Глава 8. одиссея рауля валленберга

ГЛАВА 8


Если верить некоторым деятелям из нынешней ФСБ, в Комитете госбезопасности во времена не столь отдалённые якобы образовалась некая «чёрная дыра», и в ней бесследно исчезла значительная часть документально-информационной базы ведомства, в том числе и по делу Валленберга.



ОДИССЕЯ РАУЛЯ ВАЛЛЕНБЕРГА

               
История эта началась в конце Второй мировой войны. В центре её – шведский дипломат Рауль Валленберг. В те годы он находился в Венгрии. Этот человек, рискуя жизнью, помог избежать депортации в нацистские концлагеря десяткам тысяч венгерских евреев. Его гражданское мужество увековечено в памятниках, в названиях улиц разных городов планеты, он почётный гражданин США. Но остаётся загадкой судьба Валленберга. Что стало с ним? Почему затерялись его следы?
  В начале 90-х годов ХХ века Независимов познакомился со сводным братом Рауля Валленберга Гиу фон Дарделом. Произошло это в доме шведского дипломата в Москве, куда были приглашены члены только что образованной российско-шведской комиссии по выяснению судьбы легендарного шведа. Все были преисполнены энтузиазма, что вот-вот загадка прояснится. Ведь совсем недавно чекистские архивисты, как они сами выразились, где-то на заброшенных пыльных полках «неожиданно наткнулись на личные вещи Валленберга». Раз сохранились вещи, то где-то рядом должны  быть и груды официальных бумаг, рассказывающих о его судьбе. Потекли годы. Комиссия заседала то в Москве, то в Стокгольме, а развязка так и не наступала. Стефан Степанович особо за деятельностью комиссии не следил, хотя увёртливое поведение её российских членов его поражало.
  В 1997 году он встретился с Гиу фон Дарделом, который приехал в Москву по делам своей академической работы. Сидя в его скромном номере гостиницы за чашкой вечернего чая, Независимов не удержался от вопроса на больную тему:
             - Гиу, что для Вас всё-таки главное в вашей поисковой работе, связанной с Раулем?
            Его собеседник слабо улыбнулся:
- Члены нашей семьи, семьи фон Дардел, а я не могу говорить за Валленбергов, хотели бы знать всю правду о Рауле.  Это хотели бы знать и многие шведы, сколь бы горькой не оказалась правда о брате. Когда он умер? Где похоронен? Где документальные свидетельства? Не верится, чтобы ничего не осталось.
  Увы, вокруг имени Валленберга по-прежнему пустота. Тупик. Но следы неизбежно ведут в нашу страну. Шведский дипломат был схвачен сотрудниками из Главного управления контрразведки СМЕРШ НКО СССР 19 января 1945 года и 6 февраля доставлен в Москву. Швед сам якобы пришёл в расположение советских войск и там был арестован.
  Почему? Версий гуляет много. По одной из них – Валленберг был двойным агентом, он работал на американскую и германскую разведки. До войны, как кое-кто считает, сотрудничал с органами КГБ. Другая версия – Валленберга намеревались использовать как «ударного свидетеля» в готовившемся Сталиным провокационном судилище над «мировым империализмом и сионизмом».
  Шведская сторона не раз обращалась – прежде всего, к Сталину – с просьбой сообщить ей о местонахождении Валленберга, но всегда следовал ответ: «Для нас это неожиданность, поищем…». Видимо, настойчивость скандинавов изрядно надоела. Последовало официальное разъяснение МИД СССР,    в котором говорилось, что господина по имени Рауль Валленберг в СССР нет, и советское правительство сведениями о нём не располагает. Надо сказать, что пробный шар дезинформации в связи с вывозом Валленберга в СССР был запущен уже в момент его ареста: «шведский дипломат де погиб, видимо, где-то в Будапеште».
           В 1953 году умер Сталин. Из ГУЛАГа возвращались домой иностранные узники. И опять имя Валленберга  на слуху. Некоторые утверждали, что они находились со шведом в одной тюрьме, другие слышали о здравствующем Рауле от своих товарищей по несчастью. Власти Швеции снова начали «осаду» Кремля. Она увенчалась «успехом». В феврале 1957 года появился знаменитый «меморандум Громыко» . В нем значилось, что в результате полистного просмотра материалов ГУЛАГа  обнаружен один-единственный документ, в котором засвидетельствована смерть «заключённого Валлеберга» от инфаркта миокарда 17 июля 1947 года в лубянской тюрьме. Этот документ известен ещё и как «рапорт врача Смольцова». За рубежом была зафиксирована первая ложь Советов о Валленберге: то ничего о нём не знаем, то умер, да ни где-нибудь, а в лубянской тюрьме! Как говорится, веры однажды солгавшему не будет.
  Горбачёвская перестройка вселила надежду, что теперь-то о Валленберге станет известно всё. Впервые иностранные граждане, члены уже упоминавшейся российско-шведской комиссии, получили доступ к архиву Владимирской тюрьмы, где, по слухам, содержался швед.
  Со своей стороны тогдашний председатель КГБ Бакатин обязал своих подчинённых отыскать в недрах Лубянки свидетельства о жизни и смерти дипломата.
            И что же? Родственникам Валленберга нежданно-негаданно передали личные вещи и бумаги Рауля, якобы случайно обнаруженные. Но они не могли быть доказательством того, что дипломата привозили в Москву. Он мог быть убит в Будапеште, а вещи его забрали «особисты».

