Юрий Богданов А вообще - я очень люблю жить

Осенью в Сочи побывал выдающийся пианист современности. Солист Московской государственной академической филармонии, преподаватель Российской академии музыки имени Гнесиных, обладатель множества престижных наград и званий, непревзойденный исполнитель произведений Скрябина, Юрий Александрович Богданов  проводил на курорте мастер – классы с одаренными детьми со всей России. Преданный музыке, он оказался очень открытым и общительным человеком, оптимистичным, любознательным и любящим жизнь. Год назад руководством фирмы-производителя роялей и пианино “Steinway & Sons” он был назван артистом “Steinway”
- Вы человек мобильный и открытый, это чувствуется сразу. И, как и все известные музыканты, очень заняты. Но все же нашли время приехать в Сочи на эту школу. Расскажите, пожалуйста, об этом проекте поподробнее.
-  Занятия на фортепиано индивидуальные, других не бывает, это не математика, где можно что-то объяснять группе.
Из разных городов России в Сочи приехали талантливые юные пианисты, чтобы пообщаться между собой и позаниматься. Я сам отбирал их. География очень широкая - приехали дети из Магнитогорска, Брянска, Харькова, Калининграда, Москвы, многих городов Краснодарского края, есть пианисты из Сочи.
Все самородки. Девочек чуть больше, чем мальчиков. Мальчики – из Краснодара и Магнитогорска. Маленькие еще – 11 и 12 лет. Но раз они приехали сюда, значит, им действительно было важно узнать что-то новое и полезное для себя. Мне импонирует сама идея таких выездных творческих школ. В Краснодаре в прошлом году мы совместно с Межшкольным центром провели впервые конкурс «Где рождается искусство» по семи специальностям. В нем участвовали молодые дарования, играющие на разных музыкальных инструментах. Было 189 участников, приехали профессора консерваторий. Потом мне удалось договориться о концерте победителей в Женеве, в ООН. Все прошло великолепно: дети съездили в Швейцарию. Резонанс был огромный. И тогда возникло желание в год, свободный от конкурса проводить выездные мастер - классы. На вопрос, где их проводить, долго искать ответ не пришлось. Конечно, в Сочи. У вас тепло, море рядом и главное – есть заинтересованность мэрии и управления культуры, которые оказали существенную помощь в организации школы. Выражаю им огромную благодарность со страниц вашей газеты, если позволите. Добавлю еще вот что: эта школа первая, нужно было все опробовать, как что работает. Это касается и проживания, и питания, и расписания занятий. Одни дети приехали с педагогами, другие – с родителями. Ежедневно с утра до вечера у нас проходят занятия. С каждым учеником занимаюсь по 45 минут. В остальное время они работают сами. А в перерывах ходят на море, гуляют. И еще для нас проведут экскурсию по парку «Дендрарий».
- Интересно представить, как проходит занятие в такой творческой школе, хотя и видела «кусочек» урока.
- У каждого из ребят есть своя программа, которую они проходят со своими педагогами.  Они мне показывают либо одно произведение из этой программы, либо несколько. Ведь чтобы играть какое-то произведение совершенно, нужно играть его много лет. Поэтому сказать, то что нужно сказать, есть всегда. Приятно отметить, что на этой первой творческой школе в целом уровень пианистов очень высокий, то есть провальных исполнителей нет. Все одаренные. Вот несколько минут назад у нас было занятие с сочинской девочкой, которую я раньше не знал. Она вполне может пойти потом по музыкальной стезе.
- Что нужно для полного взаимопонимания человека и рояля?
- Данные, которые от бога идут. Родители, мечтающие, чтобы их ребенок стал непревзойденным музыкантом, потому что, если они будут против, ничего не получится. Мудрый педагог. А к этому - терпение, трудолюбие и удачное стечение обстоятельств.
- В вашей жизни удача большую роль играет?
- Думаю, да. Наверняка, встреча с таким педагогом, как Артоболевская, - это большая удача. Может быть, если бы не она, ничего в моей жизни так не сложилось бы. И вообще мне очень с педагогами повезло.
- В чем специфика игры на фортепиано?
- Во-первых, это искусство. Искусство звукоизвлечения, передачи эмоций и художественных образов через звуки. А художники это делают посредством красок. В живописи, например, мы видим готовое полотно и можем представлять себе что угодно. А музыка – это искусство, которое происходит во времени. Важен передатчик – человек, исполняющий музыку. Вот смотрите: есть полотно, запечатленное в нотах. Но ведь не все умеют ноты читать. Мало уметь читать ноты, с таким знанием можно плохо играть. Надо это еще передать хорошо. Чтоб эмоции правильно выразить, нужно иметь серьезное интеллектуальное развитие и богатый внутренний мир. В этом помогают определенные знания о звукоизвлечении, фортепианной технике, фразировке, музыкальной интонации. 
