Старцы

Воспоминание, Матушки Императрицы Анастасии Николаевны Романовой.
                Москва.

                СТАРЦЫ

М: -   Плоха совсем  я  была.
С: -   А, ты болела – да?
М: -   Да!   Но, а они к Полевику всё их возили.   Вот этот?
         Николе.   Отец, и даже Яшка возил.   Полевик.
С: -   А, тебя туда – да?
М: -   Да!
С: -   А, значит, Николе - Николай первый, тоже был – да?
         Приехал, как раз.
М: -   Да!   Но и, Яков Полевик – он очень любил
         его – Николе.   Там они угощали его и…
С: -   А.
М: -   И он остался.   Маленько погостил – дня
         два – Николай первый.
С: -   У Полевика?
М: -   У Полевика!   Но, а потом, они же богатые,
         тоже были.   Ругал всё отца, Дмитрия, что,
         дотянул - раньше не мог привезти девчонку.
         Мучил три года.   Но!?
С: -   Это там, несколько дней был?
         А потом к вам приехал – Николе – да?
М: -   А потом он – Полевик привёз его – Николая первого.
С: -   Но он уже старенький был?   Николай первый.
М: -   Старенький!   Конечно!   Он с палочкой ходил.
         Но, а коров пас.
С: -   И коров пас?
М: -   Пас!
С: -   Да.
М: -   У нас же – небольшой табун был.
С: -   Дак, что ему, зачем?   Просто так - ради себя?
М: -   А что, говорит, я  буду сидеть,
                Стр. 1
         я  себя лучше чувствую.
С: -   А.
М: -   Он даже Подсосенских коров пас.   Там у них пригон.
         К нам загонят, и он пасёт.
С: -   Но они там, как?   За городьбой всё – да?
         В ограде, как бы.
М: -   Загорожено там всё.
С: -   А, но они не куда не убегут – да?
М: -   Нет!   Он их научил, что, как всёравно, вот этого
         ишака, так закричит.   Как-то по-другому?
         И они все собираются в кучу.   Идут, орут – ищут его.
С: -   А у него была дудочка, или что?
М: -   У него?   Он дудки делал такие.   Он меня
         научил – потом, когда  я  выздоровела.   Ну и научил.
         Рука-то ещё не работала у меня, а…   А уж потом
         научилась их делать.   А играть-то  я  научилась уже.
С: -   Значит, это он тебя учил играть – да?
М: -   Ну!   Он хороший был.   Я  его хорошо видела.
         Он у нас всё время ночевал.   Он вот у кого
         не ночевал?   Вот у Вассихи не ночевал, у этой?
         У Шуркиной матери.   Её Вассихой все звали.
         И у этого?   У Агапа не ночевал.
         Потому, что у них мало места было – негде спать.
         Но, а он к нам придёт – Николя.   У нас и там
         кровать, в этом?   В чулане, и так кровать – две
         кровати стояли.
С: -   Но всёравно в новом доме – да?
М: -   Нет!   Уже в новом!   Мы жили.
С: -   А?   Уже в новом доме.
М: -   Уже перешли!   Но, через год, а там тоже – а там, на
         полу все спали – в старом доме.   У нас пол из глины
         был.   На солому потник и спим, и сверху потник.
С: -   Это он чуть год жил – да?
М: -   Он год прожил.   А нет - он больше года.
                Стр. 2
С: -   А  больше года.
М: -   Больше!   Он - наверное - два с половиной года.
         Так жил, у нас.
С: -    Но, а вот он говорил, что Алексашка там – да?
          Александр первый.
М: -   Да!
С: -   Что он там в Томске!?
М: -   Да!
С: -   Но далеко ехать туда – до Сибири.
М: -   Да!   Но, а потом они ездили.   Он его увёз потом.
С: -   Кто?
М: -   Митрий!
С: -   Туда - в Томск?   Или куда?
М: -   Нет.   Они ездили - к этой?
С: -   В Новосибирск?
М: -   Да нет.
С: -   А, в Новгород?
М: -   К, Аксинья-та эта?   Как её?
С: -   В Новгород?
М: -   За Новгород, куда-то туда.
С: -   В Ленинград значит.
М: -   Но вот была-та у меня в Кривандино – после
         революции – Ксения, что ли?
         Была у меня в деревне Кривандино.
С: -   Но!
М: -   У меня-та?
С: -   Да!
М: -   Вот!   Вот к ней они ездили.
          Но ему там не поглянулось жить.
С: -   А, в смысле, в эту – в Канаду, что ли?
М: -   Да!
С: -   Дак он и туда ездил?   Николай первый.
М: -   Ездил!   Но они же родные!
С: -   Но правильно!
                Стр. 3
М: -   Сёстры.   Они Двоюродные – братья, сёстры.
С: -   Кто?   И у Ксении-та?
