Эмансипация

  Авторы: Татьяна Пименова
          Игорь Серов
____________________
2080 год. Земля.

С момента окончания Третьей мировой войны, которая началась в 2030 году и завершилась через год, в мир пришел новый порядок. На базе ООН образовалось всемирное правительство. В религиозном мире также произошли невероятные перемены. Три основные религии пришли к соглашению и образовали Единую Экуменическую Церковь, в которую вошли Христианство, Ислам и Иудаизм.  С того момента остановилось противостояние между государствами и религиями. На Земле воцарился мир. 6 июня, день основания всемирного правительства, стал главным праздником на планете. В этот день все граждане Земли поздравляли друг друга с миром. Это были грандиозные торжества, которые длились 6 дней. В связи с этим в каждой столице мира по сей день проходят празднования с фейерверками и народными гуляньями. Это было прекрасное и радостное время. Все люди планеты были счастливы, т.к. Новый миропорядок решил многие экономические проблемы, которые существовали на тот момент в странах третьего мира. Черный континент получил пищу и воду.   Ведущие компании мира инвестировали свои средства в Азию, Африку и Латинскую Америку. Казалось, что людям окончательно удалось найти уникальную систему, которая позволила реализовать все мечты и решить многие проблемы. Единая церковь прославляла Всевышнего за то, что Он вернул Эдемский сад потомкам Адама и Евы. Люди чувствовали себя как в раю, который они сумели построить своими руками.

Эйфория продолжалась не долго. Спустя четырнадцать лет президентом Всемирного правительства  стала женщина, премьер-министр  Швеции. Это была сильная и жесткая женщина-политик по имени Анна Бергстрём, основатель партии радикальных феминисток. Эта партия обвиняла мужскую часть населения планеты во всех бедах, которые произошли за всю историю человечества. Швеция уже много лет была той страной, в которой правили женщины и геи. В этой тихой демократической стране мужчины оказались в затруднительном положении. По поручению парламента были проведены исследования, и было установлено, что мужчины по своей природе агрессоры.  В связи с этим парламент, в который входили всего три партии:  партия геев и лесбиянок «Радуга», партия Материалистических женщин и партия радикальных феминисток, приняли ряд законов, направленных на дискриминацию мужчин.  «Радуга» являлась второй по числу голосов в парламенте. Материалистические феминистки имели фактически только несколько голосов, а радикальные феминистки были правящей партией.
«Радуга» боролась за права геев. В начале 1990-ых это было просто движение за права сексуальных меньшинств, но вскоре движение набрало силу и превратилось в политическую партию. Материалистические феминистки находились в оппозиции, так как произошло отделение радикальных феминисток. Они желали организоваться отдельно от мужчин, а материалистические феминистки, стремились к солидарности с "благосклонными" мужчинами. Это противостояние остается не преодоленным.   
Радикальный феминизм, преобладающая форма правления в США и странах Скандинавии, разработал понятие исключительно женской культуры, наряду с убеждением в потребности организации отдельно от мужчин. Фактически эта партия выступала за полную дискриминацию мужчин. Принятые законы запрещали мужчинам занимать руководящие должности, участвовать в выборах и в политической жизни страны. Это движение набирало популярность и распространилось по всему миру.  «Женщины спасут мир!» это был главный лозунг мужененавистниц. Считалось, что мужчины по своей природе агрессивны и поэтому все кровопролития в мире происходили по их вине. Было решено не допускать мужчин к управлению страной и миром в целом.
Спустя 34 года мир окончательно изменился. Быть нормальным мужчиной стало непопулярно. Это было связано с различными трудностями. Миром правили женщины и геи. Геи были единственными из мужчин, которые могли получить руководящий пост и иметь право голоса на выборах в парламент. Многим мужчинам приходилось притворяться геями, чтобы получить какую-нибудь более или менее оплачиваемую работу. Они маскировались,  использовали женскую одежду, наводили макияж, красили глаза и губы, отращивали волосы. В полиции был создан отдел для отслеживания тех, кто пытался замаскироваться. «Оборотней» как их называли, жестоко наказывали за притворство. Тюрьмы были переполнены. Когда «оборотня» отлавливали, его судили и помещали в тюрьму сроком до 10 лет. Во время отбывания наказания над «оборотнями» велась психологическая работа. Единственным шансом для условно досрочного освобождения было условие сменить пол. Операции проводились в тюремных клиниках, после чего мужчину, который стал женщиной, отпускали. Но это не была свобода в полном смысле этого слова. Мужчин, которые сменили пол, расселяли в специальных зонах. Они могли работать, свободно перемещаться в пределах зоны, но за ними постоянно велось наблюдение.
В мире религии происходило то же самое. Главой Единой Экуменической Церкви был гей. Среди геев было модно становиться священниками. На Великом  Вселенском соборе ЕКЦ было принято решение изменить текст Библии. Большинство проголосовало за провозглашение того факта, что Иисус Христос был геем. Это решение было обосновано тем, что в старой библии сказано, что Иисус имел любимого ученика Иоанна, и между ними была связь. Израильские геи со своей стороны утверждали, что царь Давид и его друг Ионафан сын Саула были любовниками. Поэтому было решено, что главою церкви может быть только представитель геев.
С этого момента начались гонения на разнополые браки. Была создана специальная комиссия, без разрешения которой браки между женщиной и мужчиной не регистрировались. В обязанность комиссии входило выяснить, агрессивен ли будущий муж и не представляет ли он опасности  для своей будущей супруги, детей и общества в целом. В то же время с невестой работали психологи, которые старались убедить ее не создавать семью с представителем противоположного пола. Получить такое разрешение было очень трудно, т.к. большинство решений были негативными. По телевидению крутили ролики, которые пропагандировали однополые браки. В таких роликах можно было увидеть счастливых геев и лесбиянок, которые проводят  свой медовый месяц в Таиланде или где-то на Канарских островах.
Система коснулась и детей. Школа фактически стала инструментом для «промывания» мозгов. Детей с детства готовят как будущих гомосексуалистов или лесбиянок. Со школьной скамьи детям прививали ненависть к мужчинам «натуралам». Быть мужчиной в наше время стало совсем не просто.
Несколько лет назад парламент принял решение, которое касалось  контроля за рождаемостью. Этот закон обязывал психологов и работников родильных отделений больниц вести активную работу с беременными женщинами. Если устанавливают, что женщина ждет ребенка мужского пола, ее склоняют к аборту. Психологи внушают роженицам, что для ребенка мужского пола нет будущего в современном обществе, что такой ребенок обречен. Рост мужского населения стал резко снижаться. Пришло время глобального матриархата, который принес с собой  гонения и дискриминацию.


                2



– Дорогой, просыпайся, завтрак уже на столе! Сколько можно спать? Уже девять часов утра - присев на краю кровати Джессика нежно гладила  Матса по волосам, после сегодняшней ночи любви она была переполнена светом и нежностью, и мир вокруг был каким-то другим,
      словно превратился в сказку, после того, как в ее жизнь вошел этот мужчина. Два года назад она бы ни за что не поверила, что мир может быть настолько прекрасным.
– Сколько? Девять? Это же так рано... - пробормотал он. - Сегодня суббота, давай еще немного поваляемся в кровати. - Ловким движением Матс увлек свою возлюбленную на спальное ложе, где они снова предались страсти... Джессика была не в силах сопротивляться волшебству его прикосновений, да и зачем сопротивляться чудесам, происходящим в твоей жизни, ведь жизнь так скупа на них.
– Это было что-то, -  глубоко дыша, произнес Матс, - я хочу заниматься с тобой этим днями и ночами напролет!
      Их разгоряченные тела, подверженные сладкому чувству усталости и удовлетворения, лежали неподвижно.
– Я люблю тебя, - тихо произнесла Джессика, она уже очень давно не говорила этих слов, девушка вообще была человеком, который не любил разбрасываться громкими словами. - Матс, я хотела с тобой поговорить. Это очень важно, - Джессика прижалась к нему.
– О чем, дорогая? Что-то случилось?
– Нет, в принципе, но... - она немного замялась и замолчала, начало давалось нелегко, но откладывать больше было нельзя, любимый мужчина должен был это знать, ведь ее маленькая тайна касалась и его тоже.
– Давай, не таись, рассказывай! - улыбнулся Матс и поцеловал ее.
– Ты хотел бы, чтобы у нас был ребенок?
– Что? - вскрикнул Матс с удивленным и растерянным лицом.
– Да, у нас будет ребенок, - тихо произнесла Джессика.
– Что? Что ты сказала? Повтори!
– У нас будет ребенок, - еще раз, но уже более уверенно сказала она.
– Ура! - Матс не мог скрыть своей радости, он как маленький мальчик вскочил и стал прыгать на кровати. - Джес! Я самый счастливый человек на этой чертовой планете!
– Хватит Матс, - улыбалась она, - хватит! Лучше обними меня, любимый, - Джессика почувствовала невероятную радость и облегчение, когда увидела его реакцию, поскольку поняла, что этот мужчина действительно любил ее. Она не решалась некоторое время рассказать о ребенке, поскольку некоторый страх, что Матс оставит ее, все же был у нее в душе, но сейчас она увидела, что все опасения были напрасны, и что она действительно не ошиблась в этом человеке.

