Глава 9. тайный агент сталина

ГЛАВА    9

      Сколько людей было вовлечено в орбиту трагедии видного большевика Кирова, а правды о ней – никакой и по сей день. А истина нужна. Нужна  для того, чтобы еще раз всему миру объяснить, что в обществе, где право стоящих у власти решительно попирает нравственность, всегда будет царить хаос, насилие, обман и беды.
               
     ТАЙНЫЙ АГЕНТ СТАЛИНА


      Вот еще одна история о том, как диктатор Сталин, стремясь к установлению политического единомыслия, в качестве повода для физического истребления десятков тысяч так называемых «правых уклонистов», сидевших в печенках «вождя народов», использовал ловко подстроенное (точно неизвестно кем) убийство популярного в стране Сергея Мироновича Кирова, одного из большевистских лидеров. При этом он убедил миллионы подданных, что «эти отщепенцы» не только его, но и их злейшие враги. Разгневанные рабочие и крестьянские коллективы потребовали скорой и беспощадной расправы над невинными людьми, обладавшими к своему несчастью независимыми суждениями. И еще многие десятилетия простые советские люди, мало что понимая в «правых»  и «левых» уклонах, свято верили в их реальность и радовались тому,  что вместе со Сталиным отвели страшную угрозу от любимой Родины и своего светлого будущего.
А уж, сколько предприимчивых проходимцев от науки на костях  убиенных соткали себе ученые мантии из надуманной проблемы, родившейся в воспаленном мозгу несостоявшегося семинариста из грузинского города Гори,- не сосчитать!
В политической борьбе для совершения какой-либо решительной и победной акции необходим подходящий случай. Если он не наступает сам по себе, его надо своевременно придумать.
И вот 1 декабря 1934 года в коридорах Смольного , что в Ленинграде, был убит «любимец партии и народа» Киров. Утром следующего дня на берега Невы для выяснения причин гибели ближайшего соратника прибыл лично Сталин. Его сопровождали  тогдашний глава правительства Молотов, Ворошилов, нарком внутренних дел Ягода, Ежов и другие.
Согласно документальным свидетельствам из психиатрического отделения Обуховской больницы к Сталину сразу же доставили молодую женщину Марию Волкову. Вождь принял ее тепло, велел угостить бутербродами с ветчиной. Правда, когда люди Сталина узнали, что Мария вот уже несколько дней ничего не ела, лакомство отобрали, чтобы не получила заворот кишок. Но самое удивительное не это. До позднего вечера в присутствии Волковой продолжались допросы тех, кого подозревали в убийстве Кирова. Что все это значило? И кто такая Волкова?
Существует две основные версии случившегося в здании бывшего Смольного института благородных девиц. По одной из них некто Леонид Николаев приревновал свою красавицу-жену к ленинградскому лидеру, кстати, большому ценителю женщин, и совершил убийство.  По другой версии, к которой склонялся, в частности, инициатор расследования случившийся трагедии Хрущев, Киров на предстоящем XVII съезде ВКП(б) имел шансы стать первым лицом в партии и  стране, а потому был искусно устранен Сталиным. К тому же, красный тиран использовал гибель Кирова как повод к бешенной атаке на так называемый «троцкистско-зиновьевский» блок и сокрушительной расправы над ним. Показательно, что подавляющее число участников XVII съезда ВКП(б), поддержавшие «Мироныча», были уничтожены подчистую. Нет сомнения в том, кто дал добро на эту  своеобразную «варфоломеевскую ночь» .
Как свидетельствуют мало кому известные документы   из архива ЦК КПСС, Кирова опасались два важных функционера: руководитель НКВД Ягода и всесоюзный прокурор, интеллектуальный палач тысяч советских интеллектуалов (простите за осознанную тавтологию - А.П.) – Вышинский. Незадолго до трагедии Киров побывал с инспекцией в Казахстане, после чего резко обрушился на Вышинского за  отвратительную работу прокурорского надзора и судов, не обеспечивающих должную «социалистическую законность». Он намеревался доложить об этом Сталину. А Ягода в этом докладе вообще выглядел беспечным лентяем.