М: -   Да, наверное, родные они.
С: -   Да, мама?  Но Николай-та первый – он вообще – дед.
М: -   Дед – да?
С: -   Ну конечно!   Даже прадед.
М: -   Но, а потом, но  я, почём  я  знаю,
          Я  же маленькая была.
С: -   Просто – Романовской династии.
М: -   Но!   Ну и…
С: -   Он же прадед.
М: -   Потом он к брату уехал туда видно в Томск.
С: -   А потом поехал…   К какому брату?   Это его отец.
М: -   А, или отец?
С: -   Ну конечно!   Александр первый – там был.
М: -   Вот видишь?   А  я  всё путаю.
С: -   Но!
М: -   Но  я  знаю, что один, маленько, моложе был.
С: -   Хе, хе, хе.   Ну конечно.
М: -   По бороды.   Я  по бороде.   Я  так не знаю.
С: -   Дак, а что и того видела что ли?
         И Александра первого видела?
М: -   Да он часто приезжал!
С: -   А, раньше приезжал?
М: -   Да!   Я  вот, как болела, дак он часто к нам ездил.
         И приехал, когда  я, меня Полевик вылечил.
         Он приехал и увидел этого.   А он не знал, что он тут.
         Что Николай первый тут.
С: -   А.
М: -   Но и…
С: -   Но этот вообще дряхлый – Александр-та был,
         Первый-та, уж дряхлый.
М: -   Да!   Уже плохо ходил, вот, не хуже меня.
         Но, а у нас, эти вот друзья – Прошки.
                Стр. 4
         Да эти все – Богдановы все эти и Башмачины все.
         Там дядя Кузя – он же брат, этому дяди
         Феди-та - родной.
С: -   Мама?   Но и как вот он это?
М: -   Дак они их отправили и почти…
С: -   Не.   Как они здесь были-та вот, Александр
         Первый, как он себя?
М: -   Но, что ты.   Они довольные, что,
          Я  выздоравливать стала.
С: -   А, выздоравливать – да?
М: -   Ну!   Но и…
С: -   Он же не ходил – Александр-та?
М: -   А?
С: -   Александр-та первый, уже не ходил, уж, наверное?
М: -   Нет, ходил!!
С: -   Ходил – да?   С палочкой – да?
М: -   Ходил!   Да, быстро так, как дед наш – Трифон
         Павлович.
С: -   А, как Трифон Павлович – да?
М: -   Да!
С: -   А.
М: -   Это?   Эх, пошёл – только шум идёт.   А  я  ему всё
         время говорила - Трифону.   Говорю: - Папа?
         Ты, так же вот, как дядя Саша – так ходил.
         - Какой дядя Саша?
         - Но, а потом уж  я  ему всю правду рассказала.
         Но, тогда уж он уверился тут, и с тех пор – он меня
         больше любить стал.
С: -   А.   Трифон Павлович-та?
М: -   Да!
С: -   Это Ленин – номер два?   Наш дед.   Мама?  А  вот
         они, значит, за ягодой?   Или как?   По ягоду ходили?
М: -   Александр первый, как приехал, он, это самое?
         Я  уже сижу – обложили меня подушками на полу.
                Стр. 5
         Я  сидеть, как там вон – в больнице-та – сидеть
         не могла.
С: -   Но!   Но!
М: -   Вот так же и  я – вот не могу сидеть – ни как.
         У  меня кругом подушки  да матрасы, да чем-нибудь
         обкладут.   Сижу, как маленькая.
         Заходит он – Александр первый, - с палочкой.
         - У – у – у, что это?   Ни кого нет?
         Одна – маленький ребёнок, что ли?
         - А  я  выхудавши была.   Но, ребёнок и ребёнок,
          сидит.   А потом Митрий и заходит:  – Ой, откуда
          тебя бог дал-та?   - Обнялись.   Ха, Ха.
          Целовались тут.   А  я  спрашиваю: - Тять?
          А кто это?   - Да это наша родня.
          - Вот так Дмитрий сказал: - Это наша родня.
          Вот, как дочка у меня – вот ей столько лет-та,
          а она выхудавши.   Три года болела.
          - Но и он – Александр первый – тут, какие-то
          молитвы всё читал.   Он божественный человек был,
          Александр первый.   Да он и этот?
          И Тихон, тоже, такой же.
С: -   Но они же…   и вот – Николай первый, тоже же
          божественный.
М: -   Но!
С: -   Они божественные же были.
М: -   Но и, тут  я  стала маленько – помаленьку,
         тоже с палочкой – да как?   Перебиралась – к столу
         сяду.   А рука-та не поднимается - тут приделано.
         Такая.   Какая-то?   Как чулок надетый, какой-то?
С: -    И  привязано.
М: -   И  привязано!   Мне отпустить-та, я  не могу – даже
         тут больно.   Но и…   А он мать
         научил – Татьяну – мачеху  мою.   Эти?   Какие-то?