 Матс и Джессика познакомились два года назад. Это произошло совершенно случайно.
Всякий раз, когда в компании их просили рассказать про момент их знакомства, Матс постоянно шутил, что Джессика «буквально свалилась на него с неба». А в каждой шутке, как известно, есть доля правды. 
Матс тогда записался в секцию для альпинистов, чтобы не потерять навыки.  Уже прошло значительное время с тех пор, как они с друзьями последний раз ходили в горы, что-то случилось, и даже сам Матс не мог бы объяснить что именно, но собрать компанию больше никак не удавалось. Тогда Матс решил тренироваться, взбираясь на искусственную стену, которая находилась в помещении секции для альпинистов. Этот день не предвещал ничего особенного.
Джессика была очень расстроена, тем, что узнала о своем любимом человеке. Она тогда встречалась со школьным другом Алексом, и была практически уверена, что их ждало счастливое будущее, все было хорошо и безоблачно до того момента, когда она не увидела совершенно случайно Алекса, целующегося с каким-то молодым парнем прямо на улице.
Джессика шла по другой стороне улицы, и мир словно перестал существовать для нее. «Нет, не может быть! Почему он не сказал мне? Зачем был весь этот спектакль?» - мысли переплетались в ее голове, она, в отличие от современного общества, никак не могла принять, что ее любимый мужчина был геем. В такие моменты люди способны делать совершенно сумасшедшие вещи, боль заполняет все тело и сознание и нужны активные действия, чтобы избавиться от нее. Джессика бесцельно брела по улице и вдруг увидела вывеску секции для альпинистов. «Интересно, смогу ли я без подготовки забраться на тренировочную стенку?» - она машинально зашла и записалась в кружок.
Через несколько минут страховочный трос был закреплен, и Джессика стала взбираться наверх. Первые несколько движений она сделала осторожно, не очень уверенно переставляя ноги, по специальным креплениям, расположенным вдоль всей стены. Но потом, в ней словно что-то щелкнуло и она отчаянно, совершенно не соблюдая осторожность, полезла наверх. Сначала шаги давались легко, но затем, неверное движение привело к тому, что она, будучи уже на середине стены, сорвалась, повисла на страховочном тросе и стала скользить вниз.
Матс в тот момент практически закончил тренировку и случайно посмотрел вверх, он увидел ее падение и машинально подставил руки – удар был достаточно ощутимым, но страховочный трос его существенно смягчил, Джессика не успела заметить, что какой-то незнакомый молодой человек держит ее на руках.
- Вы в порядке? – спросил Матс.
- Да, да, все нормально, - ответила ошеломленная Джессика, это падение не было опасным, но все равно ей, как и любой нормальной женщине, стало безумно приятно, что именно в нужный момент нашелся мужчина, который не позволил ей упасть, подставив сначала в прямом, а затем и в переносном смысле, свое сильное плечо.
- А я думал, что люди не умеют летать, - улыбнулся Матс, и на душе у Джессики при виде этой улыбки настало солнечное утро…
- Так я тоже думала, что я не умею, а вот пришлось научиться, - сказала Джессика.
- А можно пригласить вас на чашечку кофе? – спросил Матс, и Джессика незамедлительно согласилась.
 
Субботний день прошел как в волшебной сказке, под вечер Матс буквально отправил Джессику прогуляться в парковой зоне около дома, сославшись, что должен был срочно закончить какую-то важную работу на компьютере. Джессика пыталась поинтересоваться, чем именно он занимается, но Матс ограничился лишь общими словами. Джессика улыбнулась и решила не вдаваться в подробности.
Около дома, где снимали квартиру Матс и Джессика, находилась охраняемая территория, на которой расположился небольшой, но уютный и красивый парк. В парке было разбито несколько фонтанчиков с копиями греческих статуй, изображавших изящных богинь.
В этой зоне было совершенно безопасно гулять даже темным вечером, поскольку территория охранялась и была доступна лишь для жителей дома. Звонок на мобильный телефон означал, что Матс зовет Джессику домой.
- Как погуляла? – спросил Матс, и Джессика почувствовала некоторую загадку в его голосе, - раздевайся и проходи на балкон, я жду тебя там.
- Уже иду, любимый, - Джессика счастливо улыбнулась самой себе, с самого момента первой встречи с Матсом, улыбка не сходила с ее лица. Она подошла к самым перилам балкона, небо было окрашено волшебным алым оттенком заката.
- Как красиво, дорогой, - воскликнула она.
- Да, закат – одно из красивейших явлений природы, созданных Господом, - согласился Матс, - но не красивей, чем ты…
Только сейчас Джессика увидела в глубине балкона столик со свечами и двумя стульями.
- Ой, что это? – спросила она.
- Это наш праздничный ужин, - сказал Матс.
- Праздник? В честь чего? – удивилась Джессика, и тут заметила коробочку в его руке, которая в тот же момент открылась, и в лучах заката засияло кольцо.
- Дорогая будь моей женой, - сказал Матс,  и протянул ей коробочку с кольцом.
- Матс! Ты серьезно? Я согласна, - Джессика бросилась ему на шею, он взял ее на руки и начал целовать так, как не целовал еще ни одну женщину в этом мире, как можно целовать только по-настоящему любимую женщину.
Но, к сожалению, в современном обществе было недостаточно одного желания мужчины и женщины для того, чтобы их брак зарегистрировали. Предстояло пройти через ад, и вероятность успеха была крайне мала, но оба знали, что их любовь, это то, ради чего стоит бороться и идти до конца, идти вопреки всему, вопреки нелепым канонам современного общества, прославляющим однополые браки, ибо, если они потеряют друг друга, жизнь перестанет иметь смысл.
Матсу и Джессике предстояло пройти множество тестов у психологов и психиатров, эти тесты крайне редко давали положительные результаты, но они не теряли надежды.




С самого утра у Джессики было чудесное настроение. Сегодня она собиралась на прием к врачу, настал тот самый момент, когда должны будут установить пол их ребенка. Она ждала этого с нетерпением и просто умирала от любопытства. Они с Матсом неоднократно спорили, кто же появится на свет, иногда их спор превращался в веселую игру, иногда был серьезен. Джессике больше хотелось девочку, чтобы была помощницей по дому. А Матс утверждал, что будет мальчик. Пока Матс завтракал, Джессика приводила себя в порядок. Она раскрутила поролоновые спиральные бигуди, которые накручивала на ночь в особых случаях, когда хотела, чтоб кудри сохранились надолго. У нее были очень густые волосы, поэтому подкручивание обычными электрическими щипцами не очень помогало. Волосы Джессики легли в волшебные спиральные кудри, она достала тушь и помаду, обычно для ее белой кожи ей хватало только помады и ее лицо преображалось до неузнаваемости. Но сейчас она увеличила длину ресниц и стала выглядеть настоящей красавицей. Но главной причиной ее преображения была, конечно же, беременность. Беременность придает женщинам особое внутреннее сияние. Ведь свет зарождающейся жизни отражается в глазах счастливой будущей матери.

