Простая история, ОН и ОНА

    Она бросила его... Какое-то время он ещё старался не пускать эту мысль в своё сердце, не давая ей завладеть всем своим существом, и, как обычно, в силу врождённого оптимизма, думал, - ничего, всё обойдётся, это всего лишь тёмная полоса, которая скоро пройдёт, поскольку этого просто не может быть. Ведь то, что произошло, было для него настолько аномальным и противоестественным, как солнце, встающее на западе, и выглядело  так же дико, как образ распятого ребёнка на городской площади. Поэтому он всеми силами старался снова и снова отгонять от себя мысль о том, что случилось...

    ****
   
    Наверное, их встреча не была случайной, казалось, их жизни слились в череду событий, которые были предназначены только для одного — чтобы они встретили друг друга и чтобы их мир перевернулся.

   У неё за спиной было трудное детство: развод родителей, жизнь с матерью в семье отчима, вместе со сводными братом и сестрой, слёзы в подушку по ночам, проблемы со здоровьем... Её душа была очень чувствительна, она несла в себе отпечатки чего-то тревожного и тайного, уходящего в глубины веков, что порой беспокоило её сердце, и что временами делало её слишком взрослой. Но она не понимала, как ей с этим быть. Ей всегда не хватало доверительного разговора с близким человеком, который мог бы понять её внутреннее состояние, и обсуждать с ним то, чего она бы не могла сказать ни кому. И ещё ей не хватало самой простой родительской любви и ласки.
    Но, её души по-настоящему никто  не понимал - её родители хотели видеть её амбициозным, прагматичным человеком «без слабостей», поскольку считали это надёжной гарантией её светлого будущего в наши непростые времена. А сверстники, они ещё сами не успели разобраться в себе, их больше занимало собственное отражение – как они выглядят и что о них думают другие. Поэтому она ощущала постоянную дисгармонию, не чувствуя себя счастливой в этом мире, и была девушкой, у которой  чувства оказалась загнанными вглубь своего тела, на что оно отвечало ей постоянными проблемами. И врачи всегда терялись в причинах её недомоганий, не понимая, что истинная причина была в её ищущей и не находящей выхода душе.
    Конечно, она пыталась с этим бороться. Она давно заметила, что её взвинченность почти всегда перетекала в болезнь, и, понимая свою ранимость и зависимость от эмоций, она пыталась вести себя так, чтобы действовать как можно более прямолинейно, подавляя в себе душевность и идя против своей природы, поскольку, как ей казалось, так было правильнее, да и проще. Она, вроде бы сама хотела стать такой, какой её хотели видеть, пытаясь надеть на себя этот «костюм» типичного представителя современной цивилизации, поэтому постепенно превращалась в обычного тинэйджера-нигилиста. Хотя, в глубине своего существа она была другая, и она это где-то подспудно ощущала. Но, не раскрыв себя, она попадала в замкнутый круг бесконечной и изматывающей неудовлетворённости…
   
    У него за спиной была насыщенная и непростая жизнь, тоже связанная с поиском своего места и своего пути в ней. Судьба приготовила ему много неожиданных испытаний и поворотов, которые он к этому времени уже преодолел. В прошлом остался  распавшийся брак, который изжил сам себя – они с женой как-то неожиданно и без скандала расстались. Из их жизни ушла та потребность друг в друге и взаимопонимание, которые необходимы для двоих, превратив их просто в хороших знакомых, которые иногда перезванивались по телефону или поздравляли друг друга с праздниками. 
    Также, он потерял интерес к международному бизнесу, которым он занимался много лет, вернее, он перестал  испытывать радость и видеть смысл в тех вещах, которые можно купить за деньги. По большому счёту, оказалось, что их надо совсем не много, чтобы обеспечить свою жизнь. Поэтому, его стал больше интересовать внутренний мир, чем мир вещей. Его интересовало, почему счастливое состояние души не зависит от бедности или богатства, и что находится в её основе такого, что заставляет людей страдать и совершать безумные поступки. То есть его стали больше увлекать вопросы духа, чем бессмысленная смена бесконечных декораций...
    Скорей всего, именно эти вопросы свели его судьбу с учителем, тибетским ламой, у которого он проучился немало лет. Благодаря этой учёбе, он, наконец, открыл для себя те тайны, которые его занимали. 
    Одним словом, он завершил определённый жизненный этап и был так сказать на распутье. Он сам не понимал до конца, чего он хочет — или бросить всё и уехать куда-нибудь в Непал или Индию, или же начать всё с нуля.
   