         Шульцины и сканцы делать.   Давай-ка сегодня
                Стр. 6
         сканцы сварим, да и девушку покормим.
         Она же ведь…
С: -   А  из чего сканцы?
М: -   А  это – шульцины с крупой - пшённой кашей.
         Любую кашу.   Это – шульцины называются.
С: -   Суп, что ли?
М: -   Нет!   Такие вот длинные.
С: -   Как пироги, что ли?
М: -   Да!   Но вот тоненькую корочку – пресную скатаешь.
         И немножко обпикёт её.
С: -   А туда кашу – да?
М: -   А туда каши!   И так завёртывает, а тут, ещё оно не
         прожарилось – путём-та.   Заделывает, и в эту?
         Как её?   Но, в латки.   Латки такие у нас были,
         широкие, большие и длинные – глиняные.
С: -   И в печь ставят – да?   В деревне - в русскую печь.
М: -   И в печь на пыл ставят, и оно там кипит
         и обжаривается – вкусное такое.
С: -   Но кашу сначала сварят – да?
М: -   Да!   Сварят, она рассыпается там.
С: -   Это пшено – да?
М: -   Пшено!
С: -   Это шульцины, называются?
М: -   Шульцины!   А сканцы, с творогом.
С: -   А.
М: -   Так же, тоже так их – творог обжаривают и, всё,
          всё делают.
С: -   Они, как трубка?   Получаются – да?
М: -   Да!   - Такая вот длинная.   Дак это можно и у нас
         сделать.   Пусть она и коротенькая, не обязательно.
С: -   А  творог, просто, тоже - ложится – да?   Варёный?
М: -   Вар…   Нет!   Сырой!
С: -   Просто сырой?
М: -   Сырой!   Он обжарится, всё.
                Стр. 7
С: -   Он сам сварится?
М: -   Как пельмени делаются.
С: -   Но – только – это, крупные получаются.
М: -   Но!   Ну и вот это?   Ой.
С: -   Любил он – да?   Александр первый.
М: -   Это он любил сильно.
С: -   А.
М: -   А она – Татьяна – знала, эта самая – мачеха-та.
         - У, да  я  тебе сейчас – только кидать буду – быстро
         наготовлю.   - И она…
         - О?   Да ты знаешь, наверное?
         - Кричит!   Как  я  же сейчас…   Хе.
         - Ты знаешь, наверное?   - Знаю, знаю – я  делала!
         Ни раз.   Я  в этой?   В столовой.
         - Они с Фелисадой – делали это всё.
С: -   А, там при дворе – во дворце – в столовой – да?
М: -   Но!   А  я-то не видала ведь ни разу.
         Они ни хотели, эту царицу, так кормить.
С: -   А,  Александру Фёдоровну – да?               
М: -   Они ж сделают – две Фелисады – соберутся
          и поедят.   Когда и Николая позовут.
С: -   А.
М: -   Вот так.   А её как-то – её не любили – почему,
          я  не знаю.
С: -   Потому, что она, тоже относилась ко всем,
          как собака.
М: -   Но!   И вот  я – вот это – запомнила эти
         шульцины и сканцы.
С: -   Хе, хе, хе.
М: -   И  так они мне понравились!
С: -   А Николая первого пригласили они кушать-та тогда?
М: -   А он всё от нас и не уходил.
С: -   Нет, я  имею ввиду.   Ну, вот Александр сказал-та,
         а потом и того пригласили?
                Стр. 8
М: -   Но тот пригнал.
С: -   Коров – да?
М: -   Коров!
С: -   А.
М: -   И тут они поздоровались, всё, и есть сели.
         Александр первый и Николай первый.
         - У, дак вы и стряпали сегодня?   У, да, а что это
         такое?   - Николай первый не видал
         никогда – шульцины и сканцы.
С: -   Никогда не видел?
М: -   Никогда, не видел!
С: -   А, Николай первый, ха, ха, ха.
М: -   О?   Хороша!   Но-ка давай дочка, на меня, давай
         ешь!   Поправляйся!   Да вот такая здорова, будь,
         вот.   Я  доживу до таких пор – буду видеть.
         Ты будешь на пашне работать.
С: -   А.
М: -   Он маленько захватил – я  жала!
С: -   Да?
М: -   Начинала жать, с мачехой.
С: -   А про царствование ничего не говорили?
М: -   А?
С: -   Про царствование, что коронованная ты была?
М: -   Не говорили!
С: -   Ничего не говорили – да?
         Но, Дмитрий - наверное – сказал?
М: -   Они боялись говорить.
С: -   А.
М: -   Потому что, придут, говорит: – Вы не говорите,
         а то придут, да и добьют Настю.
С: -   А.
М: -   И так ни кто и ни, это?   Ни кому не говорил.