– Дорогой, я иду сегодня на прием к доктору. Нашему малышу уже пришло время показаться на экране монитора, - улыбнулась она, поглаживая свой живот. - Как ты думаешь, у нас будет мальчик или девочка?
– Джес, ведь ты же знаешь, что для меня главное, чтобы наш малыш был здоров. Какая разница, кто это мальчик или девочка? - Матс подошел, обнял ее и нежно поцеловал.
   Поход к доктору оказался не простым, хотя Джессика и не ожидала, что будет легко, но ситуация начала существенно усложняться.
– Джессика Юханссон?
– Да, это я.
– Проходите в кабинет, - улыбаясь, пригласила ее белокурая медсестра. - Сейчас придет доктор. Ложитесь, пожалуйста, сюда, - и она указала ей на белую кушетку.
   Вскоре пришла доктор. Она провела осмотр матери, после чего пришло время осмотра самого плода. Доктор внимательно смотрела на монитор компьютера. Джессика изо всех сил пыталась, что-то рассмотреть.
– Господи, я вижу моего малыша! - вскрикнула она. - Какой он красивый! Скажите доктор, это мальчик или девочка? - по-детски, наивно спросила она.
– А кого бы вы хотели? - со всей серьезностью спросила доктор.
– Для нас с мужем, это не имеет никакого значения, но мне как матери хотелось бы иметь маленькую девочку, которая станет мне помощницей по дому, - улыбаясь сказа Джессика. - Мы ведь женщины! - рассмеялась она.
– Да, несомненно, - ответила доктор. - Джессика, у вас мальчик, - серьезным тоном произнесла врач. - Вы понимаете, что это может серьезно осложнить вашу жизнь?
– Но, я думала...
– Милочка, - перебила ее медик — я искренне советую вам побеседовать с нашим психологом и согласиться на аборт. Я запишу вас на послезавтра в 13.30. Пожалуйста, не опаздывайте.
Джессика окаменела, услышав эти слова, и долго не могла прийти в себя.
Странное ощущение нереальности преследовало ее всю дорогу домой, она действительно была не в себе, словно ее сознание практически вышло из ее тела и существовало где-то отдельно, соединенное лишь тонкой ниточкой с телом. Так всегда происходит с людьми, когда случаются тяжелые события в жизни, организм словно абстрагируется от реальности, не в силах ее перенести.
«Они все сошли с ума! Сошли с ума! Как они могут так спокойно предлагать ей убить своего ребенка! Плоть от плоти ее! Убить живое существо, которое уже существует в ее теле! Да они все просто ненормальные» - эти мысли хаотично перемешивались с ощущением отчаяния в голове Джессики во время ее дороги домой.


– Джесс, что случилось? На тебе лица нет! Все хорошо? - Матс был напуган.
– Дорогой... - она упала ему на плечо и стала плакать. - Они настаивают на том, чтобы я сделала аборт.
– Что? Зачем?
– Ты же знаешь, как в нашем государстве относятся к мужчинам.
– Да, но причем тут не родившийся ребенок? Как можно убить уже живое существо? Они просто озверели все! - негодовал Матс. - Джес, я против!
– Дорогой я того же мнения, я мать и я никогда не смогу убить свое дитя. Я скажу им нет!
– Успокойся дорогая! Мы будем бороться за нашего ребенка! Мы справимся, - Матс не на шутку испугался за ее состояние и из-за возникшей ситуации, которая приобретала все более серьезные последствия. Но он не мог позволить себе показать свой страх, ведь он должен был поддерживать Джессику.

    Через день Джессика снова сидела в приемной больницы, она ждала приема к психологу, который специализируется на работе с беременными женщинами. Эту процедуру проходили все роженицы, кто ждал появления на свет мальчиков. Эти психологи больше походили на следователей из прокуратуры.
– Джессика? Добрый день, меня зовут Линда Квист. Я ваш психолог, - она протянула ей руку – Проходите, пожалуйста, в кабинет.
– Очень приятно, Джес, - робко ответила Джессика.
    Они вошли в кабинет. Джессика оглянулась по сторонам: в обстановке не было ничего не обычного, в центре кабинета стоял стол, на котором располагался компьютер, вдоль стен и у стола располагались стулья. На стене висели картины. Джессику невольно передернуло при мысли о том, что в такой вот обычной обстановке творятся такие жестокие вещи.
 
– Присаживайтесь — предложила Джессике психолог.

  Джессика присела на один из стульев. Под пристальным взглядом медика она чувствовала себя неуютно.
– И так, - начала психолог — ждете мальчика?
– Да, тихо ответила Джессика.
– Надеюсь, Вы отдаете себе отчет в том, что наше общество не приветствует увеличение численности мужчин?
– Да, но... - не успела договорить Джессика
– Я настоятельно советую Вам отказаться от этого ребенка, - холодно произнесла психолог.
– Но это мой ребенок. Я не буду делать аборт.
– У вас будут еще дети, это не проблема, - сухо отрезала медик.
– Но мой муж тоже против аборта, мы советовались, и муж сказал, что аборт это убийство.
– Ваш муж? - Ваш муж оказывал на Вас психологическое воздействие, и поэтому  Вы приняли такое решение? - повысила голос психолог.
– Нет, мы просто обсуждали вместе, и он сказал, что он хочет этого ребенка, - сказала неуверенным тоном Джессика, она уже поняла, что сказала что-то лишнее.
Психолог взяла трубку телефона и набрала номер.
– У нас проблема, - спокойно сказала она в трубку.
Джессика испугалась, у нее начали трястись руки.
– Не беспокойтесь, милочка, государство защитит вас от тирании мужа, -  а сейчас выпейте, пожалуйста, вот эту пилюлю. Психолог налила стакан воды и протянула, - Берите, запейте лекарства водой. Джессика проглотила таблетку и запила ее несколькими глотками воды.
– Мы поместим вас в специальный центр для женщин, пострадавших от насилия мужчин. Возможно, Вы сами не осознаете, но Вы подверглись насилию со стороны вашего мужа. Это одно из самых тяжких преступлений в нашем обществе. Мы Вам поможем. Вы можете полностью нам довериться.

Центр реабилитации находился в центральной части Стокгольма. Такие учреждения были построены по всей стране и в каждом городе. Задача центров заключалась в том, чтобы оказывать психологическую и материальную помощь женщинам, пострадавшим от насилия со стороны своих молодых людей, женихов или мужей. В этих заведениях трудились психологи, которые помогали своим подопечным прийти в себя после конфликтных ситуаций. Обычно женщинам выписывали курс антидепрессантов и различных транквилизаторов. После такой терапии женщины, принимавшие их, становились похожими на бездушные существа, своего рода зомби, у которых отсутствовали какие-либо эмоции и которые довольно легко подчинялись внушению извне. Обычно после недели пребывания в центре женщинам давали адвоката, который помогал им составить обвинение против мужчин, от которых они пострадали.
Джессика с самого детства панически боялась больниц, помещение, в которое ее привели, словно было украдено из ее самого страшного кошмара. В нем было воплощено все, чего боялась Джессика.
Совершенно белая комната с четырьмя кроватями, три из которых были заняты, была выстелена белым линолеумом.
- Вот ваша кровать! Располагайтесь, - резко бросила женщина в форме, которая привезла Джессику в центр, - скоро придет ваша медсестра и даст успокоительное.
- Но, я не хочу оставаться здесь! Я хочу к мужу, домой! – Джессику снова начало трясти, не смотря на уже принятую пилюлю.
- Вам нужна помощь, вы должны быть здесь, с вашим мужем разберутся, - на этих словах женщина в форме покинула палату.
- Что с ним будет??? – вопль Джессики мог бы разбудить мертвого, но женщины, лежащие на трех остальных кроватях, даже не шелохнулись, они спали глубоким беспробудным сном. Они находились под действием прописанных им транквилизаторов.
Минут через пять в комнату зашла медсестра. Это была симпатичная блондинка с короткой стрижкой, немного напоминающей каре, и с огромными голубыми глазами. Джессика заметила, что у медсестры был невероятно умный взгляд.
- Здравствуйте, Джессика, меня зовут Анмари, я одна из ваших медсестер, мы работаем посменно, я пришла вколоть вам первую дозу лекарства.
- Но мне не нужно лекарство, со мной все в порядке, - начала возражать Джессика.
- Успокойтесь, вы пострадали от вашего мужчины, и перенервничали, первая доза приведет вас в нормальное состояние.
Джессика разрыдалась, но медсестра применила силу и вколола ей содержимое шприца, после чего покинула помещение. Джессика ожидала, что скоро уснет под действием транквилизатора, но такого не произошло.