  В Особом архиве, где директором был Стефан Степанович, «высочайшим» повелением было разрешено в поисках следов шведского пленника просмотреть суперсекретный фонд политотдела бывшего Главного управления по делам военнопленных МВД СССР (ГУПВИ).
  И вот Особый архив преподнёс сенсацию: впервые нашлись официальные документы, свидетельствующие о пленении Валленберга советскими властями. В архив пришли члены международной комиссии А. Рогинский и В. Бирштейн. Независимов усадил их в своём кабинете, обложил толстенными папками. Решили просматривать их, не пропуская ни одного листа. Едва начали – и удача! Пожалуйста – документ о переводе заключённого Валленберга в феврале 1947 года из Лефортовской тюрьмы на Лубянку. Через несколько дней, в другой папке наткнулись на информацию о важном заключенном - личном шофёре Рауля Лангфельде.
  Ошибка Рогинского и Бирштейна, заключалась в том, что они, пролистав не более четверти секретных досье, поделились своими находками с другими членами комиссии, в которой были и товарищи с Лубянки. Такой ход событий кого-то там  не устроил и Независимову, как директору, было настоятельно предложено свернуть дальнейшее изучение «опасного» фонда политотдела ГУПВИ – до особого распоряжения.
  Российско-шведская бригада мало-помалу собрала сотни копий документов из российских секретных архивов, свидетельствующих о пребывании Валленберга в СССР. Но все они по времени относились к периоду до 17 июня 1947 года – то есть до официально объявленной в «меморандуме Громыко» даты смерти шведа.
  Среди документов отсутствовали самые, как теперь выражаются, знаковые:  дело Валленберга; акт о его смерти (хотя Гиу фон Дардел с неистребимой надеждой до последнего верил, что брат жив); акт о вскрытии после смерти; акт о захоронении и, наконец, самое интересное – протоколы допросов.
- Поиски в архиве Владимирской тюрьмы и Особом архиве были не напрасными, - рассказывал Гиу Независимову. – Вместе с тем они наводят на мысль, что советские власти никогда не проводили тотальной проверки своих архивов в поисках следов Валленберга.

