Да будет анархия!

Спустившись в подвал,  Лось задумался. Его собратья отошли от своей идеологии и спились. Лось спился тоже, но от идеологии не отошёл. Лось рассуждал про то, как они раньше выступали за анархизм, потом поддерживали фашизм, а затем приняли коммунистическую идеологию. Он достал из кармана фанфурик "русского севера", разбодяжил в использованной под это дело много раз пластиковой бутылке, налил в другую полторашку воды для запивки и порадовался, что не купил «Трояр». Взял с дивана, который прогрызли клопы и блохи одноразовый дежурный пластиковый стаканчик и принялся за дело, за, как он выражался, «протест системе».
Он был в подвале один. Никто из его друзей пока не вернулся с дня рождения Бирюка, который они отмечали у него на даче, ибо спали в пьяном угаре.
Лось выпил 1-ю «За нас с Вами….», чокаясь с осколком зеркала, висевшим на стене. В осколки была видна опухшая похмельная грязная рожа. Именно не лицо, а рожа, которая, казалось бы, не понимает где находится.
После 2-ой Лось вспомнил, как мочил слэпом на басу соляки в местном клубе, под которые слэмилась пьяная молодёжь, присутствующая на сиих мероприятиях. «Какой бы из меня получился музыкант, если не эта гадость» - говорил он осознанно. Если зрить в корень так бы оно и вышло.
Ну между второй и третьей, как говориться….. Оставалась треть пол литра. Лосю нечем было заняться. Он снял с косухи лезвие и закатил левый рукав. Ему нравиться смотреть как течет кровь. В пропитом мозге играл Пилот.
«Но не стой под рукой, когда я буду собой.
И не добрый и не злой,  не хороший не плохой
И не ты, не они и никто другой
Не посмеют помешать и не сказать мне «Стой!»
Чистая, тёплая, красная, добрая,
Яркая, сладкая, страшная, гадкая,
Липкая,…мёртвая…твоя, твоя, твоя.»
Он хотел показать смелость, показать самому себе и сделал на руке, на которой не было живого места, пару свежих надрезов. Потекла кровь….«Вот она, бардовая тема» - подумал Лось, и продолжил любоваться кровью, медленно ссекающей по руке.
Кровь никуда не торопилась. Она ползла, словно каракатица. Слава Богу надрезы были не глубокими и кровь начала сворачиваться.
Лось выпил 1-ну за красоту всего сущего. В какой-то степени он был даже философом, человеком творческим. В детстве он подружился, с бас гитарой. Басовые соляки , написанные им самим же, повторили бы далеко не все виртуозы, и тем более не написали бы. Если бы Лось использовал свой потенциал на правое дело, то он бы вполне мог учиться даже в МГУ и даже не благодаря деньгам, а благодаря знаниям, которые бы приобрёл, забивая голову книгами. Но на смену книгам, которыми он увлекался в детстве пришёл суррогат, а на смену пробежек по утрам и зарядки пришло похмелье. Лось не перенёс пубертатный период, не нашёл себя в этом грёбаном мире. Он был человеком, который видел на дне стакана города и
 и великих мудрецов. Он был идейным анархистом. Он много читал об этом Госстрое, но когда он высказывал это своего интеллектуального уровня, которые консервативно придерживались капиталистических убеждений,  то его просто осмеивали. О том как построить анархию им были написаны целые труды – сотни страниц, которые видели панки и говорили «ВаУ!». Они ничего не понимали в этом, а слово «Вау» вылетало из их уст, когда они отискивали слово «Анархия» в наборе умной галемотьи, написанной Лосём.
Лось закурил и запел песенку Егора Летова :

«Ржавый бункер - моя свобода
Сладкий пряник засох давно
Сапогом моего народа
Старшина тормозит говно

Запрятанный за углом
Убитый помойным ведром
Добровольно ушедший в подвал
Заранее обреченный на полнейший провал

Я убил в себе государство.
Убил в себе государство.

Бессловесные в мире брани
Зрячий в мире пустых глазниц
Балансирующий на грани
Меж параллелей густых ресниц.

Забытые за углом
Немые помойным ведром
Задроченные в подвал
Заранее обреченные на полный провал
Мы убили в себе государство.

Ржавый бункер - твоя свобода
Заколочена дверь крестом
Полну яму врагов народа
Я укрою сухим листом.

Запрятанный за углом
Убитый помойным ведром
Добровольно забытый в подвал
Заранее обреченный на полнейший провал
Убей в себе государство!»

Хотя он не разделял мнение Летова о том, что идеальный строй – Коммунизм, но ему очень нравился этот музыкант, потому что он в юности спас его от суицида.
Он долил остатки в стакан и выпил занюхав рукавом. Его не тошнило. Его никогда не тошнит, так как мозговые клетки боролись с алкоголем и вытесняли его через пот (так говорили собратья). От него действительно всегда плохо пахло. Ему было лень мыться, потому что как только он встанет, то снова спуститься в знакомый подвал к знакомым лицам.
Когда он вышел, то солнце ослепило его и он побрёл домой…домой к маме.
«Куда ты идёшь?
Чем ты живёшь?
Не боишся ли ты
Остаться один?
Ты так мало ешь!
И так много пьёшь!
Мне не равно,
Ведь ты мой сын!»
Дома мама поучит его жизни, хотя он сам мог бы поучить маму ядерной физике и тому подобному, заоблачному, для мирских людей.
Вот так интеллект заживо гниёт в подвалах, протестуя против неизбежного. Против самого себя, против земли на которой сам стоишь. И плевать на пословицу «не пили ветку на которой сидишь», Лось будет пилить в независимости, что она упадёт, но зато умрёт вместе с ним и его дело продолжат другие. Он убивал в себе государство вместе с собой, тес самым выражая протест системе.