Королевский ужин

…Кленовый лист  - оранжево-багряный, с почти черными острыми кончиками – медленно и плавно, словно большая бабочка, бесшумно падал среди наступившей темноты. Пахло кострами и сыростью осеннего парка. А лист все падал-падал-падал…
- Ваше Величество, Ваше Величество!
Солнечный луч скользнул по лицу монаршей особы. Король недовольно открыл один глаз. Перепуганный и бледный начальник городской стражи чуть отвел в сторону шелк балдахина.
- Ваше Величество! Крестьяне подняли бунт! Они уже под стенами замка. Я не стал бы нарушать Ваш покой, если бы не крайние обстоятельства. Ваше Величество, они требуют Вас.
Король вздохнул и сел в кровати. Ему снова снился такой волшебный, такой умиротворяющий сон. И его опять так бесцеремонно прервали! «На кол бы тебя, злодея», - подумал, зевая, Король. Но вслух спросил: «Чем они недовольны?»
- Они возмущаются по поводу повышения налогов.
- И всего-то? – Король потянулся и встал с постели, – Подать мое платье!
Через 20 минут он, облаченный в парадный костюм из алого шелка и плащ, подбитый горностаем, стоял на балконе перед толпой, сгрудившейся внизу.
- Мои дорогие верноподданные! Я знаю, как нелегка ваша жизнь, знаю, как тяжелы ваши труды. Новый налог действительно непосилен. Вчера я созвал своих советников и министров, и мы долго обсуждали непростое положение моего возлюбленного народа. Итогом этого собрания стал мой королевский указ об уменьшении налогов на землю и воду.
В толпе при этих словах произошло небольшое замешательство, легкий шепоток пробежал по рядам, и кто-то один крикнул: «Да здравствует король!»
- Да здравствует король! Да здравствует король!! – тут же эхом откликнулись остальные.
- Идите с миром, дети мои, и помните, что ваш монарх всегда думает и печется о вас.
Король вышел с балкона и направился в свои покои. Он сел около окна и задумчиво посмотрел на небо. Солнце нещадно палило, на безбрежной синей глади не было ни облачка. Часы пробили 10.
«Еще только утро, - уныло подумал Король, - А жара уже началась. Что же будет к вечеру?..»
В дверь тихо постучали, и лакей объявил о том, что главный советник и министр финансов жаждут лицезреть Его Величество.
- Пусть войдут, - сказал Король, а про себя подумал: «Забегали, дармоеды, с утра пораньше. Что же вам надо от меня, висельники?»
Высокий и худой главный советник и маленький, плотносбитый министр финансов склонились в глубоком поклоне. Первый заговорил тихо и вкрадчиво: «Ваше Величество, вы знаете, что мы, ваши преданнейшие слуги, готовы за вами и в огонь и в воду. Мы всегда действуем исключительно в ваших интересах и интересах королевства…»
- Знаю-знаю! К делу.
- Ваше Величество изволило сегодня отменить повышение налогов на землю и воду…
- Изволило! Я король – могу отменить!
- Но Ваше Величество, - вмешался министр финансов, - Казна пуста, а повышение налогов – это единственный способ ее пополнить.
- Единственный? – нахмурился Король, - Хм, но народ бунтует.
- Побунтует и прекратит. А еще неплохо было бы уменьшить обеспечение армии. Ну, действительно, зачем столько средств направлять туда? Мы же ни с кем не воюем!
- Да… Хорошо, урезать обеспечение армии на треть. Но с налогами пока не торопитесь!
- Как скажете, Ваше Величество, - подобострастно склонились подданные и быстро исчезли.
Король снова задумался о своем сне. Как спокойно, как тихо, как прохладно было там. Там был покой, там была свобода!.. А здесь? На окнах – кованые решетки, под окнами – стража. Как в тюрьме! Тьфу! – плюнул Король в сердцах.
В этот момент раздался стук, и лакей доложил о том, что военный министр дожидается аудиенции.
«Началось!» - подумал Король.
- Ваше Величество! – громко начал министр и, позванивая шпагой и шпорами, сделал несколько шагов вглубь зала, - Ваше Величество! Я узнал, что вы сократили денежное довольство ваших доблестных солдат. Но позвольте, мы практически на грани войны с соседними королевствами. В такой ситуации необходимо даже увеличить расходы на армию, но никак не снижать их.
Король почувствовал, как его голову словно сжало тисками. В висках начало пульсировать.
- К тому же, Ваше Величество, - продолжал военный, - смею напомнить вам, что в нашем ведомстве находится не только внешняя, но и внутренняя разведка. Как раз сейчас близится к раскрытию заговор против Вашего королевского Величества…
Министр понизил голос: «Замешаны очень важные персоны…»
- Например?
- Например, главный советник. Я почти уверен…
«Ну, конечно, кого ты еще мог назвать!» - подумал Король.
- Хорошо, я приму к сведению ваши слова, - сказал он, но министр и не думал уходить.
- Это дело уже вашей личной безопасности!
- Да, да.
- И государственной важности!
- Конечно.
- Не терпящее отлагательств!
- Я учту! А теперь оставьте меня!
Головная боль становилась все сильнее и сильнее. «Солдафон! - проворчал Король, наконец, оставшись в одиночестве, - Безмозглый тупой солдафон! Да меня раньше убьют, чем он раскроет хоть один заговор… Меня окружают либо хитрые продажные интриганы, либо круглые дураки! Впрочем, есть еще и хитрые продажные дураки. И круглые интриганы.»
Король усмехнулся своему каламбуру, вспомнив о министре финансов.
Единственным человеком, которому монарх доверял, был придворный маг-алхимик.
- Ах, Мерлин, - вздохнул самодержец, входя в лабораторию, - Я знаю, у тебя всегда найдется средство от моей головной боли.
Седой взъерошенный старик взглянул на него поверх своих дымящихся колб и усмехнулся: «Лучшее средство от монаршей головной боли – толченый зуб дракона.»
- Хоть крылья летучих мышей, лишь бы скорее!
Мерлин оторвался от своих снадобий и загромыхал в шкафу какими-то склянками. Порывшись там с минуту, что-то бормоча под нос, он наконец-то выудил из его недр баночку из темного стекла. Капнул содержимое в стакан, залил водой и подал Королю. Тот не задумываясь мгновенно выпил.
- Ну, вот, теперь я чувствую себя превосходно. Мерлин, ты – волшебник!.. Жаль, что не все чудеса тебе подвластны…
- Чем же так опечалено Его Величество?
- Эх, Мерлин, я с тобой одним могу поделиться своим горем. Я устал. Я так устал выслушивать каждодневные сплетни, доносы, тут еще этот бунт!.. Денег нет. Советники и воры все поголовно воры и подлецы. Соседние королевства того гляди объявят нам войну… Одно спасение я нахожу – это сон. Знаешь, мне каждую ночь мне снится один и тот же сон. Прекрасный парк, желтые причудливой формы листья медленно падают на землю, то тут, то там горят костры. А потом просто сижу и смотрю на танцующие язычки пламени… Это так красиво, так спокойно… Если бы я мог никогда не просыпаться…
Мерлин задумался.
- Средство для того, чтобы уйти в сон есть… Только оно необратимо. Вы уже никогда не вернетесь сюда.
- Неужели это возможно?! Нет, дорогой Мерлин, обратно я никогда не попрошусь! Живите тут без меня как хотите. Ну, где же оно, где?!
На этот раз Мерлину не потребовалось даже копаться в своем шкафу. Он запустил руку в карман, достал маленькую коробочку и подал ее Королю.
- Здесь лежит одна пилюля. Как только вы выпьете ее, вы моментально уснете. Навсегда. Вы перенесетесь в свой сон. Вы будете жить ТАМ.
Король схватил коробочку, судорожно прижал ее к груди, выхватил пилюлю…но усмехнувшись медленно положил ее на место.
- Нет. Сначала надо попрощаться.
Вечером он созвал на ужин всех своих советников, министров и придворных. Стол ломился от угощений, вино лилось рекой. В середине трапезы Король встал с кубком. Все мгновенно притихли.
- Дорогие мои подданные, сегодня знаменательный вечер! Я собрал вас всех здесь затем, чтобы попрощаться. Я ухожу. Делите мое королевство как хотите, собачьтесь друг с другом сколько душе угодно. Какое счастье, что я больше никогда не увижу вас, лизоблюды, подхалимы, воры, пьяницы, взяточники, картежники, развратники, подлецы, изменники! Больше никогда вы не будете зудеть надо мной надоедливыми мухами! Никогда не потревожите моего покоя, никогда не выведите из душевного равновесия! Теперь я свободен! Прощайте!
С этими словами Король залпом выпил кубок, в котором плавала волшебная пилюля, и мгновенно заснул.