    Когда он первый раз увидел её, то сразу же обратил внимание — и не потому, что она была симпатичной девушкой, а потому что, на мгновение, поймав её взгляд, он вдруг почувствовал что-то до боли тёплое и родное, и что-то неожиданно и предательски шевельнулось в глубине его сердца. Но он сразу отогнал это что-то, даже не дав себе его рассмотреть, благо он уже хорошо научился это делать за свою жизнь. Да и слишком нереальной ему тогда представлялась их связь.
    Но давно известно - то, что должно произойти, оно рано или поздно, но обязательно произойдёт, как бы мы не пытались от этого уйти.
    Так случилось и на этот раз.
    Года через два после их знакомства, она вдруг сама проявила инициативу, сдвинув их отношения с мёртвой точки, запустив тем самым, этот извечный и неумолимый механизм любви и смерти... 
    С неожиданной прямотой, к которой она прибегала, когда чувствовала свою неловкость, она сказала ему:
    - Давайте завтра поедем к вам на дачу?!...
    Эти слова прозвучали так неожиданно и так многозначительно, что он, почему-то сразу всё понял. Он проглотил слюну и стараясь сохранять спокойствие, ответил:
    - Давай, я не против.
    Всю ночь он не мог уснуть — его колотила нервная дрожь. И на следующий день, когда они уже ехали на его машине по загородному шоссе, он старался не подавать виду о том, что происходит у него внутри, и вёл себя, как ни в чём не бывало.
    Ещё в дороге у него внезапно появилась мысль, - а ведь с этой девушкой я могу потерять голову, и если что-то пойдёт не так, я пропаду! Но, он с удивлением обнаружил, что это был тот редкий случай, когда он был готов на всё, невзирая на последствия. Как будто он был мотыльком, который для чего-то летел прямо в огонь, зная при этом, что он в нём сгорит!
 
    Дача - отголосок его бизнес-прошлого, располагалась в месте, связанном с границами, своим существованием, как будто намекая, что есть ещё какие-то границы, которые надо преодолеть.
    Во-первых, она стояла на границе двух государств, России и Финляндии, а во-вторых, на берегу, на границе двух природных зон: с одной стороны, на десятки километров простирался глухой лес, а с другой, насколько хватало глаз, тянулось Балтийское море. Над всем этим великолепием совершали свой неумолимый ход, кружась в неизменном танце, солнце и луна.
    Казалось там, на краю земли, время для них остановилось - вечер незаметно перетёк в ночь, а ночь, утро... И эта их первая ночь, была даже лучше, чем они могли себе вообразить: их души, захваченные страстным порывом, взлетели и слились в вышине бескрайнего неба, поэтому всё, что происходило здесь на бренной земле, казалось чем-то неправдоподобным и нереально-фантастическим, как будто они были не двумя людьми из плоти и крови, а двумя бестелесными духами... Когда это всё произошло, они словно заново родились в этом мире!