Настал день, когда терпение Анмари Линдберг было переполнено. Она поняла, что одними выступлениями в парламенте ничего не добьешься, и надо начать действовать по настоящему.
Умная и проницательная представительница партии материалистических феминисток, уже довольно давно работала в парламенте. Она помнила еще те времена, когда феминистки не делились на материалистических и радикальных. Боже мой, как же они извратили идеи эмансипации!
Девушка была рождена под знаком Водолея, и, как и все Водолеи, выступала за всеобщую справедливость, именно с этой точки зрения она считала, что возможности мужчин и женщин в идеальном обществе должны быть равноценны. Но «равноценны» не значит тождественны! Женщины не должны ворочить шпалы или таскать тяжелые грузы, но как мужчины, так и женщины, должны иметь возможность самореализации в тех профессиях, которые они выбрали. Пусть он работает программистом, или грузчиком, она будет заниматься танцами или также программированием, у всех должна быть одинаково достойная зарплата. И конечно же, Анмари выступала за взаимоуважение между мужчиной и женщиной. Как в стародавние времена, когда женщина буквально была служанкой мужчин, так и в нынешние, когда мужчин совсем оттеснили на второй план, Анмари чувствовала себя неуютно.
Анмари пыталась активно участвовать в дебатах парламента, борясь за свои убеждения, но закон, который был выдвинут на рассмотрение в тот проклятый день, переполнил чашу ее терпения.
С самого момента прихода к власти партии радикальных феминисток, начались активные научные исследования по искусственному синтезу спермы. Ведь это единственное, что, по мнению представительниц этой партии, вызывало необходимость в появлении на свет мужчин. Исследования велись с переменным успехом, но технология была несовершенной и вела к появлению непредвиденных мутаций у ребенка, для появления на свет которого посредством искусственного оплодотворения использовалась искусственная сперма. И именно несовершенство технологии никак не позволило ввести разрешение на синтез  спермы в промышленных масштабах ранее. Но время шло, и наука двигалась вперед, и настал момент, когда этот метод стал идеальным, и лишь гуманистические соображения мешали пустить его в промышленное производство.
Именно в этот день на рассмотрение парламента был выдвинут законопроект  о «Разрешении искусственного синтеза спермы в промышленных масштабах». Анмари понимала, что если этот проект получит поддержку большинства, то на Земле совсем не останется мужчин, даже геев. Ибо с недавних пор наблюдались заметные трения в парламенте между партией геев и партией радикальных феминисток.
На этом собрании парламента присутствовала сама Анна Бергстрём, президент, которая по причине своей крайней занятости не так часто посещала подобные мероприятия. Но одно это насторожило Анмари. Анна не приехала бы сюда, если бы не выдвигалось бы действительно что-то крайне важное, закон, который может изменить все.
Худощавая женщина с сухими чертами лица в синем строгом костюме подошла к микрофону.
- Рада приветствовать всех вас на очередном собрании Парламента, - женщина посмотрела сквозь очки на собравшихся и быстро перешла к делу, поскольку по ее внешнему виду ощущалось, что она крайне занята весь сегодняшний день.
- Итак, как вы знаете, партия радикальных феминисток, представителем которой я являюсь, выступает за организацию современного общества отдельно от мужчин. Поскольку тысячелетняя история человечества стала историей войн по причине того, что у власти находились мужчины, не способные совладать со своей природной агрессивностью. Уже сделано многое в направлении построения нового общества. Но, закон, выдвигаемый на рассмотрение сегодня, окончательно поставит все точки над «и». Внимание на экран.
В тот же момент включился мощный прожектор, и началась записанная заранее голосовая презентация нового законопроекта. Анмари стала самим вниманием.
- В современном обществе ведется жесткий контроль за появлением на свет мальчиков, - зазвучал голос Анны Бергстрём, записанный предварительно на компьютер и сопровождавший презентацию, - но, как вы знаете, не смотря на то, что 70 процентов детей сейчас рождаются путем искусственного оплодотворения, наше общество пока допускает рождение младенцев-мальчиков естественным путем, но в крайне ограниченных количествах и в особо оговоренных случаях. Искусственным путем также выращивают некоторый процент мальчиков, предназначенных исключительно для проживания в лагерях  особого назначения и производства спермы. Как известно, без мужской спермы мы пока не можем продолжить свой род. Но, хочу вас порадовать дорогие дамы, эта проблема наконец-то решена нашей наукой! – в этом месте Анна остановила презентацию, поскольку по залу прокатилось возбужденное волнение. Женщины, присутствующие в парламенте, не знали, что синтез искусственной спермы был наконец-то одобрен и запатентован как процесс. Они не смогли сдержать волнения и прямо с места стали раздаваться вопросы.
- Мисс Анна, неужели свершилось? Наконец-то! – раздавались голоса радикальных феминисток а также некоторых геев, уже настолько отождествивших себя с женщинами, что они уже воспринимали мужчин как инородных существ и совершенно забыли, что физиологически все еще ими являются.
- Так вот, - продолжилась голосовая презентация, - сегодня предлагается на рассмотрение закон о «Разрешении искусственного синтеза спермы в промышленных масштабах», подпунктами которого, будут являться положения о «Запрещении рождения мальчиков-младенцев естественным путем, как в процессе секса, так и в процессе искусственного оплодотворения». И признать женщин, родивших мальчиков, государственными преступниками, которые подлежат наказанию в виде пожизненного заключения или смерти путем введения смертельной инъекции. Теперь, когда мы сможем создавать сперму искусственно, нам совершенно не будут нужны мужчины для продолжения рода. Итак, вопрос поставлен на рассмотрение и открыт для дебатов.

Анмари прошиб холодный пот после этой презентации. Она никак не могла прийти в себя от ужаса и абсурда услышанного. «Так, так спокойно Анмари, еще не вечер, ты умная и сильная, и ты не допустишь этого геноцида.»
Электронная система подачи заявок на выступление была включена, Анмари среагировала очень быстро, и оказалась второй в списке, который практически мгновенно высветился на большом экране, где только что была голосовая презентация.
Первой право выступления получила Ингред Джонсон, представительница партии радикальных феминисток.
- Добрый день, дорогие дамы, - начала говорить  Ингред, обращение «дамы» стало официально принятым в парламенте, не смотря на наличие геев. Более того, последние и являлись инициаторами этой идеи,- я голосую исключительно «за» продвижение этого законопроекта по нескольким причинам. Во-первых, вспомните времена, когда в мире царствовали мужчины, сколько крови было пролито из-за того, что правительственные лидеры не могли справиться с избытком тестостерона. Сколько молодых людей погибло, сколько матерей познали настоящее горе, ведь только женщина, родившая и воспитавшая свое дитя, может до конца понять какое же это преступление – война. И только женщина-лидер, благодаря своему природному материнскому инстинкту никогда не позволит, чтобы чьи-то дети и внуки гибли на войне. Природа женщины за созидание, созидание мира и жизни. Поэтому, я еще раз хочу подчеркнуть, что мужчинам нет места на этой планете.
- У нас есть вопросы, - вмешалась Анна Бергстрём, которая, помимо всего прочего являлась ведущим сегодняшних дебатов.
В другой стороне зала к микрофону подошла женщина.
- Скажите, пожалуйста, а каковы продвижения по проекту «Бессмертие»? – вопрос был обращен, прежде всего, к Ингред Джонсон, поскольку именно она курировала эти генетические исследования.
- Спасибо за вопрос, очень кстати, - продолжила свое выступление Ингред, - итак, я как раз хотела сказать и об этом. Хочу сообщить вам еще одну радостную новость, проект «Бессмертие» был с успехом завершен! Теперь мы имеем возможность жить вечно! – по залу прокатилась волна восторга…
- Но эта информация может поднять панику, ведь ресурсы планеты ограничены, и при росте населения, нам грозит голод, - продолжила женщина, задавшая первый вопрос.
- Да, вы правы. Эта информация облагается грифом секретности первой степени и не выйдет за пределы стен парламента, - продолжила Ингред, - так вот, я хотела сообщить о долгосрочных планах внедрения проекта. Сначала правом вечной жизни будут наделяться лишь правительственные лидеры, но постепенно все женщины на Земле смогут жить вечно. Но для этого необходимо искусственное ограничение рождаемости плюс освоение близлежащих планет. Так вот вторым основанием для поддержки законопроекта о «Разрешении искусственного синтеза спермы» является необходимость ограничения рождаемости, и в первую очередь, необходимость полного устранения мужского населения, приносящего максимальный вред природе и миру, с лица планеты.
А в третьих, вспомните те времена, когда руководящие должности занимали мужчины, а женский труд оплачивался значительно в меньшей степени. Я расскажу свою историю, и думаю большинство из вас, да и женщин за пределами этих стен, имеют в своих воспоминаниях что-то похожее. Я работала научным сотрудником в аэродинамическом институте. Работа, которую мне доверяли делать, это переводить тексты на иностранные языки, заниматься графической редакцией картинок и графиков для отчетов, сидеть на экспериментальной аэродинамической трубе и нажимать кнопочки на компьютере, в то время, как вычислительными расчетами занимались только мужчины. Сколько я порогов обегала, стараясь получить более менее приличную вычислительную задачу, и ничего. Мне либо говорили в лицо, ты женщина, а значит, ты не можешь знать математику и программировать на необходимом уровне, а иногда кривили такое лицо, что  сразу становилось все понятно. И с удовольствием давали ту же самую задачу молодому парню, закончившему тот же самый технический вуз, что закончила и я. И лишь позднее стало очевидно, что женщины куда более аккуратны и тщательны в работе программирования, и их терпение несравнимо с мужским. Думаю, каждая из вас пережила что-то аналогичное на своей работе. А разве мы это заслужили? – этими словами Ингред завершила свое выступление и не на шутку взбудоражила парламент, большинство членов которого пережили подобное унижение в своей жизни.
- Голосуем «за»! Принять проект! – начали раздаваться женские возгласы, что было нетипично для обычно организованной работы парламента.
- Но это же геноцид! – Анмари, которая по списку должна была выступать сразу за Ингред, просто не выдержала и выбежала без приглашения к микрофону.
- Сядьте, пожалуйста, на место, - резко отрезала президент, - вам еще официально не давали слово.
- Извините, госпожа президент! Извините многоуважемые члены парламента! Но нет! Я должна высказаться и пока не сделаю этого, не отойду от микрофона, - Анмари говорила на сильно повышенных тонах, которого не ожидал никто, поэтому присутствующие в зале притихли.
- Да, я согласна с вами, что в течение многих столетий мужчины унижали женщин, используя их лишь как служанок! Но вспомните, каково было нашим сестрам, и посмотрите на себя – вы сейчас делаете то же самое и даже хуже. Этот закон нельзя принимать. Это приведет к полному уничтожению половины человечества, почему вы решили, что можете исполнять роль Бога? Бог создал два пола, почему вы решили оставить только один? Я против, слышите, категорически против этого геноцида! Любой геноцид это страшнейший грех – вспомните как убивали евреев во вторую мировую войну, неужели вы хотите превратиться в фашистов, которые совершали такие жестокие преступления?
А как же любовь? Ведь основой всего доброго и светлого в нашем обществе является чувство любви между мужчиной и женщиной!!! Да, да, и пусть господа геи не обижаются, я их не осуждаю, но обратитесь к литературе и искусству, музыке и всему прекрасному, что было создано человечеством за время его существования!!! Ведь стимулом для создания этих шедевров была Любовь! А не будет любви, больше не будет стимула для творчества, не будет художников и поэтов, музыки и песен!!! Подумайте, во что превратится наша жизнь, если мы полностью уничтожим мужчин! Остановитесь, пока не поздно! Нужно искать компромисс! Любые перегибы чреваты последствиями. Однополюсное общество разрушит само себя! – Анмари начала кричать, даже ее терпение лопнуло от происходившего сегодня.
- Выключить микрофон, вывести скандалистку из зала, - жестко и спокойно скомандовала Анна Бергстрём, - дебаты будут продолжены.

