***

Шамиль Нугаев

НЕ ХОДИТЕ ДЕТИ В АФРИКУ ГУЛЯТЬ!

Детский писатель был прав: посещение Африки без продуманных в деталях маршрута и плана действий может повлечь за собой непредвиденные сложности, поэтому относиться к поездке на  черный материк следует предельно серьезно. Я этим пренебрег и совершил таки самочинную и бесконтрольную прогулку по Африке.

Все началось с того, что я летел в  Сенегал, а попал в Мавританию. Еще в Москве милая русская девушка в туристической фирме получив от меня две фотографии, две анкеты на французском языке, паспорт, письмо из организации, копии приглашения, изучив все это, положила мой загранпаспорт в какую-то общую пачку.
- А Вы ничего не перепутаете? – поинтересовался я.
- Не беспокойтесь, не первый год работаем! – ответила она. Это меня воодушевило и я смело заказал авиабилет до Дакара через Париж на самолет авиакомпании  Air France, который получил перед самым вылетом и даже не удосужился в него заглянуть. 
Все шло как по маслу, пока мы не прилетели в Дакар, и я не подошел к стойке паспортного контроля. Чернокожий офицер долго рассматривал мой паспорт с разных сторон и наконец спросил:
- Где Ваша виза?
- Вот! – показал я ему на круглую печать с французским текстом.
- Прошу прощения, - сказал офицер, - Но это виза в Мавританию.
Тут же появился лиловый гигант - старший смены, меня отвели в отдельное помещение и потребовали объяснений. Я сказал, что заказывал визу в Сенегал, и почему мне сделали визу в Мавританию ума не приложу. А в самолет Air France продали билет потому что он летит в Мавританию через Сенегал.
- У вас билет в Мавританию, - пояснили мне, - Вот туда и летите!
Я все же поинтересовался: если я уже в Сенегале, который мне нужен, то почему я должен лететь в Мавританию, чтобы потом ехать обратно в Сенегал на машине.
-No problem! - сказал начальник, - Раз уж Вы уже здесь, мы поставим Вам в паспорт визу. Но только придется дождаться вечернего конца смены, найти ночлег, наутро вызвать представителей МИД и российского посольства, а когда они приедут, провести переговоры и, если не обнаружится каких-то сложностей, оплатить и получить визу. Правда, впереди два выходных дня, и поэтому из МИД Сенегала никто скорее всего не приедет, а если и приедет, то без печати, которую запирают в сейф, поэтому придется пожить в аэропорту до понедельника. Bon Chance! – лиловый негр двухметрового роста собрался уходить.
- Постойте! – вскричал я в ужасе от того, что придется провести трое суток в аэропорту, - А нет ли другого выхода из ситуации?
Негр задумался, посмотрел на часы и молвил:
- У вас ведь виза и билеты в Мавританию? Ваш самолет взлетает через пятнадцать минут.
Я думал не больше десяти секунд и легкомысленно решил лететь в Нуакшот, чтобы дальше добираться своим ходом. Забегая вперед сообщу, что вернувшись в  Москву, я выяснил, что милая девушка, которая работает «не первый год» положила мой паспорт вместе с документами наших моряков, которые летели через Париж и Дакар в Нуакшот, чтобы оттуда добраться до портового мавританского города Нуадибу и погрузиться на рыболовный траулер.
Взлет, набор высоты, снижение, посадка – через полчаса мы приземлились в столичном аэропорту Нуакшота. Пограничники потребовали от меня  медицинский сертификат о прививке против желтой лихорадки, а также справку о прохождении курса химиопрофилактики  против малярии и холеры. Но когда я сообщил, что собираюсь, как можно скорее оказаться в Сенегале, вопрос снялся сам собой. Я поинтересовался, где можно получить визу в Сенегал. Африканцы удивленно пожали плечами и ответили:
- В Сенегале.
- А самолеты туда летают? – поинтересовался я .
- Летают транзитные, но без визы билет на самолет отсюда, из Мавритании, не продадут.
- А где взять визу?
- В Сенегале.

