Слоны Цирковые и Домашние

Вообще, мы с женой оба любим цирк. Однако ходить туда вдвоем по достижении цацати-тити лет мы стесняемся.
Супруга, впрочем, находит отдушину в оперетте, но для меня голоса опереточных героинь почему-то создают абсолютный барьер для контактов. Все замечательно: заводная музыка, завораживающие глаз декорации, костюмы, освещение - восхитительное зрелище!.. Но как только героиня заводит песню, у меня в душе кто-то начинает царапать ножом по стеклу. Мне хочется, чтобы это поскорее закончилось... Поэтому в Музкомедию Света ходит с мамой.
А вот Мюзик-Холл, напротив, не устраивает уже мою жену, и совсем по другим кинэстетическим  соображениям. Я бы, возможно, и не был против, но длинные лоснящиеся ляжки девиц кордебалета вызывают у глазного нерва супруги примерно те же реакции, что и опереточное сопрано у моего ушного. Иногда я задаю себе вопрос, если бы был жив мой отец, Света пускала бы нас вдвоем на Варьете?
Но так, или иначе,  из легких способов проведения культурного досуга - Цирк!

Поэтому мы всегда с нетерпением ждем приезда Светиной сестры с маленькой Юлей.
Юля - ребенок избалованный. Кремлевские ёлки, театр кукол Образцова, детские вернисажи, маскарады и балы - все это для нее вошло в привычку. В Цирк на Цветном ее водят, как я понимаю, не часто.
А в Питере, где сестры встречаются раз по пять в году, первым делом мы узнаем новую программу у Чинизелли.
В тот раз в Цирк на Фонтанке привезли шоу слонов. Тут уж и Юля, с ее московским шарм-гламуром, приняла деятельное участие в подготовке к культурному "выходу". Дело в том, что по своему внутрисемейному роду, я только что перешел из категории Комнатного Слоника в категорию Домашнего Слони. Так что, без всякой иронии можно сказать, что Слоны в нашей семье - из числа любимых представителей фауны.
Представление в тот день явно удалось!
Места у нас оказались довольно высоко, обычно мы предпочитаем садиться в середине напротив артистического выхода. Но тут высота оказалась нам на руку. Почти  в самом начале был номер воздушных гимнастов. И без того завораживающее зрелище, на сей раз очень удачно было подсвечено. Подсветка не била по глазам сидящих на верхних рядах, а шла чуть выше их голов, а несколько блуждающих прожекторов лишь изредка слепили глаза, добавляя в зрелище остроты. Гимнасты оказались прямо у нас перед глазами! Освещенные в бело-голубых тонах, иногда, в особо лиричные моменты, переходящих в алый, Он и Она разыграли маленький шедевр Любви, Смерти и Мастерства. Последнее было особенно заметно - перехваты рук, подкрутки, перевороты... казалось, что, несмотря на обычно громкую музыку, слышно поскрипывание на запястьях кожаных петель (но были ли они кожаными? - ведь синтетика прочнее...).
Нам не надо было запрокидывать, как обычно, головы, а вот взгляд вниз - на  арену, маленький какой-то темный кружочек с тенью униформиста, водящего канат - наполнял душу таким страхом, какой никогда не испытаешь, просто представляя себе высоту, на которой работают артисты.
В общем, гимнасты покорили нас сразу, и потом все уже виделось в самых радужных тонах. И экзотические животные - лама, верблюд и пони. И эквилибристы, и наездницы, и даже обычно нелепые клоуны... В перерыве мы спустились на арену, где катали на ламе и пони ребятишек, а верблюд вальяжно поворачивался вокруг своей оси в центре арены. Но Юля отказалась кататься.
Слонов обещали ближе к концу, а после представления помимо обычного фотографирования с мишкой, крокодилом и питоном, можно было слонов где-то покормить. Мы стояли, глядели на странную ламу, у которой как у верблюда, снизу свисали пряди шерсти, и рассуждали, чем кормят слонов. Я склонялся к свежим веткам деревьев, а Юля полагала, что в городе слонов надо кормить бананами. Мы чуть не поругались, когда я, обидевшись, сказал : "что же Слоны - обезьяны, по-твоему?" Юля только похохатывала. "Ты в зеркало-то давно смотрел?!"