Не исключено, что именно Ягода, играя на чувствах вождя, деликатно и осторожно внушает Сталину идею устранения Кирова, после чего поручил руководителям ленинградского УНКВД Медведю и Запорожцу подготовить строго засекреченную акцию. Ее должен был исполнить штатный «киллер» чекистов. После завершения операции, ленинградские организаторы и исполнители должны были быть ликвидированы. По замыслу особая роль в операции отводилась законспирированному агенту. Ему вменялось  втайне от ленинградского УНКВД  «обнаруживать» факты готовящегося убийства и информировать о них именно УНКВД. Выбор пал на Марию Николаевну Волкову -  в ту пору штатную осведомительницу.
Столичные заговорщики исходили из того, что невские чекисты, выполняющие задания Ягоды, будут тщательно ограждать себя от неожиданного и нежелательного помощника, а также постараются нейтрализовать его. После же убийства Кирова Волкова с «фактами» на руках станет свидетелем сокрытия от Сталина местными органами именно ее «волковской» информации о готовящейся расправе над Кировым, что даст возможность обвинить их в попустительстве.
Как же справилась с поставленной задачей бывшая ярославская крестьянка 28 лет от роду? Вот что ей «открылось», и о чем она докладывала. Например, на вечеринке сотрудников УНКВД, проходившей за городом на квартире у землячки Волковой, она узнает не только о нависшей над Кировым опасности, но и о контрреволюционной организации числом в 700 душ, готовящей восстание против большевиков. В этой же компании, она сближается с будущим убийцей, носившим якобы несколько фамилий: Дубинский-Николаев Семен Леонидович, он же Садиков Леонид Васильевич. Так он ей представился. Человек этот, по словам Марии, располагал немалыми деньгами, шиковал в злачных местах и разъезжал на «линкольне».
Затем, судя по документам, Волкова знакомится еще с двумя заговорщиками - И. Котолыновым и Н. Шатским, от которых она узнает о часе «икс», когда одновременно в Москве и Ленинграде будет покончено с Кировым, Молотовым и Ворошиловым. В доносах фигурируют в качестве «оппозиционеров» сотрудник ленинградского обкома ВКП(б), директора некоторых предприятий и даже посол одной крупной державы, для вящей убедительности заговора. Мол, де нити -  оттуда, с мерзопакостного Запада.
Как и следовало ожидать, активность Марии явно обеспокоила «отцов» ленинградского подразделения НКВД. Ее вызывает оперуполномоченный особого отдела Г.Петров и предлагает забыть обо всем, что она «знает». Мария заупрямилась. Тогда ей доставили несколько минут «дискомфорта» – слегка перепарили в баньке, воткнули несколько раскаленных игл под ногти. Взяв подписку о невыезде, провокаторшу отпустили восвояси, полагая, что в очередной раз ей не захочется портить свои  ноготки.
          Разумеется, «задание партии» оставалось в силе, Волкова продолжила «разоблачения». Согласно доносу, Николаев везет ее в Лигово, в особняк одного из членов ЦК партии, и там Мария будто бы видит злейших врагов Советской власти и товарища Сталина, а именно: Зиновьева, Каменева, Евдокимова , которые прибыли в Ленинград для контроля за … «разгрузкой немецкой подлодки, доставившей террористам оружие, гранаты».
           Читатель усмехнется по поводу этой нелепицы – и напрасно. Доносы подобного свойства как раз и становились тогда «убийственными» уликами. Одну из гранат, как доказательство, осведомительница доставила своему прямому начальнику Соколову.
Позднее, правда, выяснилось, что граната была из арсенала ЧК. Соколов информирует начальника оперотдела Горшина-Лундина. Прихватив Волкову, чекисты мчатся на квартиру Кирова, который, по словам Горшина-Лундина, информацию принял к сведению.
Следующая фальсификация Марии касалась «поведанного» ей Николаевым оперативного плана убийства Кирова непосредственно в здании Смольного. Наша праведница немедля - 28 октября с Главпочтамта отправляет два письма с предупреждением – одно Кирову на дом, другое – в Москву в ЦК партии. Волкова исходила из того, что ее послания по адресу не дойдут, а окажутся у хозяев невской «лубянки». Так и случилось. Терпению чекистов пришел конец. Ярославскую воительницу вновь вызывают к оперативнику Петрову. На допросе она держится мужественно, от своей миссии не отрекается. Тогда ее изолировали, отправив в психиатрическое отделение Обуховской больницы, где она и находилась в здравом уме до приглашения к Сталину.
Почему с Волковой не обошлись круче? Возможно, руководству УНКВД, занятого подготовкой чрезвычайного поручения «сверху», было не до нее. А может, посчитали, что «психушка» доведет Марию до естественного конца. Могло статься, что Ягода сам дал указание во время проведения операции изолировать активную помощницу.