  Многое о причинах таинственного исчезновения Рауля могло бы рассказать таинственно исчезнувшее письмо министра госбезопасности Абакумова министру иностранных дел В. Молотову от 17 июня 1947 года, совпадающее по времени с рапортом доктора Смольцова о якобы смертельном инфаркте дипломата. Письмо это существовало на самом деле, так как отметка о его реальности имеется в реестре архива МИД.
  Дело было так. В начале июля 1947 года заместитель министра иностранных дел Вышинский (тот самый, «карающий меч» большевиков!) запросил у Абакумова версию по Валленбергу в связи с непрекращающимися обращениями шведского правительства. Это ведь его, Вышинского, а не Абакумова, засыпают депешами! Жизни никакой!
  Так вот, в ответе министра с Лубянки, по убеждению Стефана Степановича, содержалась правда о трагедии Валленберга и разъяснение, как официально, с наименьшим для СССР ущербом, успокоить неуёмную западную публику и закрыть дело Валленберга. Видимо, тогда и родилась идея о «рапорте Смольцова».
  Сегодня всё ещё остаётся надежда обнаружить или подлинник, или копию письма Абакумова. Где оно? Несомненно, или в архиве бывшего КГБ СССР, или в архиве президента России. Да вот только, кто позволит там его искать? Даже в благополучные демократические времена 1992 года, когда Стефан Степанович достаточно был дружен с генерал-полковником Д. Волкогоновым, которому Ельцин доверил хранение и просмотр сверхсекретных «кремлёвских пакетов», не удалось что-либо прояснить по этому поводу. В начале 90-х годов прошлого столетия, когда моральное давление правозащитников на «органы» было достаточно ощутимо, сторонники версии смерти  Валленберга от сердечного приступа дрогнули. Так, бывший руководитель архивной службы ФСБ РФ генерал Середнюшкин и некоторые другие отставные сталинские гэбисты в частных беседах соглашались с тем, что шведский дипломат, скорее всего, был расстрелян. Некоторые добавляли - поплатился за знание многих секретов и нежелание сотрудничать с КГБ. Допрашивали его часами, отложились десятки, если не сотни листов с записями вопросов и ответов. Валленберга,  представителя богатейшей и влиятельнейшей финансовой династии, хотели, ох, как хотели в те трудные для СССР годы, внедрить в структуры мировой финансово-экономической олигархии. Так вот, зафиксированные на бумаге вопросы следователей и ответы узника полно отражали некоторые тайные политические и экономические намерения СССР в отношении ряда капиталистических стран. А поскольку швед отказался от такого сотрудничества, он стал чрезвычайно опасен. А это означало, что он должен был быть физически уничтожен. Где эти протоколы? Отвечают: «Не знаем».
   О Валленберге, хотя бы частично о его судьбе, мог бы рассказать тот, кто долгие часы провёл, сидя напротив Валленберга, склоняя его к сотрудничеству  с Советами. В начале 90-х годов ХХ столетия был жив ещё, хоть и старенький, но всё соображавший следователь, допрашивавший шведа. Независимов не стал называть его фамилии, ибо, по его мнению, подобные ему выкормыши КГБ, для которых  служение «конторе» выше чести, недостойны публичного внимания. Сколько ни просил его Независимов рассказать, хоть что-то о Рауле, ничего из этого не получилось. Многое он  помнил из того, чем занимался на Лубянке в 40-50-е годы, а вот Валленберга категорически «припомнить не мог». Вот такой у него случился оригинальный провал в памяти. Стефан Степанович обещал, что попросит тогдашнего президента Ельцина дать ему «индульгенцию», освобождающую его от наказания за разглашение информации по данной им когда-то подписке. Тем более, что КГБ СССР более не существует.
               – А причём здесь Ельцин, - простодушно ответствовал старый лис, - если я никакого Валленберга не знаю.
               Так и унёс с собой в могилу манкурт  КГБ правду о Валленберге.
      Шведские члены комиссии, которым Независимов рассказал о своих напрасных потугах узнать хоть что-то о протоколах допросов Рауля, как говорится, из первых уст, понимали, что им это тем более не удастся сделать. Члены комиссии просили передать им хотя бы копии документов, свидетельствующих о расстреле Валленберга и его захоронении. Но с Лубянки ответ один: «Кроме того, что найдено, других документов обнаружить не удалось». И, конечно, так просто и легко было всех собак навешать на уже не имеющих возможности ответить тогдашних руководителей КГБ Абакумова и Берия. Мол, они, заметая следы преступлений и международных тайных связей, уничтожили все документальные материалы, связанные с Раулем Валленбергом.
 Вот такой менталитет у отечественных спецслужб. Человека схватили, загубили и не могут ничего путного сказать ныне живущим о его судьбе. Даже о том, где он захоронен!
    Можно согласиться, что Абакумов полностью контролировал дело Валленберга и перед своим арестом распорядился документы сжечь (почему-то оставив его личные вещи?). Но ему не была подвластна та информация о шведском дипломате, которую он обязан был докладывать Сталину. Думается, эта информация (в вещественном виде) сегодня имеется, кто бы и что бы об этом противоположное  не утверждал. Что касается Берии, то он не допускал даже мысли о возможности своего ареста Хрущёвым,  причин подчистую уничтожить дело Валленберга у него не было.