    И для него и для неё это событие было настолько неожиданным и  обескураживающим, что вначале, они какое-то время вели себя так, как будто ничего не случилось, внешне ничем себя не проявляя. Каждый из них старался прислушаться и разобраться в своих новых ощущениях – может быть, это всё им только показалось.
    Но, властное чувство любви захватило и понесло их, ломая все внутренние преграды, и превращая их мир в какую-то невообразимую волшебную сказку. Он помог ей открыть в себе тот драгоценный источник, который она тщетно пыталась затоптать, загнать вглубь своей души и который прежде причинял ей столько страданий. А она подарила ему свою заботу и нежность, о которой он уже давно забыл.    
   Им было так хорошо вместе, что они могли подолгу просто сидеть, обнявшись, ощущая блаженство внутри себя, не замечая времени, чувствуя, как их сознание парит где-то высоко в небесах. Их души настолько соединились, что стали как одно целое. Они чувствовали и знали друг о друге всё без слов - он брал в руки телефон за мгновение до её звонка, она знала, что он думает и что скажет, они оба чувствовали, что связь их существует на каком-то невыразимом вневременном мистическом уровне. 
   Ему казалось, что их союз не может разрушить ни что на свете. Его даже не очень беспокоило то обстоятельство, что она продолжала жить в своей семье, предпочитая приезжать к нему на несколько дней, несмотря на предложение переехать насовсем. В глубине его души маятник уже качнулся от «бросить всё», в сторону «начать всё с нуля», но он не чувствовал, что к этому готова она.
   Она же, хоть и пребывала в любви, никак не могла отдаться ей до конца, что-то мешало соединить её со своей обычной жизнью, с теми амбициозными планами по покорению мира, с которыми она всегда жила. Поэтому она тянула время, не решаясь на столь радикальный шаг. Он понимал её состояние и не очень настаивал на этих переменах, больше доверяя их чувствам, терпеливо ожидая того момента, когда она сама этого осознанно захочет...