Две женщины-полицеские взяли Анмари за руки и вывели в коридор. Она учащенно дышала, одна из женщин предложила ей воды, Анмари вежливо согласилась.
«Ну что ж, одно радует, что в Швеции ничего не делается быстро. Есть время что-то придумать до того момента, как они примут этот закон. Но одними словами больше нельзя ограничиваться, надо действовать, и я знаю, как», - на этой ноте Анмари немного успокоилась и настроилась бороться до конца во имя восстановления равновесия.
Анмари работала на добровольных началах в центре реабилитации, она хотела показать другим пример лидера, близкого к народу, но не любила ничего показного, ей были противны фотографии политиков в детском саду в окружении детей, которых они посещают только во время выборов.
Анмари не смотря на свое высшее образование по совершенно другой специальности, закончила также курсы медсестры и работала пару часов в день на добровольных началах.
Именно в этот день она встретила Джессику в центре реабилитации. Джессика была первым пациентом, кому Анмари вместо предписанного транквилизатора вколола обычную сахарную воду.

***

Стоя на балконе своего дома, Матс услышал рев полицейских сирен, он даже не успел сообразить, что же произошло, когда входная дверь была выломана, и полицейские оказались в его квартире.

– Лежать! Руки за голову! - кричали женщины в униформе — Матс Петерссон?
– Да, это я — выдавил Матс, лежа лицом вниз на полу
– Вы арестованы за жестокое обращение с женщинами, - отрезала полицейский.
–        Но, я… - Матс пытался возразить, но быстро понял, что ответы на все вопросы получит только в полицейском участке.
–       Молчать, - резко отрезала женщина – полицейский, и одела на него наручники.
         С наручниками на руках Матса везли в полицейской машине в сторону главного комиссариата Стокгольма. Он никак не мог понять, что же произошло, и был уверен, что это какое-то недоразумение.


                3


– Бог есть любовь,  так говорит нам слово Божье. - Во имя  Всевышнего, Матери и Сына. Аминь! - произнес священник, завершая воскресное богослужение в центральном храме Стокгольма.
– Прошу всех встать и в действии проявить свою любовь к ближнему, - продолжил он. Все, кто находился в храме, встали и вознесли руки к небу. В это время священник обнял находившегося рядом другого служителя. Обнимаясь, они начали страстно целоваться на глазах у паствы. Все остальные последовали их примеру. Мужчины целовали мужчин, женщины — женщин.
– Аллилуйя! - воскликнул священник, вытирая свои губы рукавом рясы.
– Внезапно двери храма открылись, и туда вошел какой-то мужчина. В руках  он держал толстую истрепанную книгу. Его одежда была грязной и мятой. Он походил на бродягу оборванца. Оборванец  направился к алтарю.
– Опомнитесь! - закричал он и поднял свою книгу над головой — Опомнитесь, безумные! Вы все сгорите в аду! - продолжал он, - Вот истинная Библия! - указал он пальцем на книгу, которую принес с собой в храм.
– Внутри здания поднялся шум, который перерастал в гул.
– Пошел вон! Вызывайте скорее полицию! - кричали собравшиеся в храме, - Охрана! Схватите его! - строго выкрикнул священник. Охрана появилась мгновенно. Две женщины крупного телосложения умело повалили бунтаря на пол и сковали его наручниками. К ним приблизились священнослужители.
– Проклятый Том, тебе еще не надоело размахивать старой библией?
– Библия не может быть старой, - прохрипел он в ответ. - Вы извратили Святое  Писание и за это окажитесь в аду. Бог есть любовь, но Он есть праведный Судья. Священнослужители рассмеялись, а следом за ними стали смеяться все остальные, кто находился в храме.
– Вскоре появились женщины-полицейские, они арестовали дебошира, и отвезли в полицейский участок. По существующим законам ему грозило тюремное заключение. Дело в том, что под давлением власти  Единая Экуменическая Церковь приняла решение об изменении библейских текстов. Библия старого образца была запрещена большинством голосов, сначала  в  шведском Рикстаге, за тем всемирный парламент принял такое же решение. Оказалось, что библия старого образца нарушала права геев и лесбиянок, т.е. в ней говорилось о том, что сексуальные отношения между однополыми людьми  являются смертным грехом. На этом основании был принят закон, запрещающий эту древнюю книгу. На замену старых текстов, которые вошли в канон Святого Писания на XI Вселенском Соборе в Трулле в 692 г., пришли совершенно новые.

Проклятый Том, как его окрестили священники из ЕЭЦ,  уже не впервые попадал в руки правосудия. За свои 50 лет он уже отсидел 12 лет в тюрьме за то, что пытался подвергнуть сомнению подлинность новой библии. Он являлся одним из членов подпольных христиан. Эта небольшая группировка приверженцев старой библии уже давно объявлена  государством и церковью вне закона.  Люди были вынуждены уйти в подполье и держаться полной конспирации. Государство и ЕЭЦ считали эту организацию, которая именовала себя истинными учениками Христа, особо опасной для общества.
   