С: -   Но вот, они, как, это?   На счёт того?
         Что с Николая второго - сняли корону,
                Стр. 9
         В  1904 году, и тут уже плохо стало – управление
         страной.   Как они относились.   Как ихнее слово-та?
         Ругали - наверное - Николая второго?
         Или как?   Кого?
М: -   Нет!
С: -   Ни кого не ругали?
М: -   Ни кого!   А он сам хотел отречься.
С: -   Кто?   Николай второй?
М: -   Да!   Он любил эту?   С которой дружил.
С: -   А, но дак он, когда его короновали, он же…
М: -   А он с ней – вотажился.
С: -   В общем, получилось так!   Мама?
         Смотри – Георгия короновали – его брата.
М: -   Но!
С: -   А он понял, что ему, тогда не жениться на своей
         возлюбленной.   Он и бросил, эту корону – так же
         ведь?
М: -   Но!
С: -   Вот, тогда – Николая короновали.
         Он стал – Николаем вторым.   А тут уже ему
         навязали эту немку в жёны.
М: -   Но!
С: -   Так же ведь?   А он же, тоже любил, эту балерину.
М: -   А, он любил эту женщину, девушку.
         И та не выходила замуж.
С: -   Но вот они встречаться-та встречались.
М: -   Но!   Но, а на самом-та деле – видишь,
         как получилось?   Что он тоже хотел бросить корону.
М: -   Но!
С: -   Николай.
М: -   Тоже бросить корону хотел.
         Он, этому предлагал – ещё, как его?
С: -   Михаил?
М: -   Михаилу!   А, тот – отрёкся совсем.
                Стр. 10
С: -   А тот вообще не хотел – да?
М: -   Я, говорит, даже и поминать не хочу – зачем оно мне.
С: -   Не!   Мама?   Тут уже ты коронована была
         в 1904 году 21 сентября.
М: -   Но!
С: -   Уже нельзя было – ни что делать.
М: -   Да ещё до этого, ему предлагали.
С: -   А, ещё до этого?
М: -   Да!   До этого!
С: -   О.
М: -   Нет, говорит, я  не хочу!   У вас, говорит,
         развитая есть девушка.   Он присоветовал – этому?
С: -   Вильгельму – да?
М: -   Вильгельму - да!   Она, говорит, очень развитая,
         хорошая девчонка!   Ну, что?   Он же не знал,
         что – кто-то, что-та будет делать.   Травить меня.
С: -   Ну да!
М: -   Но!...
         Наверное, уж каша сварилась?   Картошка, тоесть…
М: -   Пасли коров.
С: -   А.   Двое пасли коров?
         Александр первый и Николай первый.
М: -   Но!
С: -   Но…
М: -   Ну вот, чтобы быть вместе.
С: -   А и разговоры – да?
М: -   Да!   И так потом – уехали вместе.   Ой.
         А тут уже  я  стала отходить.   Стала уже языком
         болтать с ними – ноги-та у меня здоровые были.
С: -   А.   С Александром и с Николаем – да?
М: -   Ну!   Ходила и пасти коров с ними.
С: -   Но они, как, там?   Ты туда не забегай,
          не ходи далеко, или как?
М: -   Но, а мы никуда, часто всё вместе были.
                Стр. 11
С: -   А.   Далеко там и не надо бегать-та – да?
М: -   А  зачем?   Там кругом загорожено – они дальше и
         не уйдут, а он, как, как-то свистнет, скакнет.
         Они и идут – с рёвом.   И он их спать уложит…
         Этот вот, однако маленько поменьше, да нет,
         такие все большие картошки…
         А один раз – они меня с собой взяли.   А ночь
         светлая была, к ночи.   Днём-та, эти?   Слепни,
         Оводы – много их.   Это?   Какие-то Строки ещё?
С: -   Ну правильно!   Строки, Слепни.
М: -   Всяки мухи.   Но и вот – мы, значит, сидели возле
         костра.   Они, такие наладили эти?   Как их?
         Лавочки такие - скамеечки маленькие.
С: -   Но и что?
М: -   Ну и…
С: -   И зимой, или летом это?   Ночью у костра – да?
М: -   Да!   И коровы – они ночью не едят же ведь, а как
         развиднеет, так они и это?   Тут и есть, и едят.
С: -   Давай, за Николая.
М: -   Ладно давай!
С: -   За всех царствующих особ.
М: -   За Николе и Александра.
С: -    Александра первого.
М: -   Какие они потешные, рассказы всякие, и не видишь,
         как и светло стало.
С: -   Сказки всякие рассказывают – да?
М: -   Но!   Я  свою шубу одену.   Они унесут мою шубу,
         Я  там её одену и сижу.   У них сделанный, но, как
         мостик, какой-то.   Что бы сидеть на этом мостике.
         Там огороженный, этот мостик.   Весь огороженный,
         что туда не залезет, ни змея, ни что.