    До поры до времени она не замечала ничего, что могло бы её расстроить — мир наконец-то стал удивительно прекрасным и его обычные проблемы потеряли свой устрашающий облик. Как-то она заметила:
    - Знаешь, я уже несколько месяцев не чувствую того негатива, с которым я всегда жила раньше, это как-то необычно и странно для меня...
    Он понимал, почему это происходит, и от её слов у него становилось тепло на сердце, он всё сильней и сильней любил эту девушку, отпустив окончательно все свои внутренние тормоза, понимая, что если они, наконец, нашли друг друга, то, пока они живы, это не может просто так когда-нибудь закончиться.
    Ему в ней нравилось решительно всё, рядом с ней он терял ощущения реальности, испытывая чувство необъяснимой радости и покоя, как будто он снова вернулся в своё беззаботное детство.
    Так продолжалось почти год. Их глаза, чтобы не происходило вокруг, всегда излучали божественный свет. Видя это сияние, окружающие порождали восхищение, но чаще, неосознанную ревность, умело скрытую под маской заботы. Ведь не секрет, что нам очень трудно испытывать сорадость чему-то хорошему, чего у нас у самих нет...
    Но постепенно эта ревность стала каким-то образом влиять на неё, вернее, она нашла в ней свой отклик. Она стала прислушиваться к «разумным доводам» близких, которые давили на её рассудок, говоря: что он тебе не пара, что у вас нет будущего, что ты должна строить отношения со своими сверстниками...
    Невозможно сказать точно, эти слова, или же собственные мысли повлияли на неё, но она действительно в какой-то момент потеряла веру в их общее будущее и стала воспринимать свои отношения с ним, как нечто временное. Скорей всего, когда прошла первая эйфория влюблённости, она стала возвращаться к той привычной для себя  и такой понятной модели прагматичной жизни, в которой не было места для сильных чувств. Ей стало казаться, что она уже устала от этой любви... 
    К тому же ей, в силу небольшого опыта было трудно понять, действительно ли он тот человек, с кем она могла бы связать свою судьбу, поэтому мнение окружающих были так важны и так много значили для неё.
    Не поняв и не прочувствовав до конца, что же это такое - любовь, не дойдя до её глубин, она как бы заскользила по поверхности своих чувств, превращая всё в голые схемы, граничащие с глупостью и, что хуже, с жестокостью. Она даже начала считать его отношение к себе некой слабостью, не достойной настоящего и сильного мужчины...
    Она думала:
    - Конечно, я благодарна ему за всё, что он мне дал, когда-то мне действительно была нужна его любовь. Но теперь всё изменилось и я должна идти дальше, мне уже с ним не интересно – я всё про него знаю, я уже не вижу, что ещё полезного я могу от него получить...
    Одним словом, её начали тяготить отношения с ним, она перестала испытывать от них радость и стала искать повод, как бы их незаметно закончить, или хотя бы перевести в другую плоскость – просто друзей.
     А он, как ни странно, ничем не хотел ей помочь, проявляя удивительную отстранённость от прагматики их жизни, погрузившись в свои чувства, считая всё остальное малосущественным – была бы любовь. А может быть, он специально не торопил её, ожидая от неё самой какой-то определённости, чтобы её выбор не оказался случайным или незрелым...
    Их отношения ещё продолжались, но становились всё более натянутыми и даже какими-то формальными. Она всё чаще стала пребывать в отрешённой задумчивости и под разными предлогами спешила поскорей уехать домой.
    Он чувствовал, что что-то происходит не так, но никак не мог понять, что именно, как будто между ними появилось нечто, что тянуло их вниз. Их отношения становились всё хуже и хуже, и как-то раз, почти поссорившись, он даже упрекнул её в бездушии, после чего они на несколько дней расстались.
    Всё это время он не находил себе места, надеясь на чудо, что всё плохое уйдёт и она сама почувствует, тоже что и он - что она не может без него, и что все их противоречия надуманы.
    Через какое-то время она действительно позвонила ему и попросила зайти к ней домой. Была уже середина зимы, стояла промозглая и сырая питерская погода. Он пришёл, не ожидая ничего хорошего, но и стараясь не думать о плохом. Она встретила его, молча провела в гостиную и, неожиданно выставив перед ним руки, как будто упираясь в невидимую стенку, в резкой, почти истеричной форме вдруг закричала:
   - Так! Знаете! Вы должны забыть о моём существовании! Вы не должны мне больше никогда ни писать, ни звонить! Всё!!! И у вас не должно быть никаких надежд на мой счёт!!!