Щелкнул замок, тяжелая металлическая дверь закрылась, и Матс оказался в камере. Он никак не мог понять, чем же он заслужил появление в этом жутковатом месте.
– Приветствуем Вас, - раздался голос из глубины.
– Здравствуйте, -  ответил Матс и осмотрелся вокруг. В камере величиною пять на пять метров он увидел троих мужчин, которые лежали на своих койках.
– Том, - мужчина лет пятидесяти встал с койки, подошел и протянул Матсу руку, - Добро пожаловать в камеру временного задержания, - с улыбкой произнес он. Остальные же оставались на своих местах и пристально смотрели на Матса. Матс пожал ему руку и присел на табуретку. Один из возлежавших сел на край своей койки. Он выглядел довольно угрожающе. Это был высокий, крепкого телосложения человек с небритым лицом. Его тело сплошь было покрыто татуировками, а на лице красовался огромный шрам.
– За что? - спросил он хриплым голосом.
– Я не знаю. Не понимаю, за что меня сюда! - Матс сидя на табуретке, охватил свою голову руками. - Я ничего не сделал плохого.
– Все так говорят, я тоже ничего не сделал, только ограбил банк — хриплый стал истерически смеяться, второй тоже подхватил его смех. Матсу стало не по себе. Эти люди показались ему агрессивными, они выглядели как настоящие бандиты.
– Не переживайте, не обращайте на них внимания, - сказал Том. - Джимми, - он указал рукой на татуированного, - Отличный парень, только вот жизнь сложилась у него таким образом... Скоро Вас вызовут на допрос и объяснят, в чем они Вас обвиняют, - продолжил Том -  Обычно так происходит. Постарайтесь успокоиться, ведь от ваших переживаний ничего не изменится. Если в жизни человека что-то происходит, в этом есть некий смысл. Не важно хорошее это или плохое. Иногда нам кажется что, то или иное событие, которое происходит в нашей жизни не справедливо и незаслуженно, так оно и бывает. Но! Во всем есть свой смысл. Оказывается, что даже негативные события происходят к лучшему, только человек не может осознать этого сразу.  Подобно тому, как человек не может прочесть все слово сразу, если его взгляд сосредоточен лишь на одной букве, и не может прочесть все предложение в книге, если сосредоточен лишь на одном слове. Должно пройти время и мы убеждаемся что, то плохое, что с нами случилось, вышло нам только на пользу! Поэтому, чтобы не произошло, не огорчайтесь мой друг. Все во власти Бога и с вами все будет хорошо.
– Благодарю за поддержку. Вы верите в Бога? - тихим голосом спросил его Матс.
– Да, - ответил Том, - я евангелист, христианин, приверженец старой, истиной Библии. Поэтому и оказался здесь в который раз. Но я ни о чем не сожалею, ведь борьба за то, во что я верю, стала смыслом моего существования. А Вы что думаете по поводу существования Бога?
– Я не знаю, никогда об этом не задумывался всерьез. Можно вас спросить? - осторожно начал Матс.
– Да, конечно.
– Вы не похожи на преступника, как вы оказались здесь? - спросил он Тома.
– Увы, но представители власти считают меня и моих соратников опасными преступниками.
– Почему? - продолжил Матс.
– Мы отстаиваем чистоту вероисповедания. В свое время люди пришли к тому, что Бог нарушает их права. Поэтому истинная библия была запрещена властями, как литература экстремистского толка, которая нарушает права женщин и геев.
– Интересно, но я никогда не слышал об этом - ответил Матс.
– Неудивительно, таких как вы достаточно много, - улыбнулся Том.

Дверь камеры внезапно открылась и в проеме показалась женщина в униформе.
 -   Матс Петерссон, на выход! - строго произнесла надзиратель.
               Матс последовал за женщиной-охранником по длинному коридору.

–      Проходите — надзирательница указала на дверь. Матс вошел в кабинет, в котором сидела следователь.
- Гертруд Янссон, - представилась она и протянула руку. – Садитесь, пожалуйста. Я следователь, который ведет ваше дело.
- Скажите, пожалуйста, в чем меня обвиняют? - сразу начал Матс, - Я ничего плохого не совершил!
- Вы так думаете? -  ухмыльнулась следователь. - Вас обвиняют в психологическом насилии и жестоком обращении с Джессикой Юханссон.
- Что? - Матс чуть было не подпрыгнул с табуретки — Я ее люблю, и никогда ее не обижал! Это какая-то ошибка!
- Нет, это не ошибка. Давайте начнем. Вы знакомы с Джессикой Юханссон?
-  Да, это моя невеста, - ответил Матс.
-  Как давно вы вместе?

–Два года. Мы живем вместе два года.
– Вы знаете, что она беременна? - продолжала следователь.
– Конечно, знаю, мы ждем нашего ребенка, и мы решили пожениться.
– Вы оказывали на Джессику психологическое насилие?
– Никогда! - выкрикнул Матс. - Вы можете спросить Джесс!
– Но показания нашего психолога и врача, который наблюдает за Джессикой, отличаются от ваших показаний. Вы говорили своей невесте, что настаиваете на рождении этого ребенка?
– Да, я и Джесс хотим его!
– Вы и Джессика? Или это было ваше решение?
– Нет, ну, я сказал, что я против аборта, я не считаю, что мальчикам нет места в нашем обществе.
– Значит, Вы не отрицаете, что говорили это?
– Нет, но разве это преступление?
– Вопросы здесь задаю я, - отрезала женщина. - Вы раньше привлекались за совершенные преступления? - следователь делала какие-то пометки на листе бумаги.
– Нет, никогда!
– Распишитесь, - она протянула ему лист, куда она записывала его показания. - Вы обвиняетесь в том, что оказывали психологическое насилие по отношению к Джессике Юханссон. По существующим законам, это особо тяжкое преступление, которое карается тюремным заключением от 5 до 10 лет.
– Постойте! Так я что обвиняемый? - выкрикнул Матс.
– Если вы не успокоитесь, я позову охрану. Подписывайте! - строго приказала она.
– Я ничего не буду подписывать! - ответил он.
– Как хотите, это будет только хуже для вас, - она взяла телефон, - заберите обвиняемого.
– Через секунду дверь открылась и в кабинет вошла надзиратель.
– На выход, - строго сказала она. Матс встал и последовал по коридору в свою камеру. Он никак не мог поверить, что это произошло с ним. Это какой-то бред, думал он, полная чушь! Где сейчас Джесс, что с ней? Он не мог поверить, что его любимая могла выдвинуть против него такие обвинения. Он понимал что здесь, что-то было не так. Но что?
Двери камеры снова закрылись за спиной у Матса, и он опять оказался в своей камере.
– Ну что, молодой человек, надеюсь, что-то прояснилось? - спросил его Том.
– Я в полном недоумении, они обвиняют меня в жестоком обращении с моей невестой. Я просто шокирован! Что мне делать? Они сказали, что мне грозит от 5 до 10 лет тюрьмы! За что? За то, что я люблю свою Джесс и нашего будущего ребенка? - Матс ходил по камере вперед и назад, он был сильно возбужден.
– Этот чертов мир, в котором правят бабы, совсем сошел с ума! - гневно выругался Джимми. - Чтоб им сдохнуть всем! Все беды от них! - продолжал он Почему я занимаюсь грабежами? Да потому что в этом чертовом мире мужикам не осталось места. Работу не получить, а если хочешь куда-нибудь устроиться, то должен прикидываться гомиком! Тьфу! - он еще раз выругался и сплюнул на пол.
– Да, друзья мои, мы живем в извращенном мире. В мире, в котором разрушается все естественное и созидается противоестественное. Люди, отступив от Бога, потеряли все ориентиры, которые направляют человека к истине. Сегодня мир лежит во лжи, и эта ложь преподносится как истина. Крепитесь, вас ждут серьезные испытания.
– Крепиться? Какие испытания, за что? - негодовал Матс. - Я ничего противозаконного не совершил!