С: -   А.
М: -   Всё ведь – Митрий уделывал это…
         Фу.   Ой, да большие-та, какие все картошки.
                Стр. 12
С: -   Что?   Уехали потом?
М: -   Но!   Потом они уехали – оба.   Потом опять
         приехали и уехали.   Вот, куда мы молиться-та
         ездили.   Где-то там дальше.   Где похоронены они
         были?   В Новгороде!   Ну и…
С: -   Это в лавру они ездили – да?
М: -   А?
С: -   В  Троице Сергиеву?   Мы ездили.
М: -   Ну!   Лавра Александра Невского.
С: -   Но и как вот они оттуда приехали, радостные были.
         Да?
М: -   Откуда?
С: -   Но, с Лавры-та?
М: -   Конечно!
С: -   Там их хорошо приняли – да?
М: -   Но!
С: -   А кто их провожал?
М; -   Да все наши мужики.
С: -   Охраняли – да?   Значит и Дмитрий, туда ездил – да?
М: -   Но!   Кони-та были хорошие.   Ведь  я  часто туда
         ездила, с этим дедам-та.   А вот почему-то
         я  не признала это место.
С: -   Потому, что с другого места, где-то заезжали.
М: -   Ни знаю.   Может лавра-та в  Ленинграде, которая.
С: -   А потом, там уже перестроили всё, мама.
М: -   Может быть.
С: -   Поэтому ты и не помнишь.   Вот хоть один,
         Какой-нибудь рассказ расскажи, какой?
         Может, что помнишь, что они тебе рассказывали.
М: -   Нет!   Ничего не помню.   Я  ещё плоха была.
С: -   А.
М: -   Они, что скажут, и  я  и забыла.   Я  опять
         переспрашиваю.   А тут уже и переспрашивать
         не удобно.   Я  им всё рассказывала.
                Стр. 13
С: -   А о чём?
М: -   Ну, как жила – в, этом?   В Ленинграде.
         Всё рассказывала – они записывали.
С: -   А, а они записывали – да?
М: -   Угу!
С: -   А.   Надо же?   Старенькие, старенькие, а всёравно
         дневник ведут – да?
М: -   Да!   А всё записывали.
         - Дочка?   Расскажи, как ты рыбу ловила?
С: -   Но-ка расскажи?   Ха, ха, ха.   Как ты им
         рассказывала?   Расскажи сейчас.
М: -   Мы ходили – два парня и два мужчины и я.
С: -   Но, это солдаты – два парня?
М: -   А, ну два - молоденькие они.
С: -   А.
М: -   Но!   А тут мужчины – уже пожилые.
С: -   Но, тоже – военные они – да?
М: -   Это моя, наверное, картошка?
С: -   Да!
М: -   Не вытолкну картошку.
         Вот.   Но и у меня фартук был.
         Ну – фартук – понимаешь?   - фартук!
         Я  так им рассказываю.   - Но!
         - А  я  так беру фартук и…   Рассказываю им.
С: -   Ха, ха, ха.
М: -   А он.   Смотрю рыба в подоле.   Как?
         Откуда она взялась?   Она так летит – виих.
         Парни эти – охрана моя – укатываются,
         закатываются – упали и хохочут.
С: -   Что рыба сама прикатилась  -  прилетела с волной.
М: -   - Как это так?   - Они спрашивают.
С: -   Прилетела – да?
М: -   Но!   А, этот – Тихон и говорит.
С: -   Дак и Тихон, тоже был?
                Стр. 14
М: -   Нет, ну!   Брат-та его?
С: -   Да нет, это был Николай первый и Александр
         первый.   Что ты – Тихон.   Может, и Тихон был?
М: -   Может и Тихон.   Был.
С: -   Не, но эти-та два – родня.   А Тихон, наверное,
         брат их, какой-нибудь там?
М: -   Наверное!
С: -   Дак их трое было?
М: -   Трое!
С: -   А, ну, тогда и Тихон был.
М: -   Был!   Наверное!   И был, этот?   Какой-то дядюшка?
М: -   Бери картошки.
С: -   Какой?   Дядюшка?   Ещё дядюшка, какой-то был?
М: -   Какой-то родной!   Родня.   Уж он лелеял меня.
         Не знал на чём меня и посадить.
С: -   А звали его как?
М: -   Дёмушкой звали.
С: -   Димид?
М: -   Ну!   Но и…
С: -   Но и что ты рассказывала?   Как ты?
М: -   Но и  я  вот рассказывала, как ходили.
С: -   Но и вот рассказывай.
М: -   Но, она говорит: - Как же это ты?...
         - С нами женщина была, ещё тут, какая-то.
         Родня приехавши.
С: -   Дак там, в ночное, у вас ходило – чуть, небольшая
         компания, человек…
М: -   Но!
С: -   Пять человек.