    ****

    После того как это произошло, он честно боролся с собой, чтобы не сойти с ума. Но его душа настолько срослась с этой девушкой, что просто забыть её оказалось выше его сил, и его рассудок лихорадочно пытался хоть что-то с этим сделать. И чем больше проходило времени, тем сильнее он чувствовал свою беспомощность.
    Он метался по своему дому как загнанный зверь, не понимая, что ему делать, и никак не мог остановить поток этой нечеловеческой боли в своей груди. Особенно больно было натыкаться на следы её пребывания: ночная рубашка... зубная щётка... её волосы на полу в ванной...  Всего один взгляд на что-нибудь, принадлежащее ей, бил безотказно и прямо в его сердце, эта боль проникала в мозг и расползалась по его телу, заполняя каждую его клеточку...
    ...И тело не выдержало, хотя оно было в хорошей спортивной форме и никогда не подводило его раньше. Как-то утром он, делая зарядку, резко присел, и у него что-то случилось с позвоночником, от чего он потерял способность ходить, и мог лишь с большим трудом перемещаться по дому.
    Не лучше обстояло дело и с его сознанием: оно, будучи до этого верхом стабильности и рассудка, вдруг сузилось до совсем маленького мира, в котором была одна только боль.
    За совсем короткое время он провалился из божественного мира в глубины ада и этот ад не отпускал его ни на мгновение!
    Самыми страшными для него были ночи. Днём, ему ещё как-то удавалось контролировать своё состояние, чтобы попросту не удавиться и как-то стараться сдерживать сердечную боль. Но ночью, когда он с трудом засыпал и его разум молчал, из глубины души поднимался нестерпимый и неконтролируемый липкий ужас потери, от которого он просыпался в холодном поту и с этим он уже ничего не мог поделать до самого утра.
    Он попробовал принимать успокоительные, но они ему нисколько не помогали, а наоборот, вызывали ещё большее страдание.
    Однажды, он очередной раз проснулся ночью от нестерпимой боли - как будто кто-то воткнул ему в спину копьё. Он лежал на животе, не в силах пошевелиться..., сердце болело невыносимо..., он с трудом дышал пересохшим ртом..., ему казалось, что вместо крови по его телу течёт раскалённый свинец. Словно борец на ринге, к которому применили болевой приём, он мысленно застучал рукой по ковру:
    - Всё! - Хватит!! - Я сдаюсь!!!
    Но боль не отпускала... И вдобавок ещё всплыло чувство невосполнимой утраты и какого-то космического одиночества...
    И вдруг он понял — это конец!
    Он больше не в силах переносить такую пытку!!!
    К тому же, зачем это всё терпеть, если он всё равно уже не видит никакого смысла своего существования!
    Как это ни прискорбно, - признался он сам себе, - но, похоже, я проиграл этот раунд с жизнью...   
    Он представил, как это будет: как он заставил себя сползти с кровати, взял бельевую верёвку, перекинул её через крюк на стене, завязал петлю, вскарабкался на стул и соскользнул с него вниз... И когда петля сдавила его горло, а перед глазами поплыли круги и жизнь стала стремительно покидать его, он, наконец, почувствовал громадное облегчение — теперь он снова возвращался в мир, где живёт любовь...
    И, в тот момент, когда он уже готов был сделать то, что он только что увидел перед своим мысленным взором, сработал, то ли инстинкт самосохранения, то ли ещё что-то: но неожиданно какая-то сила внутри него развернулась, как разворачивается сжатая пружина, не позволяя ему совершить это кощунство, задуманное его измученной душой.
    И тогда он, как будто оттолкнувшись от самого дна, устремился вверх, прочь из этого подземелья.
    Его рассудок заработал с необыкновенной ясностью, порождая цепочку мыслей, неожиданно встряхнувших его, и показав, в каком он находился заблуждении и как глубока его "кроличья нора".
    От чего он мысленно воскликнул:
    - Какой же я глупец! Как я мог забыть то, что хорошо знал? Почему я дурачу сам себя, цепляясь за безвыходность ситуации?!
    - Как я, поддавшись своей страсти, мог не увидеть простой вещи: всё, что происходит со мной – это лишь разыгравшееся воображение в моём уме! И мне так больно потому, что это затронуло его самые глубины – те, что я не контролирую, и которые обычно ускользают от моего внимания!
    - Значит, есть во мне какие-то непознанные области, которые мне необходимо раскрыть, иначе я бездарно умру, так ничего и не поняв!
    Тогда, отбросив свой страх, он начал тщательно вглядываться в то, что причиняло ему нестерпимую боль.
    Он подумал:
    - А почему я так цепляюсь за её образ? Ведь то, что я чувствую, это только память, удерживающая признаки, на которые я так болезненно реагирую, и ничего другого кроме этого нет! И если самому себе честно признаться, то совершенно очевидно, что это всё я придумал себе сам, накрепко связав себя с этим образом, - сон уже прошёл, а я всё ещё продолжаю верить в его реальность! И как бы это было не тяжело понять в моём положении, но это именно так!
    - И вообще, что собой представляет на самом деле объект моей привязанности? Есть ли у неё хоть что-то, помимо моего представления о ней, что было бы действительно реальным? - продолжал размышлять он.
    - Её тело?!... Но оно так неуловимо-зыбко, в нём в каждый момент, не останавливаясь ни на мгновение рождаются и умирают миллионы клеток, то есть оно подобно текущей реке! Почему же я так привязан к нему?! Только потому, что мои глаза не видят этого течения?!
