Иерихон

Я очнулся под грудой обломков, форма была изорвана, страшная боль раздирала бок, возможно было сломано ребро или несколько. Ценой огромных усилий я смог выбраться из-под камней и с трудом подняться на ноги. Перед моими глазами открылась ужасающая картина: весь город был охвачен огнём, тысячи трупов лежали на улицах, вонь разложения резала лёгкие, над улицей стояла зловонная дымка сильно сокращающая обзор, небо было затянуто тучами тёмно-красного цвета, фиолетовые молнии нарушали мёртвую тишину, купаясь в тучах, словно мифические змеи в океане.


Я огляделся в поисках оружия. Мой отряд был разбит на голову, эти твари появились из ниоткуда и в мгновение ока уничтожили большую часть конвоя. Мы бились отчаянно, но противник во много раз превосходил нас числом, я не смог разглядеть этих тварей, но это точно были не люди. В первые минуты боя БТР рядом со мной взорвался и меня выкинуло на стену, она была на столько дряхлой, что сразу же обвалилась на меня, я чудом остался жив.
Я подошёл к мёртвому солдату и подобрал его АК-47 с под ствольным гранатомётом, отыскав ещё пару рожков, я, прихрамывая, двинулся к более-менее целому грузовику. Внутри Урала я нашёл аптечку и перебинтовал раны,  вколол обезболивающего и голыми руками вынул кусок стекла из ноги, к моему счастью там был спирт и много бинтов, продезинфицировав рану, и перебинтовав ногу, я двинулся по улице в поисках прибора связи.
Пошёл мелкий дождь, дымка немного спала (лучше употребить – «растаяла», «спадает» обычно жара) и я смог в полной мере разглядеть всю картину города. Деревья вырванные с корнями, залитые кровью тротуары,  и нигде, нигде не было трупов тварей уничтоживших мой отряд и конвой.    


В конце улицы стоял танк, изуродованный до того, что даже невозможно было определить модель. Взобравшись на корпус и заглянув люк. я ужаснулся. Внутри машины лежали три обезглавленных трупа, абсолютно голых.

«О боже!» - подумал я и протянул руку за рацией.

Нажав на кнопку, из рации донеслось хрипение и тишина, на всех волнах была тишина. (Безл. предложение совмещено с другим безл. пр., желательно указать - кто нажал на кнопку. И интересно, что же донеслось из рации хрипение или тишина?) Кинув рацию обратно в танк, я двинулся дальше.

Дождь закончился, близился вечер, изрядно похолодало, а драная форма почти не грела. В воздухе стоял запах разложения, который резал лёгкие не хуже нашатыря.

Я остановился, дабы отдохнуть и перекусить, площадь была уже не далеко. Москва огромный город и перейти с одного конца на другой, на одном дыхании было довольно сложно.

Перекусив и отдохнув я вышел к красной площади. На ней гремел жаркий бой, гарнизон кремля и местные ополченцы яростно отбивались от орд безобразных тварей, не поддающихся описанию. Вся площадь была уставлена баррикадами, из которых вёлся огонь по монстрам. Я на полной скорости двинулся к ближайшей баррикаде (слово «баррикада лучше заменить).  Пробежав несколько метров я обо что-то споткнулся и рухнул наземь. Надо мной нависло безобразное существо, из его огромной пасти виднелись несколько рядов клыков, способных разорвать лист металла. Тело было массивное, как шкаф-купе. У этого чудовища были четыре руки с длинными когтями и огромными бицепсами. Мерзкая слюна стекала мне на лицо, тошнота подходила к горлу. Я попытался поднять автомат, но тварь резким движением выбила его у меня из рук, уже отчаевшись я нащупал на земле стальной прут, уверенность вернулась к моим рукам, и я вогнал эту железку твари в висок, чудовище рухнуло на землю истекая кровью.   

Поднявшись, я сразу упал на землю от боли и потерял сознание, картина перед глазами расплывалась, последним что я увидел, всадника на огромном чёрном коне, в чёрном болохоне, и тёмно серых доспехах. Он вздымал коня на дыбы и размахивал мечом.

