История с географией продолжение

Спереди, на грудной клетке у меня небольшой горбик, появившийся еще, когда учился во втором классе школы № 42 города Сталинграда. По улице Енотаевской, где мы жили, проводили газопровод. Прямо посередине  улицы работал траншеекопатель, за которым постоянно шла стайка ребятишек, внимательно наблюдавшими за землёй, идущей в отвал. В этой земле попадалось много интересных вещей – различное оружие (разной степени сохранности), боеприпасы, останки бойцов (наших и немецких), предметы формы и снаряжения и т. д. У меня скопилась целая коллекция, в которой отец регулярно проводил "ревизию", удаляя из неё наиболее опасные вещи. Гордостью моей был ручной пулемёт Дягтерева практически в рабочем состоянии (только ствол был погнут и патроны отец из диска вынул). Он же мне рассказал, что ствол у этого пулемёта сменный (меняется при перегреве) и я решил найти нормальный ствол, чтобы можно было пострелять. На поиски я отправился вдоль траншеи, в которой уже была уложена большая газовая труба, надеясь где-нибудь увидеть пересечение с окопом или блиндажом и там начать раскопки. И вот, в одном месте в стенке увидел останки немецкого солдата (определил по каске) и присел на корточки, чтобы получше рассмотреть. В это время стенка траншеи обвалилась, и я полетел вниз головой на трубу. В результате я получил сотрясение мозга и трещину в грудной клетке, которая потом превратилась в нарост на кости. Мне он не мешает и только прощупывается рукой.

Чуть повыше пупка тоже есть отметина, которая напоминает, что не надо искать на свою, так сказать … (ну, все знают продолжение) – приключений. Мне неоднократно в молодости приходилось слышать от ростовчан (жителей города на славной казачьей реке), что есть у них в городе какой-то Газетный переулок, в который лучше не заходить ни днем,  ни тем более, в другое время суток. Мол, грабят там, раздевают и эта «традиция» передается со дня основания города. А некоторые утверждали, что еще и до того, как появился Ростов и этот переулок, в овраге на этом месте всегда жили «лихие» люди. Так вот, однажды, будучи в командировке в этом славном городе решил я проверить эту легенду («разрушитель мифов» - блин!). Гуляя как-то вечерком с товарищами по центру Ростова, я им рассказал про этот переулок и своих намерениях. Нас было четверо (мужики все флотские, нехилые и «морепоколенные»), поэтому мы безбоязненно зашли в этот «бермудский» переулок. Оказалось – ничего особенного. Кривой,  застроенный какими-то домишками, сараями, грязный – на расстоянии ста метров от проспекта имени красного конармейца-маршала (то ли Буденного, то ли его комиссара Ворошилова). Абсолютно безлюдный, только возле одного сарая сидел, покуривая, парнишка приблатненного вида. Посмотрели, посмеялись и вернулись на проспект. Тогда я решил довести «дело» до конца, снял пиджак, отдал его товарищам, в карманах брюк оставил пачку сигарет (с одной сигаретой), денег – рубль с мелочью и вернулся обратно в этот переулок. Не успел я пройти по нему и двадцати метров, откуда-то из-за угла вывернулся давешний парень и направился ко мне навстречу. Как я и ожидал, «разговор» начался с того, что он практически вежливо попросил угостить сигареткой. Достал я сигареты, открыл пачку. Этот «джельтмен», увидев, что там всего одна штучка, сразу же «завелся». Ты, что же это, такой-сякой, ходишь тут без курева – народ не уважаешь? Пока он это говорил, я услышал сзади шорох шагов (по крайней мере, четыре ноги было), в спину мне уперся какой-то твердый предмет, а у парнишки появился в левой руке стилет. В свете фонаря над головой я успел рассмотреть, что «штучка» была красивая – наборная ручка, лезвие четырехгранное (скорее всего, сделано было из напильника и по образцу русского штыка). Воткнул он его мне в живот (неглубоко), стоит, лыбится, а один из тех – сзади, быстро и ловко мои карманы обшарил. А я стою и думаю: «Если воткнет подальше, то в этом месте вроде ничего такого во мне нет, чтобы я сразу в деревянный бушлат сыграл, второй раз не станет, да и не успеет (я уже услышал, как мои «телохранители» забегали в переулок)». Так и случилось. Услышав шаги нескольких человек, «тати» эти растаяли в темноте. В ближайшем ресторане застирал я кровь с рубашки, ребята заклеили мне дырку лейкопластырем, одолженным взаймы у официанток и всё. Шрам остался в виде косого «Андреевского» креста.
 
 Перейду теперь к рукам. На левом локте у меня от содранной кожи осталась большое пятно. Произошло это в Иваново. У одного из моих знакомых был спортивный велосипед для шоссейных гонок – предмет нашей зависти, потому что в то время для нас это было приблизительно то же самое, что для нынешних пацанов – чёрный "бумер". И вот однажды вечером упросил я этого парня дать мне его велосипед прокатиться. Скоростей у велосипеда было много и вот я на максимальной скорости мчусь по проспекту Ленина наперегонки с трамваем. Машин тогда было на улицах мало, поэтому  ехал я по середине проезжей части и вот, когда я обогнал трамвай, на моём пути оказались рельсы, по которым он должен поворачивать направо. Рельсы выступали на несколько сантиметров из асфальта и поэтому, когда я на них налетел, то кубарем полетел впереди велосипеда. Пока летел, слышал сзади оглушительные звонки и визг тормозов трамвая, крики прохожих, а в голове была только одна мысль: "Цел ли велосипед?". Велик, как, оказалось, был сделан очень качественно и не пострадал, а я порвал брюки, немного ободрал коленку и содрал кожу до мяса на локте. Потом ещё появились милиционеры, которые перевязали мне руку, спустили колёса (чтобы больше не катался) и отпустили меня с миром.

 Безымянный палец правой руки у меня искривлён после перелома. Написал сейчас «безымянный», и подумал, что интересно – сколько столетий существует русский язык (а пальцы появились гораздо раньше), но до сих пор имени для этого пальца не придумали. Так вот – однажды достали нам знакомые москвичи билеты на выступление Высоцкого, собрались мы большой компанией и поехали. Из Иванова, где я тогда учился, в столицу самый дешевый способ попасть был ночной «сидячий» поезд. Кто не знает – это вагоны с мягкими креслами (вроде самолетных). Мне досталось место в крайнем ряду перед тамбуром (но это такая мелочь, когда молодой, едешь на Высоцкого, да еще и в окружении «цветника» из барышень). Так вот, уже где-то в середине пути, рассказывая что-то этим девицам (наверно «охмурял» - не помню), я рукой взялся за коробку двери (открытой) и не увидел, что кто-то из проходящих курильщиков попытался эту дверь закрыть. Завыть от боли мне не позволила мужская гордость (а очень хотелось). Первая фаланга вышеупомянутого пальца без имени стала торчать перпендикулярно всем остальным. Зрелище было – не для слабонервных, но оказалась среди нас одна девица из мединститута, которая быстро все сделала «по науке». Палец выпрямила, обложили его спичками и замотали носовым платком. Заросло все как на собаке, но кривовато.
(продолжение следует)