    - Но, совершенно очевидно, что так же по-моментно это, пока ещё юное тело, незаметно увянет и когда-нибудь превратится в прах!
    Он вдруг вспомнил одно своё детское впечатление, как пролетая над большой рекой на самолёте, ему показалось, что вода в реке, это какой-то застывший предмет, который можно взять и переложить в любое другое место, где он также будет рекой, забывая, что она лишь поток, который откуда-то вытекает и куда-то впадает...
    - Но сколько же можно оставаться ребёнком?! - одёрнул он себя.
    - А может быть, я привязан не к телу, а к её уму или к её душе?!... Но это ещё более непостоянная субстанция – тоже своего рода поток, который зависит от обстоятельств, врождённых склонностей, настроений, привычек, информированности, прошлых опытов, будущих целей и массы прочих вещей! 
    – А за что я в таком случае цепляюсь?...  А, главное, чем я сам отличаюсь от неё?! - задал он вопрос себе.
    - Да ничем! Я точно такой же! Я такое же, подобное иллюзии существо, только мнящее себя чем-то исключительно истинным, особенным и неизменным, маниакально держащимся за своё реальное "я", а потому - за реальность всего вокруг, чего на самом деле просто не существует!
    - «Всё рождённое рано или поздно умирает, а всё составное распадается», – вспомнил он слова учителя, которые придали ему решимости в своих поисках.
    – Значит моя привязанность, это только привязанность к сотворённому моим умом образу, наброшенному на непрерывный процесс: проходит лишь мгновение и всё неуловимо меняется, но я-то к этому не готов...  Так вот в чём моя проблема, и от чего мне так больно!
    Ну, это же совсем как в известной поговорке «дважды в одну воду не войти», - усмехнулся он, всего один щелчок пальцами - и мир уже другой!
    - Так значит и мои так называемые «чувства» – всего лишь красивая радуга, которую я тщетно пытаюсь поймать, принимая её за нечто застывшее и неизменное, даже когда зашло солнце, и никакой радуги уже в небе нет! 
    Одним словом, он чувствовал себя как Алиса, которая сидела в кроличьей норе и размышляла о том, что же останется от восковой свечи, после того, как она вся сгорит.
    Оказалось, он не может ни за что зацепиться - все образы расползались, не оставляя от себя никакого следа, не оставляя никакой надежды на обладание чем бы то ни было, даже хоть какой-то самой малой малостью! Всё, на что он направлял свой внутренний взор, так очевидно и ясно проявлялось, но с такой же очевидностью и ясностью это всё реально не существовало...
    Увиденное, так его поразило, что он вздохнул, как больной, оправившийся после тяжёлой болезни, и понял: то, что он чувствовал раньше, было большим обманом, иллюзией и потому не являлось настоящей любовью. Это было, как ни печально, всего лишь наваждением его больного ума, держащегося за несуществующее! Но зато, та картина, которая так внезапно перед ним открылась, позволяла ему любить и её и этот мир уже по другому, без страхов и ожиданий, ничего не придумывая, не приписывая и не отвергая, видя, как всё существует на самом деле!
    Он увидел, как всё сущее свободно перетекает из одного в другое без преград и без цепляний за свою собственную природу. Это сущее не имело вообще никакой своей собственной природы, пребывая в пространстве подобно луне, отражённой в воде... и следовало лишь космическим законам причин и следствий, причин и следствий... Это сущее не знало никаких препятствий и границ, являясь бескрайним пространством чистоты!
    И он, наконец, понял, что пока он держится за свои переживания, основанные на своём эгоизме, пока он держится за возникающие из него обманчивые образы - он просто идёт против законов бытия, создавая проблемы и себе и другим, разрушая то, что могло бы быть создано, не чувствуя и не видя, того, что можно было бы сделать...
    Он увидел, как та прежняя омрачённая любовь ослепила его, лишив здравого рассудка, и возможности проявить её так, как это нужно другому, да и все остальные живые существа как будто отдалились и перестали для него существовать... Оказалось, что он находился в плену переоценок в отношении того, кого он любил и недооценок к тем, кто его окружал...
    Он всем своим существом вдруг почувствовал, как всё живое в этом мире нуждается в любви, и что единственной силой, способной нести её, является не та, прежняя, а только эта истинная любовь, основанная на  неискажённом, не поверхностном и чистом взгляде! И только эта истинная любовь может распространяться и доходить до каждого без преград – ей не мешает ни страсть, ни вражда, ни время, ни расстояние...
    Это видение очистило его сердце, начисто изгнав из него надежду на обретение и страх потери, наполнив его безграничной теплотой ко всему миру.
    - Как я могу потерять то, что я на самом деле никогда не обретал, и то, что вообще обрести невозможно! - воскликнул он от внезапно пришедшей ему мысли, которая была как удар молнии. От чего он снова как когда-то взлетел в небеса. Но это были уже не те прежние, божественные, а другие – абсолютно истинные в своей не-рождённости, небеса...
     И в этих не-рождённых небесах не было ничего, на что можно было бы опереться, даже на солнце и луну... И эти не-рождённые небеса являли собой абсолютную свободу и вмещали в себя всё мироздание, включая его самого, его любовь, и даже его страдание, каким-то необъяснимым образом превратившееся в нескончаемое блаженство!
 