Из больницы Волкова умудряется послать записку о готовящемся покушении секретарю Ленисполкома Ильину. 1 декабря, когда в Смольном раздались выстрелы, он был в своем рабочем кабинете. Ильин помчался на третий этаж и увидел там   неподвижно лежавших на полу Кирова, его охранника и убийцу. Позднее, в 1935 году, Волкова поинтересовалась у Ильина: выдал ли убийца перед казнью кого-либо из своих соучастников, на что тот ответил: «Убийца никого выдать не мог, ибо застрелился». Сведения о том, что убийца Кирова застрелился, совершенно очевидно, распространялись намеренно, однако достоверных подтверждений этому нет.
Версию гибели Кирова сформулировали такой, какой она была выгодна вождю. Но кто был исполнителем? Тот самый Николаев, которого расстреляли в канун 1935 года и который, узнав о приговоре, проклял подставивших его энкавэдэшников? Или это был некто другой - Дубинский, он же Садиков, с которым Волкова познакомилась на вечеринке за городом? А может, исполнителем был некто третий, снайпер из ЧК, который уложил Кирова, Николаева-Дубинского, и охранника?  Вопросы остаются.
Между тем московская комиссия в присутствии Волковой (!!) живо раскрутила дело с письмами, отправленными ею 28 октября с Главпочтамта. Посланный туда гонец подтвердил: «Да, в книге записей значится такая корреспонденция, она направлена заместителю начальника особого отдела УНКВД Янишевскому».
Согласно документальным данным допрос «виновного» проходил так.
Ворошилов - Янишевскому: - Скажи, куда дел письмо?
Бедняга отвечал, что передал его своему сотруднику Бальцевичу. Тот сокрушенно признался, что письмецо порвал.
Ворошилов: - Для чего ты это сделал?
Бальцевич: - В нем была написана чепуха.
Вводят  Петрова, который в свое время советовал Марии умерить свой шерлокхолмсовский  зуд.
- Знаешь ее? – указывая на Марию, строго спросил нарком.
- Знаю,- ответил чекист.- Она скатилась до такой степени низости, что стала доставать взрывчатые вещества.
- Отчего же не осудили, если виновата? – усмехнулся Ворошилов.
- Да вроде не было оснований.
- Ну да, - резюмировал Клемент Ефремович. – Сажать оснований у вас не было, но отправить здорового человека в сумасшедший дом ухитрились. А ведь она ничего не забыла – ни одного адреса, ни одной фамилии.
Свою роль Волкова исполнила добросовестно. Тех, кто «скрыл» от Сталина ее информацию о готовящемся покушении, сурово наказали. В частности, руководителей ленинградского УНКВД Медведя и Запорожеца, отправили на работу на Дальний Восток, а в 1937  году  расстреляли, ну, конечно, как «врагов  народа».
Власти Марию обласкали. Ее определили на лечение в обкомовскую больницу, затем в элитный санаторий. Дали квартиру. Как бы там дело с убийством Кирова не обстояло на самом деле, но простые оперативники просто так, за красивые глаза, с вождями не встречались и таких привилегий не получали.
КГБ, пока жил Сталин, пальцем не смел дотронуться до Марии, не то, чтобы назвать ее лгуньей.
Волкова еще раз напомнила о себе, когда Хрущев вознамерился разобраться в обстоятельствах гибели Кирова. К тому времени осведомительница изрядно поиздержалась, и теперь наступил, вроде бы, подходящий момент что-то урвать с барского стола.
Волкова передала в ЦК КПСС письмо с выражением готовности помочь партии. Летом 1956 года с нею подолгу беседуют в КГБ. Сохранились протоколы «допроса свидетеля Волковой Марии Николаевны». 
И тут Мария постаралась, дабы произвести на полковника Доброхотова и капитана Пахомова соответствующее политически жгучему моменту впечатление.  Что в ее показаниях больше – фантазий стареющей женщины или правды, - Бог его знает.
Вот как все это изложили следователи в докладной записке председателю КГБ И. Серову: « Как утверждает Волкова, Сталин дал  указание оказать ей материальную помощь, улучшить квартирные условия и организовать ей лечение. В связи с этим указанием Волкова была окружена особым вниманием со стороны советских организаций Ленинграда и органов НКВД. Ей была предоставлена отдельная меблированная квартира с удобствами и периодически выделялись значительные денежные суммы. Ежегодно она также получала бесплатные путевки на курорт. Только органами НКВД с 1935 по 1940 годы Волковой было выдано 11 бесплатных путевок».