Утром дверь камеры, где содержался Матс и его новый знакомый Том, открылась.
– Вы, все четверо, с вещами на выход! У вас есть 15 минут на то, чтобы собрать свои вещи!
– Матс, встав с койки, стал одеваться, а Том стал на колени и начал молиться.
– Через 15 минут дверь снова открылась и охранники повели их к выходу в глубине коридора. Вскоре они все оказались в специальном автомобиле, который перевозит заключенных. Это был микроавтобус зеленого цвета с затемненными окнами. Автобус стоял.
– Куда нас? - спросил у надзирателей Джимми.
– На Гавайские острова — ехидно ответила одна из охранников и рассмеялась. Надзиратель была очень внушительных габаритов с маленькими, глубоко посаженными глазами, в глубине которых горела ненависть. - Чтобы вы, выродки, отдохнули там, как следует!
– Куда? - тихо переспросил Матс у Джимми.
– В начале в суд, а потом в региональную тюрьму, -  ответил он.
– Я бы вас не в тюрьму, а просто бы уничтожала и вырезала как раковую опухоль! - не могла уняться охранник. - Вначале бы кастрировала, а потом бы вешала!
– Откуда столько злобы? - спокойно спросил ее Том — Что с вами происходит?
– Заткни свою пасть, старый ободранный выродок! - выкрикнула она.
– Ты сама заткнись, толстая сволочь! – не выдержал Джимми. Матс с ужасом наблюдай за всем происходящим. Надзирательница мгновенно вытащила баллончик с газом и направила струю в сторону арестантов.
– Вот вам немного успокоительных! - она вспрыснула газ и вышла вместе с другими из автомобиля. От газа начало жечь глаза и стало невозможно дышать. Все терли свои глаза и стонали от боли. Через пять минут дверца автобуса открылась.
– Ну что, свиньи, успокоились? - спросила озлобленная надзирательница, ненавидевшая всех мужчин без исключения только за то, что они были мужчинами - теперь поехали. Автобус тронулся с места и направился в сторону городского суда. Машина лихо рванула вперед, и понеслась по улицам города. Неожиданно на одном из перекрестков всех тряхануло с такой силой, что автобус перевернулся несколько раз, пролетев метров пятьдесят, и оказался на обочине колесами вверх. Никто так и не понял, что же послужило причиной аварии. Весь салон был наполнен битым стеклом. Матс на какое-то время потерял сознание. Его лицо было в крови. Он отрыл глаза и увидел ужасающую картину. Один из приятелей Джимми лежал без признаков жизни, у Тома были окровавлены руки, а сам Джимми пострадал меньше всех. Охранники лежали в лужах крови без сознания. Джимми лихо оценил ситуацию.
– Бежим! - закричал он. Все разом ринулись выбираться из автобуса через разбитые стекла. - Давай, давай! Живее! - подгонял Джимми. Через мгновение все оказались на улице.
– О, Боже! - выкрикнул Том. - Что же нам делать?
– Бежать! - торопил Джимми  - Бежать!
– За мной! - сказал Том, - быстрее!
      Том побежал к торговому центру, туда, где была станция метро. Прохожие, видя трех мужчин в наручниках и с окровавленными лицами, разбегались по сторонам.
– Быстрее в метро! - выкрикнул Том. Они лихо перепрыгнули через пропускные дверцы. - Давай, сюда! - Том спрыгнул на пути и побежал в глубь тоннеля. Матс и Джимми последовали за ним. Через пять минут они уже шли по темному тоннелю.
– Сейчас пойдет поезд, - сказал Том, - сразу прижимайтесь к стене, только не бойтесь.
– Откуда ты знаешь и куда ты нас ведешь? - спросил его Джимми.
– Доверьтесь мне, подземелье это почти что мой дом родной, - ответил Том и свернул в другой тоннель, который уводил от железнодорожного полотна в глубь подземелья.
– Где мы? - спросил Матс Тома.
– Это шахты метро, которые использовались строителями при постройке метрополитена. Почти весь Стокгольм можно пройти под землей, используя заброшенные шахты. Давайте присядем и отдохнем. Мы уже в безопасности.