- А талант?
- Талант чувствуется в ребенке сразу. А потом, как правило, нарастает профессионализм, увеличиваются технические возможности. Сначала дети начинают одним пальчиком играть, в двадцать исполняют сложнейшие произведения. Понимаете, игре на рояле невозможно выучиться за год. Нужны десятилетия. Нужно недюжинное терпение. Ведь не секрет, что некоторым не хватает терпения. Многие начинают занятия музыкой с энтузиазмом, а потом со временем это становится для них мучением, хочется убежать, мечтается, чтоб все это поскорее закончилось. В основном так происходит у детей. И я не был исключением. Меня родители тоже заставляли заниматься. Я саму музыку любил всегда. А вот долгие занятия меня утомляли. Но родителям удалось победить мои капризы. И еще в этом большую роль играет педагог. Мне повезло. Анна Даниловна Артоболевская считается одним из величайших педагогов двадцатого века. У нее, в отличие от многих, был не строгий подход, ведь иначе в ученике рано или поздно возникло бы сопротивление. Ее отношение к искусству обучения игре на фортепиано как к творческой игре, которая приносит удовольствие. Вот пример: приходит на первое занятие ребенок, который еще ничего не знает -не умеет. Она ему: «Вот это ноты с оперкой, а вот это рояль». Открывает крышку. «Хочешь знать, что там внутри?» Там молоточки. Интересно? Интересно. Ребенку уже интересно разобрать его по винтикам. «А у меня вот еще что есть», - показывает музыкальную шкатулку, открывает, оттуда мелодия (вальс Штрауса). «Эту шкатулку мне привез мой ученик. Сейчас он летчик. Привез из швейцарских Альп. Там живут гномики». Все, у ребенка горят глаза – где гномики? «Это непростые гномики, они показываются тем, кто сможет сыграть эту мелодию». Ребенок уже бежит к роялю, чтоб научиться играть эту мелодию. Она помогает ему усесться правильно. Говорит: «Расслабь ручки, вот так». А мама ребенка за всем этим наблюдает. Уже начался урок, а ребенок об этом и не подозревает. Она очень мудрая была. Я у нее занимался с трех лет.
- И каков был ваш путь музыкальный?
- Потом была Центральная музыкальная школа при Консерватории имени Чайковского. Поступил в класс Артоболевской. А до этого занимался у нее частным образом. Мои родители – простые инженеры. В детстве у меня было семь репетиторов: по сольфеджио, по ритмике, по композиции, репетитор и педагог по фортепиано и другие.
- Полчаса назад на уроке в зале Сочинского училища искусств заметила, с каким энтузиазмом вы занимались с девочкой. Некоторые музыканты говорят, что предпочитают концертировать и, может, потом начнут и педагогическую деятельность. Как вы поняли, что готовы передавать свои знания ученикам?
- Скорее всего, во мне это было изначально. Хотя, в принципе, по большому счету я больше исполнитель, чем педагог. Но ведь я могу преподавать и мне это интересно. Хотя больше мне нравится играть самому.
- А у вас были сольные выступления в Сочи?
- Да. Это было на фестивале Артоболевской в 2005 году в концертном зале Сочинского училища искусств. 
- Наверное, ваш день расписан до минут. Где вы работаете?
- В Российской академии музыки имени Гнесиных (как педагог), в Музыкальном институте имени Ипполита Ливанова, играю солистом в Московской государственной академической филармонии. В Ипполитовке у меня два студента и студентка в Гнесинке. Итого три человека. Плюс частные ученики. И все. Таким образом, я все-таки ощущаю себя свободным художником и у меня есть возможность так много ездить. А ведь был период, когда я работал ассистентом профессора Наседкина в Московской консерватории имени Чайковского, так у меня суммарно было тридцать человек. И я пять лет вкалывал с ними. Понял, либо я становлюсь профессором – академиком лет через двадцать, сидя в консерватории, либо не буду торопиться с профессорством  и поезжу по миру.
- Наверное, не раз играли дуэтом…
- Разумеется. Со многими выдающимися музыкантами. Это запоминается. Хотя все же я сольный исполнитель. Люблю с симфоническим оркестром играть и с камерным.
- Бывает, у музыкантов есть фавориты среди композиторов. Другие же говорят, что одинаково относятся ко всем.
- У меня есть любимые композиторы. В первую очередь это композиторы-романтики: Шопен, Шуман, Лист, Мендельсон. Из композиторов русских это в первую очередь Скрябин. Я первый в России стипендиат этого композитора, стипендию учредил дом-музей композитора. Записал несколько компакт-дисков с его произведениями. Также люблю исполнять музыку Шуберта. Мой диск с записью музыки Шуберта в 1997 году был назван лучшим в мире среди записей произведений этого композитора. Конкурс учрежден институтом Франца Шуберта в Вене. Очень люблю играть музыку Баха.
