Моя большая армянская семья

Летом умер дед. Перед самой смертью дед Акоп написал мне открытку, где сообщил, что у меня есть большая армянская семья. А ещё наказал, чтобы родственникам в приёме не отказывала. Я, конечно, по милости покойного о ней знать не знала, и ведать не ведала, но чутьём поняла - начинается новая жизнь. И она, действительно, началась.

Сначала приехал мой дядя Рубо. Дядя привез коньяк и армянские консервы. Мы выпили, и дядя Рубо рассказал мне про моего папу. Пожил неделю, назвал меня дочкой и улетел в Чехословакию за хрусталём и джинсами.

Потом приехала тётя Роза с дядей Адибеком. Тётя Роза крепко меня обняла и заплакала. Тётя и дядя привезли вкусные армянские консервы и армянский коньяк. Мы выпили. Тётя Роза рассказала мне про папу. Она научила меня готовить армянские колбаски. Потом они сделали все покупки и через неделю уехали.

Затем приехал мой второй дядя Арутюн со своей женой Леной и расцеловал меня в обе щёки. Открыли коньяк, поставили на стол Ленины овощные консервы. Мы выпили. Он рассказал мне про папу.. Лена научила меня готовить армянскую долму. Пожили у нас 10 дней, сделали все покупки и уехали.

Далее, проездом в кругосветное путешествии, приехал дядя Либо, муж моей второй тётки из Норка, которую я ещё не видела, поставил на стол коньяк, абрикосовое варенье и коробку с бастурмой и суджуком. Сказал, что всё это готовил сам. Потом открыл коньяк. Мы выпили. Он рассказал мне про папу. Научил меня двум армянским словам и, не делая покупок, отбыл в Новый Свет.

И надо сказать, что последний визит и рассказы дяди Либо разбили мне сердце. Я уже мечтала побывать в Норке, где у меня есть братья и сёстры, где большой красивый дом из туфа, и делают такие замечательные армянские консервы. Где пьют коньяк, от которого хочеться петь, а в большом саду растут абрикосовые и черешневые деревья. А ещё там сами делают вино, бастурму и колбаски суджук. И даже помнят моего папу.

Всю осень, зиму и весну продолжались визиты, а летом Рубик купил мне билет до Еревана. «С большой армянской семьёй мы с мамой уже знакомы», – наивно думала я.
И ошибалась…

Дядя Рубо радостно встречал меня в аэропорту. Затем привёз домой и познакомил с братьями и старой бабушкой Агапи. Она тоже рассказала мне про папу. Только в этот день я и смогла отдохнуть. Вся дальнейшая жизнь в этом городе - это бесконечные путешествия по историческим местам и по многочисленным родственникам. Все визиты и ответные приёмы были так расписаны, что я почувствовала себя английской королевой.

Я пыталась запоминать имена, улицы, армянские слова, законы и обычаи, а также все, что рассказывали мне про папу, который отбыл в мир иной, не дождавшись моего 8-летия.
И бедная мама растила меня одна, в однокомнатной квартире. А из всей московской родни у меня только и была, что тётка, 2 двоюродных брата и 2 двоюродные сестры.
Да, моя большая армянская семья повергла меня в шок.

Через месяц, когда дядя Рубо и сам уже малость подустал от бесконечных застолий,
он сообщил мне, что отправляет меня на месяц в горы, а именно в Цахкадзор, с бабушкой и моими братьями. Ах, какие это были места. В СССР это был один из лучших горных курортов. Там я впервые увидела канатную дорогу, и даже каталась на ней. А горный посёлок, где жил старый русский клан молокан в изумительных цветных одеждах! Ходила в древний монастырь, спускалась в долину Роз к холодной горной речке. А когда у медвежьего родника в горах Рубо делал шашлык, я узнала про папу. Оказывается, родился он именно здесь. Часто приезжал сюда, а в Москве принимал всю свою большую армянскую семью. А вот деда мало кто запомнил. Он остался в тени своей бурной жизни и сумасшедших страстей. Не буду рассказывать вам, ни о семейных тайнах, ни о красотах Севана. Скажу только, что здесь в горах со мной что-то произошло. Я начала учить армянский, понимать армянскую культуру и изучать армянскую кухню. По вечерам, когда старая бабка Агапи, распустив шикарную косу, курила трубку, я училась готовить своё главное в жизни блюдо – армянский соус, ставший предметом наслаждения моей маленькой русской семьи.