М: -   Они же их боялись опускать.
С: -   Ага, охраняли – да?
М: -   Угу!   А цыган, тоже там же был.
С: -   Иван?
М: -   Он же их возил – кругом.   А тут остались просто.
                Стр. 15
         Как они?   Я  ни знаю.   Как они остались?
         Того и другого убили!
С: -   Это – Николая и Александра?
М: -   Одного отравили – другого убили.
С: -   Николая первого и Александра первого?
М: -   Ну!
С: -   Ну это потом уже – да?
М: -   Но!
С: -   Нет, но ты рассказывай о рыбалке.
         Что ты – это уж потом – расскажешь.
М: -   Ну и вот, я  им рассказала – они хохочут.
         - Но, а куда вы – эту рыбу – девали?
         - Куда?   У меня подруг много – мальчики
         и девочки – друзья.   И две Фелисады были.
         Они одну-ту знали Фелисаду.   - Дак это…
С: -   Генерала жена была там?
М: -   А?
С: -   Генерал же был – муж  Фелисады.
М: -   Но!
С: -   Жена-та была генерала – Фелисада.
М: -   - Дак вы, как же вы угощались-та? 
         - Спрашивают меня.   Да так и угощались.
         Я  одной Фелисаде отнесла – дальней.
         Второй, Фелисаде - близко отнесла – рыбы.
         - А мать-та ты угощала?   - Нет!   - Ну и молодец.
         – Почему они так вот сказали?   Володя?
         Значит, они тоже её недолюбливали?
С: -   Ну по, её поведению – мама.   Что ты.
         Они знали, как она ведёт себя.
М: -   Вот.   Она их никогда не принимала в гости,
         и не любила их.   Она их знаешь, как их называла?
         - О, облоеды приехали.
С: -   Оглоеды?
М: -   Оглоеды!
                Стр. 16
С: -   Оглоеды.
М: -   А, что это за облоеды?   Облоеды.
         Ни облоеды, а оглоеды!   А, что это такое, не знаю.
С: -   Значит, она не любила их.
М: -   Ну!...   Корки не могу жевать, я  потом с чаем.
С: -   Но ещё, что ты им рассказывала?
М: -   Но и рассказала – всех стариков, малых
         и старых – всех рыбой накормила.
С: -   А.
М: -   И они довольные остались..
С: -   Отрезать хлеба?
М: -   Маленько.   На жевок.
М: -   Но и они, значит, смеются.
         - Ну, ну умная ты девушка.   А ведь другая бы,
         съела бы одна.   Да и не подумала бы никого
         угостить.   И всех соседей, всех угостила.
         - И они были очень довольны.
С: -   А, твоим поведением – да?
М: -   Но!
С: -   А ты, ещё это?   Наверное, рассказала, как там
          усаживала их.   Вообще кормила всех.
М: -   Но!
С: -   А про коней рассказывала?
         Как ты водила мыть-та их?   Коней.
М: -   Рассказывала!   - А, как ты их мыла?
          - Да так, я…   А там глубоко, а  я  плавать не умею.
          Я  сяду пониже, на шею коню, и держусь
          за гриву коня.   Как только он, это?...

М: -   Что-то тут чёрненькое?    На хлебе…

М: -   Как он, конь, махнёт хвостом, или чем, так  я, это?...

М: -   Это лучше с чаем, не могу жевать, вот дожила…
                Стр. 17   
С: -   Но и что?   Махнёт хвостом?   Дак что?
М: -   И они, значит, наклонятся – я  залезу и сяду на них.
          На коня, и сижу.   Вымою их.
С: -   А мыть всёравно мыла – да?
М: -   Но!   А у меня ведёрко, было.   Поддену
         и сверху обмою коня.   А потом мне один военный,
         какую-ту коляску принёс – эта коляска каталась.
         Прямо по воде.
С: -   А.   Она не тонула – да?
М: -   Не тонула!   Ну и  я…
С: -   Она, просто с колёсиками?
         Но и не тонет - там – в воде  -  да?
М: -   И не тонет!
С: -   Ты, там сядешь на неё – на коляску – и моешь
         вокруг этой коляски – да?
М: -   И мою, я  их.   Уж они – так довольны – эти кони.
С: -   Ха, ха, ха.
М: -   Ну, жарко же, Володя?
С: -   Ну да!   Им хорошо!   И стоят в воде, а тут ещё
         сверху ты поливаешь им – да?
М: -   Ну!
С: -   А самой всего три года – три, четыре?   От рождения.
М: -   Но и вот…
С: -   До пяти лет – ты так всё время – там была?
М: -   Угу!   Я, когда она меня тернула – мне в мой день…
С: -   Рождения – да?
М: -   Рождения!
С: -   Это, на, сколько?   Сколько лет тебе исполнилось?
М: -   А?
С: -   А сколь исполнилось – четыре или пять лет?
