произношение, - на всякий случай предупредил я. Книга была на одном из старых языков, - Неприятно звякнув, струна оборвалась. Сегодня он все же перестарался, настраивая скрипку. А все потому, что нервы натянуты не хуже струн и холод сковывает пальцы. Замерзли не только руки. Дрожь сотрясает все тело. Осень. Ноябрь. Слякоть. Едва освещенный тусклой вечно мигающей лампой подземный переход. Играть на трех струнах неудобно - тяжело с непривычки, но можно. Нужно. Заработать. На новые струны. Теперь не только на еду. Смычок. Канифоль. Испачканные пальцы. Робкое прикосновение к струнам. Редкие в такой поздний час...
  - Откуда ты знаешь старые языки? - перебил он меня, послушав едва минуту.
  - Ну... - я опешил от подобного вопроса. Языки я знал, сколько себя помню. А это не так уж много. Сведения об изучении старых языков остались в той части памяти, которая исчезла после аварии. Я раздумывал над тем, что лучше: соврать в очередной раз или сказать, что не помню, постаравшись не вдаваться в подробности, и тут меня осенило.
  - Это что была проверка? - возмутился я, - ты не...
  - Ты смотрел в одну точку, - бесстрастно произнес он, в очередной раз перебив меня, - обычно, когда человек читает, он скользит взглядом по тексту.
  Пока я придумывал, чем бы достойным им ответить, он забрал у меня книгу и, захлопнув, небрежно бросил ее на соседнее кресло.
  - Значит, читать ты не хочешь, - констатировал он, заставив меня в очередной раз задохнуться от гнева.
  - Да ты... - забывшись, начал я, но сразу же захлопнул рот, вспомнив, кто здесь клиент.
  - Что я? - на его лице мелькнула легкая заинтересованность. А я решил, что правильнее будет промолчать. Но Андрей упорно ждал ответа, внимательно всматриваясь в мое лицо. Его глаза манили как магнит. Я даже не заметил, когда начал наклоняться к нему. Кто знает, чем бы это закончилось, если бы не тонкий голосок, нарушивший тишину.
  - Андрей Викторович, - голос девушки, той самой, что приносила вино, дрожал. Похоже, ее не радовала перспектива мешать отдыху работодателя, - там курьер от...
  - Я буду через минуту, - похоже, перебивать собеседника было привычкой Андрея. Домработница моментально испарилась, оставив у меня смутные подозрения о том, что что-то в этом доме не так. - Я не долго, - произнес Андрей, поднявшись.
  На этот раз он вернулся быстрее, но явно был расстроен. Даже в комнату не зашел. Так и говорил с порога.
  - Мне нужно уехать. Я не знаю когда вернусь. - Я нахмурился. С чего это он мне отчитывается? - Ужин тебе накроют здесь. Минут через двадцать. Потом проведут в твою комнату. Можешь прихватить с собой что-нибудь почитать. - Он улыбнулся. - Не скучай.
  Комната, в которую меня привела все та же девушка, оказалась довольно просторной спальней, обставленной в том же стиле, что и комната, в которой мы с Андреем общались. Несмотря на приличные размеры, из мебели в ней были только кровать, пара пуфиков и маленький столик. Тяжелые шторы из какой-то плотной материи были наглухо задернуты, и комнату освещал только небольшой ночник у изголовья кровати. Кроме той двери, через которую я вошел, в комнате имелись еще две. Я с любопытством заглянул за каждую из них, как только домработница ушла, предоставив меня самому себе. За первой оказалась огромная ванная комната, за второй - не меньшая по размеру гардеробная, буквально забитая одеждой. Не удержавшись, я даже примерил пару костюмов, пришедшихся мне точно по размеру. Чья же это комната? Уж не самого ли хозяина дома? Причислив этот вопрос к остальным загадкам и странностям клиента, я решил, что голову над ними ломать бесполезно, и вольготно расположился на кровати. Читая, я не заметил, как уснул.
  Проснулся я, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд. Я не спешил открывать глаза, прислушиваясь к звукам в комнате. Тишину нарушало только едва заметное мерное дыхание. В комнате появился приятный, но неизвестный мне запах. Что-то цветочное, кажется. Я аккуратно посмотрел сквозь ресницы. Ночник все так же освещал комнату. Андрей сидел в кресле, жадно разглядывая меня. По нему было видно, что он устал. Но, похоже, усталость не снизила его интереса ко мне. Он медленно наклонился ко мне и, забрав книгу, осторожно коснулся моей руки. Мне показалось, что это хороший момент чтобы "проснуться". Я медленно открыл глаза. Андрей сразу же принял прежне положение. Его лицо было немного смущенным. И я предпочел сделать вид, что не заметил его манипуляций.
  - Не хотел тебя будить. Спи.
  - Почему ты не спишь? - я уже устал удивляться его чудачествам.
  - Бессонница, - он попытался улыбнуться, но получилось плохо, - я так устал, что все равно не смогу заснуть.
  - Я знаю отличное средство от бессонницы, - усмехнулся я. Это прозвучало настолько фальшиво и не к месту, что могло вызвать только отвращение. Мне стало стыдно.
  - Ты ничуть не изменился, - вздохнул Андрей, - тебе обязательно быть таким невыносимым?
  Если бы я не был в тот момент так занят самобичеванием, то, наверное, обратил больше внимания на его слова и насторожился. Но в тот момент мне больше всего хотелось исправить свою оплошность, и я решил свести все к шутке.
  - Обязательно. Я...
  - Моя комната напротив, если тебе что-то понадобится, - он резко поднялся, в очередной раз остановив меня на полуслове. - Отдыхай. Утром тебя доставят, куда скажешь.
  Он вышел не оборачиваясь, аккуратно закрыв за собой дверь. Утром - если двенадцатый час можно назвать утром - меня не только отвезли к стоянке, где я оставил свою машину, но и накормили завтраком. Со мной обращались так же вежливо, как и накануне, но Андрей больше не появился. Этот факт почему-то вызывал нечто подозрительно похожее на сожаление. Впрочем, я с легкостью поборол это чувство. И эта история, скорее всего, быстро забылась бы, если бы не новая встреча с Андреем, которая, в конце концов, заставила меня многое вспомнить.