Посвящаю это послание ей одной

Я иду по темному коридору в слепой уверенности, что там, за дверью, кто-то меня ждёт. Смерть или исцеление… По большому счёту, мне теперь всё равно. Я познал то, что было запретно, и то, что никому не нужно. И в одном мгновении узрел истину. И теперь только ужас царит внутри. Нет больше той радости, и подобно бессмертному эльфу, который смог вдоволь насладиться смертными радостями, я иду в неизвестность. А сердце требует покоя, холодного смерти, или тёплого любви. И в этот раз мой разум с ним солидарен.

Я прикоснулся к холодной металлической ручке. Рука привычно провела по её изгибу, и тело ответило лёгкой дрожью. Видимо оно не потеряло ещё способность чувствовать. Я толкнул дверь и вошёл. Тысячу раз до этого и после я представлял себе этот момент. Как мне быть? Показать себя полным сил, энергичным, выказать всю прыть и остроумие, или изобразить деланное спокойствие? Да я смогу изображать из себя того кем был в своих далёких детских мечтах. Этакого лорда севера, немного мрачного и прячущего редкие улыбки. Но и властного и размеренного. Как хотел я быть им, полным власти и неприступным, внешне бесстрастным, но и безмерно щедрым на внимание.

Я толкнул дверь рукой. За ней свет и тепло той комнаты, где должна быть она. И действительно, она была там, она ждала меня. Но по выражению её лица нельзя было сказать, хочет она нашей встречи или нет. А мой взгляд вновь и вновь останавливался на её прекрасном лице, на тонкой линии её шеи, на безупречно убранные волосы. Не могу заставить отвести взгляд, вернее могу, но через секунду, я не могу удержаться от искушения посмотреть ещё. Каждая линия её лица, такая знакомая, нежная, прекрасная. Я любуюсь ямочками на её щеках, и тонкими губами, которые изредка изгибаются в улыбке. Её чистая белая кожа, такая приятная на ощупь, манит меня, трудно удержать себя от того, чтобы не схватить и расцеловать её. Она - воплощение красоты.

Трудно быть равным богам.

Но я больше никогда не стану простым смертным. Теперь больше не могу быть собой, не могу покорятся своим желаниям, не могу сказать ей то, что так давно хотел. Теперь есть у меня всё, но это всё стоит на службе человечеству. Да и я сам больше не человек, я не принадлежу ни ей ни себе. Хотя осталась эта юношеская страсть, она больше не станет между нами.

Я псайкер, она неприкасаемая. Нам никогда не быть вместе.

Грегор Эйзенхорн.



примечание - Письмо составлено после смерти Елизаветы Биквин.