- Не уверена, стоит ли об этом говорить, но рискну и спрошу: говорят, существует некое культурное противостояние Москвы и Санкт-Петербурга. Вы как-то его ощущали на себе?
- Оно есть, но на себе я его как-то не очень ощущал. Первый раз играл сольный концерт в Санкт-Петербурге два года назад. Исторически сложилось так, что москвичи не особо часто играют в северной столице, а питерцы – в Москве. Мне очень хочется эту традицию преодолеть. Тому доказательством - мой концерт. У меня есть друзья в Петербургской консерватории. С моим другом-скрипачом, с которым приехали в Сочи на творческую школу, давно мечтаем осуществить проект «Москва-Петербург», который объединит наши школы. Надеюсь, это удастся осуществить при поддержке Академии имени Гнесиных.
- Некоторые музыканты, кроме исполнения произведений известных авторов, пишут свою музыку. Вы сочиняете?
-  Сочиняю музыку, да (лукаво улыбается). В основном сам ее исполняю, но на концертах еще не играл. Пишу пока в стол. Люблю писать романсы. Недавно вышел диск с моими романсами. Слова – и мои, и друга-поэта. В целом жизнь очень динамичная, я ведь много гастролирую.
- А где выступали?
- К своим тридцати семи годам объездил весь мир, за исключением Латинской Америки.  В ЮАР играл, в Австралии играл, в Канаде играл, в Америке играл, в Японии играл, в Южной и в Северной Корее играл.
- Наверняка случались на заграничных гастролях какие-то курьезы. Припомните, будьте добры, что-нибудь из серии «очевидное - невероятное».
-  Однажды в Южной Африке отмечал свой день рожденья – второго февраля.  Купался в океане, вода была плюс 29 градусов, воздух – плюс 40. Понял, что в океане купаться очень опасно. Но дело не в этом. Потом был концерт. После него организаторы подошли ко мне и спросили, не мог бы я дать на следующий день мастер-класс в музыкальной школе за определенную плату. Я с удовольствием согласился. Прихожу на следующий день в школу. Вижу, сидит девочка, держит в руках флейту. Рядом – ее родители. Я говорю, подождите, я же пианист. А они: «Минуточку, вы музыкант? Вам деньги заплатили? Занимайтесь».
- И что вы сделали?
- Занимался. Музыкальной фразировкой. Дело в том, что законы музыкальной фразировки едины для всех музыкальных инструментов. Нормально все прошло. Но вообще это было необычно.
- Что вам еще в жизни интересно, кроме музыки? Например, в контексте других видов искусства.
- Люблю петь. В шахматы играть люблю, плавать. Люблю летом ходить за грибами. Неплохо в них разбираюсь, это мое хобби. У меня дача в Калужской области. Когда успеваю? В промежутках между поездками и творческими школами.  А вообще – я очень люблю жизнь. Нравится путешествовать. Все время езжу, летаю на самолетах. За прошедший год летал 48 раз. Море люблю, хотя, казалось бы, не морской я человек (родился в Москве). Сочи мне очень нравится. Вот сейчас у меня были занятия в течение шести часов. Теперь, чтобы обновиться и почувствовать второе дыхание, мне нужно смыть все впечатления в море. 
Если говорить об искусстве, то это живопись, кино, литература. Не могу сказать, что хорошо разбираюсь в живописи, но мне нравится творчество художников Итальянского Возрождения.  Еще испанская живопись, голландцы, классицизм. Конечно же импрессионистов. И как их можно не любить, если и в музыке есть импрессионисты – Дебюсси, Равель, например.
Кино хорошее, конечно. Но, знаете, сейчас сложное и странное время – время ширпотреба. И слово «искусство» заменилось словом «бренд», то есть тем, что можно продать. Теперь говорят: «Вот это модный бренд».  Если слышу такое, делаю для себя вывод, что туда уже можно не ходить. Понимаете, настоящее искусство не может быть массовым. Сейчас все продается и все покупается, и первые вопросы везде и всюду, - «Сколько это стоит?», «А что мне за это будет»? Ничего не делается бескорыстно. 
- За годы столь плотного взаимодействия с музыкой сделали для себя какие-то выводы полезные?
- Знаете, музыка абсолютно самодостаточна. Если ты умеешь ее правильно слушать, тебе не нужно еще что-то делать, чтобы наполниться ею. Кататься на коньках не нужно, например. Хотя я люблю фигурное катание. Но вот что интересно, фигурное катание не совсем полноценно без музыки. А музыка ценна сама по себе, ей не нужны никакие дополнения.