Постэтимологический оргазм

Постэтимологический оргазм.
Открытие утерянного рая

Неожиданное (для автора) продолжение «Опыта этимологического оргазма»
http://www.proza.ru/2009/11/05/472



Мир, оказывается, устроен проще и интереснее, чем думалось.

Чтобы пояснить, о чем все это, кратко напомним содержание предыдущей серии. Отталкиваясь от тезиса, что все, что может – должно, мы задались вопросом о том, где же находится то, что может существовать. При этом речь шла об очень частном случае этого непростого вопроса, а именно – о словах, которые логически и эстетически совсем как живые, но их нет. И даже еще более узко, это был вопрос вопросов: о словах, рожденных вопросами (гдежество, кудачество, почемужество и т.п.). И мы заканчивали там меланхолическим утверждением, что есть, наверное, уголок вселенной, где живут нерожденные и ушедшие слова.

К нашему невероятному удивлению, потребовалось лишь чуть более суток, чтобы на нас снизошла мудрость. Естественно, ее звали София, полное имя же мы придержим до самого конца повествования (да и там скроем скобками), просто чтобы не отвлекать читателя, который в противном случае к ней – как к первоисточнику – и убежит.

Не будем томить. Да, все эти, и многие другие, слова – существуют. И не где-то там, а прямо у нас под самым носом. Они рождаются и живут у наших детей. И автору даже как-то неловко, что эта мысль ему не пришла в голову одновременно с самим вопросом. Чуть поковырявшись в памяти, можно было бы оттуда вытащить и слова Чуковского о том, что дети – гениальные лингвисты, и множество цитат из его «От двух до пяти», некоторые из которых непосредственно связаны с поднятой узкой темой – скажем, «никовойная», «всехняя».  (Вообще надо заметить, что эта книга оказывает необычайно освежающее и стимулирующее действие, и время от времени ее просто необходимо хотя бы просматривать.) Каждый может вспомнить удивительные слова, произнесенные их детьми, племянниками-племянницами, внуками... Из личного опыта автора можно привести «голошаченки» (карандашики), «лябиблязе» (безобразие), «папапино» (пианино, на котором играет папа).

И вот что получается. Этих миров со свободными, живыми словами – очень много, но живут они очень недолго. Дети эти слова рождают, а взрослые – убивают. Только потому, что «так не говорят».

И все же что-то от них остается: хотя бы восхитительное чувство прикосновения к потерянному и обретенному, пусть не тобой, раю, где ты Бог и Адам и змий.


(Автор выражает горячую признательность и глубокую благодарность Софии Домбровской http://www.proza.ru/avtor/sofido, превратившей его вопрос в ответ.)