Во втором отделении провалов не было, и мы с удовольствием дождались выхода на сцену серых гигантов. Слонов было трое. Один - самый большой - очевидно, самец, самка - поменьше и без бивней. Третьим был слоник-подросток, по объему раза в два меньше девочки-слонихи. Зал встретил слонов бурными овациями, это нам с Юлей понравилось, мы вскочили с мест и стали кричать "ура" и улюлюкать от избытка чувств. Сестры нас усадили, а меня еще и пристыдили.
Началось шоу.
Слоны медленно и грациозно вставали на задние лапы, красиво изгибая хоботы. Все три слоника умело крутили обручи и перекидывались большим белым мячом. Большой слон катался по арене на огромном шаре, вызвав у детей очередной приступ восторга. Маленький слоненок, потешно расставив ножки-тумбочки в стороны, проползал под животами взрослых.
Нескольких счастливчиков (хотя, кто их знает?) вывели на арену и девочка-слоник в огромной желто-красной юбке поднимала их на небольшую высоту хоботом.
Правда, едва все не испортила моя супруга. Большой слон встал на колени, но перед тем, как с помощью хобота перенести дрессировщицу к себе на спину, та дала слону какую-то сладость. Едва слон, находившийся к нам в профиль, засунул конец хобота с подачкой в рот, Света, которой что-то привиделось с высоты, закричала: "О, Мых!!! огромный серый Мых!"
"Да они что же, тут все, извести меня собрались своими приколами? - думал я. Дело в том, что раннее время нашей со Светой совместной жизни, я проходил именно в Мыхах - и это был не тот период жизни, которым стоит гордиться.
В заключение, большой слон пинал в зал огромный надувной шарик - в зале начался полный бардак! Дети вскакивали с мест,  визжали, хлопали и с энтузиазмом передавали шар обратно слону.
Наконец, все три "артиста" грациозно раскланялись и под гром аплодисментов были уведены... Впрочем, им пришлось вернуться и еще раз раскланяться. А вот повторить пинание мячика, чего особенно добивались первые ряды, убедить дрессировщицу не удалось.
По сути, все уже были эмоционально переполнены. Вышли еще клоуны, которых тоже встретили приветливо, они слегка охладили пыл толпы, приведя все в норму, а затем начался заключительный выход участников представления.
 Но мы-то с Юлей умели сохранять свои эмоции, и знали, чего еще нам ждать. Конечно, мы громко отхлопали всем циркачам - они постарались в это день на славу, и было видно, как радует их восторг публики.
Наконец, артисты ушли за кулисы, а мы, не дожидаясь окончания музыки, ринулись вниз - к входу на арену. Мама и тетя решели сходить в туалетную комнату, где... как-то и сгинули.
А мы с Юлей пробрались на арену. Главный артистический вход был перегороден низким барьером. Два униформиста выкатили каждый по тележке с сотней пластиковых коробок. Это и было угощенье для слонов. Отстояв небольшую очередь, и не в последнюю очередь, благодаря моей, по сравнению с детворой, габаритности, мы довольно быстро приобрели еду. В каждой коробке находились полбатона, очищенная сырая свеклина, такая же крупная морковина и два красно-зеленых яблока. У ограждения столпились первые купившие, вывели слонов. Мы решили переждать наплыв жаждущих нового необычного развлечения и встали на барьере арены, наблюдая за процессом.
В центре стоял гигант - трехметровый слон с, очевидно, аккуратно подточенными бивнями. Слева стояла девочка-слоник в той же цветастой юбке, в какой выступала на сцене. Справа располагался слоненок, уши которого, почему-то казались относительно больше, чем у взрослых. Или просто он их чаще "раздувал", смешно крутя головой от одного угощавшего к другому. Дети толпились, роняли еду на желтый ковер, трогали слонов за хоботы.