HAKUNA MATATA
Поселившись в Нуакшоте в отеле с громким названием «High Class Palm Beach Resort», я  включил установленный в оконной раме бакинский кондиционер, который заурчал и тут же заглох, потом  принял душ и вызвал местного туроператора, чтобы решить с ним вопрос, как мне попасть теперь в соседний Сенегал, где меня ожидали более разумные коллеги, получившие правильную визу в эту страну.
- Хочу в Сенегал, - сказал я одетому в холщовые штаны и красную рубаху на выпуск черному парню,  скромно присевшему на край кровати.
- Hakuna Matata! – вскликнул он, ничуть не удивившись. Как он мне сообщил позже, сам он был из княжеского рода, родился в Чаде, жил с родителями в Кении, Танзании и Уганде, поехал на заработки в Сенегал, но не доехал и временно остановился в Мавритании. В связи с чем этому высокородному африканскому гастарбайтеру было со мной по пути.
- Хочу сесть в машину с кондиционером и чтоб меня отвезли на границу с Сенегалом, обеспечили там въездную визу и автотранспорт от границы до столицы, - втолковывал я .
- Hakuna Matata! – подтвердил африканец.
- А если будут проблемы, я не заплачу! – предупредил я с угрозой.
- Hakuna Matata! – был ответ.
- Еще хочу купить сим-карту, чтобы был роуминг и в Мавритании и в  Сенегале.
- Hakuna Matata! – сказал африканец и достал из кармана цветную карточку. Я вставил ее в свой телефон и … О, чудо! Появилась надпись: Welcome you in Africa! Я тут же набрал номер своего представительства в Дакаре и… мне ответил мой начальник.   
- Ты где? – спросил он.
- В Мавритании.
- Какого беса ты там делаешь?! – в голосе было недоумение пополам с раздражением.
- Собираюсь ехать на машине в Дакар.
- Да?… - начальник задумался, - А на самолете не можешь?
- Не могу, визы нет.
- Ну смотри, не опаздывай! – начальник отключился. А я счел возможным трактовать этот разговор как разрешение на путешествие по стране мавров.
- А теперь, - обратился я к черному человеку в красной рубахе, - Объясни мне, что означает твое «Hakuna Matata».
- Это означает: No problem, – ответил он.
В процессе дальнейшего разговора выяснилось, что  лет десять, как мавританцы научились класть асфальт и сейчас этим очень активно занимаются, тратя на эти цели международные кредиты. Качество асфальта везде отличное. Лучший трафик в Мавритании – это трасса Нуакшотт – Россо, от которой и до Дакара рукой подать. А главный переход с Сенегалом – паромная переправа из Россо через реку под названием Сенегал. При этом, - заверил меня чернокожий друг, - мавритано-сенегальская граница открыта. Рассказав все это, африканец представился:
- Мемпасенгор Мбакийонг.
Я это имя аккуратно записал в блокнот, благодаря чему и сообщаю его читателю.  Но сам я стал называть своего гида и попутчика  коротко: Matata, только потом сообразив, что это слово значит «проблема».
Отъезд был назначен на утро, и я пошел знакомиться с океаном.  Я достаточно поездил по миру, и видел множество пляжей, но такого великолепия как в пригороде Нуакшота еще не встречал.  Потрясающе чистый морской воздух, абсолютно пустынный на много километров пляж с мелким желтым песком, лазуритовые волны до горизонта, зеленые пальмы. Подлинный рай для всех, кто ищет покоя, уединения и хочет быть ближе к Всевышнему. Прибрежные воды Атлантики были теплыми и нежными, подводный мир через маску ныряльщика казался загадочной сказкой.  Выражаю твердую уверенность в том, что не пройдет и несколько лет, как атлантическое побережье Мавритании будет освоено акулами туристического бизнеса.   
Еда в Мавритании оказалась дешевая и вкусная. Кроме обычных для Африки кускуса, риса и макарон с мясом, готовят вкусный мясной фарш из буйволятины с черным перцем, который кладут в пирожки и сэндвичи. В Нуакшоте много забегаловок, где можно взять шаверму и мясо на шампурах. Чай пьют повсюду и постоянно, это, по-видимому, важный элемент культуры мавров. Делают чай очень крепким и очень сладким, пьют из маленьких стаканчиков, неоднократно переливая из одного в другой. Из холодных напитков употребляют биссап (отвар листьев гибискуса) и сухое молоко, разведенное подслащенной водой. Своих фруктов и овощей в стране нет, кроме фиников. Как мне показалось, во всей французской Африке Мавритания – единственная страна, где пьют чая больше, чем кофе. Кофе в Нуакшотте делают на марокканский манер и стоит он дорого – 250 угия за чашечку. 