  Если верить некоторым деятелям из нынешней ФСБ, в Комитете госбезопасности во времена не столь отдалённые якобы образовалась некая «чёрная дыра», и в ней бесследно исчезла значительная часть документально-информационной базы ведомства, в том числе и по делу Валленберга.
  В сказку о «чёрной информационной дыре» верится с трудом. Ведь шведским дипломатом занимались, кроме КГБ, Народный комиссариат обороны СССР, МВД, МИД, он был в поле зрения Сталина, и везде остались бумаги. Если бы кто-то вознамерился вымарать документальную одиссею Валленберга, ему это не удалось бы сделать полностью. Таково свойство архивов – что-то сохранять в своих недрах от злого умысла. Как ни старался Хрущёв, придя к верховной власти, уничтожить архивные свидетельства его участия в массовых злодеяниях против своего народа, многое осталось.
  А уж в архивах силовых ведомств порядок такой, что судьба каждого важного документа, вплоть до его уничтожения, актируется.
  Независимов рассказывал, что когда ему довелось от имени российского парламента инспектировать Центральный архив КГБ СССР, он увидел такой порядок учёта документов, какого не встречал ни в одном известном ему ведомстве.
  Так что ссылки  архивистов ФСБ на сложности поиска следов Валленберга выглядят убедительными только для непосвящённых.
  Гиу фон Дардел – человек воспитанный и заинтересованный. Он терпеливо ждёт новых вестей (а ведь лет ему немало, может и не дождаться). Он предпринимал попытки к расширению путей поиска брата. Но с российской стороны не было  желания идти ему навстречу.  Можно было бы  возобновить прерванный в 1990 году полистный просмотр упоминавшегося фонда политотдела (№451) ГУПВИ МВД СССР в бывшем Особом, ныне Военно-историческом архиве РФ. Можно было бы проверить архивы бывших тюремных психиатрических больниц МВД СССР,  особенно Казанской, где по некоторым данным содержался Рауль Валленберг. Например, известно, что бывший президент АМН  СССР А. Мясников в 1959 году наблюдал шведа в одном из психиатрических заведений, но, получив от «лубянцев» серьёзную нахлобучку за длинный язык, от всего сказанного раз и навсегда отрекся.
  Однако  никто не хочет брать на себя пальму первенства в раскрытии истинной трагедии человека мировой мученической славы. Страшновато! Поэтому изворачиваться будут всегда. Так им положено. Когда Независимов, например, посоветовал Гиу фон Дарделу попросить у своих «друзей» из ФСБ для ознакомления дело Толстого-Кутузова, - этот человек с двадцатых годов был агентом чекистов и, видимо, волею госбезопасности отслеживал все шаги Валленберга в Будапеште,  - Гиу воспользовался предложением, но на Лубянке заявили, что такого дела у них нет. После того как фон Дардел заявил, что Независимов утверждает обратное, его попросили повременить ну каких-то пару-тройку дней. В итоге Гиу получил в свои руки заветное досье. При очередной встрече с Независимовым сводный брат Валленберга, обычно погружённый в себя, весело хохотал, рассказывая, как ему вручили тонюсенькое дельце, буквально с десятком-другим отдельных листочков.
           - А вы, Стефан Степанович, какие-то сказки мне рассказывали про толстенное дело этого агента. В нём нет ни слова о брате, - заключил он.
  - Гиу, я хотел, чтобы Вы на конкретном примере убедились, что если чекисты чего-то не хотят  показывать, они всё для этого сделают.
  - Всё, - решительно ответил его собеседник, - больше ноги моей тут не будет. 
           Действительно, как-то неловко Независимову было после нескольких лет работы шведско-российской комиссии советовать уставшему фон Дарделу: «Обратитесь-ка ещё туда-то, запросите то-то». Не делает это чести России. Стыдно, что разыгрывается фарс.
  Гиу фон Дардела, его семью, всех благодарных Валленбергу людей в разных странах меньше всего волнуют слухи о том, на какие-такие разведки он якобы работал, совершал ли с нацистами сделки ради спасения узников венгерского гетто (мол, видите, - Валленберг тоже замешан в грязных связях!) и т.п. Ибо если предположить, что всё это «имело место быть», ничто не изменит мнения о Рауле Валленберге  как о романтичном миротворце и спасителе тысяч людей.
            Кажется совершенно понятным, что не должна новая Россия нести на себе крест преступления руководства большевистского государства, сгубившего удивительного человека. Ан, нет. Даже бюст миротворца, что возвышается на скромном постаменте во внутреннем дворике публичной библиотеки Иностранной Литературы в Москве, установлен не по воле государства, уничтожившего его, а частных совестливых граждан. От государства – ни грана раскаяния. Наша госбезопасность всегда права!