М: -   Четыре!
С: -   А, четыре – да?
М: -   Вот.
С: -   Это вот, когда первый раз-та она тебя тернула – да?
                Стр. 18
М: -   Да!   Дак она один раз и тернула.
С: -   Нет, дак, это конфеткой сначала?
М: -   Нет, нет, это конфеткой потом.   Рукой!
С: -   А, сама мать, что ли?
М: -   Не.
С: -   А.   Это бабка-та когда?
М: -   Тётка!
С: -   Тётушка-та.   А?   Но, но, правильно!   Когда, этот?
          Сергей с Елизаветой был у вас в гостях.
М: -   Да!
С: -   Но, это в Царском Селе?
М: -   Вот эта женщина-та?   Где красивая церковь?
          Мне, и рассказывала, говорит: - Она меня…
          Мне было пятнадцать…

М: -   Твоя!   Мне больше не надо картошки.

С: -   А – ей, было пятнадцать.
М: -   Нет!   Мне было пятнадцать, говорит.
         Ей – женщине этой.   Вот, которая?   Недавно.
         Наверное, сейчас умерла видно, в нашем доме.
С: -   А.
М: -   И она, говорит: - Меня отравила - эта бабка.
С: -   А.   Нет.   Просто, когда ей было пятнадцать.
         Бабка отравила её.   А  я  думал: - Когда ей было
         пятнадцать, то тебя там травили.
М: -   Нет, нет!   Я  не была там уж.
С: -   Ну, ну ясно.   В общем, её, тоже травили.
М: -   Да!   
С: -   Нет!   Мама.   Мы разговор ведём…
М: -   А  вот этот же Полевик, её и лечил.
С: -   А.   А, но да.
М: -   Но и вот, эти два субчика-та братцы-та сидят.
         Два брата-та?
                Стр. 19
С: -   Которые?
М: -   Но, который приехал, и пастух.
С: -   Но они, мама – да, хе, хе, хе, какие они братья?
         Мама.   Один отец, другой сын.
М: -   Но, отец, а  я  их братьями всё звала.
М: -   И вот, это?
С: -   Александр-та отец - Николай сын его.
М: -   Но.  Но и, как раз  я  сижу за столом – эти сканцы-та
         едим.   - О, да вы кушаете?   О, хорошо.
         - Но, мать – Татьяна – его посадила, этого?
         Полевика.   И эти сидят - деды!   Тут они выпили.
С: -   А, и Дмитрий – да?
М: -   Но!
С: -   А дети, тоже были?
М: -   Какие?   Но!   Наши были.   Васьки-та уж не было.
С: -   А Васьки не было – да?
М: -   Нет.   Он его выгнал – Дмитрий выгнал его.
         Своего сына, за непослушание.
С: -   А Яков был – да?
М: -   Яков, да Иван.   Ещё кто?
С: -   Степан?
М: -   Нет!   Степана…
С: -   Уже погиб – да?
М: -   Он уже погиб – не было его.   От него – письмо было.
         Плакал тут отец - Дмитрий всё плакал.
         Но, а потом вот эта сестра-та.   Всё подолы-та
         поднимала?   Пришла.  Стала нормальная – хорошая
         женщина.   Полевик её вылечил.   И её забрали.
С: -   А, они забрали – да?   Александр первый и Николай
         первый, в Томск.
М: -   Да!
С: -   Александр с Николаем?
М: -   Угу!   А, потом, так – я  немного слышала, что ей
         лучше стало, и она замуж  за кого-то вышла.
                Стр. 20
С: -   А.
М: -   Поправилась.   Это – тётушки такие были - колдуньи.
         Я  маленько оклемалась – водила их в лес
         за ягодой – Александра и Николая.
         Они ж не знали, где ягода в лесу есть.
С: -   Они оба ходили?
М: -   Да!   Но, а оставят – Якова – это сын Дмитрия.
         И этого?   Михаила, этого?   Как его?   Агапова!
         С конями с этими, с коровами-та.
С: -   А сами к вам придут – да?
М: -   А мы пошли за ягодой, или по ягоду.
С: -   А, за ягодой, по ягоду.
М: -   Но!   У них была такая кошевка  здоровая.   И вот…
С: -   Как же они её таскали-та?   Вдвоём?
М: -   Нет!   Просто, как рюкзак, вот…
         Один устанет – другой несёт.
С: -   А, по очереди несли – да?
М: -   Но!
С: -   Но уж там Александр-та уж еле ходил – да?
         Больше, наверное, Николай нёс.
М: -   Конечно!
С: -   А, какую ягоду-та брали?
М: -   А сначала мы брали голубицу, ещё не поспела.
         Голубица вперёд поспевала.   Морошку брали.
С: -   Это считай по весне?
М: -   Да!   А потом, чернику.   Бруснику-та уж после брали.