Угия (ouguiya) отличается от всех остальных денежных единиц мира тем, что она делится не на 100 более мелких (или на 1.000, как в некоторых арабских странах), а всего на 5. Называется мавританская разменная монета - хум (khoum). При нынешнем обменном курсе (145 - 165 угии за один доллар) такое деление выглядит разумным. Если бы хум равнялся сотой части  угии, то он бы практически ничего не стоил. Маtata объяснил мне, что для путешествий по Мавритании угиями надо запасаться в Нуакшоте, например в банке PMDC, который находится в здании центрального почтамта, на углу проспекта Абделя Насера  и улицы Независимости (Rue de Independance). По английски здесь (даже служащие банков) говорят неохотно, хотя многие бегло владеют французским. Вообще же,  официальным языком страны является арабский. Но мавры говорят не на том арабском, который у нас преподают в Институте Азии и Африки и МГИМО, а на диалекте "хассания", который едва ли толком известен российским лингвистам. Двух с половиной миллионное население разделено на общины "белых мавров" (арабского происхождения), "черных мавров" (произошедших от смешения арабов с неграми) и просто чернокожих (почти лиловых), этнически близких жителям соседнего Сенегала.
Экономика этой малоизвестной широкой публике страны базируется на кредитах МВФ, алмазных месторождениях, которые разрабатывает известная южноафриканская компания "Де Бирс", американцы вкладывают средства в разведку нефти, а японцы доминируют в атлантических водах, богатых тем, что называют "дарами моря», часть которых достается и российским рыболовным компаниям.
Рано утром у дверей моего отеля стояла двухместная  Toyota c открытым кузовом, заполненными канистрами с бензином. Туда же лег и мой чемодан. Мы тронулись под лучами восходящего солнца навстречу Сенегалу и вскоре выехали за пределы города. Началась пустыня Сахара, вернее та ее часть, которая прилегает к океану. Когда солнце поднялось чуть выше и стало припекать, выяснилось, что кондиционер не работает.
- Вчера работал, - пояснил  Matata, - А сегодня не работает. 
Мы двигались по пустыне со скоростью километров сорок в час, за нами развивался песчаный шлейф. Километров через десять машина дернулась, и двигатель заглох.
- Matata? – спросил я.
- Hakuna Matata ! – ответил невозмутимый африканец, достал из-под рулевой колонки связку проводов, что-то закоротил, пошла искра, потом дым и запах жженого винила.
- Может, все-таки  Matata? – снова спросил я, начиная нервничать.
- Hakuna Matata! - ответил чернокожий упрямец, выскочил из машины, поднял капот и через пятнадцать минут двигатель снова заработал, - До границы всего километров двести-триста, скоро доедем, - добавил он.
А я даже не стал уточнять что означает «двести-триста», я был занят тем, что молил бога, чтобы мы не остановились окончательно где нибудь посреди песков.  Упуская подробности, скажу только, что двигатель глох раз семь-восемь, дорога до границы заняла около десяти часов, в пути мы выпили и вылили на себя две канистры воды, а две – бензина залили в бензобак. И когда впереди заблестели мутные воды реки Сенегал, я возблагодарил Всевышнего. 
Мы поужинали в приграничной гостинице жареным мясом, запили его сладким чаем и отправились на ночлег. Койки были заботливо закрыты марлевыми альковами, поэтому жужжание москитов не пугало, а убаюкивало. Утром выпили горячего чаю и погрузились на паром. Как ни странно, кроме нас больше пассажиров не было, поэтому переправа обошлась мне аж в пятьдесят долларов.
Вскоре мы уже мчались по сенегальскому асфальту. Дорога все время раздваивались, и Matata каждый раз поворачивал направо. Как я его ни убеждал, что в результате мы сделаем круг и вернемся к границе с Мавританией, он меня не слушал, настаивая на том, что это европейское правило в Африке не работает.  Через два часа езды по сенегальским дорогам, нас остановили на полицейском посту и, проверив мои документы, потребовали оплатить визу.
- Вообще-то визы оплачивают на границе, - заметил я.
- Так вот она граница! – сказал полицейский и показал на виднеющийся невдалеке полосатый столб.  Я нашел взглядом своего африканского гида, и он показал мне мимикой, что мол пустяки, не расстраивайся,  Hakuna Matata.
В будке полицейского я протянул в окошко паспорт и двадцать долларов. Чернокожий офицер, весь обвешанный оружием, рацией, наручниками, с блестящей бляхой на груди, прищурив один глаз,  изучил двадцатку на просвет, понюхал  ее и, кажется, хотел   попробовать на зуб, но передумал, убрал деньги и вдруг, размахнувшись, бабахнул по моему паспорту огромной деревянной колотушкой размером с чайник: я вздрогнул от неожиданности, но зато стал обладателем вожделенной сенегальской визы – хитроумной овальной печати с вензелями и загогулинами. На этом с юридической точки зрения и завершилось мое пребывание в замечательной, но еще мало известной стране Мавритании.