Очнулся я в каком-то подземелье, дверь была засыпана всяким хламом, в углу тускло светила газовая лампа, потолок закрывали толстые трубы, комната была пуста, лишь на стене висело большое распятие, а перед ним, на корточках, сидел священник, чуть шёпотом читая молитвы на латыни, в углу около двери стояло двух ствольное ружьё и коробка с патронами.

Ах, ты очнулся сын мой.- святой отец взмахнул руками и принялся осматривать раны своего гостя.- Ничего серьёзного нет, царапины скоро заживут.

Священник повернулся к распятию и продолжил молитвы господу.

Как я попал сюда, и кто вы?- я прикоснулся к голове, её раздирала ужасная боль, потерев виски мне стало легче.

Меня зовут отец Юрий, я спас тебя от участи сопротивленцев на площади.- священник прекратил молитву и присел рядом со мной.

Понятно, что за всадник был на площади? Когда он появился, я потерял сознание.- я попытался встать, но священник остановил меня.

Это был всадник апокалипсиса, седьмой, он снял последнюю печать и последнее сопротивление было уничтожено.-  святой отец поставил чай передо мной и жестом приказал пить.
Осушив кружку с чаем я всё-таки встал и размял спину.

Вдруг послышались тяжёлые удары в дверь, она слетела с петель и рухнула перед нами. В проходе стояла высокая фигура в тёмных доспехах, с мечом в правой руке и булавой в левой. Священник перекрестился и бросился за ружьём, тяжёлый удар незваного гостя размазал его о стену. Закованная в доспехе фигура повернулась в мою сторону. Я не долго думая обрезал верёвки, на которых крепилось распятие, оно рухнуло на тёмного рыцаря, броненосец упал на пол, я выхватил у него меч и резким движением отрубил ему голову. Пол покрылся багровой кровью, спустя мгновенье рыцарь и меч, у меня в руках, испарились, осталась лишь лужа крови.
Выбираться пришлось не долго, оказывается священник притащил меня в коллектор, в комнату для обслуживающего персонала, но там как обычно жили бродяги.

Выбрался из люка, посреди красной площади, вид заставлял ужаснуться. Вся площадь была завалена сотнями трупов, кремль охвачен огнём. Над одним из погибших ополченцев, на коленях сидела маленькая девочка и плакала, тщетно дёргая павшего мужчину за рукав, в надежде, что он поднимется.

Я подошёл к ней поближе и склонил голову над убитым человеком.
Он твой отец? - спросил я переводя взгляд с трупа на девочку и обратно.
Да.- сквозь слёзы проговорила.

Его уже не вернуть, идём со мной нужно покинуть это место.- я присел на корточки и утешающе погладил девочку по голове.- Как тебя зовут?

Оля.- успокоившись сказала кроха взяв меня за руку.- Что мы теперь будем делать?
Жить.      


Когда Агнец снял последнюю, седьмую печать, "бысть безмолвие на небеси, яко полчаса" – так бывает и в мире физическом: наступлению бури часто предшествует глубокая тишина. Это безмолвие на небесах означало сосредоточение благовейного внимания предстоящих перед престолом Божиим Ангелов и человеков, в ожидании страшных знамений гнева Божия перед кончиной века сего и явления Царства Христова. Явилось семь Ангелов, которым дано было семь труб, и другой Ангел, ставший перед жертвенником, со златой кадильницей. "И даны быша ему фимиами мнози, да даст молитвам святых всех на олтарь златы сущий пред престолом". Прежде чем первые семь Ангелов, как каратели заблудшего человеческого рода, приступят к своему делу, предстательствуют пред Богом за людей святые, с Ангелом молитвы во главе. Св. Андрей Кесарийский говорит, что Святые будут умолять Бога, дабы "по бедствиям, поражающим при всемирной кончине, были ослаблены мучения нечестивых и беззаконных людей в будущем веке и чтобы Своим пришествием Он наградил потрудившихся". Вместе с тем святые вновь и вновь будут молить Бога, как они молили при снятии пятой печати , о том, чтобы Бог явил свое правосудие над беззаконниками и гонителями Христовой веры и прекратил свирепства мучителей.