Добрым словом и кольтом

Эти слова принадлежат знаменитому американскому гангстеру Аль-Капоне: «Добрым словом и кольтом можно сделать больше, чем одним только добрым словом».
Марианна пришла на работу с еле заметной застывшей полуулыбкой, которая предвещала истерику или мертвую решимость.
— Чего? — спросила Рита.
— Завтра медкомиссия в военкомате, а у Антона карту в поликлинике потеряли.
— Ой, и что теперь?
— Не знаю. Сережка сейчас в поликлинике, у него зам главврача знакомый. Они новую карту пишут.
— А дальше-то что?
— Дальше… Сказали, если карта будет написана одним почерком, то еще сто тысяч.
Рита знала, что сто двадцать тысяч Марианна уже отдала кому надо и Антону армия уже не светила — и на тебе!
— Стоп! — сказала Рита. — У нас же в поликлинике ремонт был. Пусть этот ваш зам прикажет своей регистратуре в другом корпусе посмотреть.
— Он уже приказывал и уже ругался. Сказал: «Уволю тебя, Наталья Ивановна, и всю вашу команду, если не найдете».
— И что?
— Когда он ушел, она сказала: «Так я и буду по соседним корпусам бегать! Да и нет там ничего».
— И чего делать? Сто тысяч не найдем ни за что.
— Надо Пепочке звонить, пусть разберется с ними.
— Да ты что?! Там же Сережка!
— Ну что делать? Сын дороже.
— Правильно, быстрей давай!
Это был, кажется, тот редкий случай, когда женщина идет на все, чтобы добиться своего, а любая другая ее в этом оправдывает и даже поможет чем сможет.

Пепочка (Петр) Сколышев по прозвищу Чадо в городской мафии был не последний человек и за мелкую работу не брался, но с Марианной в школе сидел за одной партой и имел к ней «слабость, влеченье, род недуга», хотя отношения их носили платонический характер.
Двухметровый шкаф Пепочка, ногой распахнув дверь в регистратуру, так что стекла задребезжали, медленно двинулся к Наталье Ивановне.
— Ну, — сказал он, — и где же у нас карта Антона Базульникова?
— А я откуда знаю, где она у вас? — дерзко ответила Наталья Ивановна.
— Во как! — сказал Пепочка. — Ты соображай вообще-то. Это, значит, она у нас должна быть?! И это, значит, ты мне, Сколышеву, отвечаешь вопросом на вопрос?!
Наталья Ивановна замолчала: она прекрасно знала эту фамилию, и ничего хорошего с ней связано не было.
— А знаешь ли ты, шмулька, что отвечать вопросом на вопрос неприлично? (Поднатаскался!) А уж совсем не в дугу — не выполнять свои служебные обязанности?!
— Да откуда же я знаю… — Она хотела сказать, что не знает, где карта, но Пепочка не дослушал.
— Ах так! Хорошо. Раз ты мне опять отвечаешь вопросом на вопрос, то я тебе отвечу ответом на ответ.
С этими словами Пепочка подхватил обессилевшую Наталью Ивановну и еще одну регистраторшу под руки и жестко поволок за собой.
Когда через двадцать минут зам главного врача Андрей Борисович Поцелуйко и его друг Сергей Базульников спустились в регистратуру узнать, что там слышно, не нашлась ли карта, то злополучный документ лежал перед Натальей Ивановной, которая всхлипывала, отирая слезы. В регистратуре она была одна и не обращала никакого внимания на больной люд, который скопился около окошек и уже начинал шуметь.
— Наталья Ивановна! — кинулся к ней Поцелуйко. — Вы карту нашли! Ну что же вы плачете тогда? Да я бы вас, и не найдись она, не уволил бы, вы же знаете. Ну простите меня!.. Испугались? Пожалуйста, простите. Не буду больше пугать. Простили? Голубушка вы моя! Давайте карту, давайте. И за работу, голубушка, за работу.
Наталья Ивановна кивнула — дескать, прощаю, — всхлипнула для верности и протянула ему карту.
— Вот видишь, Сергей, я же тебе говорил, что бояться нечего, потому что народ у нас замечательный и карта обязательно найдется. Звони скорей Марианне!