    ****
   
    Как-то, сидя на крыльце своего дома и глядя на ярко-розовое закатное небо, он вспоминал те драматические события, которые когда-то с ним произошли. Его душа была спокойна и парила в этих необъятных просторах, пребывая в каком-то раскрепощённом присутствии. Вопреки всему, он не чувствовал боли, а, напротив, его переполняла радость бытия, распространявшаяся из всего, что его окружало. Каждый оттенок закатного неба, каждая травинка на поляне, каждый звук, исходящий от стрекочущих кузнечиков и протяжных криков птиц, каждый запах, который приносил с собой лёгкий вечерний бриз – всё было проникнуто такой неосязаемой, но, в тоже время ярко выраженной совершенной гармонией, излучающей беспредельную, безмерную любовь. И эта любовь объединяла каждую частичку его существа со всем этим бесконечным пространством, частью которого была даже та, что когда-то разбила ему сердце.
    Он задал себе вопрос:
    - А что же на самом деле так изменило меня, что заставило открыть своё сердце, почему я стал всё это видеть и чувствовать, что позволило моему сознанию из "частицы" стать "волной"?! Ведь я и до этого всё уже знал?!
    Тут он улыбнулся, вспомнив, как, испытывая страсть, он боялся пропасть с этой девушкой. И, хотя она поступила жестоко, но парадокс оказался в том, что как раз «пропасть» ему было так необходимо! Потеряв себя, он обрёл гораздо большее, то, что не купишь ни за какие деньги – внутреннюю свободу и счастье без страха любить весь этот мир.
    Наверное, - подумал он, - именно этот груз «себя», который мы несём через все свои жизни, не даёт нам стать по-настоящему счастливыми, чтобы взлететь над обыденностью, заставляя вертеться в  нескончаемом круге разочарований и потерь.
    Он почувствовал, что будущее их взаимоотношений стало совсем не важным для него, они потеряли свой ореол исключительности: ведь никогда не может возвратиться тот, кто никогда не присутствовал... - да и к кому, на самом деле, возвращаться?!...
    Но зато тот урок, который он извлёк, он гораздо важнее: весь мир, когда-то представлявшийся ему таким далёким и чужим, теперь, как будто размещался у него на ладони, и он, будучи счастлив сам, просто хотел передать это счастье ему!