С: -   Но им радостно было – да?
М: -   Что ты, где они в Ленинграде видели, жили.
          Дак, что они видели там.
С: -   Мама?   Но, они и в Сибири там, в Томске-та жили.
         За Томском.
М: -   Но там есть тоже ягода.
С: -   Там они больше за шишками, наверное, ходили.
М: -   Да!   Они там орехи брали.
                Стр. 21
         Этот привёз орех-та – Александр первый.
         Я, у них вот, помню.   Я, ни когда, ни ела орехи.
         Ой, какие они вкусные.   Да так сделаны вкусно.
С: -   Поджарены – да?
М: -   Он знал уже, как с ними обращаться надо.
         Поджаривать, как?
С: -   Но, да!   Поджарены хорошо - да?
М: -   Хорошо зажарены!   А потом жена приезжала.
         Александра первого-та.   Деда-та?
С: -   Тоже была ещё жива?
М: -   Да это вторая.
С: -   Вторая жена – да?
М: -   Но!   Вторая жена!
С: -   А уж потом он женился – да?   В Томске.
М: -   Да!   После уже женился.
С: -   А.
М: -   Такая хорошая женщина – Татьяна Филимоновна.
          Я  её хорошо помню.   Такая умница.
С: -   Но она тоже?…
М: -   Всё говорила: – Ко мне-та приезжай.
С: -   Да?
М: -   А  я  так и ни разу не была.
С: -   Дак, а где?   В Ленинграде?
М: -   В Томске!   Но, как  я  поеду?
          Я  поправилась – начала работать в колхозе.
           У меня всё лето в работе.
С: -   Но да!   И хозяйство, что, бросишь разве?
М: -   Но!   Тут корову отравил – этот ирод – Игнаха.
         Сделал, что она подохла.
С: -   Мама?   А вот, это?   А потом вы их отправили,
          дедов, в Томск?
М: -   Да!
С: -   И они поехали в Томск?
М: -   Да!   В Томск поехали!
                Стр. 22
С: -   Дмитрий проводил их?
М: -   Но!   А, как они там?   Откуда они?   Я  не знаю.
 С: -   Дак их обоих потом убили – да?
М: -   Видимо так!   Какой-то отравы дали.
С: -   А, в общем – поймали его, их?
М: -   Но!   И накормили досыта.
С: -   А, где же Дмитрий-та был?
          Он дальше, наверное, не поехал?
М: -   А Дмитрия, наверное, не было!
С: -   А, Дмитрий-та уже больной был – да?   А…
М: -   Да!   Он на одре лежал, уж, вот – вот – вот.
         Мы, только схоронили, и  нам телеграмма, с Томска.
С: -   В  двадцать седьмом году, уже – да?
М: -   Он уж плохой был – Дмитрий.
С: -   Дак, поэтому он туда и не поехал.
М: -   Да, куда поехать?   Он с кровати не мог встать.
         Дядя Ваня у нас и находился.   Откуда-то приезжал.
          Где-то жил и приезжал.
С: -   Мама?   И, вот их там прихлопнули, а потом, значит,
          привезли в Ленинград?
М: -   Да!
С: -   И хотели там захоронение сделать?
М: -   Нет!   Они хотели, это?   В Томске схоронить – народ
          хотел похоронить их там.
 С: -   А?   А их увезли в Новгород – да?
М: -   Украли их.
С: -   Ах, дак их украли?
М: -   Да!
С: -   Это – Фёдор, что ли?   Украл?
М: -   Да!   Его работа.   Фёдор и ещё Фёдор.   Трофим.
          Агапа не было, уже – умёрший был.   Евстюга.
          И  Башмачин.   Два брата – эти, как их?
          Дядя Ваня-та и Фёдор.
С: -   О.   И они в Новгород увезли – да?
                Стр. 23
М: -   Их сюда – в Кривандино и не привезли.
С: -   А, сразу на Новгород и всё.
М: -   Сразу на Новгород.   Оттуда уже тётка приехала
          к нам, в деревню Кривандино.   Вот её мать.
С: -   А.   И сказала – да?
М: -   Но!   Её Елизавета Сергеевна звали - её мать.
         Хорошо знаю.  Хорошая женщина была.  Ты, говорит,
         знаешь Елизавету Сергеевну?   Как же, говорю,
         не знать.  Это же вся моя родня, говорю.   Больше
         у меня никого нет.   И  я  ездила её хоронить, потом.
С: -   А, в Новгород – да?
М: -   Да!   А эта, которая в нашем, сей час, доме жила.
         Ещё поменьше была.
         Ещё девушкой была в Новгороде.   Дочь.
С: -   Мама?   И она рассказала, что Николая первого
         и Александра первого – похоронили
         в Новгороде – да?
М: -   Да!   - Вот пойдём – я  тебе покажу могилы их.
                Стр. 24