* * *
      Белый лимузин неспешно вез Анну Бергстрём к ее шикарному особняку на берегу озера. Было около восьми часов вечера, официальный график работы Анны уже закончился, но она собиралась еще поработать дома, что уже давно стало частью ее жизни.
Анне было сорок восемь лет, хотя на вид ей можно было дать больше пятидесяти пяти, она выглядела сильно уставшим от жизни человеком. У нее была пятнадцатилетняя дочь Алексис, и когда-то давно, когда мир был совсем другим, был муж. Но вся информация о жизни Анны находилась в архивах под грифом секретности первой степени, и во всей Швеции можно было пересчитать по пальцам людей, которые знали хоть что-то о жизни члена Парламента. Да, это теперь уже не имело значения. Хотя, Анне иногда становилось немного грустно, когда она вспоминала о прошлом, грусть подступала ближе к ночи, поскольку днем она не могла себе позволить ни малейшей слабости, она была одной из тех, кто правил страной и всем миром, и должна была принимать взвешенные и жесткие, логически обоснованные решения.
     Анна переоделась в домашнюю одежду и вышла на балкон своего дома, с которого открывался шикарный вид на озеро. Вода ее всегда успокаивала, но о большем она старалась не думать, она задушила на корню все прочие сентиментальности, которые могут позволить себе обычные женщины.
«Какая наивная дурочка!» - Анна вспомнила сегодняшний протест Анмари в Парламенте, и саркастично улыбнулась, хотя ее сарказм был смешан с некоторой толикой грусти, - «она еще не знает, каковы могут быть последствия от общения с этими выродками ( этим словом она всегда называла мужчин, даже когда разговаривала сама с собой), она еще не настрадалась, она еще маленькая идеалистка, ну ничего, я все расставлю по местам и не позволю ей страдать так, как страдала когда-то я, и многие наши сестры. Предательство Джорджа изменило все в этом мире. Он даже и не подозревает, что на самом деле он сделал.»
Именно в этот вечер Анна вспомнила тот день, когда все началось. Она узнала о том, что ее любимый муж, Джорж уже шесть лет имеет вторую семью. Уже пять лет прошло с тех пор. Анна вспомнила пережитый ей кошмар, который убил в ней остатки человеческого отношения к мужчинам, поскольку даже ребенок, которому тогда было всего десять лет не смог скрасить ту безысходность и одиночество, в котором оказалась она по вине человека, которому верила как самой себе. Тогда в ней что-то щелкнуло. В ее душе произошло своего рода короткое замыкание, в результате которого этой самой души не осталось. Она решила раз и навсегда сделать так, чтобы больше ни одна женщина на этой чертовой планете – и других также – если там есть жизнь, больше никогда не пережила ничего подобного. Потому что по сравнению с этим смерть кажется мелкой неприятностью! Ибо после смерти ты рискуешь попасть в заслуженный ад, а предательство любимого человека помещает тебя в ад при жизни – и это, именно это реальное физическое пространство, в которое попала Анна, является самым страшным местом во всей чертовой Вселенной. Нет, она не выгнала его, это было бы слишком просто! Он бы ушел к другой семье и был бы счастлив.
Она поступила иначе. Она оборвала все концы раз и навсегда. На дне озера перед ее домом до сих пор был похоронен тот самый кухонный нож, на котором так и осталась кровь Джоржа. И этот нож всегда будет там. А ребенок никогда не узнает, что стало с отцом. Для Алексис отец просто уехал, уехал так далеко, что вряд ли уже вернется. И, что самое странное, Анна не почувствовала тогда ни малейших угрызений совести, более того, ей казалось, что свершенное ей преступление было единственно правильным, что можно было сделать в подобной ситуации. Она изменилась. Боль изменила ее. И вместе с ней изменился мир. Раз и навсегда. Через три месяца после убийства Анна Бергстрём решила балатироваться в президенты мирового правительства, и через год выборы были выиграны. Воистину боль – великий двигатель прогресса.
Алексис Бергстрём проснулась в холодном поту. «Черт побери, опять этот сон! Когда же она перестанет видеть этот проклятый сон!». Ее память играла с ней в жесточайшие игры. Она хотела забыть, сделать вид, что этого никогда не было, но этот кошмар, основанный на реальных событиях ее жизни, не переставал преследовать Алексис. Было всего четыре часа утра и нужно было спать, но двадцатилетней  девушке было страшно. Неужели опять? Сколько можно…
Алексис спустилась на кухню и выпила кофе. Делать это посреди ночи было сумасшествием, но она понимала, что больше поспать у нее все равно не получится, а следующая попытка гарантированно кончится нервным срывом. Она села за кухонный стол и стала вспоминать.
Перед глазами снова был тот странный день пять лет назад. Все началось с посещения той незнакомки. Звонок в дверь в обеденное время насторожил девочку тогда, в это время посетителей обычно не было. Дверь открыла служанка.
- Здравствуйте, меня зовут Ингер Томпсон! Я должна поговорить с госпожой Анной, - вежливо и настойчиво сообщила рыжая незнакомка.
- Но госпожа президент не принимает без предварительной записи, она чрезвычайно занята, - ответила служанка.
- Ничего, Юлия, - тут неожиданно в холле появилась Анна, Алексис наблюдала издалека, она так и не могла понять, откуда же взялась мать в тот роковой день. Возможно, было бы лучше всем, если бы госпожа президент отказалась тогда принять рыжую незнакомку. Но прошлого уже не изменить.
- Здравствуйте, госпожа президент, извините за беспокойство, но у меня есть к вам чрезвычайно важный разговор, - Ингер обратилась к Анне и вежливо улыбнулась. От этой улыбки, у Алексис, наблюдавшей издалека все передернулось внутри.
- Юлия, приготовь нам кофе, пожалуйста, мы будем на кухне, - Анна обратилась к служанке и занялась гостьей.
- Я вас слушаю, - Анна предложила гостье присесть за стол, и сама села рядом, соблюдая, как обычно, дипломатическую вежливость.
- Я бы хотела показать вам вот эту фотографию. Если вы думаете, что это фотомонтаж, можете забрать и отправить на экспертизу, у меня есть еще, она вам все объяснит – Ингер протянула Анне довольно новый снимок, распечатанный на бумаге Кодак. Анна не сразу поняла, что же на нем изображено. На фотографии Анна увидела Джоржа на фоне пляжа, и рядом с ним была маленькая девочка лет пяти, чем-то похожая на Алексис, но это был другой ребенок, а рядом с ребенком была та самая Ингер Томпсон, которая только что протянула ей этот снимок. На фото Джорж был очень счастлив и обнимал Ингер.
- Но, я не понимаю, откуда у вас это? Это какая-то мистификация, этого не может быть, - шок от увиденного затормозил реакцию Анны на происходящее.
- Нет, это не мистификация, я люблю вашего мужа уже шесть лет, и у нас с ним тоже есть дочь, - спокойно сказала Ингер.
- Но, но… как?
- Вспомните все ночные дежурства Джоржа, он же врач, и это хороший предлог. Нет, конечно, иногда он действительно оставался ночью в больнице, но по его статусу было совсем не обязательно брать на себя всю грязную работу, а это фото – он ездил в командировку под Новый Год, помните? – Анна кивала головой и по щекам ее текли слезы, - так вот, никакой командировки в Париж не было, мы были в Египте на каникулах, всей семьей.
- Вы лжете, лжете!  - Анна начала кричать – уходите! Покиньте мой дом! Вон!
Алексис наблюдала издалека, тоже в состоянии не меньшего шока, чем ее мать, она видела, что несчастная мать обезумела и начала биться в истерике. Но девочка не могла и представить, что самое страшное еще впереди.
Ингер быстро покинула дом. Анна еще долго сидела на кухонном стуле, с растрепанными волосами и размазанной по лицу косметикой, поскольку была не в состоянии контролировать свои эмоции. В теплом комфортном помещении женщину била такая дрожь, словно она находилась в легком летнем платьице на Северном Полюсе планеты.
Ингер Томпсон, оказавшись снаружи особняка Бергстрёмов, вдруг увидела машину Джоржа, который чуть раньше вернулся с работы. Его лицо приняло выражение ужаса, когда он понял, что Ингер здесь делала.
- Ну почему? Почему ты не посоветовалась со мной? – в страхе полушепотом спросил он, - ты же знаешь, что я люблю тебя, и я уже был готов оставить ее.
- Дорогой, прости, но я устала ждать, мой ребенок очень страдает, он тоже заслуживает постоянного отца, а не его половинку, которой ты являешься в те моменты, когда у тебя есть время или находится возможность посетить нас.
- Я понимаю, дорогая, что тебе было тяжело. Но что сейчас будет с Анной? Она непредсказуема. Я ей очень обязан по жизни, и поступаю с ней так, - Джорж испытывал странное ощущение по поводу того, что Анна все знала. С одной стороны, ему было немного жаль Анну, которая очень сильно помогла ему в карьере в свое время, а с другой стороны, он уже давно не любил ее, и всей душой хотел быть с Ингер, и Ингер сделала большую часть неприятной работы.
Анна видела из окна машину Джоржа и уже знала, что муж вернулся. Она все еще сидела за кухонным столом и невидящими глазами смотрела в одну точку, но когда раздался звонок в дверь, внутри нее словно что-то щелкнуло, женщина подошла и взяла один из недавно заточенных кухонных ножей.
- Мне открыть? – откуда-то сверху послышался голос служанки.
- Не надо, Юлия, ступай наверх в свою комнату и отдыхай, и передай другим слугам, что у них двухчасовой перерыв, - спокойным ледяным тоном сказала Анна.
Отправив слуг наверх, Анна медленно пошла к двери. Джорж мог бы открыть дверь и своим ключом, но это было не принято в доме Берстрёмов. Анна одной рукой повернула замок в двери, а другая, крепко сжимавшая нож, просто находилась у нее за спиной.
- Ах, дорогой, это ты! – улыбка и спокойное выражение лица Анны озадачили Джоржа, но ему стало даже немного легче при мысли, что наверное она не будет устраивать скандал.
- Здравствуй, дорогая! Я так соскучился.
- Я тоже любимый, давай я тебя обниму! Мне кажется, что мы не виделись целую вечность, хотя прошел всего день! Иди ко мне, любимый! – одна рука Анны стала медленно обволакивать спину Джоржа, в то время, как другая, уже не церемонясь, со всей силы, вонзила в его спину нож – вот тебе, скотина! Вот тебе, чтоб ты сдох. Тварь! Как ты мог изменять мне с этой рыжей! Иди в ад за свои грехи! – истошный крик Анны испугал Алексис, Джорж начал стонать от боли и оседать на пол прямо на руках Анны, - за что, - это были последние сказанные им слова, прежде чем его глаза закрылись навсегда.
Анна стояла в крови любимого человека и не чувствовала ничего. «Теперь так будет с каждым, кто посмеет изменить жене и бросить женщину в пучину одиночества! Так будет с каждым!» - холодные и ясные мысли пробежали в мозгу человека, несколько минут назад переступившего черту между Добром и Злом.
Алексис была напугана, она наблюдала издалека и мать не видела, что дочь явилась невольным свитеделем происходящего кошмара. Девочка решила оставить это своей тайной и аккуратно выбралась из дома через черный вход.
Слуги также слышали крики Анны и Джоржа, но встроенный в систему кондиционирования дома частичный стиратель памяти уже был запущен. Только Анна будет помнить происшедшее в этот день, слуги забудут все раз и навсегда. Это чудо техники беспощадно и безвозвратно уничтожало воспоминания.
Анна могла бы и себе стереть память после того, как избавилась от трупа. Но не захотела. Она решила помнить все до мелочей. Ибо теперь это стало смыслом ее жизни. Избавлять мир от таких слабых и ничтожных созданий как Джорж. Избавлять мир от мужчин.
*  *  *
Алексис сидела на кухне в четыре часа утра и еще раз прокручивала в своем сознании тот проклятый день, она видела мать, обнимавшую отца, истекающего кровью и отчаянно цепляющегося за жизнь, она слышала страшные крики, и милое лицо рыжей незнакомки, которая стала проклятием для их дома. Мать не знала, что Алексис осталась единственным свидетелем совершенного ей преступления. Алексис упорно молчала, поскольку она не только ненавидела, но и страшно боялась мать. Она начала бояться с того рокового дня. Раньше все было иначе.
- Ты почему не спишь? – голос Анны внезапно пробудил Алексис от раздумий.
- А тебе какое дело? С каких пор тебя это интересует? С каких пор тебя вообще интересует что-то отличное от политики, - Алексис была резка с матерью, как и всегда. Девушка с трудом скрывала свою ненависть, которая просачивалась во все дыры.
- Не смей грубить матери! Урежу карманные деньги и не пущу в отпуск, - угрозы были несколько странные для уже взрослой девушки, которая сама подрабатывала в университете и имела свой запас на всякий случай. Но Анна не знала об этом, Анна ушла в себя, целиком спряталась в политику, пытаясь сбежать от свершенного ей преступления.
- Тоже мне напугала, старая истеричка! – крикнула Алексис и бросилась в свою комнату, поскольку знала, что эти слова всегда выводили мать из себя, и было неизвестно, что она могла выкинуть в следующую минуту.
Но Анна Бергстрём была президентом, а потому имела потрясающую способность сохранять самообладание на людях, в обществе, в свете прожекторов. Но не в собственном доме, где свидетелями были только слуги, воспитанные так хорошо служить хозяевам, что они могут сохранить любую тайну, даже выходящую за рамки закона, если эта тайна касается их господ.
Алексис вбежала в дверь своей спальни, закрылась изнутри и бросилась на кровать. Девушка лежала попрек широкой кровати и рыдала взахлеб. Девушка у которой было все: деньги и возможности учиться в любом учебном заведении мира, возможность поехать на самый отдаленный остров, возможность снять фильм или воплотить любую сумасбродную идею в жизнь.
У нее было все, кроме одного – семьи, теплого и любящего дома, где ей всегда рады, чтобы не случилось. И хуже того, она ненавидела свою мать, и для этой ненависти было два повода: первый – убийство ее отца, а о втором Алексис вспоминала всякий раз, когда открывала верхний ящик тумбочки, так давно стоявший у ее кровати. Там лежало свидетельство о ее рождении, на котором черным по белому высвечивались неумолимые буквы, звучавшие как проклятие – «Александр Бергстрём».


ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

*  *  *