Неотягощенный определенным местом жительства Петрович проснулся от холода, зябко поёжился и открыл глаза. Стемнело. В стылом осеннем парке не было ни души. В тишине было слышно лишь как потрескивает пламя костров – жгли опавшую листву. Пахло сентябрьской сыростью и дымом. Петрович чуть нахмурился, пытаясь вспомнить, что же ему приснилось. Что-то вертелось в голове, не давая себя рассмотреть, схватить, что-то… большой зал… факелы… много народу и стол с такими яствами, что и нарочно не придумаешь – мясо, дичь, рыба, икра, сыр, вино… В желудке громко заурчало.
Да, поесть не мешало бы, а то чего только не приснится с голодухи! Он встал и побрел в сторону мусорных контейнеров. Из-под лавочки, которая служила ему постелью, выскочила маленькая черная дворняжка – верная Рулька. Собачку Петрович в свое время отобрал у друзей-бомжей, явно видевших ее будущее лишь в виде собственного ужина. Пожалел животинку – взгляд у нее, мол, был больно человеческий, тоскливый - за что и получил от обидевшихся приятелей трубой по голове. Голова до сих пор иногда побаливала, предсказывая тем самым скорые изменения погоды.
Своим местом жительства Петрович очень гордился – где еще такую красоту сыщешь? Осень разукрашивала кленовые аллеи в желтый, оранжевый, алый, пурпурный цвета. В середине парка имелся фонтан, из которого можно было пить (а иногда там можно было даже помыться). Удобные деревянные лавочки стояли то тут, то там. А у костров всегда можно было погреться и разогреть найденную еду. О чем еще мечтать?
Петрович основательно покопался в мусорных баках. Улов превзошел все его ожидания: почти целый биг-мак, пара нетщательно обгрызенных копченых ребрышек, несколько маленьких картошин. Рядом с баком была обнаружена лишь ополовиненная бутылка с пивом. Голодная псина запрыгала рядом. Петрович почесал ей за ушком, улыбнулся.
- Смотри, Рулька! Смотри, что я нашел! Сегодня у нас будет просто королевский ужин.

Июль 2008 г.