 Иронизируя по поводу  признаний Волковой, всесильные следователи почему-то не захотели затребовать от НКВД документальные данные о щедротах, свалившихся в свое время на Марию. А зачем? Что потом с этими фактами делать? Ведь придется устанавливать -  за какие такие заслуги? Нет уж.
Дальнейшие рассказы Марии совсем утомили «лубянцев»: «Фото, в котором я опознала своего знакомого Николаева, я видела неоднократно с 1934 года. Впервые - в Смольном, когда меня привезли из больницы к руководителю партии,  товарищ Сталин показал мне фото этого человека и сказал: «Это Николаев. Вы опознаете его?» Я тогда была в таком состоянии, что не могла бы узнать даже родного отца. Но я ответила утвердительно.
В 1936 – 1937 годах я неоднократно вызывалась Ежовым, который называл незнакомые мне фамилии  и требовал, чтобы я подтвердила их причастность к убийству Кирова. Я отказалась. Во время одной из бесед Ежов сказал мне, что предстоит процесс над Ягодой, и я должна заявить, что своевременно информировала его о подготавливаемом теракте над Кировым. Я была вызвана в суд в качестве свидетеля, но показаний против Ягоды не дала».
Ежов, возможно, был близок к разгадке истинных действующих лиц заговора, но Волкова не стала помогать ему.
Еще Мария рассказала следователям, как в 1938 году Берия, заменивший «сгоревшего» в топке сталинских репрессий Ежова, предложил ей назвать в качестве причастных к гибели Кирова крупных партийных функционеров того периода Постышева и Косиора. Она согласилась, не моргнув глазом. Правда, свой пасквиль по совету хитреца Берии подписала вымышленным именем.
В общем, Мария Волкова наплела «лубянцам» с три короба всяческой всячины, и так это все возмутило председателя КГБ Серова, что он в итоге отписал на Старую площадь следующее «… Установлено, что показания, которые она давала в 1934 году, никакого отношения к убийству Кирова не имели. Гр. Волкова за последние годы написала  большое количество заявлений в органы безопасности, в которых обвиняла честных советских граждан в антисоветских преступлениях. Часть из этих граждан была арестована, а затем освобождена из-за отсутствия состава преступления. Уличенная во лжи гр. Волкова призналась, что настоящего убийцу С.М.Кирова – Николаева, а также Котолынова она ранее никогда не знала, а эти фамилии и фотографии ей были показаны Ежовым и другими работниками НКВД СССР.
После беседы в Комитете гр. Волкова написала новое заявление, в котором отказывается от своих показаний и обвиняет товарищей, которые с ней беседовали, в том, что они заставили ее насильно подписать эти показания (а что, ведь могли и заставить, как теперь это хорошо известно честному народу – А.П.). В этом заявлении она также сообщает о какой-то новой существующей террористической организации. В связи с тем, что неоднократные проверки показали, что гр. Волкова, как правило, пишет клевету, Комитет госбезопасности полагает в дальнейшем никаких проверок не проводить».
Представляете, какой феноменальный случай произошел в истории КГБ в 1956 году. Редкий случай, когда чекисты всеми конечностями «отбрыкивались» от неудобного им субъекта. Других арестовывали, а ей за клевету государственной важности, хоть бы что! Оставили в покое.
А интерес к загадке убийства Кирова в верхах был - ой, какой! На записке председателя КГБ красуются автографы практически всех секретарей ЦК КПСС. Наиболее узнаваемый среди них - легкий бисер тогда еще скромного партийца Л.И.Брежнева.
Мария Волкова в этот раз облагодетельствована не была и скромно удалилась, чтобы незаметно покинуть земной мир где-то в 60-е годы ХХ  столетия. Но не остались ли у ее родственников какие-либо архивы, фотографии этой загадочной женщины?
Сколько людей было вовлечено в орбиту трагедии видного большевика Кирова, а правды о ней – никакой и по сей день. А истина нужна. Нужна  для того, чтобы еще раз всему миру объяснить, что в обществе, где право стоящих у власти решительно попирает нравственность, всегда будет царить хаос, насилие, обман и беды.


Рецензии