О жадности

   Жадность явление совершенно иррациональное, то есть абсолютно неподвластное уму.
Нежадными могут быть только дети, у которых ничего нет. Они только пользователи. Они легко берут, и так же легко раздают то, что получили. Еще нежадными бывают неработающие жены, позеры и святые.

   Жадными становятся с опытом. С опытом нехватки. Продвинутые в эзотерике люди считают условия, в которых буйным цветом расцветает жадность, идеальными для преодоления иллюзии нехватки. « У Бога всего много, всего достаточно, если не с избытком» Поверить в это – значит, продвинуться в понимании Законов Мира. Попробуйте, у меня – никак. Я не продвинутая.

   Мне кажется, что жадность это настолько глубинное чувство, что его можно относить к первичным рефлексам, вроде рефлекса выживания и размножения.

   Если вас душит жаба, значит, очень старая, прямо-таки древняя  часть вашего существа считает предмет рефлексии бесперспективным в плане выживания. Зачем, считает душа, тратить на ненужного человека такие ценные ресурсы, как материнская любовь, сексуальная энергия, материальные ценности.

   Это только в юности можно раздавать последние деньги, давать приют близким и дальним, согревать малознакомых и малодостойных. Только в юности можно сойтись с первым встречным, построить с ним семью и совместную жизнь, сложить деньги в общий кошелек, купить общие шторы и диван, родить общего ребенка, и даже его воспитать. А чем дальше – тем все сомнительнее кажутся перспективы.

   Слишком длинная жизнь, слишком много халявщиков,  богатейший опыт нехватки, тяжелейший опыт зарабатывания на жизнь,  дети – эталон бескорыстной любви (всегда знаешь, как это должно быть: по-настоящему «не жалко»). Теперь все чаще жалко. И глядя на человека, в первую очередь думаешь, «смогу ли я потратиться на этого человека, и потратится ли на меня он, и, если да то, что потребует взамен…»

   Я – жадная, я своего не отдам. Я и чужого не возьму, но своего не отдам точно. Поэтому, зная свою такую особенность, я не верю людям нежадным. У него или добро халявное, или мотивация подозрительная, или ему что-то от тебя нужно, или он безупречно верующий. Безупречно верующему я бы поверила. Иисусу, например. Или Серафиму. Но не встречала.

   Все остальные если и не жадные, то или от неведения, или от гордыни, или из корысти.

   Жадность это такая же фигня, как страх. Нельзя не бояться, можно преодолевать страх. Нельзя не жадничать, можно преодолеть жадность. Осознать. Проанализировать. И преодолеть.

   И простить. Себе. И другому. Потому что жадность душит иногда по поводу таких ценных людей, что порой сам себя стыдишься. Умом понимаешь и стыдишься. И ругаешь себя, а доходит до дела – снова здорово! Умом, воспитанным и загнанным в рамки вежливости, жадность не взять. Она слишком для этого глубоко коренится.

   Только сердцем. Простите меня, кому я чего пожадничала. В случае большой нужды я не подведу. Не терзайте только нас с жадностью по мелочам.