Большие слоны были совершенно невозмутимы. Они, казалось, соблюдали даже какое-то подобие очереди, беря овощи и хлеб то из одной, то из другой протянутой руки. А слоненок был более подвижный, но при этом, задумчивый. То он минуту стоял, развернувшись к одному ребенку и съедал подряд все, что было в его коробке, то,  наоборот, начинал крутить головой и хоботом, принимая пищу с разных сторон. Слоник со стороны был совершенным чудом!
Когда основной поток кормящих схлынул, чтобы сфотографироваться на выходе с мишкой и питоном, мы подошли к барьеру. Картина была наипрелестнейшая!
Желтый ковер, на котором в живописном беспорядке рассыпаны темно-малиновые свеклы, дивно-оранжевые морковки и зеленые яблоки с розовыми боками... Несколько желтых батонов, аккуратно разрезанных на половинки, и едва заметных на желтом фоне, довершали натюрморт. Хлеб... Фрукты... А над всем этим цветасто-гастрономическим великолепием возвышались три серых гиганта. Слоны, казалось, переступали ногами, однако ни одного растоптанного овоща или хлебного куска не было заметно. Скорее всего, они просто переминались с ноги на ногу, но их толстые конечности, при освобождении от веса тела, становились тоньше, казалось, слоны танцуют удивительный танец, чудесным образом, не задевая набросанные всюду цветные пятна... Тут нужен гений Параджанова, чтобы все это описать и показать...
Мы, конечно, кормили слоненка - Юля в ее семь лет еще побаивалась взрослых гигантов, хотя те вели себя гораздо более спокойно, и с большим умением возились с детскими ручками. Вокруг же слоника ковер был почти полностью усеян кусочками обеда. И все же... Детей стало мало. Мы не спешили, хотя униформисты и поторапливали последних угощающих. Сначал хобот слоника потрогала Юля. "Ну, как?" - спросил я. Юля пожала плечами: "Мягкий...". Я протянул руку с батоном, когда слоник взял его, я погладил его по хоботу примерно в трети от окончания. Никакой толстокожести у слона и в помине не было! Кожа хобота была теплой, чуткой и ласковой. Очень мягко ощущались под рукой и складочки, совсем не  как у гофрированного шланга, а как, скорее, складки байковой рубашки, также можно было почувствавать сеточку на коже... Кое-где попадались длинные, черные, жесткие волоски. Слоник отнял хобот с батоном от моей руки и аккуратненько завернул его вниз, к треугольному ротику. Вообще, слоны были поразительно чистыми и практически без запаха. Вот от пони, не говоря уже о верблюде, - которых мы видели в перерыве, пованивало довольно сильно. А от огромных слонов - только хлебом и яблоками!
Сразу вспомнились слова Георгия Шенгели из стихотворения о Волошине: "И чистое, как у слона, дыханье..."
Потом мы остались у барьера совсем одни, и рабочие стали уводить слонов. Слоник посмотрел на нас маленькими глазками, в последний раз махнул ушами и довольно неуклюже развернулся, толкая большого слона. Хвостик у него был длинный с аккуратно выстриженной или навитой кисточкой. 
Мы молча отошли от барьера и прошли сквозь фойе, где последние желающие фотографировались с супер-фотомоделью - пухлой девочкой-мишкой в красном сарафане. У выхода стояли мама и тетя. Даже звонить не пришлось.
- Ну как? - спросила Света.
- А чего вы не пришли? - ответила Юля.
- Сначала заблудились, а потом - там толпа была...
- А-а-а...

Какое-то время шли молча. Света с Таней что-то обуждали позади.
- Знаешь, что, Слоня, - сказала вдруг Юля.
- Что?
- А не будем мы менять тебя на этого слоненка из цирка!
Я не знал, обижаться мне или радоваться. На всякий случай, возмущение выказал.
- Это почему же?
- А ты видел, как он тридцать батонов за один присест съел? Нам такого не прокормить... А тебе на обед двух кусочков хватает!
- Ну что же, значит, не стать мне цирковым слоном? - протянул я.
- Да ладно, тебе что ли домашним слоном плохо живется? - Юля дернула меня за руку.
- Почему? Хорошо живется!
- Ну, тогда покупай мне тик-так!